Возвращение домой

      «Мы открыли новый проход близ Суны» — говорили они.       «Зачем вам идти до Кадзе но Куни пешком, попробуйте наш лаз» — говорили они.       Составителю туристических направлений горы Мьёбоку пора на пенсию. Сократили маршрут на свою голову! Куда эти жабы нас закинули?       — Так, — Джирайя достал карту и подзорную трубу. — Я вижу каньон Кадзе-но-Мине, река остаётся по правую сторону. До Суны несколько миль, мы недалеко. Это хорошая новость, — наш сопровождающий запнулся. — А теперь плохая: от каньона на нас идёт песчаная буря.       Невооружённым глазом было видно, как от цветастых красно-коричневых скал поднимался столп, целая туча песка с каждой секундой всё больше увеличивалась в размерах.       — Вон туда хочу. — я показала в сторону этой ветряной стены, там гуляет дикий Фуутон, мне к нему надо, я ещё не испытывала свои базовые стихии в нормальной человеческой среде после призывного плана.       Узумаки странно посмотрел на меня, а Джирайя-сан ещё и фигу показал. Сказал: делай клона и отправляй его куда хочешь, а сама сиди рядом на пригорке, радуйся солнышку и пережидай бурю. Тоже хороший вариант. Теневик побежал навстречу Ветру, оригинал остался на возвышенности и достал из печати протектор Конохагакуре, который я давно не видела на себе. Металлическая пластина игриво блестела на солнце, на ней практически не было царапин. Обычно шиноби меняют хитай-ате, как перчатки, ибо на них постоянно остаются какие-то следы битвы, но мой чуть ли не стерильный, эта железяка три человеческих года валялась в хранилище. Повязав его на манер пояса поверх хаори, что мне сшили жабы на память, я поймала чувство тоски по родной земле. Да, Коноха и правда стала ассоциироваться у меня с Родиной. За время, что я провела в дороге, начала это понимать. Песок — наша последняя точка маршрута, и та попала в него совершенно случайно.       Жа-арко. Мы нашли в закромах пачку водорослей и по старой привычке стали их грызть, пытаясь разглядеть в чистом голубом небе хоть какой-то намёк на облачко. Этих зелёных закусок у меня ещё много, я на Мьёбокудзане только ими да орехами питалась. Наруто сдался и стал поглощать варево Шимы-сан, но меня черви обошли стороной. Из-за длительной вегетарианской диеты недо-саннин Узумаки говорит, что я стала похожа на палку. Ничего подобного! Только лицо немного осунулось. В Суне оторвусь по полной, пока будет идти чуунинский экзамен.       Просидели мы под припекающим солнцем не долго. Копия, к нашему удивлению, быстренько прибежала обратно, немного запыхалась и развеялась, чтобы не тратить половину резерва. Она заставила мои волосы на голове встать дыбом.       — Не буря это, а песок товарища Гаары, нашего суновского друга. Он там с Акацуки развлекается, — перед глазами тут же мелькнула картинка боя, которую застал мой Каге Буншин. — Двое на двое, Гаара и Канкуро против нукенина Ивы на летающей белой птице и его напарника, второго я не разглядела.       — Тот, что на птице, блондин? — я кивнула на уточнение саннина. — Тогда они нарвались на Цукури Дейдару, он работает в паре с Сасори Красного Песка. Один дезертировал из Ивы за диверсию с подрывом деревни, другой известен своими марионетками ещё со времён Третьей Мировой Войны, — Джирайя выдал краткое резюме из той информации, что он успел собрать в нашем пути. — Как ты там господина Кадзекаге назвала? Товарищ Гаара? В лицо ему не скажи, от него вся Суна шарахается.       — Гаара — Кадзекаге, даттебайо? — Наруто аж подлетел от неожиданности. — Его сейчас бьют?!       Я показала ему большой палец, поднятый вверх. Прекрасные дедуктивные способности, Узумаки.       Мелькнув оранжевым комбинезоном, он сорвался по песчаным насыпям прямо в низину, ведущую к каньону, выдавая такое исполнение Шуншин но Дзюцу, что мой аники позавидовал бы. Побежали за ним сломя головы, кое-как догнали у начала скальных пород. Я схватила его за шкирку, заставив притормозить, а отшельник завёл нас за каменный массив и шикнул, чтобы мы скрыли свою чакру. Обозвав своего ученика непроходимым тупицей, Джирайя напомнил ему, что Акацуки охотятся за джинчуурики, и если он сунется туда, у нукенинов получится акция «два по цене одного». Логично? Логично. До Наруто дошло? Определённо, нет. Никакие здравые аргументы о том, что команда Суны отнюдь не слабаки, не сработали. У нашего неугомонного блондина уже начал валить пар из ушей, и тут у меня в голове пронеслась ещё одно умозаключение. Гаара Кадзекаге. Каге принимающей деревни — лицо экзаменов. Если Сунагакуре сейчас потеряет свою Тень Ветра, мы обломаемся с экзаменами. Нет Кадзекаге — нет экзаменов. Нет экзаменов — нет повышения в ранге. Нет повышения — это очень грустно и обидно, я хочу новую жилетку, на меня старая уже не налазит.       — Подрывник и марионеточник, говорите, — я затянула волосы потуже, чтобы длинный хвост не мешался. — Джирайя-сан, не потягаться с одним из них в пиротехнике просто грех. Седьмая команда на этом узко специализируется, — из печати на руке был извлечён толстый рулон с особой взрывчаткой, которую Наруто напичкал своей недо-сен-чакрой, и которую я дополнительно усилила Фуутоном. — Новый фуин протестируем заодно.       — Любите же вы создавать мне проблемы, — мужчина с рогатым протектором провёл широкой ладонью по лицу, на коем ясно читалось недовольство. — Учти, Куро, я тебя прикрывать не буду. У меня защита ученика в приоритете.       Пф! Когда было иначе! Наруто, услышав про то, что мы расчехляем наш боезапас, серьёзно посмотрел в сторону, где продолжала бушевать песчаная техника. По каньону прокатился грохот, значит бой принял более активную стадию. Думаю, что у моего подношения в новом храме Аматерасу, которое я сделала в Конохе перед выходом, истёк срок годности. Ибо наш уровень везения снова опустился к нулевой отметке. Иначе объяснить не могу, как можно было под конец пути в лоб столкнуться с Акацуки, о которых Джирайя-сан под прикрытием собирал информацию, опасаясь их встречи с Узумаки.       Эти двое меня покинули, решив, что Цукури Дейдару, ведущего разборки непосредственно с главой деревни, они возьмут на себя. Мне же оставили целое ничего из взрывчатки и отправили в свободный танец в театр кукол. Акасуна Сасори, Сабаку-но Канкуро и я под Кайсан но Дзюцу посреди этих летающих брёвен. Абсолютно непонятно, что мне с ними делать.       Прорваться через поднятые в воздух пески не сложно, когда ты владеешь стихией ветра, и можешь себя защитить. Как только я вышла за преграду, моё тело, замедлив поток чакры, растворилось в пространстве, и я приблизилась к месту сражения Канкуро, что проходило близ каменной пещеры. Он стоял на расстоянии от противника, у которого из-под плаща торчал металлический острый хвост, он угрожающе покачивался от порывов ветра и был направлен в сторону шиноби Суны. Джирайя сказал, чтобы я была осторожна, потому что Акасуна, дезертировавший из Сунагакуре после прошлой Мировой Войны Шиноби, не только марионеточник, но и мастер ядов, за что он и получил своё прозвище. «Красный Песок» стоит понимать, как песок, пропитанный кровью. Наверняка эта железная штука — та ещё токсичная дрянь. Но замечу, ведёт поединок нукенин по всем предписанным правилам, в какой-то момент их напряжённый бой Канкуро свернул в диалог на тему искусства, давая мне возможность поближе рассмотреть механизм хвоста за спиной.       Чакропроводящая сталь крайне неустойчива к перепадам температур, этому меня жизнь научила, так что заморозить участок металлических пластин и со всей щедрости всадить промеж них лезвие катаны — тактика рабочая. Пока кукловоды чесали языками, я успешно провела операцию по разборке хвоста и, мелькнув от притока чакры в пространстве, подмигнула обалдевшему Канкуро. Подмогу заказывали?       — Я недооценил тебя. Сломать моего Хируко, — скрипучий голос прозвучал откуда-то из-под плаща с красными облаками, явно не из рта, перевязанного чёрной тканью. Он там окопался внутри куклы? — Вижу, Суна, наконец, начала взращивать хороших мастеров, достойных моих творений.       А, так он не понял, что это не Канкуро лишил его преимущества. Минус один балл за невнимательность команде Акацуки.       Противник, отлетев ещё дальше в пещерные своды, упал на четвереньки, откинув в сторону плащ и широкую соломенную шляпу. Из-под чёрного куска лицевой тряпки мелькнуло отверстие. Хорошо, что я стояла рядом с песчаником и дёрнула его за руку, уводя в сторону вместе с деревянными помощниками. Это точно кукла, а не сам Акасуна. Залп сенбонов прекратился, когда вражеский шиноби увидел, как его оппонент неестественно «летает» в воздухе, рывками уклоняясь от атак.       — Ты здесь не один. — догадался-таки Сасори.       — Бинго!       Я крикнула ему прямо в место, где, по моему мнению, должно быть ухо, рассчитывая на эффект неожиданности. Атака по нервам бывает эффективнее пущенного куная. Но про кунай тоже нельзя забывать в нашем случае. Один сенбон Канкуро всё же поймал в ногу, поэтому я, аккуратно поворачиваясь вместе с вертящейся во все стороны куклой отступника, снова открылась на миг, чтобы воткнуть усиленную режущим Суитоном катану уже в паз укреплённой брони, откуда торчал обрубыш хвоста. Удар, Шуншин к стене пещеры в слепую зону обзора, снова растворяемся. Чувствую, как страх начинает подкатывать к горлу. Что делать, если он найдёт меня и начнёт бить прямо в цель? Не успокоюсь — попрощаюсь с маскировкой.       