If you mean it, you will make it…
570 — Motionless In White
Желтоватое пламя свечи дрожит на каменных стенах, бросает отблески на старинные картины. За столом, склонившись над листом пергамента, сидит Советник; на лице его написана крайняя сосредоточенность и озабоченность. Спустя время Вильгельм откладывает письмо, и взгляд его останавливается на маленьком сосуде с жидкостью, что стоит подле чернильницы и переливается светло-голубым цветом. Тогда Советник ещё раз перечитывает письмо и отрывает от листа маленький клочок, что-то быстро выводит на нём. Вкладывает письмо в конверт, туда же — записку и сосуд; письмо исчезает в складках его камзола. Советник оглядывается назад: нет ли кого? Он задувает свечу, и комната погружается во мрак. Хлопает дверь. Стучит засов.***
Утренние лучи солнца бьют в окно. Эдвард стоит у стены и держит в руках письмо, что передал ему Советник накануне вечером. Он не решается вскрыть его, словно что-то не даёт ему этого сделать; но так нельзя, это неправильно. Там внутри должно быть что-то важное. Принц открывает конверт и достаёт оттуда сосуд с голубоватой жидкостью: она причудливо переливается на солнце. Эдвард видит, что в конверте лежит письмо и маленький клочок бумаги. Принц не разворачивает лист пергамента, больше заинтересовавшись запиской. Ваше высочество, Не сочтите меня глупцом или сошедшим с ума, но Вас хотят отравить. Возьмите с собою этот сосуд; в нём противоядие. Не показывайте Королеве. P.S. Прочтите письмо Тут раздаётся стук в двери; Эдвард в спешке прячет сосуд и письмо в складки платья и как можно спокойнее отвечает: — Входите. На пороге стоит слуга. — Ваше высочество, вам письмо от её величества Кэролайн. Принц забирает из рук посланника бумагу и читает. Королева хочет видеть его лично, сегодня в три часа пополудни в тронном зале. Эдвард не задумывается и велит передать ей записку с согласием. Вот только зачем Королева позвала его к себе? Чего ждать от неё? В груди вместо беспокойства почему-то разливается сладкое чувство умиротворения. Словно что-то важное, но счастливое должно свершиться сегодня. Эдвард не верит в это умом, однако он привык доверять сердцу. Он прислушивается, будто надеясь услышать чей-то совет или напутственное слово. Но в комнате стоит полная тишина, какая обычно бывает лишь в церкви да на кладбищах. На кладбище. Ему нужно навестить могилы родителей и брата.***
Человек, облачённый в чёрное, спешит по тропинке. Королева наблюдает за ним из окна тронного зала. Он же доходит до церкви и на какое-то время пропадает из виду, теряясь среди стволов деревьев. Королева вновь видит его, когда он уже обошёл церковь с левой стороны. Эдвард идёт на кладбище, как она и думала. Королева отворачивается от окна и усмехается. Глупый мальчишка. Он ищет решение совсем не там, где его следует искать, она точно это знает. Первое время Королева считала, что Эдвард слишком самонадеян, и узнавала в нём себя. Мысль о том, как сильно они похожи, стала для неё истиной, что не подвергается никаким сомнениям. Но жажда власти развела их по разные стороны, и теперь Королева видит между собой и Принцем пропасть различий, которых с каждым днём становится всё больше и больше. Эдвард не привык к одиночеству и вряд ли когда-то сможет привыкнуть; он хочет обрести в ком-нибудь того, с кем можно было бы поделиться чувствами. Он потерял брата, в котором всю жизнь находил друга и советника, и попытался заменить его Фелицией; Фелиция отвернулась от него, и Эдвард обратился к Советнику. Королева смотрела на эти метания с некоторой жалостью, как смотрит на приговорённого к смерти невольный свидетель