Начало конца

— Нет, я так больше не могу. На протяжении последних вот уже двух месяцев обучения и дружбы Дафна, Блейз и Тео могли наблюдать, как Карина медленно теряет терпение. Девочка была олицетворением спокойствия: задеть её было абсолютно невозможно. Многие пытались. Малфой бросал едкие комментарии, девочки подсыпали порошок, вызывающий высыпания, в еду, а «грязнокровка» сопровождало её куда бы она ни пошла. Карина лишь холодно смотрела на однокурсников и старалась проводить больше времени в библиотеке с Гермионой и Джастином или на улице с друзьями-слизеринцами. Однокурсникам не нравилось, что их игнорируют, поэтому они прозвали её «холодная принцесса» и пытались задеть с удвоенной силой. Не получалось. Зато на другом факультете получилось задеть магглорождённую. Подруга Карины — Гермиона — с каждым днём становилась всё меньше, а на уроках говорила всё тише. От насмешек это не спасало. Тео уже не единожды приходилось хватать Карину за руку, чтобы остановить её от вмешательства в гриффиндорские разборки. Ребята довольно быстро поняли: только снаружи девочка была спокойной, а моментами и вовсе хладнокровной. Внутри неё горел огонь справедливости — неутолимое желание защитить слабых, помочь тем, кому это нужно, и спустить обратно на землю зазнавшихся. Причина, по которой этих качеств не хватило для Гриффиндора, была непонятна всем в компании — из блондинки получилась бы отличная львица. Но Карина, несмотря на это неоспоримое качество, доставлявшее ей много неудобств, всё же была змеёй. Она, затаившись, наблюдала со стороны за тем, как окружающие совершают ошибку за ошибкой, делая собственные выводы. Но иногда её гриффиндорский дух пробивался наружу. Как, например, сейчас. Карина два месяца исподтишка наблюдала за мальчиком с изумрудными глазами. Оценивала правдивость замечания Дафны, разумеется, но и… Он был ей интересен. Казался ей милым. Спокойным. Но вот его друг… Карина уже несколько раз, не сдерживаясь в выражениях и жестикуляции, описывала друзьям-слизеринцам, как сильно её раздражал Рональд Билиус Уизли. В основном, эта неприязнь была вызвана тем, что мальчик поливал грязью её подругу — Гермиону. Девочка храбрилась и улыбалась, говорила, что всё в порядке, но Карина замечала, как она вздрагивает от каждого брошенного комментария, и ей было больно за подругу, которая не может постоять за себя перед глупыми мальчиками. Сегодня плотину под названием «терпение Карины Льюис» прорвало. Они шли по коридору, возвращаясь с урока Заклинаний, когда рыжеволосый идиот вновь начал открыто насмехаться над девочкой перед своими друзьями. Карина бы проигнорировала это, как игнорировала предыдущие два месяца, если бы не одно но: она увидела, как Гермиона выбегает из толпы со слезами на глазах. Блондинка ускорила шаг, стремясь поравняться с гриффиндорцами, но рядом идущий Тео схватил её за руку, в очередной раз останавливая ту от сиюминутного порыва. На секунду она остановилась, решив послушаться друга, но тут до её ушей долетел обрывок фразы: — … Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить. Живо отмахнувшись от руки Тео, она возобновила шаг, не заметив удивлённые взгляды своих друзей. — Вы просто омерзительны! — голосом, сквозящим разочарованием, сказала она, встав перед мальчиками, — Она ваша однокурсница, вы должны защищать её от нападок, а не издеваться над ней. Где ваша хваленная гриффиндорская дружба и тяга к справедливости? Знаете, вы постоянно говорите о том, какие слизеринцы плохие, но ни один из нас не позволяет себе во всеуслышание оскорблять одного из наших, даже если мы на дух друг друга не переносим, — продолжила она тираду, которую явно сдерживала в течение недель. От злости она сжимала руки в кулаки, а её волосы начали сверкать магией. Мальчики шокировано смотрели на неё, не находя слов, чтобы защититься, — Гермиона за всех вас работает на занятиях, а вы настолько ленивы и непроходимо тупы, что, вместо того чтобы догнать её уровень, оскорбляете её, лишь бы приуменьшить