***
Учиха и Фуиндзюцу — это чистой воды жульничество. — Да чтоб я ещё раз тебе в руки что-то из фуина дал! Гони обратно свитки, не позорь труды Узумаки. Так его, Джирайя-сан! Нашли, кому давать учебники, вы б ему ещё всю библиотеку подарили. В Узушио его бы принесли в жертву богу Смерти за такое без суда и следствия. То, что мы с Жабьим Отшельником годами заучивали, вымучивали и перечерчивали красиво по несколько сотен раз, оказалось растоптано за один день. К началу июля мы с Джирайей смогли составить образец нового барьера для Конохи. Мозговым штурмом мы вывели нужные параметры, чтобы этот защитный контур был многофункциональным: отталкивал техники от неживых объектов, поглощал физическое воздействие на здания и улицы, которые окажутся в его окружении, и главное — полностью защищал подземные убежища, чтобы там ничего не обвалилось и не разрушилось. Людей, увы, даже легендарное творение жены Первого не смогло бы оградить, а ставить изолирующие компоненты я наотрез отказалась и смогла доказать Хокаге, что это просто-напросто опасно. Нельзя допустить, чтобы Коноха превратилась во второй Водоворот. Настало время активных закупок чернил. Мы начали с простого — с внешнего окружения деревни, захватив зоны чуть дальше стен. Итачи, вернувшийся с очередной миссии, вызвался снова похалявить под летним солнцем и помочь нам с начертанием. Джирайя-сан показал ему повторяющуюся цепочку знаков, не особо рассчитывая, что его помощник что-то сможет правильно вывести. Как-никак на оттачивание черчения мы с саннином потратили очень много времени, одни азы учили на острове целый год. А потом отшельник засомневался в своих умственных способностях, потому что Учиха вывел точь-в-точь такой же контур. Я тоже потёрла глаза и пришла посмотреть на это чудо чудесное. Вот так сходу выдать идеальный вариант — гений, не иначе. Так мы думали, пока Итачи, вспомнив о том, что я критично отношусь к подводным камням, не сказал, как он это сделал. Мы орали на него в две глотки! Джирайя потому, что такой метод — издевательство над памятью клана Узумаки, а я потому, что сама не додумалась сделать так раньше. Зачем корпеть над теорией Фуиндзюцу, если можно взять Шаринган с тремя томоэ и просто скопировать движение рук. Вот под лозунгом «чё напрягаться» он понаблюдал за Жабьим Отшельником и пошёл воспроизводить его же работу. Что скопировал — сам не понял, но это, чёрт возьми, сработало! Кусок барьера из-под руки Джирайи и кусок барьера из-под руки Итачи вышли одинаково способными поглощать чакру и соединяться друг с другом. Мы с саннином, приняв поражение достойно, договорились, что больше ему ничего не дадим, пусть балуется со своими запечатывающими свитками, которые он успел присвоить в свой арсенал таким же образом. С двумя настоящими мастерами и одним поддельным работа шла быстрее, и к середине августа мы смогли замкнуть цепь, завязав её на чакре четырёх человек: моей, Джирайи-сана, госпожи Цунаде и Наруто на всякий случай, мало ли, что-то нужно будет подправить в процессе, а мастеров не так много. Завершающую печать прилепили на открытой площадке башни Хокаге, чтобы наша глава деревни смогла активировать оборону из удобного места. Оставалось самое противное — влить в контур столько чакры, чтобы пропитались все символы. Учитывая площадь Конохи и то, сколько мы танцевали на корточках над этой работой, нам бы Кьюби туда выдоить. Но Узумаки и его учитель эту идею отмели. Наруто всё ещё мучился с невыполнимой миссией ради Хинаты и своего ниндо, а Джирайя, убив все кисти в канцелярских магазинах Листа, направил сандалии подальше из деревни. Так что повесили эту завершающую часть на мои хрупкие женские плечи и на мой постепенно раскачивающийся резерв. — Какаши-сенсей, как успехи у Наруто? — Что-то у него уже вертится в Рассенгане, — Хатаке задумчиво почесал подбородок и отложил своё любимое чтиво. — Карин-чан на задании, он снова проверяет Фуутон на своих клонах. — мы оба глянули в сторону замученного чуунина, рядом с которым был просто убитый жизнью Саске. — Правда даже прочные версии Каге Буншин не выдерживают ранений. — А Учиха ему моральную поддержку оказывает? — Если бы, тоже тренируется уже месяц как. — он прикрыл свой глаз и устало вздохнул, сказав, что ему осточертело торчать на этом полигоне, присматривая за двумя засранцами, один Тензо немного развлекает, иногда подменяя его по заданию госпожи Цунаде. — Этому даже клоны не помогают в освоении Хирайщин но Дзюцу. Я переспросила название техники и начала хихикать, опустив голову и прикрыв лицо волосами. Сенсей, узнав, почему меня несёт, тоже не удержался и развалился на лавке, схватившись за живот. Саске реально не понял, или у него какой-то план? — Приветик, как там твоя техника «Райтона»? — я подошла к искрящемуся молнией парню. — В процессе. — Наводку дать? — Пф, у тебя нет стихии Молнии, чем ты мне поможешь? Сенсей и тот молчит, не отвлекай. Мне оставалось только серьёзно покивать ему в ответ и покинуть этого молодого человека, крайне занятого для диалога с простыми смертными без нужной ему стихии. Ладно, Саске-кун, не хочешь — как хочешь. Осваивай технику Полёта Бога Грома, у которой от «грома» одно название. Может эта умничка сообразит, что данное дзюцу совсем не на основе Райтона, а из разряда пространственно-временных, для освоения которых нужен железный контроль и близкая к балансу «Инь-Ян» чакра. Про гром Тобирама Сенджу, создавший её, упомянул потому, что её исполнение очень похоже на молниеносную вспышку. Не более. А Минато Намикадзе, по чьему запутанному и мало разборчивому свитку занимается Саске, вообще добавил в неё элементы из фуиндзюцу Узумаки с подачи его жены. Но Саске ж гений, Саске не нужна помощь в понимании основ. Какаши-сенсею моё уважение! Месяц наблюдать за потугами дзенина-полицейского, ржать в маску и не подсказать, как его учитель Йондайме пользовался Хирайщин но Дзюцу на практике, это надо иметь поистине наставническую выдержку. Хатаке сравнил Саске-куна с добротной породистой собакой. Всё при нём: потенциал, чакра, клановое имя и доудзюцу вместе с отличными внешними данными и не менее прекрасным пытливым умом. Однако ж без дрессировки весь комплект никак не собрать в одну кучу. У каждой породы свои особенности, и в Саске очень ярко проявляется характер клана Учиха, можно сказать — он образцовый в этом плане. Вместе со всеми положительными чертами он взял гонор и непомерную гордость. Это было заметно ещё в детстве, но в семнадцать лет начался настоящий период обострения. Дзенинский жилет и то, что он смог самостоятельно без помощи отца прорваться в Военную Полицию, прикрыли ему глаза на свои недостатки. Сенсей видит, как гордость твердит ему о том, что его понимания достаточно для всего: для техник, для работы и для создания собственного мировоззрения. Саске действительно тратит очень много времени на тренировки и постоянно растёт как шиноби, однако, сталкиваясь с тупиками, он предпочитает полагаться на свой взгляд и считает, что просить помощи — унижение. В полную противоположность Наруто, который хватается за любую возможность получить пояснения и подсказку, проводя свои тренировки в чьей-либо компании. Ребёнок господина Фугаку вырос в сильного и целеустремлённого парня, но, как верно подметил его отец, ему не хватает гибкости для самостоятельной жизни. А Итачи говорит, что ему ещё недостаёт умения полагаться на своих товарищей по команде, которые у дзенинов не всегда постоянные, и зрелой мотивации. Сила ради силы — не слишком перспективное кредо, оно может завести непонятно куда. Поэтому нашему Копирующему Ниндзя можно смело ставить памятник при жизни. Несмотря на то, что мы все уже перешагнули порог чуунина, он продолжает интересоваться нашими делами. А с Саске у него вообще своя методика, он знает, как разговаривать с упрямыми гордецами и наставлять их на путь истинный. У него есть опыт общения с Учихами, а с этим так получился целый семейный подряд: сперва у старшего брата был капитаном в АНБУ, теперь вот младшему напоминает о том, что жизнь — сложная штука, и она всегда может