Начало конца

— Доброе утро, — гробовую тишину Больничного крыла внезапно прервал слегка дрожащий голос Гермионы. Она, отодвинув полог одной из коек, прошмыгнула к кровати Карины, присаживаясь на стоящий рядом стул, — Ты не пришла на завтрак и я подумала… ну, что тебе может быть одиноко. Я принесла тебе пирожок, будешь? Сама девочка лежала на больничной койке, слегка повернув голову в сторону пришедшей. Её глаза, ещё секунду назад имевшие оттенок грязноватого льда, налились теплом, стоило ей посмотреть на подругу. Впрочем секунду спустя она слегка нахмурилась, заметив состояние той. Рука Гермионы, в которой она протягивала пирожок, завернутый в салфетку, слегка дрожала, а глаза старательно избегали смотреть на светловолосую, гуляя по огороженной территории. — Спасибо, — спокойно сказала Карина, хоть её брови и нахмурились, а глаза продолжали сканировать странное поведение девочки напротив, — Что с тобой? Всё ещё отходишь после вчерашнего? — Я… — прокашлявшись, девочка будто набралась смелости и, наконец, скороговоркой проговорила, — Вчера ночью, когда я обдумывала произошедшее, я поняла, что, если бы ты так быстро не среагировала, то я бы, скорее всего, не вышла оттуда живой. А ещё я поняла, что, толкнув меня, ты поставила сама себя под удар, так что… в твоей травме я в какой-то степени виновата, а я так и не поблагодарила тебя за спасение, — она наконец подняла глаза на Карину и столкнулась с шокированным взглядом, — Прости меня. И… спасибо. За спасение. На несколько мгновений в помещении вновь повисла гробовая тишина, пока с лица Карины не сходило удивлённое выражение, а Гермиона слегка дрожала, но продолжала уверенно смотреть на неё. Вдруг блондинка помотала головой, растрепав волосы по подушке, и, смотря подруге в глаза, сказала: — Ты виновата в моей травме? Что за глупости? Гермиона, если бы мы поменялись местами и это я стояла столбом при виде тролля, ты поступила бы также. Тебе не нужно благодарить меня за это… и, тем более извиняться, — с ироничным смешком закончила она. После речи Карины с плеч Гермионы, казалось, свалился огромный камень, позволивший ей вновь нормально вздохнуть и самой слегка посмеяться от того, что произносила со всей серьезностью еще пару минут назад. Всё же передав девочке пирожок с капустой, она намного спокойнее спросила: — Как ты? Сколько тебе ещё здесь лежать? — Мадам Помфри сказала, что к вечеру меня отпустит, — сказала Карина, откусывая кусок пирожка. Еду в Больничном крыле подавали соответствующую — больничную — будто специально, чтобы дети здесь не задерживались, — Я пропустила что-нибудь интересное? Рассказывай давай. И Гермиона пустилась в рассказ: о новой шутке близнецов Уизли, о реакции окружающих на то, что в замке был тролль, даже о теории, гулявшей среди учеников: что никакого тролля на самом деле не было, просто учителя всех в гостиные хотели пораньше загнать. Рассказывала максимально ярко и красочно, стараясь порадовать скучающую подругу. Но вскоре ей пришлось уйти — в тот день у них были занятия — но пообещала зайти попозже. Впрочем в следующий раз тишину Больничного крыла нарушила не Гермиона. Через ширму тихо проскользнул черноволосый мальчик, затягивая Карины в омут глаз цвета свежей весенней листвы. Прочистив горло и пропустив ладонь сквозь непокорные волосы, он сказал: — Как ты себя чувствуешь? Карина слегка приподняла бровь в удивлении, явно не понимая причину беспокойства — всё же друзьями они не были. — Нормально, к вечеру меня отпустят. Ты что-то хотел? — Я… — потерявшись в мыслях, он снова провёл рукой по волосам, в попытке то ли их пригладить, то ли растрепать ещё больше. Наконец, глубоко вздохнув, он сказал, — Я хотел это сказать ещё до всего инцидента с троллем. Мне жаль, что мои друзья смеялись над Гермионой, а я позволил им это делать. Я никогда не хотел быть задирой. Всё ещё явно не понимая мотива этого разговора, девочка настороженно спросила: — А Гермиона об этом знает? Просто чтоб ты знал, мне эта жалость ни к чему, это её ваши комментарии задевали. — Я знаю, что задевали. И я извинился перед ней. И остальные… тоже. Просто, — вдруг он усмехнулся, прерывая собственную речь, — просто хотел поблагодарить тебя за то, что вправила мне мозги. Мне нужно было услышать всё то, что ты сказала в коридоре. Это напомнило мне о том, кем я хотел быть, когда ехал сюда. Спасибо за это, — завершал он уже с улыбкой, растеряв всю неуверенность, которой сквозил в начале. Улыбка на лице мальчика не могла не вызвать такую же на лице Карины, хоть она и тихо посмеялась на таким необычным заявлением. — Что ж, пожалуйста, — всё ещё улыбаясь, сказала она, — Надеюсь, «вправлять тебе мозги», как ты выразился, на регулярной основе мне не прийдётся. Нервные клетки, знаешь ли, не восстанавливаются. От подобного едкого комментария Гарри тихо посмеялся, пожелал скорейшего выздоровления и ушёл, вновь оставляя за собой лишь тишину. Но теперь для Карины она не была неуютной. Девочка спокойно лежала, смотря в потолок, хотя до этого беспорядочно крутилась, пытаясь хоть так разбавить тишину. Пожалуй и правда, этот мальчик везде заставлял её чувствовать себя дома.