значение её работы. Вам должно быть стыдно, — завершила она, развернувшись и хлестнув волосами в воздухе, а затем отправилась вслед за убежавшей подругой, надеясь подбодрить её. Она уже не знала о том, что гриффиндорцы еще несколько минут стояли и смотрели в пустоту перед собой, где до этого стояла Карина, а на лице Гарри явно сквозило сожаление. Также она не знала о том, что Дафна, Блейз и Тео с ухмылками от её выходки отправились в Большой Зал, насмехаясь над опущенными однокурсниками. Девочка старалась бежать быстро, надеясь не потерять подругу из виду, аккуратно лавируя между ходящими по коридорам учениками. Собственный быстрый темп её, казалось, совсем не беспокоил, нисколько не запыхавшись, она вошла в туалет для девочек вскоре вслед за Гермионой. — Гермио… — Оставьте меня в покое! — вскрикнула девочка, забежав в одну из кабинок. Карина в нерешительности замерла у двери, в её глазах промелькнуло сомнение. Вскоре из-за захлопнувшейся дверки кабинки послышались тихий всхлипы, а девочка отмерла. Нахмурившись и тяжело вздохнув, она подошла к кабинке, аккуратно постучала и заговорила непривычно мягким для неё голосом: — Гермиона, это я, Карина. Я услышала, что сказал этот идиот Уизли и пошла за тобой. Тебе не стоит слушать его, он говорит чушь. — А что если нет? — послышался до боли грустный голос девочки, — В маггловской школе меня считали фриком из-за странностей и магических выбросов. Я думала… Я думала, что хоть здесь смогу влиться, но… — с каждым словом говорить ей было всё тяжелее, а всхлипы слышались всё чаще, — Но здесь я просто заучка, с которой никто не захочет дружить. — Неправда! — спокойно сказала Карина, прерывая поток самобичевания Гермионы, — Я считаю тебя своей подругой, Гермиона, а придурки вроде Уизли просто завидуют, что они прожили всю жизнь в магическом мире и всё равно не могут тебя обойти в классе. Они хотят быть такой же умной, как ты, но не хотят ничего для этого делать и очень возмущаются, когда понимают, что ради успеха надо работать. Тот факт, что их узколобость не даёт им увидеть, какая ты чудесная подруга, — это только их проблема. На какое-то время в туалете повисла тишина, даже всхлипы, казалось, затихли. Глаза Карины метались по помещению, пока её мозг лихорадочно пытался придумать, что ещё сказать, чтобы поддержать подругу. Тишина вдруг прервалась тихим и неуверенным голосом Гермионы: — Ты считаешь меня подругой?.. Карина подняла бровь и в недоумении посмотрела на дверь кабинки, за которой всё ещё скрывалась гриффиндорка. — Конечно. Тишина опять повисла в помещении, пока Гермиона не задала вопрос, превративший недоумение Карины в настоящий шок. — Почему?.. — Что значит почему? — помотав головой сказала девочка, — Мы постоянно проводим время вместе, ты интересная, мне с тобой не скучно. Как вообще можно объяснить, почему ты человека считаешь другом? Мне просто комфортно с тобой, да и всё. Спустя секунду дверь в кабинку со скрежетом открылась, открыв вид на заплаканную девочку. Волосы Гермионы от быстрого бега растрепались ещё сильнее, превратившись в подобие взрыва, а нос и глаза покраснели от слёз. Смотря себе под ноги, она произнесла почти на грани шёпота: — У меня никогда не было друзей. Я не думаю, что понимаю, что такое — дружить. Карина на это заявление лишь нахмурилась и сделала шаг вперед, заключая девочку в объятия. — У меня до Хогвартса тоже не было друзей, — спокойно сказала она, продолжая обнимать девочку, несмотря на то, что та её в ответ не обняла, — Но мы же пообещали, помнишь? Вместе до самого конца. Я не бросаюсь такими словами на ветер. После этого Карина почувствовала, как Гермиона неуверенно обняла её в ответ, тихо прошептав: «До самого конца», будто не веря собственным воспоминаниям. Блондинка же, явно что-то просчитав в голове, потащила девочку к раковинам, с весельем в голосе сказав: — Давай-ка мы приведём тебя в порядок. Я, конечно, не парикмахер, но заплетать волосы умею, мама учила. Сделаю тебе что-нибудь совершенно