повернуться к тебе жопой. Раньше сенсей не упоминал своего погибшего сокомандника, однако недавно рассказал мне историю из юности, когда речь зашла об этих тренировках. Наши встречи у памятного мемориала перестали проходить в полной тишине. Мне нравится, что мы можем поделиться друг с другом чем-то личным, рассчитывая на отсутствие неуместных вопросов. — Тензо говорит, ты вливаешься в новый коллектив. — наставник вернулся к главе своей книги. — Первые три месяца в АНБУ самые сложные. Как ощущения? — Знаете, как в новой экранизации Ича-Ича, — Какаши отвлёкся и заинтересованно навострил уши. — Сюжет такое дерьмо, но актёрская игра вывозит. Особенно в сценах, где Юкие Фуджикайзе… — Молчать! Я ещё не смотрел! Фильм на экраны выйдет только осенью, ты откуда знаешь, что там будет? — Я в нём снималась, сенсей. Вот кому я точно могла рассказать несколько весёлых повестей из Страны Снега, в которых мы с Забузой-саном терроризировали преступный мир неустойчивого государства. О личности моего напарника даймё не писала, а Хатаке имел представление, что это за человек, и почему я могла с ним работать. Но этой истории не суждено было всплыть из глубин моей памяти сегодня. Тензо, как сменщика, мы заприметили быстро. Видок у него был тот ещё. — Хорошо, что вы оба тут. Вас Хокаге-сама к себе вызывает. — Что-то случилось? — Не знаю, но она на нервах, попросила вас поторопиться, — он вернул себе спокойствие и дружелюбно помахал парням на полигоне. — Идите, я за ними присмотрю.***
Сплошные степи да болота. Лидер Акацуки не мог выбрать место получше? Здесь даже жабам было бы неприятно, не говоря про Джирайю-сана, которому по душе сушь и жара. Окрестности Амегакуре никак не подходили под определение гостеприимной какурезато. Близ Кири и то не такая слякоть да влага, и тем не менее, новая информация о местонахождении шиноби из преступной группировки привела сюда саннина. Цунаде-сама, кусая ногти, попросила нас об одолжении. Её шестое чувство не давало ей покоя, и, как сказала Шизуне-сан, интуиция редко обманывала её наставницу. В начале лета параллельно с работой над барьером отшельник ухватился за следы Акацуки, и его информаторы смогли собрать нужные сведения, указав на то, где мог скрываться главный нукенин организации. Название Акацуки стало чаще всплывать в узких кругах. Несколько лет назад в начале нашего путешествия о них практически никто не слышал, а теперь саннину не пришлось даже покидать Коноху для того, чтобы получить разведданные. Так что отправился он не удовлетворять свои наклонности, а проверять достоверность сведений. Хокаге дала нам с Какаши миссию под грифом секретности: неизвестного ранга, неизвестной длительности и неизвестного характера. Цель только одна — найти Джирайю как можно быстрее. Все скоростные группы АНБУ на миссиях, мой капитан тоже где-то в Стране Водопадов в качестве поддержки одному из отрядов. Они были уже на пути в Коноху, но Сенджу Цунаде не посчитала нужным дожидаться его, и свободных ирьёнинов, которых можно было бы погрузить в столь деликатные дела деревни, не было, даже Шизуне не могла отправиться с нами, потому что была на задании. Поэтому на этой вылазке я в одном протекторе, как и мой командир — Хатаке Какаши. У старшего дзенина был удобный для поиска контракт призыва, правда вынюхивать саннина в дождь собакам не понравилось. Но они вели нас какими-то дорогами, и на подходе к Скрытому Селению мы остановились. — Какаши, здесь дождь какой-то странный. Воняет чакрой. — один из псов остановился перед условной границей, которая начиналась раньше стен. Паккун и его сородич Шиба вернулись в свой мир, дальше их носы отказывались работать. Мой контракт тоже не будет эффективен в такую погоду, Казу промокнет до пёрышка и не сможет взлететь. — Это защитная стена Амегакуре, как только мы войдём, будем как на ладони. — Аме огромна, — высокие шпили зданий с громоотводами уходили ввысь, и в сером туманном пейзаже их количество было неисчислимо. — Какаши-тайчо, как выглядят обычные жители этого города? Он показал мне Хенге-образ какого-то парня, и я, не спрашивая разрешения, прилепила на него две печати. Поддерживающую внешнее дзюцу и подавляющую чакру. Он согласился, что так будет лучше, ведь простого жителя без видимой чакры стена дождя не должна определять, как шиноби. Её бы Суитоном подвинуть, но мы не знаем, как отреагирует на такое вмешательство человек, получающий информацию от этой дождливой техники. Серые фасады высоких зданий напоминали колья, только вывески подсвечивали узкие улочки, идти по которым было максимально дискомфортно. Дело даже не в том, что льёт как из ведра. Проблема в самом городе, он неуютный. Как в нём живут люди? Где-то в этих кварталах затесался сильный нукенин. И где-то здесь же должен быть след саннина. Какаши решил, что следует двигаться ближе к западной окраине, где завеса дождя более плотная. Там же должен быть культурный центр Амегакуре но Сато: здание управления Ханзо Саламандры и озеро Тысячи Капель. Соваться к Амекаге с запросом по поиску пропавшего человека глупо. Ханзо ведёт закрытую политику и не приветствует шиноби из других какурезато в своих владениях. Его отношения с даймё Страны Дождя напоминают вассальные, только наоборот — феодал и его бюджет полностью прогнулись под интересы Каге, чьё руководство недалеко ушло от диктатуры. Но официально он называет это более презентабельно — военная демократия. Даже не смешно. Если я не найду следы, разделимся и осмотрим ещё несколько крупных мест. — Уходите. Дальше вам не пройти. На пути возникла женщина, её фигура на наших глазах собралась из вихря бумажных кусочков. Как красиво. Только плащ Акацуки заставил нас с тайчо под прикрытием напрячься. Но лично меня больше напрягло другое. Чакра. Падающие с неба капли сбивали не только носы нинкенов, но и моё восприятие. Однако даже через этот поток пробивалось нечто дикое, что заставляло кровь леденеть от страха. И это было совсем близко. — Мы ищем нашего знакомого. — тайчо в облике гражданского решил начать диалог с этой куноичи. — Высокий, пожилой. Обещал с нами выпить и не пришёл. Замечаю, что за его спиной руки складываются в два жеста «схема и двадцать пять». Принято. Тактика переговоров в АНБУ «Косим под дурачков». — Лохматый. — я добавила описание. — Громкий. — Дружит с жабами. Мокрая бумага опасно зашелестела, и стена, которую выстроила женщина, приняла форму шипов. Два направились к нашим шеям и замерли. Её глаза, в которых, казалось, нет места жалости, неотрывно следили за нашими руками. Но мы с Какаши не сдвинулись с места, мы будем играть до последнего, потому что моё лёгкое гендзюцу успело передать командиру ещё один жест: «нет жажды крови». Мы оба повидали нукенинов, которые хотели нас прихлопнуть, и это чувство всегда сопровождало начало битвы. Она знает, что мы не гражданские, но она не желает нашей смерти. Это странно. — Нам бы забрать его, мисс. В баре нас уже ждут, а идти так далеко. В голосе напарника не было и намёка на волнение. Да, мы не собираемся вступать в бой. Нам нужен только Джирайя, я нашла его слабый очаг чакры среди этой вони. Не знаю, что там происходит, но он на нуле. Бумажная стена, которую не брал даже дождь, разделилась на две равные части, открывая нам вид на озеро. — У вас одна минута. Не уйдёте, ваши проблемы. Мы оба сожгли печати из-за Техники Телесного Мерцания. По-другому мы бы не уложились в эту фору. Я метнулась к воде, где ощущался след. Командир за мной, но как только мы сделали первый прыжок Шуншином, он остановил меня. За нами внимательно наблюдала не только эта женщина с фиолетовыми волосами. На крышах зданий, на выступах, на стенах — были люди в таких же плащах с красными облаками. Один из них стоял к нам совсем близко, и я встретилась с ним взглядом. Как только я увидела эти нечеловеческие и больно-знакомые глаза, у меня внутри всё сжалось. Волна его чакры захлестнула разум, он словно специально скрывал её всё время, что мы бродили по Амегакуре. И в страшном коктейле из вонючей сильной энергии я смогла разобрать одну ноту. Это напугало