***
Март месяц, в котором мы причалили к берегам безлюдной земли, выдался достаточно холодным. Ночевать в спальниках было относительно комфортно, пока мы находились в лесах Страны Огня, а тут довольно холодно — со всех сторон непрогретая вода, по которой гуляет прохладный морской воздух. Мы высадились у южной части острова, аккурат у входа в Узушиогакуре но Сато, стоящей на побережье. К счастью, по пути до самой деревни нам попались пустующие полуразвалившиеся хижины. В них можно было спокойно организовать стоянку, не боясь промёрзнуть от ночёвки на земле. В моих руках находилась карта, о которой я никому не говорила, поэтому моё «случайное» обнаружение лаза в странном барьере, окружающем Скрытый Водоворот, было нифига не случайным. Внутренний контур немного походил на клетку Однохвостого, на ту её часть, которую зверь усилием своей воли сломал. Те же изуродованные символы, те же расплывшиеся под неведомым мне воздействием части барьера. При всём при этом, внешний круг, за исключением бреши, отмеченной на карте, выглядел абсолютно нетронутым — всё как описывал господин Фугаку. Окончательно вводило меня в заблуждение то, что цепь фуиндзюцу, поставленная внутри, осталась целой в месте наружного пролома. — Я пойду первым, вы пока не ходите. Старший спустя некоторое время раздумий решился на вылазку и сделал шаг в сторону сломанной части цепи. Его стопа успешно преодолела первый круг, но стоило ему приблизиться ко второму целому заграждению, как его нос впечатался в невидимую стену. Наруто загоготал. — Эро-сенсей, вы чё, пролезть не можете? — Понаставили барьеров. — мужчина повернулся к нам и обиженно посмотрел на своего ученика. — Сам попробуй, засранец. А тому и не надо было особое приглашение. Узумаки подскочил к учителю, также пройдя через первую цепь, и шустро миновал вторую преграду, не приложив к этому никаких усилий. — Я понял, — наш мудрец поднял палец в небо. — У нас тут барьер на крови. Допуск только для носителей гена Узумаки, иначе объяснить не могу. Давай, Курохиме, подтверди мою догадку. Захожу за обе стены и пихаю в бок зависшего Наруто. Улыбочка так и просится на лицо. — Теперь вообще не понял. Джирайя-сан в конец потерялся, а мы с блондинистым наследником Узушио снова заржали в голос. Если Узумаки — носители особого генома, то Ооцуцуки — поставщики этого самого генома. Объяснять это двум представителям современного поколения я не собираюсь, пусть саннин сам разгадывает этот ребус. Только без подсказки он до генетики ни за что не дойдёт. Я предполагала, что моя кровь для современных кланов — универсальный ключ, но подтверждение тому смогла увидеть лишь сейчас. Впервые слышу, как ругаются сильные мира сего.***
Прошла неделя с тех пор, как Жабий Отшельник начал танцы с бубном вокруг оборонного контура скрытой деревни. Нам с Наруто строго-настрого запретили лезть в селение без сопровождения, поэтому мы бродили по каменистому пляжу, где оставили лодку, и любовались местной флорой. Иногда от скуки устраивали шуточные поединки друг с другом, чтобы не растерять какое-никакое тайдзюцу, а персонально я издевалась над катаной, о пользовании которой я представляла только в теории. В моих руках она не более, чем длинный нож. Мастеров в кендзюцу среди нас не было, ни Наруто, ни Джирайя не обучались обращению с длинными клинками, поэтому я не знала точно, как правильно начать практику. Могла опираться только на воспоминания о спаррингах, которые видела в клане. Топорно, без должного наставления, однако выбора особо не было. Тренировка для тела была проще тренировки для мозга. Как восстановить события, произошедшие в Узушиогакуре но Сато, я не имею ни малейшего понятия. Ни с кем не разделить эту проблему, которую я сама себе придумала. Где-то на уровне интуиции я понимаю, что это расследование может очистить репутацию клана Учиха, подорванную обвинениями многолетней давности. Более того, если я вернусь в Коноху с доказательствами, моя собственная репутация в клане станет неоспоримой. Но как, чёрт возьми, понять, что здесь произошло, если Джирайя нас даже внутрь не пускает. — И клона не дал отправить, зараза. Я сетовала на мнительность нашего главного, вчера уже начали уговаривать его на то, чтобы наш с Наруто Каге Буншин прогулялся по руинам и посмотрел, чем там можно поживиться. Но отшельник — кремень, пока не отколупает хоть какой-нибудь символ в барьере, не сдастся. Камушек под ногами с силой влетел в незримую преграду, туда, где она была цела, и чуть не отскочил мне в лоб. Успела увернуться. Посмотреть на фуин через Шаринган, что ли. В свете доудзюцу печати загорелись, оставляя