сногсшибательное, чтобы на ужине мальчики однозначно пожалели о своих словах! Гермиона тихонько посмеялась от такого непривычного воодушевлённого вида знакомой — нет, подруги — и позволила Карине начать колдовать над её непокорными волосами. Поскольку, как сказала Карина, парикмахером девочка однозначно не была, заклинания для волос ещё не изучала, да и сама волосы заплетала крайне редко — в отличие от Гермионы, волосы Карины были очень покладистые и спокойно ложились волнами вне зависимости от того, что она с ними делала — на заплетание волос Гермионы ушло много времени. Впрочем, девочки не жаловались. Карина легко завела разговор о какой-то теме из конца учебника по зельям за первый курс, лавируя между комментариями Гермионы и переводя ту с темы на тему. Пара даже не заметила, что ужин, вообще-то, уже начался, спокойно проводя время, обсуждая интересные свойства зелий. Вдруг их времяпровождение было прервано громким стуком, напоминавшим шаги. В непонимании девочки начали оглядываться по сторонам, пока не увидели фигуру, заходящую в помещение через дверь. Фигура была под четыре метра ростом с тускло-серой кожей и крошечной лысой головой с длинными ушами. У существа были короткие толстые ноги и руки значительно длиннее, поэтому гигантская дубина, которую тот держал в одной из них, волочилась за ним, стуча по полу. От неожиданности и страха Гермиона тут же пронзительно закричала, пока Карина, оглядевшись по сторонам, живо не закрыла ей рот ладонью, толкнула её позади себя в сторону кабинок и прикрикнула: — Прячься! Гермиона почти никак не отреагировала на её манипуляции, продолжая в шоке смотреть на огромную фигуру существа, который медленно направлялся к ним, по пути ломая умывальники своей дубинкой. Карина схватила девочку за руку и практически поволокла её в сторону кабинок: пробравшись внутрь ближайшей и заперев дверь, она резво протолкнула Гермиону в следующую через дырку между стеной кабинки и полом, пролезая вслед за ней. Преодолев таким образом ещё пару кабинок, они услышали жуткий грохот, и Карина начала сильнее толкать Гермиону в сторону самой дальней кабинки, пытаясь ускориться. Ближайшие к существу уже начали ломаться под ударами его дубинки, которой тот пытался отыскать беглянок. Пролезнув в самую дальнюю кабинку, Карина вытолкнула Гермиону наружу и уже сделала шаг вслед за ней, как ей в спину полетели ошмётки от деревянных стенок, толкая её на пол. Будто на рефлексе закрыв голову руками, девочка пригнулась, чудом избежав столкновения с самой дубинкой, и рванула вперёд, не разбирая дороги. Когда она повернулась, скривившись от боли, она увидела как отвратительное создание снова замахивается, на этот раз целясь в двух девочек, совершенно беззащитных и окруженных щепками, когда-то бывшими стенами кабинок туалета, и водой, что стремительно вытекала из сломанных труб. Не заметив проскользнувшие в дверь фигуры, Карина что есть сил толкнула Гермиону в сторону, заставляя ту упасть в нескольких метров от себя, ближе к стене, а сама прикрыла голову и постаралась убежать, но… Не успела. Дубинка ударила её прямо по левой ноге, заставив потерять равновесие и упасть на пол, тяжело всхлипнув от невыносимой боли. В ужасе она посмотрела вверх на фигуру перед собой, всё ещё пытаясь отползти от неё, пока чудовище поднимало руку, готовясь ударить еще раз. Но вдруг всё прервалось выкриком кого-то позади существа: — Вингардиум Левиоса! Дубинка вырвалась из рук чудовища, поднялась воздух, а затем вновь упала, с ужасным треском приземлившись на голосу своего владельца. Существо зашаталось, опасно наклоняясь в сторону Карины, отчего она ещё активнее возобновила попытки отползти от него, и, наконец, упало в метре от девочки. Грохот от падения был такой сильный, что стены помещения опасно задрожали. За чудовищем, теперь поверженным, подняв вверх палочку, стоял мальчик с глазами цвета травы после дождя, с нескрываемым страхом смотря на фигуру перед собой. За его спиной стоял рыжеволосый, недоумевающе