меня ещё больше. Твою мать, если это марионетка с Ринненганом, то какой из себя кукловод?! Глаза рыжего мужчины, будто насмехаясь над нами, обратились к обманчиво-спокойной глади озера. Какаши, заметив, что я стою у кромки воды, ступил на неё и отдал команду для водной стихии. Он тоже понял из наших переглядываний, где Джирайя. Две техники Суитона в нашем исполнении подняли толщу воды, я не жалела чакры, у нас не было времени. Молчание и этот жест «великодушия» со стороны врага больше напоминало то, как хищники играются со своей добычей. Проверять, насколько у нас много шансов здесь выжить, не хочется. Одна минута — это одна минута, ни секундой больше. Десятая схема отступления. Техника Замены с любыми предметами для скоростного перемещения. Саннин наглотался воды, из его спины торчали металлические прутья, но он всё ещё был жив. Огонёк чакры теплился в нём, благодаря этому мы с Хатаке смогли найти его даже в толще озера. Мы успели. И мы сматываемся отсюда! Не затратное дзюцу вперемешку с Телесным Мерцанием вывело нас прямо за холмы, окружавшие Скрытый Дождь. — Смогли уйти, — я обернулась, не увидев погони, только чакру до сих пор лихорадило. — Нет, нам дали уйти. — Конан осталась в душе доброй девочкой. — Джирайя, прокашлявшись, вяло подтвердил это. Делать привал на таком малом расстоянии от Аме небезопасно, но у нас не было других вариантов. Отшельник находился в полу-отключке, вдвоём с командиром мы быстро обработали его страшные раны и туго замотали самые большие дыры, оставшиеся от чёрных кольев. Это же чакро-передатчики! Такое мы в Коноху точно не понесём, лучше выкинуть их куда подальше. Ирьёнина очень не хватает. Пройдя границы Аме но Куни, мы свернули к горам Страны Огня. Какаши хорошо знал эти места, нам нужно было место для смены повязок. Как саннин выдержал этот путь, я не знаю. Мы старались нести его аккуратно, чтобы раны, наспех перевязанные бинтами и дезинфицирующим средством, вновь не открылись. Дзенин оставил нас возле закрытой каменной площадки, чтобы проверить, не идёт ли за нами хвост. До Конохи чуть меньше тысячи километров, и состояние раненого стремительно ухудшается. — Посмотри правде в глаза, Куро. Я не жилец, мои органы сдают. — Дж-жирайя-сан, — я сглотнула подступившийся к горлу ком и стиснула зубы, чтобы унять дрожь. — Есть одна идея. Она безумная, но… — Говори. — Я могу попробовать вас запечатать. Свиток — место вне времени и пространства, — с одной осечкой. — В теории. Он кашлянул, потеряв ещё несколько капель крови, а я, не дожидаясь ответа, начала рыскать в поисках нужных материалов. Были только те изделия, что используют для переноски мёртвых. Я вывалила их на землю, лихорадочно перебирая все доступные мне варианты. Один из них не был завершён, я не успела его дописать. Сейчас, сейчас я что-нибудь придумаю. — Брось это дело, не надо так стараться ради меня, Ооцуцуки. Ты не Рикудо, всех не спасёшь. Мои руки дёрнулись, чуть не оставив кляксу на единственном подходящем свитке. — И всё-таки вы влезли в это! — И совесть меня не сожрала! — мужчина рассмеялся сквозь боль, но его искренний смех быстро перешёл в хрипоту. — Жаль, я не успею посмотреть в прекрасные карие глаза Цунаде напоследок. Успеете. Я сделаю всё возможное для этого. Его кровь, подмороженная ледяной техникой, уже не выходит из тела с той бешеной скоростью. Но пульс неровный, каналы чакры перебиты, и организм может дать сбой в любой момент. Я с силой сжала в его руках свой чакро-накопитель, и эта хрупкая вещь разбилась, позволяя саннину забрать мою очищенную энергию, чтобы прожить ещё немного и перекрыть хотя бы невосполнимое истощение. Я начала собирать её для барьера, но барьер идёт к чёрту. Почему в моей чакре слишком мало «Ян» для основных техник ирьёдзюцу? Почему?! Хатаке вернулся, сообщив, что погони не видно. Мы старались задавать Джирайе вопросы, пока я перекраивала фуин-черты, чтобы удержать его в сознании. Узумаки действительно были дьяволами, раз смогли на коленке перечертить барьер противника во время битвы за остров. Переделанный запечатывающий свиток порождал во мне двойственные чувства: я понятия не имею, сработает ли неизвестная печать, и сможет ли это полевое изобретение спасти жизнь умирающему человеку. Страшный эксперимент, если что-то пойдёт не так, его смерть будет на моих руках. Я не прощу себе этого. — Дерзай, — голос отшельника скрипнул, и он закрыл глаза. — Не думай, просто делай. Расколоть накопитель — хорошее решение. Моя чакра уже примешалась к чакре Джирайи, что облегчило мне работу по запечатыванию. Сперва объединить энергию, затем — вытянуть её наружу и покрыть ею тело. Хлопок, и свиток поглотил его, а сам рулон скрылся в самом надёжном месте — в чёрной звезде. Я вытерла со лба холодный пот, прежде чем кивнуть Какаши-тайчо. — Я отправлю Паккуна предупредить Хокаге. Если знаешь какие-нибудь способы ускориться, советую их вспомнить. Надо было отобрать у Саске свиток с Хирайщин но Дзюцу. С моим перекосом чакры мне достаточно было бы и пародии на эту технику. Мы летели до Конохи, постоянно оглядываясь. Наши призывы разбегались во все стороны, и в какой-то момент мы поравнялись с нинкенами Хатаке — такую скорость взяли, не жалея себя. У меня в душе холодило так, что я вынуждена была положиться на Казуко и командира, потому что моя внимательность просто не работала. Эмпатия перекрыла доступ к внешнему миру, осталось жуткое и скользкое чувство страха. Только один раз за всю свою жизнь я испытывала такой ужас: когда увидела, что из себя представляет Древо Чакры. Противник, с которым столкнулся Джирайя, не человек. Это что-то чудовищно-сильное, я разглядела его лишь мельком, но мне хватило. Его вонючую и ненормально-плотную чакру я не забуду. Ками-сама, если это существо придёт в Коноху, есть ли шанс, что деревня устоит? Я не боюсь Биджуу так, как этого шиноби и его марионеток. Деревня. На второй день почти беспрерывного пути она показалась вдалеке. Наши ноги гудели, и чакра, едва восстановившись, снова пускалась в расход, чтобы мы добрались до ворот быстрее. Какаши ел пилюли, я ела резерв, а госпожа Цунаде не могла ничего есть, её вид был таким, будто она шла с нами все эти сутки, тянущиеся ужасно долго. Ей доложили о том, что мы пересекли врата деревни, и она выбежала к нам навстречу. С впалыми щеками и ярко горящим взглядом одна из Трёх Великих Саннинов была собранной и готовой, казалось, ко всему. Не снижая темпа, мы направились к госпиталю по ночным улицам. Хатаке — прямиком к палатам, его истощение громко заявляло, что он сейчас свалится с ног. Мы с Хокаге — к подземным этажам лаборатории и операционной. Каждый шаг по белым квадратам на полу приближал меня к ещё одному страху. Я не знаю, как распечатывать этот свиток. Я хочу это сделать, но боюсь увидеть результат своей спешки. — Соберись! Громкий и твёрдый голос моей начальницы смыл метания ледяной водой. Верно, нужно собраться. Представь, Куро, что тебе нужно выполнить Кайсан но Дзюцу. Без лишних эмоций и без ошибок. Осторожно и спокойно развернуть свиток, напитать каждый символ в обратном порядке и добавить чакры в центральную печать напоследок. «Чакра-жизнь-тело-время-ноль» — такая последовательность задач, она помогает сосредоточиться, главное не думать о смысле. Потому что этот рулон — одна из самых тяжёлых вещей, что я держала когда-либо. Хах, у меня в истории появились новые свитки, чей размер и вес просто несоизмеримы. Снова хлопок, и бумага распалась мелкой пылью, вернув нам мужчину в красной жилетке. Заметив, что его веки приоткрылись, и глаза в изумлении посмотрели на госпожу Цунаде, я выдохнула, поспешив покинуть операционную. Внутри всё трепетало. Моя спина прижалась к стене, и я улыбнулась, радуясь жгущим мышцам в ногах. Он будет жить, мир не знает более талантливого ирьёнина, чем Принцесса Слизней. Он стойко держался, чтобы воплотить своё последнее желание в жизнь, минуя боль и порванные каналы чакры. Мы все обязательно придумаем, что нам делать с лидером Акацуки, чтобы обезопасить Наруто, его хвостатого и других Биджуу. Этим мудрецам ещё на