на земле слабый чакро-след. А Мангекьё и вовсе поймал границу, по которой проходит стена, не пускающая физические объекты внутрь. Я дотронулась до неё пальцами, левый глаз противно заныл. Тупая боль поселилась в глазнице. Картина передо мной сперва расплылась, затем снова собралась в чёткое изображение, только краски дневного света исчезли. За барьером внутри деревни Водоворота вмиг появились люди. Меня оглушили их крики, и я отшатнулась от преграды, прерывая ток чакры в глазах. Шаринган погас, а я всё никак не могла отдышаться. Что это было? Левый глаз от напряжения начал кровоточить, нужно стереть кровь, пока никто не заметил. Люди пропали, передо мной вновь была разруха и полная тишина. Только саннин и Наруто нарушали её своим бурным обсуждением отправки клонов на разведку. Я решила отойти от них подальше, чтобы повторить всю последовательность действий. Лезу к барьеру со своими красными глазами. Давящее чувство от использования такого привычного режима зрения снова погрузило меня в незнакомую обстановку. Я видела мир в полутонах, всё вокруг стало таким блеклым, словно сцена из фильма, на который мы с Узумаки когда-то ходили. В этот раз мне позволили стать его участником. Звуки взрывов и крики людей, бьющихся в панике внутри барьера, пугали. Я никогда не видела подобного ужаса на человеческих лицах. У большинства из них были, предположительно, красные волосы, они толпой пытались прорваться наружу — через ту самую преграду, что запечатала их внутри, в родной Узушиогакуре. Под их ногами — сломанная цепь фуиндзюцу, а за ней — вполне рабочая, которая до сих пор не пускает внутрь посторонних. И не выпускает, видимо, тоже. Я вижу, как незнакомый мне красноволосый мастер создаёт пролом, через который смог пройти Джирайя-сан. Начинается давка. Люди бегут прямо к побережью, дальше — не могу разглядеть. Чувствую, как глаз начинает щипать. Похоже, это мой предел. «Джикан-Иккен» — голос глубоко внутри подсказал, как это назвать. Моя первая личная способность Мангекьё. «Проблеск Времени» помог мне увидеть минуту дня двадцатипятилетней давности. То, что мне нужно для расследования, но как же обидно! Сусаноо не атакующий, Мангекьё — тоже! Куда обращаться в пункт обмена техник Шарингана?! Жизнь издевается надо мной, затаптывая мой боевой потенциал. — Сенсей разрешил нам послать клонов. Довольный Наруто вырос из-под земли в тот момент, когда я готова была впечатать кулак прямо в невидимую стену. — Единственная хорошая новость за всю неделю. Если б он не разрешил, я бы сама его послала. Нахрен. Видения не только напрягали зрение. Моя сенсорика находилась в состоянии аффекта. Столько боли и страха я увидела в лицах жертв того дня вперемешку с хаотичными движениями чакры Узумаки! В моей голове остался не просто осадок, а целый толстый слой чужих чувств. Никому не пожелаю застать подобное при жизни. «Даже одна минута, наполненная знанием, может в корне изменить историю» — слова Хагоромо. Кровь, которую мы с ним поделили в равной степени, позволяет растянуть эту минуту на десяток. После этого глаза перестают видеть и прошлое, и настоящее. Вновь потеряв зрение от перегрузки, я остановилась. Продолжу — уже не смогу его вернуть, поэтому хороший отдых не помешает. Наш саннин попытался растолкать меня, когда я забаррикадировалась в спальнике после очередного сеанса погружения в историю минувших лет, однако, увидев мои опухшие мутные глазища, беловолосый мужчина начал какие-то странные процедуры реанимации. — Я говорил, говорил! От вас, Учих, вечно одни проблемы, меня об этом ещё мой учитель предупреждал. — на моё лицо упала тряпка с чем-то противно-скользким. — Ты что с глазами сделала, несчастная? — Вас послушать, так вы ученик Второго Хокаге, а не Третьего. Не будите меня, к утру буду как новая. — Извращенец-сенсей, зачем вы вылили на неё жабье масло? — Я, по-твоему, ходячая аптечка?! Лечу чем могу. — Да не надо меня лечить!!! Час! Дайте мне час полежать в тишине! Чтобы довести меня до крика, нужно постараться. У суетного коллектива «учитель-ученик» это отлично получается.***