Гул снаружи заставил всех отвлечься. Паника всё же взяла верх, и действие Техники Растворения оборвалось. Нашу пещеру завалило камнями! Узнаю, чей взрыв-тег сюда прилетел, прирежу ко всем чертям. Среди камней остался лишь тусклый дневной свет, этого очень мало для хорошего обзора пространства.       — Канкуро, теперь тебе будет не скучно умирать одному. — стараясь сохранять позитив, который так и пёр из всех щелей, я улыбнулась парню в забавном чёрном капюшоне, активируя доудзюцу.       — Категорически рад тебя видеть, Курохиме. — он нервно выдохнул и, схватившись одной рукой за раненую ногу, растянул нити чакры, выстраивая своих деревянных воинов перед нами.       Посмотрев сквозь призму Шарингана на то, как пошатывается и разваливается от точного пробития вражеская механическая кукла, я тоже выдохнула, возвращаясь к своей излюбленной технике. Держать Кайсан но Дзюцу под действием Шарингана — искусство, которому меня научили поединки с саннином. Главное контролировать ток чакры в глазах, а он так и норовит ускориться до недопустимого уровня. Мой план на случай непредвиденной ситуации прост: при любой возможности уходить в маскирующую технику и молиться, чтобы у врагов не было сенсоров. Чакры на это уходит немного, а жизнь продлевается, как минимум, на несколько секунд.       Из-под каркаса ползающей на четвереньках марионетки показался человек. Нет, тоже кукла! Дарума какая-то. Не говорите, что и в ней тоже спрятан какой-то секретик.       На размышления нам времени не дали. Вместе с предположительно настоящим телом представителя Акацуки на поле появилось новое действующее лицо — человеческая марионетка, корпус которой был покрыт самой настоящей кожей. Мой случайный боевой напарник опознал в ней Третьего Кадзекаге, его деда, что был похищен неизвестным в послевоенный период реабилитации Суны. Акасуна Сасори не пропустил этот комментарий, меланхолично заявив, что Третий — гордость его коллекции и сильный противник, сражавшийся до последней капли крови. Их обмен любезностями дал мне несколько драгоценных секунд на то, чтобы подморозить ту часть ноги Канкуро, куда прилетел сенбон. На месте пореза кожа вздулась и покрылась сине-фиолетовыми пятнами. Хьёотон яд не вытащит, но немного замедлит его распространение.       Закрытое пространство начала заполнять туча железного песка. Им владел Сандайме Кадзекаге при жизни, его сейчас направляет хозяин жуткой марионетки, и от этого мы сейчас вполне может помереть, если не побежим. А куда? Выход заблокирован, света совсем мало, я могу попытаться уклониться от песчаных снарядов, однако за своего товарища не ручаюсь. Вариантов не много. Привет, Сусаноо, давно не виделись!       Яркое дзюцу сбило мою маскировку в очередной раз. Канкуро начал задыхаться, пытаясь продвинуть своих деревянных бойцов в ближний бой, что является слабостью всех кукловодов. Яд догнал его, сбив координацию. Вижу, как он еле переставляет ноги. Паралич?       — Вы зря тратите моё время, — вражеский чёрный песок, собравшись в сотни железных игл, окружил мерцающий в тёмной пещере покров Сусаноо. — Я бы дал вам шанс уйти, и ты мог бы пожить ещё три дня в мучениях, шиноби Скрытого Песка, пока яд не разрушит твоё тело. Но вам некуда отступать.       — Мне-то этот бой тоже нужен, как Биджуу клетка, — пользуясь очередной затянувшейся болтовнёй, я сунула руку в карман и сложила пальцы в печать полной концентрации. — А вы мне экзамен срываете, между прочим.       Канкуро нашёл в себе силы ехидно поинтересоваться, почему я всё ещё чуунин. Трепло! Следи за противником.       Когда ручная печать вобрала в себя достаточно чакры, из-под защитной техники вырвался водный поток. Суитон, перемешанный с моей собственной энергией, смёл окружившее нас железо. Ян компонент, который я с таким трудом примешала к влаге, существующей в сухом пустынном воздухе, прибил к каменному полу металл. Вода, выполнив свою задачу, собралась в стену и покрылась коркой льда поверх корпуса Сусаноо, закрывая и нам и противнику обзор.       — Куда бить, чтоб наверняка? — я шепнула вопрос своему подбитому напарнику. На моём месте остался теневой клон, а я примерно в пятый раз за последние десять минут ушла с глаз подальше. Ужасные растраты чакры.       — Найди у него сердце. У любой человеческой марионетки оно должно быть.       Да оно может быть где угодно! Это ж дохляк, ему не важна анатомия, и сердце можно засунуть хоть под пятку.       Каге Буншин не может держать активным вторую форму Шарингана. Прервав действие Мангекьё вместе с Сусаноо и отдав главную роль в спектакле теневику, я залезла на одну из призывных игрушек Канкуро. Вес прибавился, он обратил на это внимание, добавив чакры для поддержания нитей. Умный парень, пояснять ему ничего не нужно. Ноги у него уже совсем занемели, зато пальцы пока в полном порядке. Обе его марионетки, рывками уворачиваясь от нового залпа ядовитых сенбонов, подлетели поближе к бывшему Каге. Корпус куклы под плащом, вообще непонятно, где тут зад, а где перед. Зато у самого Акасуны что-то ярко выделяется на каркасе, некий фуин. Фуин я люблю, фуин я умею ломать. Вряд ли у нас тут технология уровня Узумаки, так что можно смазать катану кровью, и она с большой вероятностью развеет действие печати. Что из этого получится, узнаем в позже. За кровью бегать не нужно, мне тоже прилетели несколько игл, пока я летала на этом отвратительном транспортном средстве. Сидишь невидимкой на спине у куклы и думаешь, как бы не свалиться, а она летает зигзагами, потому что у Канкуро трясутся руки. Клон его прикрывает, но на чистой чакре продолжать этот бой — всё равно, что играть в азартные игры со своим резервом.       Спрыгнув с марионетки на голову кукловода Акацуки, я попала в странную круглую штуку, что выделялась на его теле. Не буду же я колупать железного Кадзекаге, когда прямо подо мной тот, кто дёргает его за нитки. Острие катаны вошло в мягкое место, как нож в разогретое масло, пробив насквозь печать. Стоило вытащить лезвие, и фуиндзюцу взорвалось брызгами не моей крови. Нити чакры противника опали вместе с техникой, поддерживавшей его тело. Две человеческие поделки, скрипнув шарнирами, с шумом завалились на камни. Жуть. Одно радует — это было сердце.       Наш с клоном вздох облегчения прозвучал под вялые аплодисменты Канкуро. Парень прилёг на холодный пол, держась за свою рану. На его лице появилась болезненная гримаса, и я подбежала к нему, чтобы хлопнуть по щекам. Не спать!       — Тебя тоже зацепило?       Он открыл глаза и перевёл взгляд на мою поцарапанную голень.       — Ещё минута-другая, и я рядом распластаюсь, — будем действовать на опережение, ложусь на камень побольше. — Пока совсем не накрыло, показывай, как рулить твоими деревянными помощниками. Завал сам себя не разгребёт.

***

      Весь путь до Суны, который лично я провела на скользкой спине коричневой жабы, Джирайя орал так, будто его режут на шашлык. Своими воплями он перебивал даже пробирающие до мурашек стоны поражённого чудовищным ядом суновского марионеточника. Саннин орал сперва на своего ученика, что сжёг свой костюм до труселей, потом на меня, потому что Учихи его выпотрошат. В конце концов Кадзекаге вежливо попросил его немного помолчать. Задавил авторитетом! Подарю Гааре сувенир с аукциона, потому что заставить заглохнуть Джирайю — это подвиг, на мой взгляд.       Лохматый снова попытался пропесочить меня за опрометчивость в больничке, но оттуда его взашей выгнала Чиё-сама. Назвала нашего старшего бесстыдником и сказала, что выставит его за ворота Суны с занесением в чёрный список, если он продолжит шуметь в храме спасения жизни. Саннин остыл, вернулся в отделение и искренне извинился. Меня от его раскаяния почти пробило на скупую женскую слезу, и я пообещала, что сотру пункт о вендетте в своём завещании.       — Ха-а, — он сел на табурет рядом с моей кроватью. — Я слишком положился на твои навыки, которые видел на арене. Забыл, что ты простой человек из плоти и крови, представляешь.       — Ладно вам причитать. Раз стыдно, почитайте мне книжку. Там на тумбе лежит, Темари остановилась на шестой странице про кактусы. И картиночки показать не забудьте.       До Чуунин-шикен десять дней, до Дзенин-шикен одиннадцать, а до нашего с Канкуро летального исхода с вероятностью девяносто процентов — меньше трёх дней. Очень странное чувство, я совсем не осознаю, что это конец. В отличие от второго человека, отравленного ядом с примесями тяжёлых металлов, мне гораздо легче. Его ввели в медикаментозную кому из-за сильнейших болей от разрушающейся кровеносной системы. Токсин медленно ползёт по сосудам, и за три дня с момента заражения, как сообщили медики, он доберётся до сердца. Я не чувствую таких же болей по двум причинам, одну из которых смогли установить случайно заданным дежурным вопросом. Во-первых, мои кровеносные сосуды и каналы чакры неразрывно связаны, это очень напугало местных ирьёнинов. За счёт такого ненормального строения организма чакра пытается бороться с отравой, частично выгоняя её с фоном, пассивно исходящим из тела любого шиноби. Вторая причина оказалась настолько нелепой, что я сказала большое человеческое спасибо господину Джирайе, который, желая меня позлить, не приносил на Мьёбокудзан нормальной еды. Водоросли! Меня спрашивали, чем я питалась в последнее время, поэтому пришлось нажаловаться на свой скудный рацион в мире жаб. Кто бы мог подумать, что не самые вкусные закуски земноводных облегчат мои страдания. Такие можно найти лишь в одном месте нашего мира: на стыке границ Страны Ветра и разрушенного Королевства Роуран, ныне являющегося вассальной территорией даймё Страны Гор. Водоросли содержат какое-то вещество, помогающее выводить тяжёлые металлы. Из-за этого меня тошнит, но я куда живее брата Кадзекаге. Боль накрывает волнами, а в перерывах между приступами я в сознании, только шевелюсь с большим трудом, и циркуляция чакры постоянно сбивается, не давая мне применять техники и как-то её использовать. Даже в таком состоянии ближе к первой ночи я смогла поймать окно просветления. С помощью Наруто, что караулил меня безустанно, получилось сложить пальцы, окропив их каплей не самой чистой крови, и призвать Казуко.       — Шисуи-нии опять будет ругаться, — я посмотрела на свою ворону, к лапке которой Узумаки привязал записку. — Есть шанс, что он не на миссии, и у нас получится запросить помощь у Хокаге. Ирьёнинам Суны не помешала бы её теория разбора ядов. Наруто, ты точно написал, что мы запрашиваем помощь для Кадзекаге? Ничего про меня не вставил?       — Не точно, — тон моего друга был чересчур задумчивым. — Твой брат имеет право знать, в каком ты состоянии.       Он прав, но я бы не хотела, чтобы брат волновался. Ему хватило моих приключений в Юки но Куни, большую часть из которых он не знает.       Наруто находился на грани паники, и она проявлялась у него весьма своеобразно: его внимательность и серьезность увеличивались в разы. Раньше это была только моя особенность, но за время, что мы провели вместе, у нас появились не свойственные себе черты. Так, например, он научился бороться со своей детской наивностью, а я получила взамен легкомысленное отношение к собственной жизни. В бою это заметно, но вне сражения я очень боюсь смерти. Только друг, чьи переживания написаны на его лице, помогал мне держать себя в руках. А теперь ещё и аники, его беспокойства за мою судьбу бывают куда больше моих собственных.       — Каково это лежать и не двигаться в такой момент?       — Понятия не имею, — страшно, Наруто, но я не хочу пугать тебя ещё больше. — И ты этим не грузись.       — Не могу. Получился какой-то страшный нечеловеческий обмен. Мы спасли Гаару, и теперь расплачиваемся. Я не знаю, насколько это правильно со стороны баланса сил в мире, но не хочу, чтобы мои близкие умирали. Особенно у меня на руках, когда я ничего не могу сделать. — его монолог оборвался.       — В любом случае, ты поступил куда лучше меня. Я-то полезла в бой сугубо из-за жилетки.       — Но полезла же! — это возмущение заставило меня рассмеяться. — Цели не важны. Может, есть что-то, что ты ещё хотела бы?       Я не долго думала над его вопросом:       — Моё время на исходе, я бы призналась в любви брату Саске. Только этот план обречён на провал.       — Почему?!       — У меня ж руки не могут держать кисть, а ты пишешь, как курица лапой, ещё и с ошибками.       — Ты диктуй по слогам, Куро-чан, я напишу аккуратно. Честное слово ниндзя.       — Это была шутка, Наруто.       Друг, пародируя своего учителя, обозвал меня дурной и сказал, что на моём месте он бы воспользовался таким шансом. Ни в коем случае. Насчёт признания я действительно пошутила, никогда в жизни не поступила бы подобным образом. Каждое слово, несущее в себе хотя бы грамм чувств, налагает ответственность. Я не могу представить, как они разорвали бы душу обоим, если бы оказалось взаимными. Правда, этот шанс просто ничтожен, как и моя выживаемость без чуда. Невозможно иметь глубокие чувства к человеку, которого ты не видел целых три года, и как они во мне ещё не погасли, не понимаю. Так что лежу, смотрю в потолок, слушаю, как Наруто читает записки ботаников о флоре Кадзе но Куни, и жду пополнения в лексиконе от заботливого старшего брата. Мы снова встряли в какую-то нелепую историю.       Совсем скоро рядом с нами появилась ворона. Не Широ. Абсолютно белая птица-альбинос с красными глазками-бусинками и розовым клювом, из которого Узумаки еле вырвал конверт. Эта пернатая красавица оказалась не бесхозная. Как Карин удалось развести ответственного за контракты на призыв, история умалчивает, но её письмо вселило в блондинистого однофамильца девушки надежду.       «Куро, у тебя не брат, а суетолог. Я не знаю, как ты с ним столько лет под одной крышей прожила, это не Учиха, это дурдом самый настоящий. Наша группа в Стране Мёда, на другом материке, этот придурок хочет свернуть командование миссией, передать его нашему чуунину и отправиться в Суну. Мы его еле отговорили, а я ещё и по башке треснула. Как вернёшься с того света, проведи с ним воспитательную беседу, чтобы не доводил команду своими выходками. Я расписала для ирьёнинов метод извлечения ядовитых веществ с помощью двух типов чакры, врача и пациента. Не отбрось коньки в процессе, это больно! Если у песчаников прямые руки, и тебя вылечат. Не прощаюсь, Карин. Написано из-под палки».       Дочитав письмо до конца, Наруто вылетел из реанимации, где мы с Канкуро благополучно «отдыхали», и понёсся по коридорам с охапкой листков, что были упакованы в конверт. Стоило представить, как Шисуи получает по макушке от разъярённой Карин, которую заставили быстро шевелить мозгами и писать целую лекцию от её наставницы Цунаде по памяти, я почти впала в истерику. Как бы я хотела на это посмотреть! От безудержного ржача моя голова каталась по подушке туда-сюда, и в какой-то момент я почувствовала, что к кончикам пальцев поступила кровь — они наконец-то зашевелились. Правду говорят: смех продлевает жизнь.       В таком приподнятом настроении меня застала бригада медиков во главе с Чиё-сама. Старушка совсем не обиделась на то, что мы принесли ей внука-отступника Сасори в поломанном виде. Даже наоборот, пообещала подарить его марионетку Канкуро, когда тот поправится. А то, что мы пойдём на поправку, больше сомнений не было. У меня забрали все оставшиеся водоросли, чтобы лаборатория смогла извлечь из них хоть какую-то пародию на антидот. К утру, когда мой очередной приступ пошёл на спад, на мне начали пробовать методику, что прислала одна из учениц Сенджу Цунаде. Карин была права, боль во время процедуры вытяжки яда из сосудов просто отупляющая. Для куноичи у меня не такой уж и высокий болевой порог, поэтому без креплений и ремней не обошлось. К счастью, надо мной корпели не долго. Брату Кадзекаге досталось больше, его, очнувшегося от искусственной комы, держали несколько человек, чтобы ирьёнин смог вытащить токсин и не навредить самому парню. Темари, как и Наруто дежурившая у нашей комнаты, не могла смотреть на это спокойно, она вышла за двери, и зашла только когда операция завершилась.       В течении трёх дней реабилитации за нами обоими внимательно наблюдали. Канкуро пришёл в себя через несколько часов, и уже на следующие сутки мы с ним, валяясь на соседних кушетках, веселили ирьёнинов игрой в слова-паразиты. Темари дочитала раздел о ядовитых растениях Сунагакуре, Наруто докопался до личной охраны Гаары, Джирайя немного облез от стресса, потому что до него дошло очередное письмо от моего брата, а я, замучившая персонал вопросами о том, когда меня уже отпустят, встала на ноги. Как встала, так и пошла по прямой — минуя лабораторию, оранжерею и корпус лекарей. Заглянула к бригаде, что спасла моё бренное тело, отвесила им низкий поклон, и поплыла дальше, к кабинету Каге, куда меня позвали на чай.       Какие в Сунагакуре запутанные улицы! Мне несколько раз пришлось останавливать прохожих, чтобы спросить дорогу. К большому зданию в форме сферы сходились все дороги, однако без чакры, позволяющей передвигаться верхними путями, прогулка по деревне превращается для приезжего в непрекращающееся интервью с местными, и единственный вопрос в нём: «Подскажите, как пройти…». Вся Суна представляет из себя огромный песочный домик, в котором одна улочка в цветовой гамме ничем не отличается от другой. Дома искусно выбиты прямо в известковых породах, а саму деревню окружает естественный природный массив из глиняно-скальных образований. Наверное, сверху выглядит красиво.       — Поздравляю с инаугурацией! — я протянула совсем юному главе деревни одну из оставшихся матагам яркого красного цвета. — Как ты до кресла Каге докатился?       — Поздравляю со вторым днём рождения, — в тон ответил мне Гаара. — Не спрашивай, мне от этой истории до сих пор дурно.       Наш фривольный диалог в духе «как поживают твои брат, сестра, тётушка и собака» озадачил Жабьего Отшельника. Он сидел вместе со своим учеником и всё порывался выдрать из рук Узумаки зелёную квадратную шляпу, которую тот с позволения Кадзекаге крутил во все стороны. Я беззастенчиво жаловалась на людей, таскающих по барам подростков, не упоминая конкретных имён. Гаара тоже жаловался, что его совет старейшин деревни чуть ли не с боем усадил на пост. В Сунагакуре, оказывается, должность Каге передаётся по наследству, а статус джинчуурики Однохвостого не оставил коллективному заседанию других вариантов, так что Темари и Канкуро отмазались. Сам Гаара сперва упирался, потом, как он сказал, посмотрел на это под другим углом. Слова Наруто, которые он услышал от него в Конохе, дали ему чёткую цель. Стать защитником родной деревни — это лучший путь к тому, чтобы в тебе перестали видеть монстра. И за три месяца, что он носит шляпу с кандзи «Ветер» изменилось многое.       — Рада за тебя. Договор о взаимопомощи с Конохой тоже твой проект?       — Да, грядущие экзамены введут его в действие.       