Мьёбоку тащиться, снова жаб развлекать. Там восстановят нервы, помедитируют и будут оба как новенькие. Может даже Джирайя выиграет у Гамабунты в карты, ему ещё ни разу этого не удавалось. — Сердце не выдержало. Что? На лице бледной женщины, вышедшей из комнаты, появились чёрные дорожки от слёз вперемешку с тушью. Сенджу прислонилась к тяжёлой двустворчатой двери и начала медленно оседать на пол. В янтарных глазах, ради которых действительно стоит бороться за жизнь, застыла глухая боль, и обкусанные губы, на которых больше не было блеска, стали судорожно хватать воздух. Я опустилась рядом с ней и обняла её за плечи. Мы долго сидели на холодном больничном кафеле, мои сенсорные способности обеспечили мне полное погружение в её кошмар, но я просто не могла бросить её в таком состоянии! Хотя сама была близка к тому, чтобы разрыдаться. Тихие всхлипы госпожи Цунаде перешли в крик, что бился о стены тусклых коридоров клиники. Ночь, никого нет поблизости, никто не может их слышать, кроме меня. Со временем они прекратились, только её слёзы никак не могли остановиться. — Спасибо за то, что вернула его домой, — она стёрла остатки макияжа рукавом. — Он сказал, что внутри было не больно. Воля Хокаге на первом месте для того, кто подписал с ней договор. Но она не просто опора Конохи, она ещё и женщина, и человек, не лишённый эмоций. Теперь я знаю, что означал странный взгляд Исобу, когда он смотрел на то, как упивается собственной кровью Киригакуре. Это чувство зовётся бессилием. Ты вытащил из себя всё, что мог, но есть вещи, которые тебе неподвластны. Джирайя-сан, я не рассчитывала на вашу доброту, однако вы стали неотъемлемой частью моей жизни, и вы останетесь в моей памяти счастливым воспоминанием. Увидимся на том берегу. Я бы хотела ещё раз кинуть грязный кубик льда в вашу пиалу саке.***
Наруто не вникал в то, что ему говорили мы с Годайме в её офисе. Прежде, чем из его голубых глаз потекли реки, он резко прокусил палец, измазав всю ладонь, и сложил печать обратного призыва. Ушёл на Мьёбоку. Ему нужно побыть одному среди тех, кто хорошо знал его крёстного отца. Я бы тоже отравилась туда за ним через суновский лаз, однако у меня осталось много дел, требующих моего присутствия. Сенджу Цунаде невероятно идёт шляпа Хокаге. Я бы так не смогла. С самого утра она уже была на своём рабочем месте: отдавала приказы, разбирала отчёты и вместе с командой отдела дешифровки ломала голову над непонятными бессвязными слогами, выжженными на спине небольшой жабы. Фукасаку-сан явился в Коноху на рассвете, принеся буквально на своей спине послание погибшего контрактора. Во время той бойни Джирайя, видимо, понял, что не выйдет из неё победителем. То, что он смог доставить родному Листу информацию, достойно настоящего ниндзя. Наруто быстро понял, как расшифровать это — мы с ним переписывали корявые рукописи ровно столько раз, сколько Узумаки поигрывал сенсею в кости. Много. Но как только мой друг прочёл фразу целиком, его нервы сдали. — «Настоящего среди них нет», — женщина потянулась к своим волосам и запустила в них руку. — Мог же написать нормально. — Джирайя-сан сражался с марионетками. Кукловода не было на поле боя, я сталкивалась с Сасори Красного Песка, и могу это различить как сенсор. Глава деревни записала с моих слов всё, что я успела рассмотреть. Хатаке очнётся и дополнит этот скомканный доклад. По моим предположениям Акацуки держат контроль над всем Скрытым Дождём, мы не встретили ни одного человека на ночных улицах, словно у них был некий комендантский час, и шиноби мы там тоже не видели. Деревня будто вымерла, став игровой площадкой только для тех двоих. И забрать саннина нам тоже дали не просто так. Они знали, что он не выживет. Знали, показав нам как ниндзя Конохи наглядную разницу в силе. Но отшельник продержался очень долго, и это их промах. Джирайя успел сказать нам в пути: «Это были мои ученики». — Тебе знакома процедура кровавой клятвы, Курохиме? — Да. Она вытащила из ящика стола небольшой нож и сделала надрез на своей ладони. — Мы обе знаем, куда ушёл Наруто… — Я поняла, — мне не нужно это пояснять. Я также царапнула руку её ножом и легко обхватила пальцами запястье Пятой. — Клянусь, что мой язык и мой разум будут молчать о местоположении Узумаки Наруто до его возвращения. — Клянусь, что мой язык и мой разум будут молчать о местоположении Узумаки Наруто до его возвращения. Она повторила слово в слово. Ей нужен был кто-то, чтобы связать этой клятвой и себя тоже. Это лучшая защита, которая не позволит вторгнуться в разум даже менталисту. Всё ради безопасности Наруто. Он не дурак, этот поступок лишь с виду казался импульсивным. Его общение с Джирайей было тесным, и он понимал, почему его учитель так спешил провести последние тренировки по освоению сендзюцу. И за барьер он взялся тоже не от безделья. Акацуки охотятся за Биджуу, и за Кадзекаге пришли в охраняемую Сунагакуре. Нет никаких гарантий, что за джинчуурики Девятихвостого не придут в Коноху. — Грядёт буря. — Хокаге посмотрела на расколотую чайную пару в своих руках. Уже вторая за неделю. Переделанное наследство Мито Узумаки состоит из четырёх равных частей, каждая из которых располагается кругами вне Конохи и внутри неё, и требует отдельного единоразового насыщения. Шизуне-сан, вернувшаяся в этот смутный день, познакомила меня с пилюлями клана Акимичи. Их производство было ограничено, и со временем клан совсем перестал выпускать эти боевые расходники. Три шарика: зелёный, жёлтый и красный. Они увеличивают исходный резерв чакры в два, в четыре и в восемь раз соответственно на недолгий срок. Главный врач клиники исследовала их и пришла к выводу, что они опасны для шиноби со среднестатистическим контролем. Поэтому Акимичи, получив приказ Хокаге, свернули производство, однако небольшая партия этих таблеток всё ещё оставалась в исследовательском центре. — Пилюли были разработаны внутри клана для их генома. Акимичи теряют вес после их применения, чтобы снизить отдачу для своей системы циркуляции. — мисс Като продемонстрировала мне упаковку. — Но мы нашли лазейку. Другой ниндзя тоже может принять их при условии, что его контроль поможет определить, когда действие добавки пойдёт на спад. Шизуне сказала, что проводила на себе опыт с жёлтой таблеткой, и смогла понять, как нивелировать ущерб от неё. Контроль всегда был моей сильной стороной, я старалась не допускать, чтобы с усилением очага терялась моя возможность свободно им управлять. Из-за этого многие мои техники не требуют печатей, в большинстве случаев я обхожусь одноручной. Для безвредного поглощения разработки Акимичи нужно чётко понимать, где в центре системы циркуляции твоя чакра, а где — искусственно добавленная. В бою шиноби не могут тратить силы на такой самоанализ, однако в спокойной обстановке всё иначе. С этой миссией важно закончить как можно быстрее. Барьер рабочий, его маленькая версия, установленная для проверки, отлично себя зарекомендовала. Только мой резерв хоть и велик, но не бесконечен, поэтому пилюли могут стать одним из вариантов, как решить эту проблему. — Попробуй на зелёной, я буду рядом. — женщина-ирьёнин остановилась за моей спиной, когда мы подошли к центральному соединению первого контура. — Выльешь добавочный резерв, тут же сбрасывай ток чакры в каналах. Так ты избежишь вреда. — Что со мной станет, если не услежу? — Твоя собственная чакра будет стремиться восполнить «недостаток» и начнёт быстро есть ресурсы организма. Я остановлю работу системы сама. Хорошо. Подстраховка медика — это просто отлично. Зелёный шарик оказался на вкус никаким, зато резерв действительно резко увеличился в объёме. Отличить лишнюю чакру от моей родной не трудно, она тоже — никакая. Здесь не совсем контроль нужен, а сенсорика. — Всё, — я напитала первую печать, и мой резерв не понял, что только что с ним сотворили, так и остался полным после всех добавок. — Давайте жёлтую. Като осмотрела меня, убедилась, что со мной всё в порядке, и выдала второй шарик из блистера. Жёлтенький тоже невкусный. Эта таблеточка уже серьёзная, её очаг системы