Наша первая прогулка теневиков по гостеприимной и прекрасной Узушиогакуре но Сато закончилась через пару минут после того, как клон переступил черту. Мы с Узумаки не успели отойти далеко от входа и подорвались на мине. Пошли ещё раз — прошли на пару метров дальше, померли от техники, унёсшей наших копий глубоко под землю. На третий раз стали смотреть под ноги, обнаружили несколько заковыристых фуинов. Внимательность помогла нам пройти ещё несколько шагов: до первой замаскированной ловушки. Как мы её активировали, так и не поняли, но кислотой нас окатило с ног до головы. Каге Буншин но Дзюцу даже в её усиленной версии с таким издевательством не справлялся. — Похоже, нам тут не рады. — мой друг почесал руку, словив остаточные эмоции от разъеденной кожи. — Поэтому в Узу никто и не суётся. — Джирайя щёлкнул его по лбу. — Барьер — это пол беды, вот внутри по-настоящему опасно. Мы понимающе покивали головами. Самостоятельно туда точно не пойдём, пока не соберём своими клонами все ловушки. Башня Узукаге, которая возвышалась посреди руин, притягивала взгляд даже на почтительном расстоянии. Сама деревня, судя по карте, была размером с современную Коноху и уходила в длину и в ширину на десять километров. По данным старых карт, которые я нашла в книгах, с высоты птичьего полёта Скрытый Водоворот напоминал спираль, которая сходилась от концов к центру. И фуин-следы, что оцепляли главные улицы, вели именно туда — к высокому зданию. Эти надписи отличались от ловушек: каждый символ был с человеческий рост, и они не реагировали на наши передвижения. Мои сенсорные навыки никак не помогали в обнаружении очередной подставной печати, поэтому мы с Наруто шли наощупь. Окрестные поселения, которые не входили в состав разрушенной какурезато, также пустовали. Их застройка была отличной от той, что преобладала в закрытой столице. В Узушио здания в основании были из камня и кирпича, цельные каменные колонны нам тоже встречались, правда уже в разобранном виде. По ним проходили спиральные и волнистые узоры. Наруто говорит, что посреди всей этой разрухи он чувствует себя удивительно спокойно, будто вернулся в дом, в котором никогда не был. Пока клоны обходят уже знакомые опасные участки, Узумаки их глазами наблюдает то, что осталось от некогда процветающей страны. Вероятно, он видит в этом месте больше смысла, чем мы с Джирайей-саном. Я заметила, что на второй месяц наших блужданий его взгляд стал более сосредоточенным. Парень уже не прёт на таран с криками о сокровищах, но что именно хочет здесь отыскать Наруто, мне неизвестно. Я тоже ищу, не столько техники и утерянные знания клана Узумаки, сколько правду. Пока мы не разберёмся с тем, как нормально обезвредить ловушки, бродить по деревне с Джикан-Иккен бессмысленно. Клон не может активировать Мангекьё, сколько чакры в него не влей, а в момент выпадения из реальности подорваться на каком-нибудь хитром фуине — как нечего делать. Где-то должен быть выключатель у этой смертельной западни. И как вообще в пустом поселении оказалось столько опасных техник в рабочем состоянии? В центральной части Водоворота, куда мы добрались спустя четыре месяца с момента прибытия на остров, каждый метр земли обложен труднопроходимыми печатями. Те, что мы собрали собой на окраинах были одноразовыми. Чтобы приблизиться к башне, мы «умерли» бесчисленное количество раз. Саннин, который к этому времени разобрал по запчастям внешний барьер, смог пройти через дырки внутреннего и присоединился к национальному спорту Страны Водоворотов. Этому занятию мы даже придумали девиз: «Если хочешь подружиться со смертью, добро пожаловать в Узушиогакуре!». Наруто, способный клепать клонов целыми армиями, валялся от чакро-истощения, я не отставала. Джирайя-сан пристально следил, чтобы мы не рванули вперёд своих теневиков. На его счастье, несмотря на всю нашу неуёмную энергию и оптимизм, мы с товарищем Узумаки слишком любим жизнь, чтобы лезть туда своими родными телесами. Они-то у нас в единственном экземпляре. Мозг испытывал колоссальное напряжение, потому что от укреплённого Каге Буншина не было никакого толку, мы в любом случае получали ранения, несовместимые с жизнью, поэтому отправляли партиями обычные копии, которым хватило бы одного удара. Отшельник исправно вёл счёт убитым, пока что наша «островитянка» лидирует с заметным отрывом — у Наруто на три с половиной тысячи смертей больше, зато мои копии держатся чуть дольше. Так, собирая собой всё, что только можно, мы постепенно вырисовывали своей же кровью актуальную карту руин Водоворота. На сегодняшний день у нас получилось подчистить примерно половину территории, и это мы ещё не залазили в обломки домов, ходили только по главным улицам и проулкам. Стабильно раз в месяц наш старший отлучался на большую землю, и исследования приостанавливались, потому что запасы консервов не резиновые, а ловить что-то живое в местных лесах — такое себе занятие. В один из дней его отсутствия я смогла тихонько свалить на другую часть острова, оставив вместо себя подмену. Поиски зашли в тупик. Со стороны центрального входа в Узушиогакуре но Сато я больше не могла разглядеть ничего