казни. Эдвард сам виновен в своих страданиях, как и Фелиция. Королева не солгала ей, сразу сказав, отчего умер Эдмунд; однако принцесса не поверила, приняв правду за очередную ложь. Королева тогда лишь пожала плечами, предоставив Фелиции самой решать, правильно ли та поступает. И бедняжка поплатилась за своё недоверие. Летиция же привыкла находиться наедине с собой и не искать помощи нигде, кроме как внутри себя. Она не обращалась к людям: ни к живым, ни к мёртвым, зная, что никогда не найдёт человека, с которым сможет говорить начистоту. Она не привыкла доверять кому-то тайны своего сердца, не привыкла позволять другим знать о её мыслях, постоянно скрывая настоящие чувства за маской безразличия и холодности. Такой её видели родители, прислуга, затем первый супруг. Лишь в письмах своей сестре Констанции пятнадцатилетняя Летиция позволяла себе раскрывать душу и изливать на бумагу всё, что думала; но сестры не стало много лет назад, и Летиция осталась одна. И по сей день Кэролайн может надеяться лишь на себя, не доверяя никому своих истинных чувств.***
На кладбище царит обыкновенное молчание, и лишь белый снег тихо хрустит под ногами. Эдвард пробирается по тропинке мимо запорошенных могил, наверняка зная, где находится могила матери. За красивой оградой, у которой остановился Принц, чернеет покосившийся могильный камень его матери. Эдвард осторожно смахивает тонкий слой снега; его взору открывается надпись: Королева Констанция 02.IX.1635 — 14.VI.1657 Соседняя могила — могила Короля. «Эдуард VI» — гласит гладкий камень, с которого Эдвард тоже смахнул снег. Могила брата дальше. Принцу всегда странно смотреть на надгробие Эдмунда и видеть там своё имя. Это всегда пугает, неясно, почему. Вынужденный обман не даёт Эдварду покоя, и ему кажется, что пока на камне не будет выведено имя Эдмунда, душа его не сможет обрести покой. Каково ему лежать в этой холодной земле погребённым под чужим именем? Эдвард уже давно поклялся, что как только власть перейдёт в его руки, он поведает народу, какой из братьев умер на самом деле. Он не хочет дольше хранить эту тайну. Первым делом нужно будет раскрыть все обманы Королевы.***
Шахматные фигуры сверкают в лучах солнца. Рядом с доской на столе стоят два бокала вина; Королева сидит спиной к трону, так, что ей видна дверь в зал. Летиция любила шахматы. Они с сестрой проводили тёмные вечера в гостиной за игрой, не замечая ход времени, и часто партии заканчивались лишь глубокой ночью в комнате Констанции: нянечки гнали девушек спать, но Летиция никогда не сдавалась и всегда умоляла сестру продолжить игру. После того, как Констанция вышла замуж, Летиция не брала шахмат в руки много лет. Уже лишь Кэролайн посчастливилось несколько раз сыграть со своим супругом, королём Эдуардом. Теперь же она готовится к партии с его сыном. Часы бьют три раза. Тут же открывается дверь, и в тронный зал входит принц Эдвард. Когда он подходит ближе и садится, Королева может разглядеть написанное на его лице недоумение. — Любишь ли ты шахматы? — вопрошает она, нежно поглаживая белого слона. — Люблю, — не теряется Принц. — Предлагаете сыграть? — Не только. Думаю, нам есть, о чём поговорить, — Королева протягивает Эдварду руки, в каждой из которых спрятана пешка: белая или чёрная. Он выбирает левую руку; Королева отдаёт ему чёрную пешку и делает первый ход. Эдвард узнаёт эти шахматы — шахматы его отца. Они были подарком какого-то правителя ещё Эдуарду V — прадеду Эдварда. Изящные янтарные фигуры словно тянутся вверх, на солнце блестят их серебряные вставки. Эдвард играл ими когда-то. Вместе с братом. Принцы любили