прочувствовал конкретно. Он, конечно, способен расширяться, так как это место концентрации энергии духа, а не тела, но так сильно за раз — довольно болезненно. К красной я даже тянуться не буду, система с таким слабым «Ян» просто не выдержит, если резерв в одночасье станет, как у хвостатого. Самое грустное — уровень насыщения печати поднялся лишь на десятую часть. — Короче, я здесь надолго. Быть проводником-передатчиком чакры — неприятная должность. Мисс Шизуне не разрешила мне трогать всю упаковку и устраивать резервуару качели «больше-меньше-больше-меньше». Две пилюли в день не доведут меня до больницы при таком правильном использовании, а вот три или четыре уже сильно нагрузят, жертвовать своей системой циркуляции не стоит. Поэтому на остальной фронт работы оставался самый простой и проверенный метод. — Куро-чан, ты не видела Наруто-куна? — Нет, Хината. Воздухом свежим дышишь? — Я везде его ищу, — девушка смяла в руках рукава своей куртки. — На сегодня у него назначена аудиенция у моего отца, время их сделки подходит к концу. Я хотела поговорить, пока они снова не поссорились. — Неужели Наруто смог завершить свою технику? Хьюга кивнула, она тоже помогала ему во время тренировок своим пристальным взглядом Бьякугана. С её слов Узумаки создал нечто опасное, Тензо пришлось ремонтировать полигон после того, как по нему пролетел один единственный Рассен-Сюрикен. А госпоже Цунаде пришлось ремонтировать его руку, отвесить ему подзатыльник и занести это изобретение в разряд киндзюцу, наложив на него запрет. — Мне не важно, что за спор они заключили, — Хината сказала это на удивление жёстко. — И то, что эта техника может разнести всю площадку квартала, меня тоже не волнует. Цунаде-сама показала мне, как Рассен-Сюрикен травмирует руку Наруто-куна, я не хочу, чтобы он пострадал из-за меня. — Разве для тебя этот спор не несёт выгоды, Хината? Твой парень может победить, немного поваляется в палате, но подарит тебе больше свободы от клана. — Мне не нужна свобода в обмен на его здоровье! — она прикрыла рот ладонью, когда поняла, что её голос прозвучал слишком громко. — Из-звини, Куро-чан. — Я рада, что рядом с ним именно ты. — мой взгляд, обращённый к подруге, смягчился. — Наруто не придёт сегодня на встречу с твоим отцом. Больше я не могу ничего сказать. — начну что-то придумывать, и мой язык перестанет двигаться. Вот так работает клятва. — Хвала Хамуре. Интересные у Хьюг выражения в обиходе. Слышишь, они-сан? О тебе вспоминают. Когда деревья начали слегка желтеть, среди дзенинов пошёл слух, что учитель десятой команды тоже столкнулся с Акацуки. Его похороны должны состояться со дня на день. Коноха взращивает очень ответственное поколение, наставницу Хинаты Куренай-сан взяли под опеку целых две бывших группы выпускников, ведь для неё эта утрата стала куда более сильным ударом. Меня беспокоит такая прогрессия. Джирайю-сана после смерти сожгли, это действие далось Сенджу-химе с трудом, но то была его последняя воля. Катон не оставил даже праха. Пока существуют такие техники, как Нечестивое Воскрешение, сильным шиноби опасно оставлять своё тело покоиться в земле. Имена Жабьего Саннина Конохи Джирайи и Сарутоби Асумы появились на памятном мемориале, вокруг него стало собираться больше моих знакомых. Дурное место встречи, скоро мы с Какаши-сенсеем будем ходить туда по утрам, несмотря на большое желание поспать. Нашей Хокаге не нравится кладбище, она сказала, что сама поставит камень на их с Джирайей любимом месте в Таназаку. Надо будет посетить его позже. — Выглядишь уставшей, имото. Итачи не с тобой? — Нет, он на смене. Как хорошо, что вы с Карин вернулись целыми. — Да что с нами будет! Всего-то сборище джашинистов разогнали. — брат нашёл меня возле последней барьерной части недалеко от центральной улицы, благо фуин был скрыт. — Ты в порядке? — Я работаю с ночи, нии-сан. Ещё чуть-чуть посижу и пойду на выходной. — Медитировать весь день — это работа? — Какая есть. Старый дедовский метод подкачки больших печатей грозил вылиться в проблемы со спиной. Схема простая — порадовался таблеткам, а затем спускаешь обычный резерв и сидишь общаешься со своей чакрой, уговаривая её побыстрее восстановиться. Насиделся — снова сливаешь её в фуин, и так до предела печати барьера. Тема с выдойкой Кьюби больше не кажется мне абсурдной, но Наруто всё ещё не вернулся. Скоро это закончится, ещё день, и я увижу плоды наших с Джирайей-саном трудов. — Можем поговорить в более надёжном месте? Это важно. Мы с Шисуи вернулись в свой квартал, и он закрыл за нами плотную дверь домашнего кабинета. За ней брат переменился в лице и, сев за стол, сложил руки в замок, как когда-то делал по привычке Кагами-сан. — Утром я видел кое-что странное, посмотри и скажи, что мне не показалось. Комнату накрыло гендзюцу. На улице светало, мы стояли у северных стен квартала Учиха. Казалось бы, ничего необычного, тихое утро, но брат указал на крохотную бумажку, летящую по прямой. Порывы ветра не могли поднимать её по такой траектории, она, игнорируя законы физики, не снижалась и стремилась куда-то за окраины деревни. — Когда я поймал её, она рассыпалась и испарилась, — Шисуи снял иллюзию. — Но я смог разглядеть, что там написано. «Готово». — Как давно это было? — Меньше часа назад, я сразу пошёл к тебе. — Шисуи, — я впилась ногтями в ладони, чтобы успокоиться. — Сообщи господину Фугаку, что скорее всего полиции нужно готовиться к обороне Листа. Мне нужно к Хокаге. Я видела куноичи, которая могла заставить бумагу летать также даже под дождём. И я не верю в совпадения.***
— Ты как раз вовремя, — Сенджу ждала моего визита, Кот тоже был в кабинете. — Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но дело срочное. Всех троих специалистов, отвечающих за сигнальный контур Конохи, нашли мёртвыми. Отправляйтесь в отдел управления, вы нужны мне для расследования. — Цунаде-сама, есть информация хуже. Приведя в порядок сбитое дыхание, я сообщила о находке брата. Сенджу и Учиха слушали, не перебивали. Помимо обнаруженной бумажки я также поделилась предположениями, кто мог её отправить, умолчав про то, что она вылетала с территории клана. Пока я сама в этом не разберусь, эту деталь лучше опустить. Чем больше я говорила, тем меньше верила в то, что мои догадки ошибочны. — Курохиме, к барьеру. Любой ценой закончи его. — в мои руки упали две знакомые пилюли. — Кот, объяви штабу общий сбор, затем отправляйся в полицейский корпус. Быстро! Я побежала к последней цепи, которую рассчитывала доделать через день-другой с новыми силами. Две жёлтые добавки и мой восстановленный резерв. Этого должно хватить, чтобы активировать последний внутренний круг защиты. Цунаде-сама сможет сделать это из башни, как только фуин преодолеет отметку в половину заряда. Первую таблетку я проглотила и едва не потеряла контроль над собой — так колотилось сердце. Пятая часть заряда. Перерыв. На улицах зазвучал противный громкий звук, оповещающий о начале эвакуации. Полиция уже подключилась к работе, Фугаку-сан и Шисуи сегодня не уснут, лишь бы с ними ничего не случилось. Я стала считать про себя секунды. Одна, две, три… На пятой цепь фуина ярко засветилась — все три круга разом были активированы, а этот всё ещё не мог выполнить команду Хокаге. Вторая жёлтая пилюля. Пока я с сомнением смотрела на неё, пытаясь сосредоточиться и не обращать внимание на суетящиеся толпы, барьер вновь вспыхнул. Он что-то поглотил. Вдалеке послышался гул, а в деревне поднялась паника. Я призвала несколько ворон, чтобы у меня были глаза. Они здесь. По лесополосе, оставшейся за пределами барьера, прошлась какая-то страшная техника. Там всё было в рытвинах и ямах, и несколько человек, судя по всему, какая-то группа патрульных, оказались в них раздавлены до костей. Вторая пилюля вновь увеличила мою чакру. Две жёлтых таблетки за раз организм со скрипом принял, позволив мне вылить лишнее и напитать барьер до отметки в две трети. Он тут же пришёл в действие, но расслабляться было рано, его важно завершить, иначе эта чакра не закрепится и израсходуется в процессе