нового, а мучить себя повторяющимися сценами войны, считаю, — излишне. Кто установил внешний барьер? Откуда его активировали? Зацепок не было, для того, чтобы продолжить хронологию событий, нужно найти точное место скопления потоков чакры или какой-нибудь предмет, оставшийся с тех времён. Сама деревня располагалась на краю южной части острова, туда мы и высадились, чтобы не блуждать по окраинам. Страна покрыта редкими лиственными лесами, но больше преобладают холмы да равнины. Её протяжённость по кругу береговой линии порядка пятисот километров, так что недельное отбытие Джирайи играло мне на руку. Через лес получилось сократить путь к противоположному берегу. Бег без фанатичного ускорения с прощупыванием местности восприятием позволил мне преодолеть километры за три дня. Вымоталась, но осталась довольна, будет, что рассказать брату! — Смотри, какая красота. — я провела пальцем по птичьей макушке и выставила ладошку с подросшей вороной вперёд. С вершины холма открывался завораживающий вид на безымянный пролив, отделявший Водоворот от берегов Страны Горячих Источников. Но самое прекрасное в этой картине — чистейший белый пляж, такого песка я нигде не видела. Да что там, вообще прибрежного песка в своей жизни не видела. На всех побережьях, что я посещала, была галька, а здесь ни единого камня. Казуко издала невнятный вороний клич и сорвалась с руки прямо к морю. Полетела. Спустя столько времени и кучу наших с Наруто попыток отправить её в воздух. Я думала, она бракованная, а оказалось — просто ленивая. — Подарок мне принесла, актриса? — птица вернулась, держа в клюве переливающуюся голубую раковину. Жемчужная спиралька. — Тебе тоже нравятся блестяшки? Ворона довольно каркнула и улетела дальше копаться в песке, а я поднесла находку к солнцу, чтобы посмотреть на игру оттенков. Был в этом пейзаже некий мир, заставляющий остановиться и задержать дыхание. Шум волны с морским воздухом отлично разгружали голову, забитую мыслями о прошлом и беспокойствами о будущем. Я бы осталась на этом побережье, покинутом людьми. Будь у меня твёрдая опора под ногами, я бы продолжила путешествие по континенту в одиночку. Неуёмное сердце держится на неведомых мне силах, не давая срываться с намеченного пути. Я взялась за поиски следов на Узушио ради того, чтобы не потеряться, и чёткая цель помогает остужать голову. Водоворот — это не остров отдыха, а одна большая могила. Я посмотрела на пески другими глазами: это место пусто, серая ворона, ищущая блестящие штучки, — единственное, что подаёт признаки жизни. Алое наследие перенесло меня вместе с техникой в другое время суток. Я увидела, как под покровом ночи и тумана к берегу причаливают лодки без огней и опознавательных знаков. Они идут со стороны Ю но Куни. Мимо меня проносятся отряды шиноби, сопровождаемые людьми в белых масках, — они встречают прибывших с этой стороны острова. Я забралась повыше, чтобы увидеть их число. Не могу сосчитать. Воды в заливе не видно, он усеян маленькими суднами. — Казу, мы уходим. Птица послушно взмыла ввысь и вернулась на моё плечо, захватив с собой ещё несколько трофеев. У меня есть четыре дня до возвращения жабьего эксперта, чтобы разобраться в этом куске видения. Пока ясно одно: не могла какая-то пара отрядов Сарутоби Хирузена, прибывших на «обучение», разнести весь Узушиогакуре изнутри.***
Когда с деревьев опали последние листья, мы отыскали более-менее безопасный маршрут к центру. Перед нами простиралась полоса, сплошь покрытая фуин-печатями, она огибала нужное нам здание кольцом, поэтому обойти её мы никак не могли. Клон Джирайи-сана один раз смог добраться до пустого клочка земли, составив для нас примерный алгоритм прохождения данного участка. Огромная башня Узукаге высотой в десять этажей поражала своей архитектурой. Белый мраморный кирпич по всей её поверхности отлично отражал солнечный свет, а золотистое покрытие узоров и вовсе сверкало так, что я боялась призывать ворону в этом месте. По граням округлого здания тянулся рисунок: три дракона синего, красного и белого цветов, переплетая свои длинные хвосты, смотрели на нас со стен. Их чешуйки тоже были выложены из металла, они не облетели со временем. — На входе стоит блок, развеивающий теневых клонов. Зайти туда мы сможем только при условии, что преодолеем ловушки самостоятельно. Раздвоившийся саннин показал нам, как продвигаться, не цепляя чёрные надписи на земле. Мои глаза это запомнили и записали на подкорке с точностью до миллиметра. — Надо пробовать, только мне стрёмно, даттебайо. — Наруто сделал было шаг к опасной зоне, как я схватила его за руку. — Включи