Вот это, на мой взгляд, кардинальные перемены. Гаара сумел собрать вокруг себя отличную административную команду, ибо за столь короткий срок установить тесное сотрудничество с соседом, отношения с которым были сильно подорваны его предшественником, это колоссальный труд. Казахана Каюки сильно проигрывает в эффективности Годайме Кадзекаге. Они оба были оторваны от политики, а Гаара так вообще в социум только недавно влился. Зато с какой скоростью! Очень интересно, как Скрытый Песок будет развиваться с его подачи в дальнейшем.       — Шукаку, поди, тоже облизывается на твою шляпу. — я глянула в сторону крутящегося у зеркала Наруто.       — О нём я и хотел поговорить, — глава деревни подал жест охране, и те вышли, плотно закрыв за собой дверь, оставляя в кабинете меня, Наруто, Джирайю-сана и Темари. — С ним творится что-то странное.       Нападение Акацуки оставило след. Не вмешайся наша группа в бой, неизвестно, чем всё обернулось бы. Наруто с мотком взрывчатки и Джирайей на хвосте подоспел в тот момент, когда Гаара, уведя отступников подальше от своей какурезато, попал под оглушающую волну. Глина его оппонента начала разрываться прямо в песках, пробивая защиту. Ещё у стен Сунагакуре но Сато Цукури Дейдара нанёс ущерб Однохвостому, воспользовавшись некой неизвестной техникой. Его джинчуурики нарисовал нам схематичный рисунок устройства, покрытого печатями. Сами печати он, естественно, воспроизвести не смог, их невозможно было рассмотреть в пылу, но продолговатую металлическую трубку Гаара запомнил. В ней было несколько отверстий, через которые противник смог вытянуть чакру Шукаку, едва эта конструкция вошла в резонанс с песком. Трубка из непонятного сплава сумела отделить из плотной смеси чакры джинчуурики и Биджуу ту, что принадлежала Однохвостому. Отделила бы, да и чёрт с ней, но Шукаку потерял половину резерва, и за то время, что мы с Канкуро провели в клинике, резерв хвостатого не восстановился ни на грамм. Енот в панике, впал в спячку от пережитого стресса, а Гаара отметил, что только их кровный договор помог зверю сохранить разум, потому что вытянули с него почти всю часть «Инь». Больше уже не узнаем, подрывник Акацуки сумел уйти от нашей убойной команды.       Мы с Наруто немного посовещались и решили навестить несчастного. Узумаки было смерть как интересно посмотреть на Однохвостого, а мне хотелось сравнить его состояние с безумным Кьюби. Джирайя просёк, что я могу брать людей с собой, и затаил страшную обиду, порадовав меня своей вернувшейся язвительностью. Ходить в гости к Биджуу уже становится традицией. Только в этот раз нас никто не встретил, ибо Шукаку дремал, что, в прочем, не помешало оценить его чакро-фон. Да, выкачали именно компонент, отвечающий за разум. Этого толстяка, в отличие от Девятихвостого, я совсем не боялась. Один точечный удар сланцем по хвосту, и пациент продрал глаза. Посмотрел на меня, поздоровался, и снова ушёл смотреть свои звериные сновидения.       — Сойдёт, — я кивнула Гааре и посмеялась над Наруто, который от моих телодвижений, припоминая опыт с Кьюби, метнулся за спину своего иностранного друга. — Реакция хорошая.       У меня было не так много чакры, и на эту прогулочку я спустила всё, что накопилось, сказав, чтобы меня больше не трогали с техниками до экзаменов.       — Поработать не хочешь? — Темари поймала меня на выходе, когда я прикидывала, чем можно заняться. — У нас осталась неделя до всех мероприятий, а рабочих рук не хватает.       — Хочу. Что делать?       Девушка по-доброму улыбнулась и пообещала, что первым делом меня покормят. Вот с этого и надо начинать диалог!       А отвели меня в здание Академии Шиноби Суны. Ничем оно не отличалось от остальных построек, только вывеской, что уже даёт хоть какую-то возможность его опознать посреди этого песчаного безобразия. На втором этаже располагался рабочий цех по подготовке вообще ко всему. В одном кабинете придумывали вопросы для будущих чуунинов, в другом уже действующие чуунины отрабатывали правила приёма гостей. Ну а кабинет, куда привела меня сопровождающая, переоборудовали под временный склад одежды. Здесь её команда из пяти куноичи корпела над формой: рассортировать, отгладить, аккуратно разложить по именам. На меня посмотрели, меня обмерили лентой, мне тоже выдали прикид.       — Темари, у меня нескромный вопрос, — я застегнула юбку и посмотрела на себя в зеркало. — Нет, у меня два нескромных вопроса.       — Дай угадаю, — она остановила меня, подняв палец вверх. — «Как» и «Нахрена»?       Точное попадание. Девушка пригладила свою форму, которую тоже решила примерить, и выложила, как на духу:       — Отвечаю. Я не знаю, каким образом мой брат умудрился подписать этот тупой указ. Никто в этом помещении не знает. Но наш ушлый служащий из департамента культуры как-то просунул эту бумажку ему на стол. Побывал в Кумо на прошлых экзаменах и решил, что Суне НЕПРЕМЕННО нужен форменный стиль, — её громкий голос заставил вздрогнуть коллег. — Я эту сволочь хотела похоронить в песчаном гробу, когда увидела, какую такую форму департамент одобрил и отдал в пошив. Парням ещё повезло, а девушкам, — она оглядела туфли на высоченных каблуках и нахмурила брови. — Девушкам теперь страдать.       — Выглядит-то неплохо, но что делать, если потребуется вступить в бой? — поворачиваюсь боком, смотрю на обтягивающую юбку и соображаю, где в случае чего резать.       — Не знаю, Курохиме, этот придурок не предусмотрел, что мы, чёрт возьми, куноичи! — Темари выдохнула и одёрнула рукава рубашки. — Ладно, шмотки сшиты, плакать некогда. Сегодня мы с тобой в этом отделе, завтра пойдём смотреть, что там с вопросами к первому туру Чуунин-шикен. Побудешь на нём надзирателем.       У Суны было две проблемы: Темари и культурологи. Они собачились на протяжении всех подготовительных дней, пока суновские ниндзя и прибывшие на помощь конохские ребята занимались организационной работой. Я таскалась за сестрой Кадзекаге и понемногу привыкала к ходьбе на каблуках, но без чакры сие деяние не шло ни в какую. Мы отрабатывали приветливые улыбки, с которыми за два дня до старта будем встречать команды всех пяти Великих Деревень, а после обеденных перерывов занимались рукоделием — пришивали миниатюрные хитай-ате к рубашкам. Если не брать во внимание всё неудобство данной формы, то у Суны получилась красивая обложка для открытого чуунинского экзамена. Прокторы в этом году смешанные: Песок и Лист, обе деревни предоставили экзаменаторов, и у каждого свой цвет формы. У Конохагакуре бледно-зелёный верх и металлическая пластина слева, а у Сунагакуре бежевый верх и пародия на хитай справа. Эти кусочки железяк искололи все пальцы команде, ответственной за их создание. Мы ругались, плевались, но работали — выбивали на их обороте чакрой цифры-идентификаторы по спискам экзаменаторов. Я на имена не смотрела, где-то на двадцатом человеке взвыла и пошла менять род деятельности. В этой форме ужасно жарко. Темари что-то говорила про склад тэссэнов.

***

      Предприимчивый специалист по развитию культуры в Сунагакуре но Сато придумал гениальную идею поставить кофе-автомат прямо в холле преподавательского корпуса, где собралась сборная команда из чуунинов и дзенинов обеих деревень в ожидании начала экзамена. Через полчаса генинов запустят в аудитории, значит у надзирателей есть минут пятнадцать до тех пор, пока нас не попросят занять места. Автомат привлекал людей не столько новизной, сколько запахом. Я не пила кофе больше года, потому что ни в Стране Снега, ни на горе Мьёбоку об этом чудесном напитке просто никто не слышал. Поэтому заняла место в очереди, и высокая цена за маленькую чашечку ароматного капучино меня не пугает. Оставлю клона, пусть стоит, а пока посмотрю, насколько эта человеческая цепочка большая.       — Ну надо же, какие люди.       Вот кого я точно не ожидала здесь увидеть, так это Итачи. Я его в форменной одежде сразу не признала. Он сильно изменился за три года. Сколько ему сейчас? Около двадцати?       — Действительно, — Учиха обернулся и посмотрел в мою сторону. — Какие люди.       Минуя часть толпы, я подошла к нему, чтобы поздороваться. Очень рада видеть! Не люблю сюрпризы, но эта встреча приятная. За обменом приветствиями очередь продвигалась дальше, приближая нас обоих к желанной цели. Мы могли столкнуться только возле места повышенной концентрации кофеина.       Оказалось, он сам в Песок не планировал, и попал сюда в принудительном порядке. У него в принципе всё, что связано с Суной, проходит под лозунгом «заставили». Коноха в последний момент получила запрос на дополнительную рабочую силу, потому что Сунагакуре — не такая уж большая скрытая деревня, и шиноби в ней не так много для того, чтобы провести полноценное наблюдение за всеми посетителями. Департамент культуры снова облажался. Программу сделали, гостей позвали, а «стол» не успели накрыть. Сами Каге на экзамен не прибудут, ограничились отправкой своих представителей. Вот Итачи и отрабатывает за свою начальницу, и его тоже припахали к первому этапу Чуунин-шикен и к одному из этапов завтрашнего Дзенин-шикен. Слушала бы его ещё долго. Ушам хорошо, а глазам ещё лучше, была б я ещё повыше.       — Тебя теперь не догнать.       Я провела ладонью над головой. Кошмар, как он вымахал. Я думала, после переходного возраста парни больше не растут, оказалось — не правда. Даже с учётом моей высокой обуви наши глаза находятся совсем не на одном уровне.       — Вырастешь ещё.       — Увы, мне с этим и чудо-травы жаб не помогут.       