работы. Мне нужно больше, осталось только сесть рядом и ждать. Ненавижу ждать. Минуты тянулись, и было невероятно трудно оставаться спокойной, когда весь Лист стоял на ушах. Мимо меня проносились люди, и когда от ворон прилетало изображение марионеток в чёрных плащах с рыжими волосами, я теряла концентрацию. Где-то на получасе улицы опустели, гражданских не осталось, мимо меня только мелькали отряды шиноби, но я скрыла своё присутствие Техникой Растворения. Она не мешала медитации, только замедляла её, взамен помогая мне сохранять рассудок и настрой. Я потеряла трёх птиц, которым никто никогда не давал имена. И больше не даст. Кукла с рыжими волосами призвала в восточной части Конохи гигантских зверей, но их тела неповоротливо взгромоздились на нерушимые объекты, мешая им нормально двигаться. Ни одно здание не раскрошилось под их весом, барьер в той части работал на полную силу. Джирайя-сан, вы видите это? Наблюдаете за нашей работой откуда-то издалека? Я горжусь тем, что мы проделали. Ещё один противник был замечен призывом у башни Хокаге, но его оттуда быстро оттеснила команда «Ро». Он скрылся среди улиц, и госпожа Цунаде направилась в центр, куда под конец второго часа начал перемещаться бой. Осталось напитать пятую часть, фуин почти завершён. Только память об отшельнике помогала мне оставаться на месте. Я видела, как под техниками врага умирают знакомые мне люди. Не могла видеть всё, иначе мои мысли помешали бы работе, но за то ненормально-долгое время, что я сидела на гранитных плитах под покровом Растворения, в моих глазах запечатлелись десятки смертей. Сколько их могло бы быть, если бы не было этого защитного контура? Доделать любой ценой — таков приказ. Видя, как лидер Акацуки манипулирует стихиями, гравитацией и самой чистой чакрой, я не сомневалась, что моё место на этой площади. И здесь уже стало крайне небезопасно. Яркий огонёк чакры Наруто, мелькнувший где-то вдали, вывел меня из себя. Какого Биджуу ты здесь делаешь, Узумаки?! Закончить мысль я не смогла. По мою душу явился изуродованный человек. Вся его лысая голова была покрыта чёрными металлическими штырями. Не человек — марионетка, мой Суитон не может распознать в нём кровь, видит только чакру, что подтвердило раннее предположение. Эта продвинутая версия Акасуны Сасори перемещалась настолько быстро, что без доудзюцу я бы разглядела лишь чёрно-красное пятно. Его цель очевидна — мой барьер уж слишком мешает сравнять Коноху с землёй. Как он нашёл меня под Кайсан но Дзюцу? Тяжёлый удар, который приняла на себя катана, оставил на ней такую глубокую царапину, что металл мог легко сломаться от дальнейшего использования. Пришлось убрать её и взять в руки голую стихию, от ледяного клинка пошла изморозь, застывающая вода тихо потрескивала. Я насмотрелась разной механической жути в Юки но Куни, но такого ещё не видела. Пока пыталась найти у этой пародии на человека нити чакры, что связывали её с призывателем, тело противника неестественно изогнулось и рвануло в мою сторону, скрипя железом. На рефлексах у меня получилось лишь немного сместиться, удар пришёлся в правый бок. Зацепил, очень больно. Укреплённый жилет прикрыл, но рана глубокая. Хорошо, что клинок сбил атаку, иначе меня разорвало бы пополам. Прикладываю свободную руку, искрящуюся от Хьёотона к кровоточащему порезу, это немного снимет боль. Чёрт, чувствую себя куском обмороженного мяса. Хоть бы кости не сломал. — Не лезь в ближний бой. Знакомая белая маска быстрым движением оттащила меня от барьера. Мы увеличили дистанцию, что позволило нам с Котом от души жахнуть во вражью морду двумя потоками Катона и Фуутона. Огненная стена — техника без названия, полетела в сторону марионетки. Я пыталась экономить чакру, ведь незаконченный контур, как бездонная яма, поглощает её через нити, которыми я всё ещё удерживаю его. Сквозь огонь в нашу сторону пробились какие-то снаряды, и мы бросились в разные стороны, но это не помогло! Металлические штыри следовали за нами по пятам, пока не столкнулись со стеной здания. Взрыв прогремел такой, что нам снова пришлось уходить. — Я видела через призыв, что сюда направились двое в плащах. — Они уже сгорели в чёрном пламени, восстановлению не подлежат. — Эти куклы ещё и восстанавливаются?! Капитан, это нифига не хорошая новость. — Больше нет, мы с отрядом Саске снесли их пункт возрождения. Времени на разговоры не было, эта дрянь нападала на запредельных скоростях вблизи и кидалась разрывными бомбами с кучей металлических обломков на дистанции. Закрываю новым слоем льда ноющий бок и подаю капитану знак «боезапас». Не знаю, какое из двух зол хуже, но на расстоянии у нас хотя бы есть шанс закидать его взрывчаткой, уж этого-то у меня в достатке, в отличие от чакры. Мы оба по энергии на уровне близком к нулю, хватит на одно-два затратных дзюцу. Сражение идёт уже долгое время, видимо, напарник успел побывать в пекле, прикрывая Хокаге. Когда там уже этот фуин нажрётся? Обмен позициями, обмен взрывчаткой. Не слишком удобно делать это на вылете из Шуншина. Кот рассудил, что поджечь тучу огнём проще, чем отдельно напитывать каждый взрыв-тег чакрой. Тоже вариант. Только мы не учли, что поглощающая способность незавершённого барьера, сработав исправно на бомбах, направленных в сторону жилого квартала, съест остатки моих сил — всё для сохранения неразрывной цепи. Последние капли вместе с кровью впитались в старинные метки фуиндзюцу, и я упала на колени перед этой техникой. Прогремел ещё один взрыв от встречи противника, сотни печатей и Катона. Дальше я видела словно сквозь пелену. Пламя уничтожило то, что можно было назвать кожей врага, обнажив литой металлический корпус из огнеупорной стали. Внутренности марионетки не повредились, и она, скрипя, подлетела в мою сторону. Секунды застыли во взгляде Шарингана, который, казалось, от истощения вот-вот погаснет. Но три томоэ всё ещё продолжали смотреть на то, как передо мной вырастает мой капитан, как его точечный контроль Суитона разрезает сильным водяным напором куклу на несколько частей. И как металлический штырь, вылетевший из рта отделившейся головы, пробивает грудь живого человека. Мои глаза на неведомых мне силах вновь замедлили восприятие, и никак не могли оторваться от раскрывшихся шипов, растеребивших плоть. Итачи снял маску и обернулся ко мне. Его губы тронула лёгкая улыбка, в которую моё сознание отказывалось верить. Да нет, это бред. Он не может… Только когда я почувствовала на щеке не просто холодные, а ледяные пальцы, то поняла, что может. Он человек. Он может умереть. Мои дрожащие руки, которыми я удерживала его рядом, на земле, пропитались кровью. Этот запах перекрыл вспышку чакры Кьюби, что ураганом пронеслась по всей деревне. — Что этот блохастый ковёр там делает. Вместо крика я услышала лишь свой шёпот. У меня нет сил на Мангекьё, я не знаю, почему он всё ещё горит в глазах. — Куро, я видел Наруто, ты можешь отследить, где он? Саске появился аккурат рядом с разобранным врагом. Когда он приблизился к нам, он замолчал. — Это… Я не верю! Найдя в себе силы отнять перепачканные руки от тела, в котором кровь застыла без движения, я встала на ноги: — Я тоже не верю. На боль больше нет никакой реакции, из глаз течёт вязкая алая жидкость. Я поднялась, а Сусаноо, опоздавший буквально на мгновение, так и остался на месте, бережно закрывая полотном того, кто нам обоим очень дорог. Техника больше не берёт мою чакру, её нет. Она очень медленно и нещадно отнимает жизнь, вытаскивая потенциал из пустого резерва за счёт клеток. Активированный Шаринган пытается выскрести в чакро-каналах хоть что-нибудь, и, не находя энергии, начинает неспешно раздирать их изнутри. Наверное, это тоже больно. Тела вообще не чувствую, так даже лучше. Я вижу на подсознательном уровне, откуда исходит эта чудовищная чакра разъярённого Девятихвостого, и, не теряя времени, перемещаюсь Телесным Мерцанием по улицам в его сторону. У меня был прекрасный выходной. После смены Итачи обещал сводить меня в кафе. След вёл за пределы деревни, туда — куда могла дотянуться уничтожающая