смотря на своего друга, восхищаясь его быстрой реакцией. Гарри Поттер, впрочем, оправился от шока довольно быстро, подбегая к Карине, падая на колени перед ней и спрашивая: — Он тебя задел? — Я… — пытаясь вернуть способность говорить прошептала она, — Он ударил меня по ноге… — Он мёртв? — прервала её Гермиона, всё ещё в страхе трясясь в углу помещения. — Не думаю, — ответил Рон, вновь обретя дар речи, — Я полагаю, он просто в нокауте. Гарри же смотрел только на девочку перед собой, пытаясь поймать её взгляд. Как только их глаза соединились, Карине показалось, что весь мир исчез: пропала боль в ноге и спине, исчезло огромное тело существа, всё ещё живого и лежащего в непозволительной близости, а мир потерял краски, сосредотачиваясь лишь на изумрудном цвете глаз мальчика. Эти глаза, смотрящие с искренним беспокойством, вмиг заставили её сердце успокоиться, а грудь задышать спокойнее, будто только его присутствие означало безопасность. Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех четверых повернуть головы в сторону входа. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары, и мгновение спустя в комнату ворвались профессор Макгонагалл, профессор Снейп и профессор Квиррелл. Последний взглянул на существо и тут же упал на пол, схватившись за сердце. Снейп подошёл ближе, нагнувшись над троллем, а профессор Макгонагалл сверлила взглядом присутствующих. Ни один из них ещё не видел ее настолько разозленной. — О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — чеканя каждое слово, спросила она, — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне? Вдруг Снейп поднял взгляд с чудовища, вместо этого наткнувшись на собственную ученицу и в удивлении приподнял бровь. — Мисс Льюис… Что здесь произошло? — очевидно игнорируя остальных присутствующих и свою коллегу спросил он. Девочка всё ещё слегка дрожала, но присутствие Гарри рядом, казалось, придавало ей сил, а спокойный и, в отличие от профессора Макгонагалл, не обвиняющий взгляд декана позволил ей произнести: — Мы с Гермионой были здесь… Хотели немного поболтать перед ужином, да забылись и… — сделав глубокий вдох, она позволила холоду вновь проявиться в своих глазах и заговорила уже более твёрдо, — Через дверь зашло это существо. Я потащила Гермиону в кабинки, в надежде спрятаться, но оно просто начал их крушить. Когда мы выбрались, я была недостаточно быстрой и он ударил меня по ноге. Я пыталась отползти, но он уже начал замахиваться, и вдруг появились ребята и левитировали его дубинку, ударив его по голове. От пересказа событий профессор Макгонагалл растеряла всю свою ярость, вместо этого её глаза наполнились сочувствием — что было ещё более редким явление для женщины. Профессор Снейп же лишь коротко кивнул и, поднявшись, направился к девочке. — Минерва, можете разобраться с троллем? Мне нужно отвести свою ученицу в Больничное крыло. — Разумеется, Северус. Гермиона, Гарри, Рон, отправляйтесь в Гриффиндорскую гостиную. Хватит на сегодня приключений, — произнесла профессор, указывая на дверь, пока профессор Снейп помогал Карине встать, оперевшись на него. Доведя ученицу до Мадам Помфри — местной лекарши — Снейп пожелал Карине скорейшего выздоровления и отправился обратно помогать Макгонагалл с троллем — уж Квиррелл ей явно был не помощник. Девочка же, выпив несколько зелий для излечения своих травм, осталась в Больничном крыле, заняв одну из коек. Как только Мадам Помфри закрыла за собой ширму, Карина свернулась клубочком на кровати и, прикрывая рот рукой, затряслась в беззвучных рыданиях, выплакивая всё: и боль, и страх, и даже разочарование от того, что «самая безопасная школа в мире» оказалось вовсе не безопасной. Гарри, Рон и Гермиона же, дойдя вместе до общей гостиной, поговорили. Мальчики извинились за насмешки, Гермиона поблагодарила за спасение, а после, сев вместе, они начали есть еду с организованного гриффиндорцами пира. Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем таким событиям, несомненно, относится.