мозг. Я знаю, ты это умеешь. Парень с пару минут посмотрел на меня своими большими голубыми глазами, не особо догоняя, чего я от него хочу. Потом-таки поймал свет озарения, широко улыбнулся и щёлкнул пальцами, складывая их в простую ручную печать. Появившийся теневик в оранжевом костюме пошёл по следу его наставника, аккуратно проходя через чёрную вязь символов, коими была исчерчена вся земля. Дойдя до первого пустого участка, дубликат Узумаки сложил другую печать и поменялся с оригиналом Техникой Замены. Процедура повторилась ещё два раза, пока мальчишка не добрался до входа в светлое здание, где нас уже ждал старший. — Отличная работа, Наруто. Моё Телесное Мерцание, выполненное прямо по скопированным точным движениям, напугало этих двоих. — А чё, так можно было?! — Тебе — нет. Шуншин но Дзюцу это не телепорт. — так можно собрать вообще все ловушки. Интересно, успел бы фуин среагировать на кого-то вроде Шисуи? Почему шиноби столь пренебрежительно относятся к техникам ранга «D»? Многие знают, но не пользуются. Раскидав между собой в «камень-ножницы-бумагу», мы пропустили Джирайю вперёд. Мужчина сделал широкий шаг, открыл дверь и… Поздоровался с невидимой стенкой. — Чёртовы барьеры! Мы с Наруто чуть не упали на месте, немного поржали с того, что отшельнику не перепала фамилия Узумаки, и снова путём нехитрых манипуляций с пальцами определили, кто из нас пойдёт первым. Я выиграла возможность подышать свежим воздухом и поближе посмотреть на двойную черту, не пускающую внутрь посторонних и поддельных «людей». Заглядываю в щель массивной двери и вижу, как блондин мнётся на пороге. — Наруто-о, включи мозг. — Опять? — Включи и не выключай. В этот раз друг думал дольше. Саннин смотрел на нас и тоже не мог взять в толк, почему я докопалась до его ученика. — Такой же барьер на входе в Узушио. — я сдалась и пояснила. — Барьер в барьере, они о-ди-на-ко-вы-е. Представители мужского пола ещё раз зыркнули на меня и начали играть с фуин-чертой в гляделки. Пришлось зайти внутрь и наглядно показать, как это работает. — Так можно было?! — мой теневой клон кивнул ему. То, что преграда не даёт проходить копиям, не означает, что нельзя призывать их внутри. — Эро-сенсей, я быстро. Дюжина Узумаки, мелькая своими потрёпанными оранжевыми куртками, с шумом унеслась по направлению огромных печатей, что вели на верх здания. Оригинал тоже отошёл в сторону, нутром чувствуя, что с ловушками на сегодня покончено. — Мда, захочешь выжить в Скрытом Водовороте, ещё не так извернёшься. — отшельник сел переписывать символы в свою тетрадь. — Такую засаду я видел только в Амегакуре во время Второй Мировой. — Какой была эта война, Джирайя-сан? — меня всегда интересовали в первую очередь рассказы очевидцев. — Страшной. — мужчина на пару секунд замолчал. — Она началась здесь, в сердце Узушио. Никто до сих пор не понимает, что положило ей начало, всё смешалось в одну кучу после уничтожения этого места. Понятен только итог: Ю но Куни первой пошла на мировую и взяла на себя ответственность, сложив оружие и расформировав свою какурезато в знак раскаяния. Говорят, Страна Горячих Источников после Второй Мировой Войны Шиноби превратила свою скрытую деревню в курорт. Юкаге совершил самоубийство после совета даймё главного континента, а штат шиноби был распущен по соседним странам. — Допускаете ли вы, что Лист тоже мог приложить руку к падению Узумаки? — Что за ерунду ты несёшь, Курохиме, — в его голосе мелькнуло раздражение. — В жизни не поверю. Третий Хокаге всегда считал клан Узумаки своими главными союзниками. — Тогда ответьте на мой последний вопрос. Почему Наруто не в курсе, кто такая Узумаки Кушина? Молчание Джирайи по ту сторону двери было красноречивым. — Я дам вам шанс реабилитироваться. — из печати-хранилища появилась красная тетрадка с красивым серебристым тиснением на обложке. Я протянула её через барьер в руки своего собеседника. Как он никогда не поверит в причастность руководства Конохи к разрушению Водоворота, так и я ни за что не поверю в то, что от Наруто скрыли личность его матери просто так. Пока единственное внятное объяснение этому — желание ограничить ребёнку доступ к информации о родном клане, чтобы в процессе копания не всплыло то, что должно спать мёртвым сном. На этом острове, как я вижу, даже могилы могут разговаривать. Осознаёт ли наш старший археолог, что своим молчанием он продолжает подлую игру по отношению к его ученику, или же Джирайя свято верит в ложь во благо — не знаю. Саннин не может не знать, чей сын отправился с ним в путешествие, раз даже мне удалось докопаться до этого чисто