Хотела рассказать ему, как мы с Наруто успели побывать на Горе Замешательства, но следующие секунды пронеслись так быстро, что я не успела ничего понять. Одна — кто-то из очереди задевает меня плечом и начинает падать. Вторая — бумажный стакан со свежим горячим напитком теряет неплотно закрытую крышку и подлетает. Третья — рука Итачи перекрывает мне обзор. Четвёртая — я наблюдаю, как яркое коричневое пятно начинает расползаться по его светлой рубашке.       Нет, ну за такой великодушный жест я просто обязана помочь! До открытия аудиторий оставались считанные минуты, поэтому я быстро повела пострадавшего в сторону склада. Идти недалеко, я успела изучить это место достаточно хорошо, чтобы знать, где хранится сменная одежда. Мы прошли в хозяйственное крыло, в нём было на удивление пусто, ни души. Все уже завершили подготовительные работы и ждали начала. Найдя запасную форму нужного цвета, вспоминаю о правилах приличия и культурно отворачиваюсь в ожидании, пока мне сдадут испорченную вещь, чтобы я могла отрезать знак Листа. Вот засада, он-то в единственном экземпляре, новый выбить за пять минут точно не успеем.       Секунды продолжали утекать подобно песку сквозь пальцы, а я всё вертела в руках пластинку с эмблемой Конохагакуре, сзади которой был выгравирован номер. Ещё одна проблема встала на пустом месте: нитки и иголки в шкафах не нашлось. Я перерыла практически все выдвижные ящики, но искомых предметов не обнаружила.       — Есть сенбон? Желательно тонкий.       Учиха по запросу вынул его из подсумка. Однако на последующий вопрос: «Может, и нитку достанешь?» — лишь помотал головой. У меня даже лески нет, почти все расходники отдала Узумаки на время прохождения экзамена. Пока мужчина застёгивал верхние пуговицы, я ещё раз крутанула инструмент в руке и, не найдя ничего лучше, решила намотать на него волос. А что? Цвет не выделяется и по прочности ниткам уж точно не уступит, стоит пустить по нему чакру. Получилось сложить его в четыре слоя. С готовой конструкцией посмотрела на Итачи, который уже сидел на стуле и внимательно наблюдал за моими передвижениями. Я наклонилась к нему, чтобы прикинуть, на каком месте должен располагаться опознавательный знак. И зависла, потому что понятия не имею, как я буду это пришивать. В таком положении с недоделанной иголкой это, мягко говоря, затруднительно. Рубашку лучше бы снять.       Мой внутренний тормоз был обезврежен дзенином. Заметив моё метание, он без предисловий усадил меня на колени. После краткого пояснения по поводу времени я передумала возмущаться, хотя пара слов на языке уже вертелась. Где-то на середине процесса я мысленно начала перебирать эпитеты, потому что у юбки и штанов, сделанных из одной и той же неудобной ткани, имелось одно неприятное свойство. Материал настолько скользкий, что мои ноги просто скатываются вниз. Это единственная причина, по которой я не ругаюсь на то, что Учиха держит меня за талию.       Всё моё внимание было приковано к работе, поэтому прикосновение холодных пальцев к щеке запустило табун мурашек, заставляя их расползаться по всей коже.       — Шрама не осталось.       Он вспомнил об обстоятельствах нашей последней встречи в Конохе?       — Ногти Изуми-сан оказались острее её Суитона. — я отвернула голову, чтобы убрать его руку. — Если сейчас кто-то зайдёт сюда, я попрощаюсь со своим дзенинском жилетом ещё до начала испытаний.       Последний узел и готово. Смотрю на часы, успеваем.       — Ты завтра проходишь проверку?       — Так точно, товарищ экзаменатор. Всё, мы в расчёте.       Какое зрелище! На моей памяти Итачи редко улыбался. Чувствуя, что сейчас поплыву, я поспешила освободиться, чтобы поскорее встать. Мысленно радуясь отсутствию людей в коридоре, вылетаю из комнаты. Вот теперь можно выдохнуть и охладить лицо, которое медленно, но верно начинает приобретать розоватый тон. Ситуацию тупее не придумаешь: чуунин, записанный на сдачу экзамена, на коленях у одного из дзенинов, который этот самый экзамен будет принимать. И не докажешь ведь, что это не взятка в весьма сомнительной форме. А может это моя бурная фантазия разыгралась.       Клон честно отстоял свою очередь за кофе. Фу, гадость! Зёрна перегорели, что ли.       Всех наблюдателей разделили на три большие группы и рассадили по периметрам аудиторий. Сама письменная часть для юных и не очень генинов была похожа на ту, которую мы с седьмой командой сдавали в Конохагакуре несколько лет назад. С той разницей, что в этот раз испытуемым дали ещё меньше времени — всего полчаса, и всё ради последнего вопроса. От нас, надзирателей, многого не требовалась, только создавать давление, с чем я прекрасно справлялась. Посветила своими шаринганами прямо в душу парочке крутящихся ребят, и всё — можно выносить. Особо впечатлительные посыпались на первых десяти минутах, потому что написать тест с девятью открытыми вопросами за половину часа невозможно. Однако самое весёлое, как обычно, поджидало в конце. Сдающих не зря разделили на три комнаты, в один кабинет допустили только одного генина из каждой команды. Последнего вопроса не прозвучало, вместо этого главный проктор предложил оставшимся выбор: оставить двух своих напарников ради успешного прохождения теста или же сдать бланк с последующей его аннуляцией и покинуть Чуунин-шикен. Гордость за Ино, которая наотрез отказалась оставить Сакуру и Наруто, меня прям распирала. Обязательно пожму ей руку, когда они закончат второе испытание, за которым я понаблюдать не смогу.       Нас, честно отработавших хлеб, отпустили по своим делам. Я вышла в коридор, чтобы снова встретиться с Итачи и спросить его, где в Скрытом Песке можно добыть нормальной еды без кучи специй, как принято у местных. Он-то здесь чаще бывал, чем я. В наш диалог, начавшийся на голодной ноте, вклинился некий суновский шиноби, в ком я узнала одного из завтрашних экзаменаторов. Молодой человек помахал перед моим носом тремя розовыми цветками, перевязанными такой же яркой ленточкой, и заявил, что наблюдал за мной пару дней, прежде, чем подойти. Позвал пообедать.       — Прошу прощения, но я завтра сдаю экзамен, — путь к тактическому отступлению оформился моментально. — Ваш подарок можно понять превратно.       Для пущей убедительности выставила ладонь вперёд и постаралась вежливо улыбнуться. Парень расстроился, хотел что-то ответить, однако был замечен его односельчанами и почти насильно уведён с глаз моих подальше. Успел-таки всунуть в руки цветы, их я сразу опознала и убрала в печать.       — Что, не понравились? — мой конохский собеседник усмехнулся.       Я с пару секунд поморгала, раздумывая над ответом. Роза Пустыни — местный аналог ромашки из Страны Огня, продаётся здесь на каждом шагу и стоит меньше, чем чашка капучино, к которой я так больше и не притронулась за время тестирования. Энциклопедия ядовитых растений Суны говорит, что цветочек токсичный, если неровно срезать его стебель. Тут налицо повышенная ядовитость, отчего у меня непроизвольно подкатывает тошнота. Я ж только с того света вернулась, не надо мне больше ядов.       — Мне воспитание не позволяет брать в руки что попало.       Промыла их водой и хотела предложить мой гадский кофе, который ему так и не достался, но почувствовала, как во рту появился металлический привкус. Смахнув с губ капли крови, я закашлялась. Что за фигня? Яд же вывели.       — Сядь, — Учиха не на шутку перепугался и буквально в приказном порядке заставил меня сесть на скамью в холле, запрокинув голову. — В глазах не темнеет?       — Ещё один суетной, — уши немного заложило, в голове на миг появился лёгкий туман. — Всё в хорошо, сейчас приду в норму.       Он мне не поверил, да и я сама себе не очень-то верила. Я слишком долго находилась в тепличных условиях Мьёбокудзана, и пора бы вспомнить о своей паранойе. Меня под рученьки потащили в лазарет, откуда я выползла не так давно. Не люблю больницы, они нагоняют на меня тоску. Там нас встретила знакомая смена ирьёнинов. Посмотрели на мою заляпанную кровью блузку и со словами «Что, опять?» на мне снова начали ставить опыты. Показала им весёлый подарочек и выслушала целую лекцию про осторожность во время периода реабилитации. Медики, оглядев мои исколотые иголкой пальцы, быстро определили, что сок растения попал в микротрещины, и не слишком-то опасный яд Розы Пустыни дал довольно резкую реакцию на ослабленный тяжёлым токсином организм. К пресной диете прибавился запрет на физические нагрузки. Замечательно!       — Куро, я писал тебе ровно две недели назад. Ты была в полном порядке. Скажи, как ты умудрилась в огромной пустыне найти Сасори Красного Песка? — вопрос Итачи, очевидно, был риторическим, и прозвучал он так, будто я со дна океана Хакубу смогла достать креветку. — Где Джирайя-сан?       — Гасится, — меня напичкали таблетками, стало легче. — Кто-то сказал ему, что люди из нашего клана тоже будут на экзаменах.       — Эти экзамены ты пропустишь. Проходить Дзенин-шикен в таком нестабильном состоянии — самоубийство.       Сказал, как отрезал. Я ничего ему не ответила. Дежурная улыбочка, отрепетированная вместе с ходьбой на каблуках, сама всплыла. Пропущу? Нет, мой дорогой. И во избежание неприятных сюрпризов прямо сейчас постучусь в кабинет Кадзекаге. Думаю, Гаара не откажется по доброте душевной приглядеть за моим заявлением на участие. Если какие-нибудь заботливые товарищи надумают выдернуть этот листик из общей стопки, пусть покажет им песчаную ручную печать. Знаю, он это умеет.