гравитационная техника. Наруто обнаружился в одном из множества кратеров, оставленных в ходе боя, не иначе. Марионетка, с которой он столкнулся, была прибита к земле четырьмя хвостами едко-оранжевой чакры. Эту куклу я видела близи в Аме. В другой день я бы не подошла к нему и на расстояние пущенного куная. — Кьюби, ты бесполезен. — хватаю за шкирку то, что под покровом носит фамилию Узумаки. — Я засуну эти хвосты тебе в задницу, если сейчас же не вернёшь контроль. — ядовитая чакра начала разъедать руку до крови. — Не можешь вынюхать кукловода, так хоть не мешай. С его стороны послышался рык, однако печать звезды Ооцуцуки, что жгла мне руку похлеще чакры обиженного хвостатого, среагировала и начала процесс поглощения. На тех крупицах, которые моё тело успело забрать, игнорируя всю дикость и неусваиваемость чакры Биджуу, Мангекьё продолжал держаться, впиваясь рисунком в звериные глаза Наруто. — Там, — вернувший себе трезвость блондин показал в сторону Конохи. — Хината… Он проглотил язык, но я и так поняла, что девушка тоже погибла. Наруто не мог поддаться чакре хвостатого, завлекающей своей силой, по какой-то менее веской причине. Да, мой друг, мы равны. И я не понимаю, почему ты со своими умениями тратишь время на ненастоящего врага. Припёрся в Коноху в разгар боя, сделай одолжение — покажи, чему тебя учил Джирайя! Один из рыжих валялся на земле, прибитый к ней своим же частоколом. Я выдернула чёрный штырь из тела вражеского шиноби и сжала его до скрипа. Моя глухая ко всему происходящему сенсорика откликнулась. — Итачи прав, переноска полезнее, — я не смогла сказать «был». — Или ты на Мьёбоку в конец отупел со своим сендзюцу, раз не смог сразу сообразить, что он ненастоящий. — кидаю ему второй такой же чакро-проводник и наблюдаю, как потоки его бурной энергии начинают проходить через чёрный металл. — Не отставай. От трупного запаха чакры защипало в носу, эта гадость, окружавшая тела марионеток, по мере приближения к её источнику, становилась плотнее. Пока ноги несли меня по следу, тело вело борьбу с ошмётками чакры Девятихвостого, не зная, как поглотить её без весомого ущерба: по каналам, медленно разрывающимся от всё ещё активного Сусаноо, который остался где-то там, за стенами Конохи, текла эта чужеродная сила. Одна часть чакры Кьюби, не обременённая ненавистью, залечивала повреждения, другая же, наоборот, ускоряла процесс разрушения. И вытянуть из неё что-то одно мой организм не мог, не в таком состоянии. Какое нелепое гендзюцу! Что они рассчитывали прикрыть с таким чакро-фоном в стволе дерева? Я не продержу маскировку, меня ноги-то держат на честном слове. Наруто схватил меня за плечо, когда я остановилась перед тонкой завесой иллюзии, которая быстро слетела. Он первый протиснулся в щель деревянного массива. В каком-нибудь Узушио мы сперва проверили бы всё, прежде чем лезть в такие места, но мы не в Водовороте. И мы идём в лоб. — Наруто, услышишь мой сигнал, у тебя будет три секунды, чтобы уйти. То, что я увидела внутри, не оставило во мне былой ярости. Только расчёт и спонтанно появившийся последний план. Два человека: женщина и мужчина уже ждали нас, и судя по настороженному взгляду куноичи из Акацуки, чья бумага выдала их приближение, нам нельзя медлить. — Зачем?! Крик друга оглушил меня на секунду. Он подошел к врагам на непозволительно-близкое расстояние, но я не заметила в его руках ничего, похожего на технику или оружие. Узумаки, ты идиот? Тебе приспичило поговорить с человеком, который убил твою девушку? Ха-а… От тебя одни проблемы. Я перестала мысленно перебирать в своей чёрной звезде взрывчатку и осталась стоять у входа, закрыв глаза со своим всё ещё активированным доудзюцу. Хорошо, Наруто. Я доверюсь тебе, мастер вести переговоры. Но если ты сейчас не оправдаешь себя и своё умение заговаривать зубы, я не подам никакого сигнала. Просто взорву нас здесь вместе с противниками. Тысяча взрыв-тегов на Фуутоне. Твоё хвалёное сендзюцу может спасти тебя, поэтому не поминай плохим словом. — Я признаю твою силу, Узумаки Наруто, раз смог уничтожить мою сильнейшую марионетку и найти это убежище. Моё имя Нагато, я говорю тебе его потому, что ты сам пришёл ко мне. Я скрестила руки, на оставшиеся крохи чакры Биджуу снова подмораживая бок. Холод, казалось, проник в кровь. Такого признания ты добивался, Узумаки? Чтобы тебя признал лидер Акацуки? Твоя карьера шиноби просто фантастическая, друг. Вон, девушка, владеющая бумажным геномом, тоже не может понять, чего это ты глотку надрываешь. — Тебе нужен был я! Причём здесь Коноха! Зачем ты убил столько людей?! Механическая телега скрипнула, и мужчина, который представился нам по имени, показался в проблеске света. Можно было только догадываться, почему Нагато поддержал диалог, а не напал сразу. Его тело было исколото шипами куда больше, чем тела рыжих кукол, в нём была чакра, но настолько нестабильная, насколько нестабилен хвостатый внутри джинчуурики Кьюби. И внешне он выглядел куда хуже своих же марионеток. Как он вообще существует в таком виде? Вот чёрт, я заразилась тупостью Наруто, раз думаю об этом. — Куро-чан, — шёпот блондина долетел до моих ушей. — Чё делать? — Давай, спроси его ещё раз, зачем ему невинные жертвы, — на моих губах появилась горькая усмешка, и мои красные глаза впились в Ринненган. — Может тебе даже ответят. — Коноха сама выбрала такой вариант. Это снова доказало мне, что люди не узнают цену мира, не познав Пути Боли. Без этого они никогда не придут к согласию и не остановят войны, — хриплый уставший тон человека, не сочетался с твёрдыми словами, что он произнёс. — Как последователь Рикудо-саннина, смотрящий на мир его глазами, я обязан показать им разницу. Тот мир, что мы строим, они смогут оценить, только разделив эту боль. Смотришь на всё глазами моего брата? Глупец. Эта сила убивает тебя, я чувствую, как твоя чакра погрязла в чём-то гадком. Ты ведь не можешь контролировать её силу, посмотри, что с тобой стало. Мой страх перед тобой не стоил и рё. — У тебя нет права называть себя преемником Рикудо, — его догмы показались мне смехотворными. — В его убеждениях, называемых Ниншуу, шесть Путей. Путь Ками и Путь Шинигами, на которых ты познаёшь ценность жизни и смерти. Их заветы учат, что за всё взимается справедливая плата. Путь Мира и Путь Войны — ты должен победить себя, чтобы научиться жить со своими недостатками. Путь Души определяет, за что ты можешь отдать жизнь. И, наконец, твой последний собственный Путь. Когда прошёл все предыдущие, ты сам выбираешь свою роль в этом огромном мире. Не меняешь мир в угоду себе, а ищешь в нём то место, что назовёшь домом. — голос окончательно сел. — У Рикудо не было путей боли и страданий. Из дальнего угла комнаты зазвучал тихий тон женщины, которую, вроде бы, зовут Конан. Она сказала о пророчестве жаб, что поведал им Джирайя обучавший их много лет назад. В нём сказано, что придёт спаситель мира и будет следовать по стопам Мудреца Шести Путей. В этом миссия организации Акацуки: её лидер обязан вновь собрать всех хвостатых воедино, чтобы исполнить это пророчество. И само их название «Красная Луна» — проект, призванный спасти человечество от чреды бесконечных войн. Мы просто не осознаём, насколько значимую работу они выполняют. Красная луна. Сбор Биджуу, состоящих из смешанной чакры Рикудо и запечатанного в нём монстра, бывшего когда-то нашей любящей матерью. Их конечная цель, оказывается, лежала на поверхности. Стоило догадаться раньше. В тот день меня отделяли от Древа Чакры десять тысяч шагов. И пока мы шли до него, Хагоромо и Хамура успели произнести десять тысяч слов. Я молча слушала их, ведь они, в отличие от меня, шли твёрдо, потому что уже тогда нашли свои Пути. — Вечное Цукуёми убивает людей, делая их лёгким подношением росткам Древо-Бога. Кагуя Ооцуцуки создала его именно с такой целью. Я не знаю, откуда вам вообще известен способ воссоздать эту иллюзию, но вы ведёте мир к гибели. — сознание уже давно плывёт, перед глазами встают картины далёкого прошлого: отражение Шарингана в Луне, застывшая толпа и человеческие жертвы, что