случайно. Больше всего в людях я терпеть не могу язык, лгущий близким. Если игра в молчанку продолжится после нашего отъезда с острова, я вскрою карты сама. Дневник матери Наруто жёг мне руки, Казуко нашла его посреди развалин по блестящему замочку, неподалёку от смертельной зоны беспрерывных ловушек. Этой вещи мне хватило, чтобы заполнить ещё один пробел в историческом дне. Я не читала его от начала до конца, меня без того бросало в омут эмоций после увиденного. Последняя запись юной Кушины о её переживаниях относительно долга джинчуурики. Она не хотела становиться клеткой для озлобленного Биджуу, за неё решили два Каге, которых она уважала, поэтому она не стала сопротивляться их воле. «Бабуле Мито здоровье не позволяет поехать со мной в Водоворот. Привезу ей морской ветерок, как классно, что никто не знает о том, что я сбежала домой на праздники! Завтра…». На этом моменте текст размывается чёрной кляксой, начавшееся вторжение поставило точку в её планах. Я видела, как она в спешке, не взяв с собой ничего, выбежала на улицу. Джирайя знал эту смелую девочку, и ничего не сказал о ней мальчишке, который считает его другом и наставником. — Куро-чан, иди сюда! Звонкий голос товарища вырвал меня из мыслей. Вовремя, потому что градус моего гнева в адрес взрослого человека уже начал плавить какое-никакое уважение к нему. На верхнем этаже башни, куда мы вдвоём поднялись, был просторный кабинет, запах дерева и ещё чего-то непонятного до сих пор витал в воздухе, помещение отдавало стариной. Он позвал меня, потому что обнаружил место, в котором сошлись непонятные знаки. В центре комнаты был начерчен круг из таких же мутных печатей, а в самом круге впервые за всё время блуждания по руинам я увидела человеческие кости. Часть символов забрызгана бурыми пятнами, мой клон провёл по ним рукой и обалдел от того, что кровь за столько лет не высохла. Кровь, вроде, тоже жидкость, поэтому я попробовала собрать её в одном месте. Печати начали подсвечиваться там, где стекались капли. Пока блондин копошился у стола Узукаге, я в который раз воспользовалась своей способностью видеть сквозь время. Когда глаза вернули меня в реальность, я отошла от костей в другой угол, чтобы стереть со лба холодный пот. То, что произошло в этой комнате, за гранью моего понимания. Ужасающий итог войны в Узушио! Его почти уже коренной житель продолжал водить хороводы вокруг печати. Наши предположения оказались верными, это место управления всеми оборонными контурами Скрытого Водоворота. — Эту штуку активировали кровью. Кровь зарядила, кровь и разрядит. Дерзай, потомок Узумаки. Парень без сожаления расстался с парой капель, несущих в себе всю ценность его рода. Символы на полу вспыхнули, и бледное свечение начало расползаться за пределы круга. Мы побежали на самый верх, на крышу, чтобы посмотреть, как реагируют громоздкие части фуина, тянущегося через всю деревню. На закате река, делящая селение на два берега, окрашивается в яркий оранжевый цвет, который так нравится Наруто. Большие символы один за другим начали растворяться в земле, забирая с собой оставшиеся ловушки. Те, что были видны — также исчезли, а те, что мы не нашли или не смогли снести, сперва активировались, а затем пропали. Грохот стоял ужасный. Когда к нам поднялся саннин, больше не удерживаемый кровным барьером, цепь уже достигла места предполагаемых стен, где начиналась самая первая преграда, созданная Узумаки. — Получилось! Я снёс все ловушки! — сапёр довольно подпрыгнул и чуть не улетел вниз от начавшегося землетрясения. На другом берегу реки вспыхнула ещё одна незримая запечатывающая техника. Мы смогли увидеть, как из центра небольшого озера, что осталось в руинах, начала подниматься ещё одна башня. С такой же позолоченной крышей, как та, на которой мы стоим. Она медленно выплывала из-под толщи воды, сверкая чёрным камнем. Здание один в один, как башня Узукаге, только на ней не драконы, а гравюра со каким-то эпизодом. — Как в легенде о Прародительнице Чакры. — Наруто, оглядев новую десятиэтажку, достал из рюкзака сборник местных сказок и открыл нужную страницу. — «Когда с детей Прародительницы спадут оковы человеческих преград, она явит миру свет своих знаний». — он прочитал нам часть текста. — Там тётка на стене нарисована, а тут три дракона. Мы их освободили от печатей, вот она и появилась! Знания. Знания… Мы чё, библиотеку откопали? Моя рука с приложилась к лицу, и я спустилась вниз, чтобы посмотреть на зубастых тварей башни получше. Ну и в качестве которой из этих трёх ящериц меня изобразили? Чур — я белая! Хагоромо с Шаринганом будет красным, а Хамура с