***

      Я поняла, почему брат однажды сказал, что экзамен на Дзенина и рядом не стоит с чуунинским. На всех этапах отсутствуют приглашённые зрители, экзамен закрытый. То, что Суна и Коноха проводят его вместе — скорее исключение из правил, обычно подобного рода испытания происходят внутри каждой скрытой деревни и несут в себе некую государственную тайну. Ввиду установившихся близких отношений между нашими какурезато, в этом году в нём участвуют чуунины из обеих деревень. Группу из пятидесяти человек, желающих повысить свой ранг, собрали на площадке на самом верху башни Кадзекаге в пять утра. Не успела поздороваться с Саске, чья учиховская макушка мелькнула в толпе.       — Приветствую всех участников экзамена. Чуунинов нашей Родины, и прибывших издалека шиноби Конохагакуре. — глава деревни начал свою речь. — Наверняка вам есть, что вспомнить о прошлом ранговом тесте, однако советую вам забыть о Чуунин-шикен. То, через что вы уже прошли, никак не поможет вам стать Дзенином.       Вау, Гаару с трибуны просто не узнать! Даже подумать не могла, что у него такие хорошие ораторские навыки.       — Предлагаю не затягивать, и перейти сразу к делу. Господин Баки — ваш главный проктор, вы встретите его и на первом и на втором этапе. Ему слово. — он указал на дзенина, чьё лицо было наполовину скрыто под светлой тканью повязки.       Представленный экзаменатор сложил печать, и ветер разнёс листовки, которые приземлились в руки каждого испытуемого, мне тоже досталась одна. Ведущий экзамена подхватил речь, огласив правила:       — У каждого из вас фотография человека и точка, отмеченная на схематичной карте Сунагакуре но Сато. За два часа вам нужно найти его и привести к месту, указанному на листе. Можете использовать любые средства. Не исключено, что один и тот же человек может быть целью сразу нескольких шиноби, поэтому не теряйте времени, оно в цене, — дзенин достал из подсумка какое-то устройство и вложил в него снаряд. — Обращайте внимание на цветовые сигналы: жёлтый укажет, что у вас остался час. Красный оповестит о завершении этапа. Не успеете — испытание для вас окончено. Но если задание выполнено, пройдёте вы дальше или нет, зависит от того, как именно вы привели цель к месту встречи с судьёй. — его рука взметнулась вверх и нажала на кнопку, из устройства вырвался зелёный дым и устремился в воздух в виде яркого столпа. — Отсчёт начался!       Я внимательно посмотрела на фотографию. Да это же приятный молодой человек, не разбирающийся в ботанике! Значит, моя цель — один из проверяющих. Люди начали быстро покидать площадку, когда она почти опустела, я потёрла руки и обратилась к всё ещё стоящему поодаль Гааре:       — Кадзекаге-сама, а где у вас зал ожидания для остальных экзаменаторов?       Его обычно непроницаемые бирюзовые глаза сощурились, приобретя хитрый блеск.       — В офисе на третьем этаже.       Спешно кланяемся и уматываем отсюда с этой бесценной информацией. Далеко ходить не нужно, офис прямо под нами.       Вежливо заглядываем в проход третьего этажа, находим нужного человека и стараемся мило улыбаться. Максимально мило, аж зубы сводит. Проигнорировав ещё несколько персон, сидящих на диванах, я прошла прямо к суновскому ниндзя и в лоб спросила, что он хочет за то, чтобы проследовать со мной к месту встречи. Парень не растерялся и в такой же наглой манере заявил, что всё ещё не откажется пообедать. Моя улыбка грозила перерасти в оскал, но я сдержалась и решила немного поторговаться:       — Соглашусь, если ты проведёшь меня к этому месту. — пальчикам показываем на неизвестную точечку на карте крайне запутанной чужой деревни.       — Идёт.       Я покинула башню в сопровождении довольного собой дзенина. Вряд ли этот юноша понимает, какую свинью он мне вчера подложил. Но я не держу на него зла. Схожу с ним в кафе, оставлю его без денег и забуду об этом недоразумении. По дороге к, как выяснилось, тренировочной площадке, нацепила на нас лёгкое гендзюцу, искажающее внешний вид, чтобы к нам не пристали другие охотники. Мало ли, у кого ещё на фотографии оказалась моя цель.       Шли мы не торопясь. Я слушала про местные достопримечательности, и рассказывал мой попутчик интересно, явно рассчитывая произвести хорошее впечатление. Вот так тихо-мирно без приключений мы добрались до другого экзаменатора, который, увидев нас, сразу спросил, каким образом было осуществлено сопровождение. Тот ушлый парень без запинки отчитался, что его купили за обед. Реакция песчаного ниндзя ещё больше убедила меня в том, что рвать на себе жилы на первом этапе не обязательно. Он посмеялся над нами и сообщил, что я прошла дальше.       — Быть дзенином означает находить решения, в которых можно избежать применения силы. Важно уметь вовремя переключаться между «шиноби» и «человеком». Ваши роли — это ваши инструменты для достижения цели. Нельзя об этом забывать.       Начальный этап отсеял больше половины испытуемых. Прокторы сказали, что не обошлось без увечий, кого-то увезли сразу в морг, а у меня по спине побежал холодный пот. Мамочки, как прекрасна жизнь с моей паранойей! Я усвоила этот урок, больше с тобой не расстанусь ни-ког-да. Увидев во втором туре Саске, я немного успокоилась, на нём не было ни царапины. Двадцать два человека добрались до следующего испытания, начавшегося сразу после красного сигнала ракеты.       В подземном комплексе, куда привели группу, проходящую экзамен высшего уровня, были высокие потолки и прохладный спёртый воздух. Тусклое жёлтое освещение напомнило мне неприятную битву в каньоне. Неужто и здоровый страх смерти вернулся? Мне вручили деревянную палочку, за меня кто-то уже вытащил жребий. «Забудьте всё, что происходило на Чуунин-шикен» — сказал нам глава Скрытого Песка. Забудешь тут, когда напротив твоего имени в таблице появилось имя «Учиха Саске». Моё везение устраивает мне горки покруче, чем хребты Ивагакуре.       — Что, Учиха, тоже где-то нагрешил?       Я подошла к Саске, пусть покается, пока может.       — Судьба странная штука, — парень скрестил руки и скептически посмотрел на такую же палочку, что была у него. — Я в неё не верю, а тебя она точно не любит.       Этот индивид тоже подрос и был бы рад видеть меня при других обстоятельствах. Он узнал, что я участвую в экзаменах только когда вытянул из ящика моё имя. На старте Саске включил свой навык игнора на максимум, это помогло ему прийти первым, не обращая внимание на окружение и полностью сосредоточившись на цели.       — К последнему испытанию вас останется ещё меньше. В прошлом году среди чуунинов Суны всего лишь один человек смог пройти второе испытание, и третье пришлось отменить. — господин Баки вновь взял слово. — Правила второго тура таковы: вас случайно распределили по парам, и вам дано не больше двух минут на то, чтобы разоружить своего противника или заставить его сдаться. Перед вашим поединком таблица также определит, каким направлением дзюцу вы не можете пользоваться. — он показал на электронное табло, какое я уже видела в Конохе. — После первой минуты у вас появится право поднять руку и запросить смену запрета один раз за бой. Он будет действовать для того стиля, который использовался вами и вашим оппонентом за секунду до остановки, и отменит предыдущий запрет. Желаю вам удачи, она тоже немаловажный навык!       Ха-ха. Какая ненадёжная способность. Получив десятое место из одиннадцати в порядке очереди, мы начали следить за нашими потенциальными противниками на следующем этапе. Я не знаю, насколько далеко у моего друга шагнул прогресс. Судя по форме, физически Саске стал ещё сильнее, и в кендзюцу, как мне сказал брат, тоже начал недавно упражняться, вон ножны клинка торчат. Похоже на танто, но длиннее, а до катаны не дотягивает, и изгиба нет. Не прибавилось ли у него новых стихий в арсенале? Кто бы ещё подсказал. Смотрю на экзаменаторов, стоящих у другой стены арены, ловлю на себе взгляд ещё одного Учихи, обещающий мне долгую и весёлую жизнь за пропущенное мимо ушей предупреждение. Мотивация ползёт вверх, теперь я просто обязана покошмарить Саске-куна и пробиться дальше, чтобы смотаться отсюда.       Мы заметили, что не каждый победитель проходит в третий этап. А те бои, что останавливались из-за нехватки времени, досконально разбирались главным проктором и шестью экзаменаторами. Они голосовали и выносили решения, основываясь на нескольких факторах: кто был ближе к победе, кто получил меньше вреда, кто применил седьмой пункт кодекса шиноби. «Ниндзя обязан уважать честь и достоинство своего противника, независимо от причины вражды». Победителя, позволившего себе отпустить пару колкостей в адрес оппонента, дисквалифицировали. Это был сильный чуунин, он провёл поединок по всем правилам, однако длинный язык перекрыл ему путь к финалу.       — Ты думаешь о том же, о чём и я? — Саске обратился ко мне, когда до нашего выхода оставалась последняя пара. В его глазах появился интерес, вытеснивший скуку.       — Похоже на то.       Ребята из Песка свели бой в ничью, и их обоих пропустили дальше. У этого экзамена другие цели, он отличается от прошлого и в судейских решениях, и в подтексте.       — Номер десять, на арену.       На табло высветился запрет. Кендзюцу. Я встряла.       После традиционного обмена поклонами запустился обратный отсчёт. Мы оказались друг напротив друга, и с отмашкой господина Баки разорвали дистанцию. Померяемся чакрой. Задача стоит разоружить, значит настало время стихийных ловушек. Приятно, что Саске не полез в тайдзюцу, с его данными он мог бы легко победить в таком противостоянии, и я вынуждена была бы прибегнуть к тактике деморализации. Это ещё хуже, как сказал Узумаки, она весьма постыдная.       Огромный огненный шар накрыл площадь, вслед за ним пустился в пляс разряд молнии. Две стихии перемешались, породив грохочущую взрывную волну. Окружив себя водой, я сместилась с линии огня. Капельки начали испаряться, образуя естественную реакцию — туманную завесу. Я вспомнила, как отступник Песка манипулировал железными частицами, собирая их в колющие иглы. С густым горячим паром можно провернуть то же самое. Учиха не тратил время на разговоры, сейчас он был для меня опаснее нукенина из Акацуки из-за своей скорости. Пока я формировала нужные снаряды из Суитона, он уже сложил руки в цепочку печатей для Чидори но Дзюцу. Эй, мы же на ничью договаривались!       