Одиночка

      Наутро мне выдали новую форму и выпустили из клетки. Я могу отправляться на занятия, но рядом со мной постоянно будет один из старшекурсников, чтобы контролировать моё состояние. Мне определили пятиклассника Седрика Диггорри с Хаффлпафа. Он имел право весь этот день пропускать уроки, чтобы следить за каким-то второкурсником, которым поцапался с волком. Но, судя по виду Диггори, ему было хорошо.       Профессор Дамблдор послал домой письмо о случившемся ночью и о том, что я стал оборотнем. Я без всякого предвидения могу предсказать ответ. Мама бы сказала, чтобы Генри отвели к врачу и проверили на наличие ликантропии, а про меня ничего бы не сказала.       У брата признаков оборотничества не нашли, и он всё время до класса рассказывал «невероятную историю о том, как он бился с оборотнем». На самом деле он просто струсил и врал, чтобы присвоить себе ещё больше славы. Меня это бесило, но я свыкся.       Уроки прошли без происшествий, и, как только прозвенел колокол, Диггори сорвался с места и унёсся на тренировку по квидиччу. А я побрёл в башню. Там для меня сделали отдельную комнату, чтобы я никого не поранил. И тут ко мне подошёл Малфой в компании Грейнджер.       — Ну что, волчонок, на луну повыть хочется? — спросил слизеринец, и всё окружение, включая Генри, заржало, как будто они услышали анекдот.       — Спасибо за заботу, но нет. К луне меня не тянет. — Я решил использовать технику «вежливого хамства». — А вот куснуть кое-кого тянет!       Малфой переглянулся со спутницей, и продолжил издевательства:              — И кто же это? Хлюпик Лонгботтом?       Снова смех.       — Думаю, это не твоё дело. В полнолуние всё прояснится.       — А я думаю, что до полнолуния ты не доживёшь — скончаешься от ожидания.       Смешки.       — Не упади с уровня своего самомнения на уровень твоего интеллекта, а то разобьёшься.       Ухмылки.       — Надо же, как ты заботишься обо мне, Поттер, — умилился Малфой. — А какого же тогда Мерлина тебя распределили на Слизерин? Или твой шрам вышибил из тебя последние мозги?       — Думаю, это твой отец своей тростью вытолкнул из тебя последние капли интеллекта.       Слизеринец выглядел подавленным — никто не должен знать, что первого сентября Люциусу Малфою пришлось подтолкнуть Драко тростью, чтобы он шёл к поезду. Он вместе со своей парой удалился, а я восторжествовал — последнее слово осталось за мной.       Когда все разошлись, Генри подошёл ко мне и впервые в жизни заговорил со мной как с кем-то, кто имеет равные права: — Слушай, тут мама письмо прислала… Она написала, что у нас теперь есть младшая сестра Рэйчел… — Поздравляю. — Холодно ответил я.              Брат ушёл.       А меня охватило чувство ненужности. Я боялся, что меня рано или поздно заменят, и вот это случилось.       На двенадцатый год моей жизни меня заменили в семье. Теперь у них есть девочка Рэйчел, а я… Кому я нужен, в самом деле? Семья от меня отвернулась, Гермиона рассталась со мной.       Почему меня никто не любит?