Бьякуганом — синим. Пойду посмотрю на маменьку, надеюсь, хотя бы ей пару лишних рогов эти сказочники не приделали. — За мародёрство можно попасть в тюрьму на срок до семи лет. Это я так, напоминаю, чтобы мы не забыли. Перед входом в храм знаний Джирайя припомнил кодекс ниндзя. Потом сказал нам: «К чёрту кодекс, утащим всё, что сможем», и довольный почесал вперёд, пока мы с его учеником рассматривали настенную мозаику. Бедняга, за столько месяцев в первый раз видит что-то, не прикрытое барьером, вот его и несёт во все тяжкие. Под статью мародёрства мы не попадаем, пока с нами Наруто. На что он пальчиком покажет, то и загребём. А на что не покажет, то загребу я, ибо нечего добру пропадать. Мы зашли внутрь, и моё сердце пропустило удар. — К чёрту кодекс! — я жадными глазами посмотрела на потомка Узумаки. — Тащи вон тот стеллаж, да-да, тот, что с толстыми свитками! Проверим, всосётся ли он в печать. Мозг знает все девяносто пунктов закона, а душа хочет одного — воровать.***
Я оторвала оранжевую спиральную нашивку с короткого рукава своего чуунинского жилета. Как вернусь домой, передам её главе клана вместе с разбитыми безликими масками и обломками протекторов бывшей Югакуре и действующей Конохагакуре. Для себя я твёрдо решила, что не могу позволить себе носить знак клана Узумаки как ниндзя Листа. Я искренне восхищаюсь благоразумием Пятой Хокаге: тем, что она не предупредила старейшин о нашем посещении Узушио и тем, что она позволила Наруто самому узнать о своём имени больше. В моих глазах хотя бы её руки чисты от крови некогда великого клана. Способность, которую я получила, — гораздо большая сила, нежели какое-нибудь всепожирающее пламя или царство иллюзий. Взгляд в прошлое помог мне собрать воедино обрывки воспоминаний этого места. Информация — самое страшное оружие, теперь я могу лучше различать человеческие намерения. Задолго до того, как официальная делегация Конохи прибыла в Водоворот, несколько групп шиноби, высадившихся со стороны залива, оцепили деревню по периметру и установили изолирующий барьер прямо под её каменными стенами. Проводники в белых масках, какие носили служащие Корня АНБУ под руководством Шимуры Данзо, точно указывали на слепые зоны, в которых можно было сделать это, не привлекая внимания. Во время визита главы клана Учиха и его жены, группа подчинённых Хокаге передавала своим подпольным коллегам информацию о перемещениях патруля. Они начали перебрасывать основные силы Югакуре в северную часть острова, пока весь дозор был сосредоточен на прибывающих учебных группах Конохагакуре с юга. Узумаки заметили нежданных гостей только тогда, когда бойцы АНБУ-Не и захватчики из Скрытого Источника заполонили собой всё побережье белых песков. В день Столетия Победы в Первой Мировой Войне Шиноби, когда всё население Узу но Куни собралось в нарядной столице, был приведён в действие внутренний кровный барьер, призванный предотвратить вторжение. Но к моменту активации он уже был частично разрушен «учениками» из Листа. Это они расшатали контур, пользуясь знаниями, полученными от самих Узумаки. Началась эвакуация, и когда поток мирного населения хлынул к воротам, ловушка захлопнулась. Единицы успели убежать, прежде чем над Узу засиял другой барьер, проходящий поверх. Его активация снесла стены, похоронив под ними кучу людей, и перекрыла выход. Народ оказался в жестокой невидимой клетке, откуда был слышен шум прибоя и открывался вид на безмятежно-спокойное море. Они видели берег, за которым могло быть их спасение, но не могли приблизиться к нему. Барьер Узумаки был сломан, открыв деревню для врага, а барьер команды Конохи исправно работал и пропускал внутрь, закрывая доступ наружу. Группа красноволосых мастеров смогла пробить в нём ту самую брешь, через которую родители господина Фугаку вывели юную Кушину Узумаки и ещё несколько десятков человек. Я не забуду застывший ужас в её глазах и пронзительный крик, с которым ребёнок вырывался из рук, упрямо не желая покидать Родину. Наруто так похож на неё. Также, как Итачи похож на своего деда. Когда я увидела этого мужчину с символом клана Учиха на спине, то не сразу поняла, кто передо мной: человек из прошлого или же человек из настоящего. Лицо, мимика, взгляд — идентичны. Он не покинул поле боя, когда у него была такая возможность, а обнажил клинок, чтобы поднять его против шиноби своей же деревни. Я обязательно спрошу у главы клана, как звали его отца, потому что его стиль боя с катаной отпечатался в моих глазах, и теперь уже мои руки повторяют его размашистые быстрые движения. Этот сильный воин остался на стороне клана Узумаки, чтобы