Смертоносная техника пронеслась совсем близко, заставив меня активировать Шаринган. Пришлось выдать противнику тот факт, что я владею Фуутоном. По-другому я не смогла бы остановить его. Доудзюцу позволило мне перехватить его кисть, охваченную убойной техникой, и насильно пропустить через его каналы чакры свой Ветер. Контакт двух противоположных с точки зрения Теории Чакры стихий развеял нестандартное Чидори, что по своей форме больше напоминало очень длинное оружие. Пользуясь минимальной дистанцией, я не стала размениваться на сенбоны. Вода никуда не делась, она оказалась у ног Саске и быстро застыла толстой коркой. Вбухав кучу чакры в чистый Хьёотон, я смогла заковать его в ледяные оковы аж до колен. Лёд в пустыне — это вам не салочки с ветром. Он ест много энергии для исполнения, зато прикольно хрустит и поскрипывает.       — Смена правил.       Рука Саске взметнулась вверх, и я обернулась на таймер. Время остановилось на отметке в минуту, а на табло высветился новый запрет. Ниндзюцу. Ну ты и сво-олочь! Моё почтение!       Свернув доудзюцу и убрав всю замороженную конструкцию, я рывком отскочила от оппонента. В глазах парня читалась такая насмешка, что я чуть не задохнулась от возмущения. Думаешь, тебе повезло? Тебе крышка, Учиха! Я ещё думала над тем, как нам вывезти эту партию в угоду обоим, но ты сейчас пустил всю мою заботу о ближнем по наклонной.       Техники на чакре и Шаринган теперь нельзя, зато катану можно. У меня было с ней много практики, очень много, и никто об этом не знает. А Саске взял в руки меч только зимой. Двенадцатый раздел правил шиноби: «Против врага с холодным оружием ниндзя, владеющий им, обязан вести бой на равных». Увидев в моих руках белую саю, он также обнажил клинок и понёсся вперёд. Несколько раз мы столкнулись напрямую. За каждым лязгом металла стояло тиканье часов, и требовалось не только внимание, но и терпение, чтобы не выпустить из рук своё оружие. Стиль оппонента был ещё на стадии формирования, это заметно, однако за такой короткий срок он научился не просто махать руками. Саске чудовищно силён, и режущие предметы делают его ещё сильнее. Меня спасает то, что он лажает в тех местах, где можно парировать, это даёт мне простор для уклонения. Остались считанные секунды.       Вот он, нужный момент. Очередной уворот завёл меня за спину противника, и катана оказалась у шеи черноволосого парня.       — Стоп! Время.       Громкий звон подогрел мою уверенность в победе. Я отвела лезвие в сторону, намереваясь сделать шаг назад, но спина упёрлась во что-то острое. Проследив за тем, как Саске миролюбиво демонстрирует мне свой клинок, что он успел направить под нужным углом, я разочаровалась в себе. Подловил, я слишком обрадовалась появившейся возможности и беспечно присвоила тебе статус неопытного.       Голосование экзаменаторов длилось не долго, для нас же прошла целая вечность. Ничья. Мы в финале за технически красивый поединок по правилам, задача по разоружению-обездвиживанию, в принципе, тоже выполнена. Моему неудавшемуся заложнику ещё и балл накинули за правильное использование смены запретов, чтобы вылезти из западни. А его близкому родственнику, который проголосовал против моего выхода в третий этап, я украдкой показала язык и ушла в подсобные комнаты, не досмотрев последний бой Неджи. Пренебрежение медицинскими рекомендациями вышло мне боком. Головокружение подступило на подходе к отделу специалистов по оказанию экстренной помощи. Привели меня в рабочее состояние, подлатали руку, пострадавшую от контакта с обрывками Чидори, и отпустили.       — Дзенин — это шиноби, не скованный временем и ресурсами. Сколько бы у вас ни было чакры, какими бы стихиями вы ни владели, важно одно — то, как быстро вы можете закончить бой. Мир увидел три войны шиноби, и с каждым разом они начинались и заканчивались всё быстрее. — проктор поздравил всех, кто прошёл дальше. — Заключительный этап начнётся завтра, также в пять утра. Экзаменатор встретит вас у ворот Суны, не опаздывайте.       Пойду поищу Джирайю. Он просто обязан научить меня скрываться от Учих. Потому что вижу, как один уже наметил маршрут в мою сторону. Его Шисуи покусал, что ли?

***

      — Куро-чан, у меня рекомендация на повышение до Чуунина, прикинь! Вот бабуля Цунаде обрадуется. Выходил генином, вернулся чуунином, как тебе такое возвращение?       — От всей души поздравляю, Наруто. Не называй меня «Куро» на людях, и расходники верни-ка.       Парень, лучившийся счастьем, обрадовал меня новостями. Своим успешно пройденным экзаменом, который сократили до двух этапов, и полным отсутствием боезапаса. Узумаки взахлёб рассказал нам, как он разнёс ту часть каньона Кадзе-но-Мине, которую не зацепило во время их боя с Дейдарой. У подножья гор водились гигантские сколопендры, и провалившуюся в их гнездо Сакуру этот конохский подрывник вытаскивал в характерной для себя манере. У Страны Ветра больше нет гор, а у меня к завтрашнему неизвестному испытанию больше нет никаких запасных прикольных штучек. Только продуктовый свиток, куда я напихала еды, пользуясь бюджетом своего случайного поклонника. Воздыхателя, кстати, у меня тоже больше нет, не потянул парень всё меню в одном заказе. Джирайя-сан записал сей приём в свой черновик, этого гения скрытого наблюдения я всё-таки нашла, и теперь сижу с ним рядом, изображая прелестную спутницу. Под Хенге, под аж тремя печатями, подавляющими чакру, которые я слепила наспех, и под лавиной приколов со стороны отшельника. Где-то там за окном уютного бара летает Томо, но полностью остановленный фуином ток чакры в теле не даёт призыву меня унюхать. Спасибо великому жабьему разведчику.       Про свой экзамен я ничего говорить не могу, и даже советоваться со старшими нельзя. Поэтому Джирайя удобрял свою печень примерно до трёх часов утра, составляя мне компанию в беседах о высоком, а я перебирала варианты с фуиндзюцу. Клонов в кафешке не поделаешь, в отель вернусь — нарвусь на неприятности, бумаги для создания начертаний немного. За вечер и долгую-долгую ночь сделала несколько взрыв-тегов, пару десятков печатей сигнального барьера и хватило впритык на два маленьких переносных барьерных контура, не пропускающих внутрь техники и людей. Неизвестно, с чем я столкнусь на последнем испытании.       Увидев утром у ворот три пары блестящих детских глаз и их наставника, я кое-как скрыла удивление на своём невыспавшемся лице. Мне протянули бумажку с заголовком «Принятие ответственности за жизнь несовершеннолетних», и пока я соображала, что это такое, Темари, отвечающая за сопровождение третьего этапа Дзенин-шикен, собрала нас, испытуемых, в кучу, отвела подальше от групп, и представила новый регламент.       — Дзенин — это лидер. Опытный ниндзя, осознающий ответственность за своих товарищей, и тот, кто может вести за собой младших по званию, — она показала рукой на детей, мнущихся вдали у входа в деревню. — Суна и Коноха доверяют вам своё подрастающее поколение генинов. Вы отправляетесь на первую в их жизни миссию ранга «В». Выполнят они её или провалят, зависит от сплочённой работы. Финал проверит вас в роли командира, вам запрещено разглашать факт прохождения экзамена. Запаситесь нервами, они вам пригодятся, чуунины!       Дрожащей рукой я подписала соглашение, и серьёзный суновский наставник передал мне своих подопечных. Два мальчишки-подростка и их сокомандница того же возраста выглядели счастливыми, и перспектива прогуляться на «миссию» с новым наставником в моём лице их не пугала. В чём суть их задания, дети не знали, поэтому они ждали от меня хоть какой-то информации. У меня её тоже было не так много, как хотелось бы. В детали испытания меня должны посвятить на месте его проведения.       — Ребята, вы уже бывали за пределами Скрытого Песка?       — Два раза, у нас были миссии здесь и вот здесь, — парнишка, тот, что поактивнее, показал на две точки на карте. — Нам куда, Курохиме-сан?       — Ко мне можно обращаться попроще. Нам на самую границу Страны Ветра, Страны Когтя и бывшего Королевства Роуран, — я обозначила зону, которую мне показала Темари. — Там начинается наше задание, и туда нам нужно добраться за семь дней. Спальники, припасы, всё это у вас есть. — я посмотрела на большие рюкзаки за их спинами.       Генины заверили, что они взяли с собой всё самое необходимое. Я внимательно выслушала их список провизии, местами похихикала, и попросила сдать рюкзаки, оставив при себе воду и оружие. Тяжёлый багаж легко исчез в моей печати, детям фокус очень понравился.       — Пойдём налегке.       — А как же песчаные бури, тайчо? Погода у нас меняется каждый день.       — Эх вы, — до чего забавные ребятишки. — Вроде в Суне живёте, а по песчаным горкам никогда не прыгали? Прокачу вас Шуншином, уговорили.       Наш отряд, минуя других у ворот, выдвинулся в путь. Нам бежать через всю Кадзе но Куни, через ту её часть, что в теории является голой пустыней. Я тут ни разу не была, дети эту местность тоже ни разу не пересекали, но у нас есть моя Казуко, нам не нужен никакой компас, чтобы идти по прямой. Ворона — лучшая навигационная помощница, мы с ней в Стране Снега отлично сработались во время блуждания по горным хребтам и открытым непроходимым полям, где всё покрыто толщей белого снега. Я не хотела сильно напрягаться, в нашей команде нет ирьёнинов, поэтому гнать нас без остановки я физически не смогу. К тому же, у детей тоже есть свои пределы выносливости.       Как и обещала, покатала их на спине с Шуншин но Дзюцу, когда мы нашли первую песчаную бурю. Мне не сложно, генинам приятно, будет им стимул в освоении стихии Ветра, которая присутствует у всех троих. Мой большой резерв чакры за время путешествия добрался до уровня Наруто, если выкинуть из статистики его хвостатую проблему. Но и пользуюсь я ей в своей жизни активнее, потому что общаться с природными трансформациями довольно энергозатратно. До истощения меня может довести разве что Сусаноо, поэтому на всём нашем пути к точке встречи с экзаменатором я радовала детей регулярным ускорением. Дети в ответ радовали меня своими рассказами об их генинской жизни. Мне досталась приятная команда, мальчишки не ссорились, несмотря на абсолютно противоположные характеры, а юная куноичи, которая была третьей, одинаково легко находила с обоими общий язык. Я поняла, что она является негласным лидером.       