Записки о чувствах

Хлопья снега медленно кружились в воздухе и заполняли собой все вокруг, превратившись в белую пелену, сквозь которую виднелись только неясные очертания домов. Вечерело. Заволоченное угрюмыми тучами небо низко нависало над миром, огни соседних фонарей казались холодными голубыми звездами. «В связи с усилившимся снегопадом, движение поездов со станции "….." будет приостановлено на неопределённый срок, приносим свои извинения. Во избежание несчастных случаев, оставайтесь дома и выходите на улицу только в случае крайней необходимости. Телефоны спасательных служб…» - бурчание диктора из новостей никто не слушал. Затемнённая комната изредка освещалась мерцанием телеэкрана, через окна отчаянно пытался пробраться морозный ветер, часы на стене, тикая, отсчитывали секунды и минуты. Согревающие объятия Мицуи приносили умиротворение и помогали ощутить безопасность и спокойствие. Его руки медленно поглаживали устроившуюся рядом девушку по спине, и она чувствовала, что напряжение, возникшее в её душе, уходит, как песок сквозь пальцы, сменяясь безмятежностью. — Да, я у подруги переночую, мам. Ага, все хорошо, завтра с утра приеду домой! - т/И приукрасила очевидную правду, чтобы никто из беспокоящихся родителей не вздумал лично отправиться за ней. Такаши беззвучно рассмеялся, крепче прижимая девушку к себе. — Обманывать плохо, ты знала? - шептал он, гладя т/И по волосам. Выразительное пожатие плеч - она сделала вид, что не понимает, о чем парень говорит, и продолжала улыбаться, откладывая телефон подальше. Постепенно ее склонило в сон, и девушка без зазрения совести использовала крепкое тело Такаши как подушку. В соседней комнате мирно посапывали Луна и Мана. Мицуя и т/И приложили немало усилий, чтобы уложить их спать - девочки долго упирались, желая допоздна смотреть фильмы вместе с братом и, как они называли его девушку, «старшей сестрой», но в конце концов Такаши выдумал историю про снежного монстра, приходящего в дома к детям, отказывающимся засыпать, и уговоры подействовали. Мицуя ощущал приятное тепло в груди, когда наблюдал за т/И, возившейся с его сестренками. Ну как он может не любить её? Она выглядит такой домашней и мягкой, такой серьезной и притягивающей... Нередко парень неосознанно воображал себе возможную семью вместе с ней, и каждый раз краснел, когда эта мысль приходила ему в голову. Частенько он рисовал девушку как модель для своих набросков будущей одежды, представляя ее в подобранных им образах. Она вызывала у него смешанное чувство радости и волнения - Такаши был очарован. — Снова подрался? Совсем себя не бережёшь… - сокрушалась т/И, помогая смыть остатки крови и грязи с его лица и рук. — Но если ты победил, то я расстроюсь немного меньше. -девушка приложила ладонь к его лбу. — Ты, случайно, не заболел? У тебя, кажется, температура. - однако причина крылась в другом. Такаши смущался. Бесконечно заботящийся обо всех близких людях Мицуя принимал чужое беспокойство о себе близко к сердцу, и это сводило его с ума. Хотелось быть ещё ближе, ещё важнее, ещё сильнее, чем есть. Он ластился к любым ее касаниям, даже не понимая, что делает, потому что испытывал облегчение, оказываясь рядом с этим воплощением изящества, любви и тепла. — Не волнуйся. Я всегда выигрываю, потому что знаю, за что я борюсь.- Такаши перехватил женскую ладонь, прикладывая тыльную ее сторону к своим губам. Его взгляд наполнен мечтательной сиреневой дымкой, как трепетный свет восходящего солнца. Он нежно поцеловал ее руку, потом приложил к своей груди и еле заметно тряхнул головой. Глаза Мицуи озорно блеснули. — С каждым разом получается все лучше и лучше. Скоро ты и замечать перестанешь, что я имею к этому какое-то отношение… - он обнимает т/И за плечи, с восхищением и благодарностью глядя на нее сверху вниз. Но почему-то сейчас эта картина из воспоминаний кажется ужасающей и зловещей. Обличье Такаши искажается, выставляя его грубым и бессердечным человеком. Он много буянит и ругается, может, даже готов и руку поднять, если довести до предела. Его движения резкие и дёрганные, взгляд полон презрения и отвращения. Луна и Мана обходят девушку стороной и называют «странной», не желая общаться. Тяжёлые видения стремительно сменяют друг друга, ухудшаясь, словно затягивая в пучину одиночества и безразличия. Все ощущается таким болезненно-реальным и настоящим, что хочется сбежать и спрятаться где-нибудь далеко-далеко, но опасения и переживания неумолимо настигают, вырываясь наружу крупной дрожью. Глубокий вдох. Глаза пытаются сфокусироваться на окружении, натыкаясь на переволновавшегося Такаши, сидевшего напротив. Он надёжно сжимает женские предплечья, пытаясь что-то разглядеть в т/И. — Что-то стряслось? Ты кричала во сне. Я перепугался. - как только Мицуя замечает пробуждение девушки, сразу аккуратно вытирает холодный пот и слёзы с ее лица, обеспокоено суетится вокруг да около, стараясь помочь, словно мама. — Хочешь, я принесу тебе чаю? Может, воды? Или еще что-нибудь? - слова с трудом проникают в затуманенное сознание, и т/И медленно качает головой, силясь что-то сказать. Такаши все понимает. Сестренкам тоже снятся плохие сны, и посреди ночи Мицуя бывает вынужден совершать необходимые действия, чтобы отогнать опасные видения - это уже отработанный механизм. Им-то можно прочесть сказку или включить колыбельную, чтобы полегчало, взять на руки, а сейчас парень находился в растерянности. На его лице ясно читается озабоченность и смятение, пока тот старается выбрать самое подходящее решение. Он осторожно гладит щеки девушки, словно стараясь разогнать остатки дурного сна. — Просто видела свои тревоги насчет нас с тобой, и никак не могла выкинуть их из головы. Вот и отреагировала так. Казалось, что ты меня бросаешь, и я тебе противна. - улыбка, робкая и тонкая, осветила задумчивые глаза т/И. Такаши коротко кивает, принимая объяснение. — Я тебя люблю, - говорит он, ласково целуя в лоб, — Так сильно, что готов защищать и от плохих снов, и от… - делает неопределенный жест рукой, пытаясь подобрать подходящее сравнение. — От всего, в целом. И я тебя не брошу, уж поверь. Ты только не бойся. - Такаши едва ли не сияет добротой изнутри, хоть лицо его и остается сосредоточенным. Он привлекает девушку к себе, зарываясь пальцами в пушистые волосы. Все телодвижения Мицуи пронизаны искренней преданностью - стандарт ответственности и доверия. С ним любые тяготы и обременения воспринимаются проще, ведь, пока рядом есть надёжное плечо, готовое в любой момент оказать помощь, то можно не думать ни о чем плохом. В нём удивительным образом переплетаются сила, сострадание и мудрость, порождающие удивительную гармонию. Идиллию нарушает скрипнувшая дверь, а за ней - Луна, глазки которой, переполненные любопытством, беспечно смотрели на происходящее. — А что вы делаете? Это игра какая-то? Можно мне тоже? - умоляющий детский голос не примет отказа. Такаши и т/И добродушно переглядываются, посмеиваясь. — Можно, можно. Зови Ману, сегодня, так уж и быть, разрешим вам подольше посидеть с нами.