сразиться за их жизни. Там же, в главной башне, осталась его перепачканная кровью лента хитай-ате, которую я смогла отыскать по следам воспоминаний. Подкрепление из Югакуре продолжало прибывать, оставшиеся в живых мастера Фуиндзюцу смогли в полевых условиях перенастроить внешний барьер на его современный вид: нет входу и нет выходу, — чтобы полностью изолировать селение от новых сил врага. Однако собственных уже не хватало, я никогда не видела таких масштабных сражений. Совет старейшин деревни во главе с Узукаге и делегатами из клана Учиха принял непростое решение в той самой комнате, куда вела вязь больших знаков. Высокой ценой при полной поддержке народа они совершили ритуал призыва Шинигами и стёрли жизнь из Узушиогакуре но Сато. Серый пепел, который мы видели на улицах деревни — это человеческие кости, обратившиеся в прах. Погребли как оставшихся своих, так и чужаков, не выжил никто. Кровь призывателей вместе с их волей впиталась в центральную печать башни: так ушёл под воду и архив, а сами улицы Водоворота превратились в непроходимую зону смерти. Видя всё это, оставшиеся шиноби Скрытого Источника, что были за барьером, разнесли по континенту слухи о проклятии Узумаки. Как из этой истории выкрутилось руководство Конохи, что Югакуре полностью взяла вину на себя, я не знаю. Однако масштаб трагедии, развернувшейся в Узу но Куни, я прочувствовала каждой клеткой. Крики погибших останутся в моей памяти вместе с этим чудовищным днём. Я не просила о способности видеть, но я не могла повернуть назад и сделать вид, что меня это не касается. Тем ценнее в моих глазах выглядят утраченные знания о Фуиндзюцу, которыми мы знатно поживились в библиотеке. Обезвредив всю площадь деревни, мы нашли и общественные пространства, и тренировочные площадки и много других интересных мест. Джирайя-сан, конечно, был в шоке, когда мы просто начали тырить всё в печать-хранилище без разбора, вместе с книжными полками, утварью и мебелью. Как проводник, саннин мог устанавливать какие-никакие правила. Под его руководством грабёж стал чуть более организованным: перед запаковкой очередного шкафа или ящика мы сперва сортировали, подписывали и раскладывали вещи, а потом уже отправляли драгоценные свитки и книги в моё подпространство. Пришлось всё-таки показать ему звезду Ооцуцуки, чтобы у него не возникало вопросов, куда всё девается. Один фиг — это не совсем фуин, поэтому разобрать по частям, как эта штучка работает, ни один мастер не сможет. На чужую чакру она реагирует только как печать-хранилище, не более того. Несмотря на бубнёж нашего старшего по поводу того, что «только заберём всё и покинем Водоворот», мы провели на острове больше года. Шесть месяцев в сумме ушло на обезвреживание ловушек, в остальное время нас троих поглотила экскурсия в мир Фуиндзюцу. Наруто понимал искусство своего клана как-то интуитивно. У фуина оказалось не так много родственного с Каллиграфией, как с Математикой. И почему потомок Узумаки, который не дружит с цифрами, так быстро разгадывает закономерности в связке печатей, — тайна вселенной. Под мозговой штурм трёх поколений попали все базовые учебники, какие мы смогли найти в Водовороте. Джирайя-сан преисполнился в познании запечатывающих техник и больше не мотался в соседнюю страну за пропитанием. Сделал продуктовый свиток, хранящий свежесть пищи, один раз закупился на круглую сумму, и больше из Узушио не вылазил до тех пор, пока снова не наступила весна. С ними было весело, особенно когда любопытный Узумаки добрался до одноразовых печатей: маскировочные, скрывающие чакру, меняющие голос, и далее по списку. Среди этого он умудрился откопать печать контрацепции, и по всем законам мира взрослых полез ко мне с вопросом: «Чё это такое?». Вопрос был переадресован Жабьему Отшельнику. Вот чем-чем, а заниматься сексуальным просвещением малолетних я точно не собираюсь. — Бабуля Цунаде была права. — Наруто обернулся в сторону отдаляющегося острова. — Она сказала, что в Водовороте я смогу найти информацию о своей семье. — он крепче прижал к себе дневник матери и широко улыбнулся. — Извращенец-сенсей, а что нравится бабульке, кроме саке? Я набрал ей ракушек. — Цунаде любит деньги, но ракушки тоже неплохой подарок. Эти двое налегли на вёсла. Наша лодка отплывала всё дальше, в сторону берегов Страны Горячих Источников. Я получила воспоминания водяного клона, который был сформирован из капли моей крови. Он развеялся, и её брызги окропили центральную печать в кабинете бывшего Узукаге. Узушиогакуре но Сато вновь опечатана непроходимым барьером. Нечего живым душам тревожить покой павших воинов.