Мы правильно рассчитали время и прибыли на нужное место к обеду седьмого дня. Нас встретил проверяющий из Суны и молча указал на деревянный ящик, в нём лежала какая-то тряпка, небольшая карта Долины Оазисов и инструкция, не предназначенная для генинов. Зелёный сигнал, как и на первом испытании, оповестит о старте на закате.       — Команда, участки с башнями и пальмами видите? — я отдала ребятам бинокль и указала вниз, мы находимся на вершинах, откуда открывается вид на всю долину. — Посчитайте, сколько их.       — Видим четыре.       — Всего их пять, и пятый где-то далеко, опустим его. Это оазисы с аванпостами. Что такое аванпосты знаете? — они помотали головами, не знают. — Сейчас расскажу. Аванпост — сторожевая башня, с которой можно осуществлять наблюдение за местностью. Наша миссия такова, — разворачиваю перед ними тряпку, которая оказалась флагом с цифрой «шесть». — Мы должны как можно быстрее захватить один из оазисов и удержать его до рассвета. Готовимся к бессонной ночи, не мы одни будем сражаться за эти точки.       Я предупредила генинов Песка о том, что эта миссия не какая-то игра, и за нами выдвинулось около десяти таких же команд с точно такой же задачей. Пока они выбирали, какой оазис им больше по душе, я перечитывала правила, которых было всего три строчки. Аванпост считается захваченным только тогда, когда над ним висит флаг и горит сигнальный костёр. В случае утери хотя бы одного из членов команды участник дисквалифицируется, миссия генинов прерывается. Успех третьего этапа зависит от того, сможет ли команда под руководством чуунина-испытуемого удержать аванпост до появления красного сигнала. Он появится в пять утра.       — Ну а теперь немного поговорим про Правила Шиноби, — пробежавшись глазами по уже другому листочку, я вновь обратилась к вверенным мне ниндзя. — Кто мне расскажет про девяносто первое правило?       — Их всего девяносто, тайчо.       — Ты права, Тори-чан, — вспомнив Майто Гая, улыбаюсь умной девочке пошире. — Поэтому запоминайте, вы это больше не услышите ни от кого. Девяносто первое правило шиноби: «Всё, что не запрещено, то дозволено». Теперь смотрим на карту, — рисую на своей схеме два круга, обозначая два оазиса, располагающихся на совсем небольшом расстоянии друг от друга. — Какой из этих островков вам больше нравится?       Мои генины выбрали тот, что повыше. Прикольно, генины Саске тоже метят в него. Эту информацию мне принёс ястреб. Пока дети баловались с биноклем и пытались разглядеть самую дальнюю башню, я познакомилась с призывом Учихи. Он тоже тут ошивается со своими тремя пацанами в ожидании старта. Где-то добыл контракт с птицами, и его питомец, не блещущий человеческой речью, глядел на всё живое с истинно-учиховским флегматизмом.       Ближе к закату и сам контрактор припёрся. Вот им повезло! У Саске личный призыв — ястреб-переросток, на котором можно возить всю команду, вот они и торчат возле оазисов уже третьи сутки. Я посмотрела на свою Казу, которая ростом не вышла также, как и я. Ворона виновато опустила клюв и недовольно зыркнула на здоровенную птицу, явно превосходящую её в размерах.       Саске помог мне скоординировать весь план захвата. Решили, что обменяемся теневыми клонами и возьмём две территории, до них как раз можно добраться отсюда Шуншином очень быстро. У Саске был Катон, чтобы поджигать, а у меня был Суитон, как неиссякаемый запас пресной воды, позволяющий не бегать к небольшим озёрам и сидеть в башне безвылазно. Учихе с генинами повезло меньше, на его непоседливых мальчишек управы не было никакой, только строгий взгляд и крепкое слово. Ещё до выстрелов зелёных столпов я успела увидеть, как чуунин замотал одного из буйных подопечных в их флаг с восьмым номером. Тори-чан, как единственная девочка в этом царстве будущих мужчин, задорно смеялась, но тыкать в них пальцами своим напарникам не давала.       Флаги-то мы вывесили, костры зажгли. Но мы же не одни такие умные, додумавшиеся объединиться. Сдвоенный аванпост привлекал людей, как самая большая точка обзора из всех возможных. Через час, на протяжении которого мы пытались шугать проходящие мимо группы, солнце зашло, и сигнальные огни начали выделяться на тёмном полотне пейзажа. На человеческий глаз полагаться в такой тьме глупо, поэтому я призвала ещё несколько ворон, чтобы те приглядели за моими ребятами, ведущими патрулирование с трёх сторон. Клон Саске стоял у западной стены, смотря вдаль, где проходит небольшая граница песка, отделяющая наши оазисы. Все пять огней полыхают, значит совсем скоро оставшиеся без аванпостов перегруппируются и начнут наступление.       — Саске, как думаешь, за что ещё нас могут дисквалифицировать?       Парень призадумался и спустя некоторые время выдвинул предположение:       — За убийство скорее всего. По первым двум этапам видно, что нам никто не запрещал убивать противников. — его глаза обратились в сторону пляшущего пламени костра. — Но Коноха и Суна стали союзниками, согласно пакта, мы не должны причинять им вред. Бредовый пункт, я считаю. Про это ничего не сказали, только суновца, который убил своего же в погоне за целью, исключили. За нанесение тяжких травм одному из экзаменаторов-целей Конохи тоже кого-то выкинули, я слышал. Твои версии?       — Убить было бы в разы проще, — поддерживаю лёгкие методы прохождения испытаний. — Однако нам не зря дали в подчинение генинов Песка, а чуунинам Суны наших из Листа. От командиров зависит жизнь и тех, и других, можно сказать, в наших руках заложники. — несущие караул нас не слышат. — Допустим, мы поняли смысл финальной проверки. Правда я сомневаюсь, что остальные тоже вспомнят об этом маленьком пунктике мирного договора, когда флаги и костры маячат перед глазами.       Он согласился, опознавательные знаки, кричащие о том, что добыча прямо на ладони, могут легко подтолкнуть кого-нибудь к жестокости. Ещё я заметила, что за всеми территориями без устали наблюдают маленькие песчаные глаза, летающие по округе. Не все шиноби, побывавшие в поле, привыкли думать о законности своих действий, и своими решениями мы, чуунины, подаём пример подрастающим генинам. Экзамен прошлого уровня учил нас переступать через себя, а для кого-то стал памятным днём, когда ниндзя впервые замарал руки в крови врага. Будущих чуунинов учат убивать, а будущих дзенинов учат всеми силами избегать битв и сводить бои к минимуму.       — На моей точке какое-то движение, — клон Учихи показал в сторону второго аванпоста. — Тебе ещё долго чертить?       — Закончила, сейчас активирую.       Боевые парни быстро раскидали по периметру оазисов мой большой сигнальный контур. Я замкнула его в ручную печать, он расширил зону моего сенсорного восприятия, подсказав, что на верхний аванпост напали две группы, а неподалёку от нижнего появилась засада.       У нас чуть не выкрали детей, так дело не пойдёт. В окно передышки наши с Саске клоны придумали, что целых два укрепления нам не нужны, и мы можем повесить оба флага на одну палку. Только отдавать кому-то соседний оазис, что находится в преступной близости от нашего, просто так не стоит.       — У нас нет в правилах запрета на такое сотрудничество, но у генинов тот самый редкий случай, когда идёт пересечение в миссии с другими командами.       — Куро, я предлагаю у них спросить, готовы ли они поделить гонорар поровну.       Мы спросили. Рассказали, как на практике работает этот раздел правил шиноби. Все шестеро расстроились, однако рассудили, что безопасность важнее. Я их успокоила, предупредив, что Кадзекаге-сама обязательно решит вопрос в пользу справедливости. Песочный глаз, пролетавший мимо нас, дёрнулся. Да-да, про тебя говорим, Гаара.       — Слушайте, есть идея, — я почесала нос, почуяв запах денег. — Сколько вам обещали заплатить за эту миссию В-ранга?       — Триста тысяч на всех.       — Давайте лишний аванпост продадим!       Саске покосился на меня, отвернулся и начал ржать. Забыл уже, с кем в Академии учился и на задания ходил. Наруто ему потом расскажет, какие махинации мы проворачивали. Триста тысяч рё — так, мелочи. Зато для генинов крупный куш. Они эту идею восприняли с недетским воодушевлением.       Затасканная светлая ткань от бывшей палатки была аккуратно разрезана кунаями, а на её полотне чёрным маркером Тори-чан, проявив искусность в каллиграфии, вывела надпись: «Продаётся за 300 000 рё. Обращаться к соседям», и стрелочку нарисовала. Потирающие ручки ребятишки чуть не передрались, решая, кто полезет вывешивать этот плакат на флагшток. Общим голосованием определили, что точку повыше мы оставим себе, а у флага с костром той башни, что в низине, я проложила два маленьких барьера-заграждения. Как кстати они пригодились! Контуры после активации пропали, теперь к этой вывеске ни один шиноби не притронется, и костёр не потушить — фуин не пропускает ничего внутрь.       У генинов появилось новое развлечение. Они забрали у меня бинокль и поочерёдно начали наблюдать за тем, как команды пытаются прорваться к юморной рекламе, чтобы снять её и забрать себе точку. А дотянуться не могут, невидимая стенка мешает. Какой-то умный чуунин собрал группу и окатил костёр Суитоном, но водичка стекла вниз по стеночке, не зацепив огонь. Саске чуть чай не разлил, когда увидел это чудо Фуиндзюцу в действии.       К двойному флагу желающих подлезть не нашлось. Потому что мы с товарищами, сконцентрировав все силы и ресурсы на одном аванпосте, выстроили пары на дежурство и сделали из нашего укрепления птичник. Учиха спросил, сколько воронов за раз я могу призвать. Я такие разводы парировать умею, поэтому спросила в ответ, сколько ястребов потянет его чакра, потому что у меня её всё равно больше. Саске внешне вырос, но в душе остался всё тем же засранцем, которого легко взять на слабо. Весь резерв он тратить не стал, призвав за раз семь довольно больших особей и усадив их по периметру нашей территории. Размер не главное — шальная мысль укрепилась в моей голове. Ещё пол сотни ворон расселись по краям смотровой площадки. Теперь осталось их прокормить до утра. Чёрные тучи и большие птицы с острыми клювами и когтями пугали народ не меньше, чем сдвоенный флаг, красиво развевающийся на вершине нашей башни.       Одно жалко: мы так и не нашли покупателей до того, как в небе появился красный столп дыма. В этом экзамене будет на один дзенинский жилет меньше. А могли бы просто дать нам денег и не воевать с хитрым барьером уровня Узушиогакуре.