белыми гроздьями повисли на гигантском уродливом дереве. Веки начали слипаться от крови и недостатка сил. Сколько я её уже потеряла? Вновь появилась боль, которую я пыталась игнорировать всё время, раны напомнили о себе. Мужчина с осунувшимся лицом повернул голову в мою сторону. Его Ринненган так неестественно смотрелся в глазницах, что захотелось выдрать его с корнем. Конан спросила, что ещё я знаю об этой технике, но её фразу оборвала вытянутая рука Нагато, призывающая к молчанию. — Почему ты считаешь, что для человечества это смерть? — он задал вопрос. — Я видела Вечное Цукуёми своими глазами, — мой обожжённый палец указал на собственный Мангекьё. — Там нет ничего, никакого блаженства и покоя. Те, кто в него попадает, действительно видят иллюзию. Дня два-три, — так рассказали мне братья. — Затем их тела и жизни сливаются с Древом. Всё. Прекрасный конец. Мудрец Шести Путей и основатель клана Хьюга поставили любовь к людям выше всех остальных принципов, чтобы освободить народ из-под его влияния, — я настолько ушла в себя, что начал работать мой естественный защитный механизм — сарказм. — Вот скажи, ты про манипуляции с Луной сам где-то вычитал, или какой «умный» идиот подсказал? Он не ответил. Зато очнулся Наруто и рассудил, что ему не хочется счастливо умереть в мире грёз. В его словах: «Лучше смерть на поле боя от рук врага, чем жизнь в обмане», была логика. Я хотела бы улыбнуться ему и сказать, что он понял истинный смысл первых двух путей Ниншуу, но у меня не осталось чувств на это. Не могу, перед глазами стоит улыбка Итачи, с которой он расстался с собственной жизнью. Волна утраты снова начала рвать душу на куски. Я свято верила в то, что мои близкие будут в безопасности, когда я обрету силу. Как глупо. Зачем мне громоздкое гендзюцу, если я уже живу в иллюзии. Моих сил всё ещё недостаточно. — Тебя же тоже обучал Извращённый Отшельник! Ты даже дал похоронить его в Конохе! План с этим Цукуёми или как ты там его назвал — полная фигня. Если хочешь изменить сердца людей, начни с себя. Найди в себе силы разорвать круг ненависти, Нагато! Это была цитата из хорошо знакомой нам обоим книги. Легенда о Бесстрашном Шиноби — первая и единственная книга Джирайи, которую можно читать не сквозь пальцы. В ней нет пошлых поворотов, только история путешествия одного храброго человека, который учился побеждать своих врагов без оружия. Я считаю этот сюжет интересным, но неправдоподобным. Будь в моих руках хотя бы немного чакры, я бы ни за что не вступила в этот диалог. Достаточно полемики! Моё тело начало неметь, пока я слушала своего товарища. Как интересно, у того, кто называет себя лидером Акацуки, такие же красные волосы, как у большинства погибших в Узушио. — Вот прикол, если вы с этим усатым болтуном ещё и родственники по линии Узумаки. — с языка сорвалось, я уже не соображаю, что несу. — Джирайя говорил, что все проблемы от Учих, но я пока вижу, что настоящие проблемы — от его учеников. У него они, как на подбор. Повисла тишина, прерываемая лишь треском бумаги от женщины, стоявшей поодаль, и пульсацией чакры. Или это кровь стучит в ушах. Не знаю. То, о чём они говорили дальше я не слушала — смотрела на истощённого мужчину с такими же глазами, как у Хагоромо. Брат вынес их из той памятной битвы с матерью, она перевернула его жизнь с ног на голову. Это не та сила, которая должна быть в человеческих руках, я будто вижу, как Ринненган забирает его жизнь. Как моя защитная техника Мангекьё, которая до сих пор не развеялась, — на грани сознания я всё ещё чувствую, что мой надёжный щит неподвижно стоит над телом на той самой улице, словно надгробный камень. Не расслышала, что сказал Наруто тому человеку Нагато, но лицо последнего стало чуть более живым, эту отчаянную улыбку без тени сожалений мне уже доводилось видеть несколько минут назад. Пришлось сосредоточиться, чтобы уловить слова, потому что уши ничего не воспринимали, кроме противного болезненного звона. Разрушение каналов добралось до головы, Шаринган погас. — Я не смогу остановить проект, который запущен, однако в моих силах расплатиться со Смертью за свои заблуждения. Я верну павших, а ты докажи, что я ошибался, Узумаки Наруто. Юный ученик отшельника покивал головой и серьёзно посмотрел на того, кто несколько минут назад хотел его убить. На грани сознания я разглядела, как названный лидер Акацуки сложил свои тощие руки в неизвестную печать. Его тело застыло, но неуловимый простым человеком взрыв Инь чакры прогремел в голове, заставив мою сенсорику биться в конвульсиях вместе с кровью в глазах. Такой же взрыв Ян компонента я почувствовала уже хуже. Дальше не могла видеть, пока Наруто не взял меня за руку, делясь небольшим количеством своей чакры. Он не умел делать это правильно, а мой организм не мог принять много. Напарница Нагато не проронила больше ни слова, только отвернулась и зажмурилась. С её мантии отделилась небольшая бумажка, складываясь в форму цветка. Она отдала его Наруто. — Приходи к узкой тропе, ведущей на Вершины Смерти в Со но Куни через две недели. Я покажу тебе, Конан, что вы пытались возродить. Если я сегодня выживу, я заставлю Джикан-Иккен окунуть меня в тот день, в котором побывали мы с Хагоромо и Хамурой. Я никогда не хотела смотреть на него своими глазами. Но теперь мне придётся это сделать. Наруто вывел меня из убежища наружу. Передо мной уже не было леса, всё смешалось в одну яркую зелёную кашу, периодически картинка становилась чётче, но потом снова расплывалась. — Куро, как ты могла видеть это Цукуёми? Где? Наруто вёл меня за руку по этой дороге. Его чакра стала как-то чище. Вот что значит затолкать свою блохастую проблему подальше. Видать, Кьюби оклемался. Оно и понятно, сожрал остатки чакры Рикудо из моей печати, теперь поди сидит в своём решётчатом поместье, облизывает усы. Хитрая тварюшка. Моё собственное доудзюцу больше не работало, и расстояние, отделявшее меня от ворот Конохи, я прошла, не замечая ничего вокруг. Порог боли уже давно перешагнул через все мыслимые пределы, оставляя меня один на один с собственным «я». Всё, что ниже головы, давно не чувствую, занемело настолько, что я двигаюсь на чистых рефлексах. И ни о каком применении техник не может быть и речи, ядовитая часть энергии Биджуу взяла верх и разъела сосуды, по которым могла бы свободно протекать чакра. Вопрос моего друга так и повис в воздухе, и моя ладонь сама, не беря в расчёт все ограниченные возможности, опустилась на его голову. — Это долгая история. Если увижу завтрашний день, расскажу тебе как-нибудь. — Хватит. На сегодня. Смертей!!! Его крик распугал стаю птиц, они с громким щебетом взмыли ввысь, поднявшись со входных ворот. У тебя действительно дурацкое сендзюцу, Наруто. Неужели ты не видишь, как потоки энергии возвращаются к Листу из неизведанной оболочки мира? Яркие столпы чистой силы, в которой течёт жизнь, видит даже мой затуманенный глаз, это даёт мне силы продолжать путь, хотя мои собственные ресурсы давно закончились. Больше нет жуткого трупного запаха, он исчез вместе со смертью Нагато. В его почти мёртвом теле оказалось так много воли. Люди — сильные существа, не боятся идти на сделки со смертью. Оставив Узумаки, который до последнего не хотел отпускать мою руку, я побрела дальше. Ноги привели меня к месту, где соединялась цепь барьера, на него я отдала всё, что у меня было. Он помог деревне сохранить свой облик в то время, как его жители отбивали наступление бога Акацуки. Может быть, этот человек смог бы добраться до Путей Ниншуу, не окажись он в обмане. Может быть. Я увидела среди живых людей ту спину, что закрыла меня от смертельной атаки. Мои пальцы намертво вцепились в жилет Кота, у которого осталось восемь жизней. Теперь я тоже знаю, как Джирайя-сан смог отсрочить свою смерть ради того, чтобы увидеть любимые глаза. Несмотря на то, что язык уже захлёбывался в крови от перегрузки, мне удалось произнести последнее, что пришло в голову: — Самый отвратительный выходной. Его крепкие объятия смогли пробиться сквозь сводящую с ума боль, оставляя на губах солёные капли.