шахматы и часто играли с отцом. Эдвард помнил, что Королева играла с Королём и даже выиграла его. Но неслучайно она затеяла игру сегодня, и неслучайно рядом стоят два бокала с вином. Эдвард вспоминает, что не прочёл письмо Советника, и мысленно ругает себя за это: Вильгельм наверняка знал, что готовится. Принц нащупал в складках платья сосуд с противоядием и подозрительно посмотрел на Королеву. Сегодня она выглядит строже и мрачнее обычного. И без того бледное лицо кажется ещё бледнее, и глаза на нём — словно чёрные бездонные озёра, в глубине которых видна тщательно скрытая искренность. Нет, сейчас Королева вовсе не кажется бездушной; в этих глазах всё время прятались настоящие чувства, и теперь Эдвард видит их. Королева вновь делает ход, и первой срубленной фигурой оказывается чёрная ладья. — Отправить тебя в заточение было бы слишком просто, — говорит она. Эдвард содрогается от нахлынувший воспоминаний об ужасах подземелья; сейчас кажется, что это было так давно, в прошлой жизни. В той жизни, где Эдмунд всё ещё был жив, где он был прав: Эдвард бы всё равно стал королём, и нужно было лишь подождать, но Принц не захотел. И поплатился за это. — Признаюсь, я недооценила тебя, — продолжает Королева. — Ты выглядел хилым и слабым, никчёмным мальчишкой, от которого можно было бы легко избавиться. Но любовь к зрелищам обернулась погибелью для моего плана: я хотела узреть печальные лица подданных, когда они увидят сошедшего с ума принца; метания твоего брата, так неосторожно поступившего со своими правами на престол, были бы венцом игры хитросплетений. Ты оказался умнее, чем я предполагала; я даже не допускала мысли о том, что ты разгадаешь мои намерения и притворишься сумасшедшим. Эдвард не отвечает, но ухмыляется. Похвала уму льстит, и обычно человеку не столь важно, кто её произносит. Игра продолжается в тишине, и слышно лишь, как время от времени тяжёлые фигуры перемещаются по доске. — Тебе не кажется, что молчание давит? — наконец произносит Королева. — Не стоит отвлекаться на разговоры, когда играешь в шахматы, — холодно отвечает Эдвард. — А вы, между тем, потеряли слона. Королева поджимает губы. Что ж, он и вправду не так глуп, как ей казалось раньше. Чуть ли не впервые в жизни она встречает достойного соперника, и соперник этот — восемнадцатилетний мальчишка. Королева, привыкшая к тому, что обычно она на голову выше людей, окружающих её, чувствовала себя униженной. Какой-то мальчик сможет переиграть её? Нет, нет, она этого не допустит. Снова ход Эдварда. Он рубит пешку, и его ферзь подбирается всё ближе и ближе к белому королю. Королева понимает, что мысли отвлекли её; пора возвращать свои позиции на доске. С губ Принца не сходит улыбка. Он старается спрятать её, но Королева уже заметила самодовольное выражение на его лице; это лишь злит её и даёт новые силы. Она по опыту знает, что удача застилает глаза, и ослеплённый ею человек рано или поздно совершает промах. Как и Эдвард сейчас. Он сделал неосторожный ход, и Королева, воспользовавшись этим, избавляется от второй чёрной ладьи. — Странная вещь — удача, — с расстановкой произносит Королева. — Приходит тогда, когда ей заблагорассудится. Уходит тогда, когда ей того захочется. Эдвард глядит на доску почти с ненавистью. Он не поднимает глаз, избегая встретиться взглядом с Королевой. Он и так знает, какое выражение его встретит: вечное зловещее самодовольство, что прячется во всей сущности этой женщины. Его нельзя скрыть, ибо оно сквозит в каждом её движении. Молчание вновь висит в воздухе, пока на доске происходит путаница. Одна за другой фигуры покидают игру; Эдвард отчаянно старается совладать с собой и вернуть свои позиции на поле, но Королева с холодной уверенностью двигается к чёрному королю. — Жизнь похожа на шахматы, правда? — говорит она. — Чтобы победить, нужно просчитывать каждый следующий ход соперника. — Кто вы?.. — зло шепчет Эдвард. — Вы не человек, но и не дьявол в женском обличии, так кто же? — Я — ненависть, которой ты живёшь, — усмехается Королева. — Не больше, не меньше, лишь ненависть, что гложет тебя изнутри и не даёт покоя. Та ненависть, что словно червь отравляет твою сущность и чернит её. Ты в ярости; это хорошо. Ярость — бунт, бунтарство — образ жизни. Я всегда восставала против Судьбы, изменяя то, что мне было предначертано. Без злобы и обиды меня бы не было здесь. Ты можешь ненавидеть меня за то, что я сотворила, но не за то, кем я стала. Она права, и Эдвард это понимает. Далеко не каждой женщине удастся достичь того, чего достигла Королева. Она никому не обязана; свою жизнь она сотворила сама, без чьей-либо помощи, без покровительства в высшем свете. Она сохранила собственное достоинство, проницательный ум и цветущую красоту, не продала себя кому-то и не стала пешкой в чужой игре. Она сама верховодит людьми, управляет ими, словно марионетками. Но есть лишь одно «но» в этой красивой истории: ложь. Эдвард знает, что Летиция Дю Санг на самом деле не умерла, а стала Кэролайн Ла Форс. Есть в этой истории лишь одна ошибка, которую совершила Летиция: нельзя отказываться от своего прошлого. Рано или поздно оно даст о себе знать. Только сейчас Эдвард замечает на шее Королевы колье. Аквамарины — их пять, каждый прямоугольной формы, размером с половину пальца, — переливаются зелёно-голубым цветом. Королева носит длинные серьги с такими же камнями, корона её украшена рубинами и аквамаринами. Драгоценности кажутся Эдварду смутно знакомыми, словно он их уже видел, но не на женщине. Почему-то в его памяти встаёт образ отца, вечно печального и задумчивого. Будто Король стоит в этом же зале и смотрит куда-то… Но куда? На ладони Короля лежат серьги с аквамаринами. Он рассматривает их, чему-то грустно улыбается. Маленький Эдвард подходит к отцу и хочет что-то спросить, но, заметив его взгляд, притихает. Король смотрит в серьёзные глаза мальчика и показывает ему украшения: — Серьги Констанции, твоей покойной матушки. Фамильная драгоценность. Эдвард, насупившись, накрывает серьги ладошкой. — Мамы давно нет. Король вздыхает и прячет украшения в ладанку. Вешает её на шею, прикрывает воротником так, чтобы мешочка не было видно. — Она всегда с нами. Вот здесь, — отец кладёт свою руку на грудь сына — туда, где бьётся его сердце. С минуту Принц выразительно молчит, глядя в глаза Королевы. Она указывает ему на доску. Тот делает ход, забирая белого ферзя, и спрашивает: — Откуда? Королева пожимает плечами. Эдвард продолжает: — Это фамильная драгоценность. Она принадлежала моей матери. Отец слишком сильно любил её, чтобы отдать эти серьги другой женщине. Так откуда?.. — Фамильная драгоценность, — Королева снимает серьгу с левого уха и переворачивает её. На обратной стороне выведено: «Faber est suae quisque fortunae». — «Каждый сам кузнец своей судьбы»… — шепчет Эдвард, начиная догадываться, что всё это значит. — На гербе герцогов рода Дю Санг изображён стервятник, — говорит Королева, снова надевая серьгу. — Под ним — лента кроваво-красного цвета с надписью «Faber est suae quisque fortunae». Серьги и колье передаются по женской линии. У моей старшей сестры не было дочерей, так что единственной наследницей являюсь… Я. Королева делает ход, и чёрный ферзь отправляется в кучку сражённых фигур.