1
Гипотетически он понимал, что однажды он женится на какой-нибудь знатной девушке ради чести семьи, у них будут дети, и, если повезет, Нед полюбит ее, а она ― его. Зная это, Нед не видел смысла находить какие-то увлечения, поэтому посвятил себя обучению военному мастерству, совершенствованию техники боя и прочим премудростям, чем заслужил уважения и Джона Аррена, и собственного отца. Зато Брандон часто заводил себе пассий; старший брат был неистов и в сражениях, и в любви, и лишь сватовство к леди Кейтилин Талли немного отсудило его пыл. Однако Нед не думал о том, что его положение среднего сына позволит ему заключить брак по любви. Брандон женится на той, кто станет достойной женой, матерью для семьи Старков, подарит наследников Винтерфеллу; Нед женится на той, кто поможет укрепить положение их семьи. Из троих сыновей Рикарда Старка повезло, скорее всего, только Бенджену ― до младшего сына брак по велению долга мог и не дойти. Поэтому Нед не искал временных увлечений, иногда по настоянию отца знакомился с леди из знатных домов Севера, но на этом все и заканчивалось. И что-то ему подсказывало, что именно по этой причине отец отправил его в Близнецы, когда ни он сам, ни Брандон поехать не могли. Юная невеста брата сильно заболела, и Брандон, как верный жених, отправился в Риверран. Отец был занят делами Севера, а потому на турнир к лорду Фрею Нед отправился в гордом одиночестве. Отец Фрея откровенно не любил, как и многие другие в обществе. Уолдер был престарелом лордом Переправы, но тем не менее недавно женился в шестой раз, и в каждом браке у него было минимум четыре ребенка, у самых старших на подходе были свои внуки, и в Семи королевствах шутили: не имея достаточно денег, Фрей решил вывести армию из своих штанов. Но это не было причиной, по которой Фрея так мало любили ― плодился бы себе и плодился, боги с ним. Семидесятитрехлетний лорд был очень раздражителен, горд и остер на язык, не признавал даже простейшей вежливости, причем с годами его грубость только усиливалась. Кроме того, он почти не участвовал в политических столкновениях, заботился прежде всего о себе, собственных детях и внуках, а уже потом о всем прочем, стараясь всякий раз принять сторону победителя. Конечно, среди высоких благородных лордов такое поведение не сыскало одобрения, но для таких лордов Фрей вполне четко мог обозначить определенное направление. И вместе с тем, Уолдер оставлялся лордом Переправы. Фреи — самый многочисленный дом Речных земель, по влиянию, богатству и могуществу уступающий только своим сюзеренам Талли. Их замок Близнецы, расположенным на обоих берегах реки Зелёный Зубец, одного из истоков Трезубца, стоял на месте стратегически важной переправы. Владения Фреев более обширны, а армия из тысячи рыцарей и трех тысяч пеших солдат, которую может выставить лорд Переправы — намного больше, чем у Талли. Сами Близнецы являлись одним из самых сильных замков Семи Королевств. Поэтому волей-неволей приходилось уважать род Фрея, и когда в Винтерфелл прилетел ворон с приглашением на небольшой турнир в честь четырнадцатилетния его пятнадцатого сына Первина Фрея, отказаться не представлялось возможным. Вряд ли Фреи могли устроить нечто по-настоящему зрелищное, но отец сказал, что Нед должен поехать, и тот подчинился. Он ожидал, что его примут посредственно, скупо, но старый Фрей не пожалел средств на встречу сына важного лорда. Нед знал, что должен был в сопровождении приехать Станнис Баратеон, явиться кто-то из Ланнистеров, так как один из сыновей Уолдера Фрея был женат на сестре Тайвина Ланнистера. Публика обещала быть высокой и знатной, но Нед улавливал в этом двойной подтекст: никаких старших детей и наследников. Станнис был еще юношей, причем довольно мрачным, а его сопровождающий, как он слышал, суровым человеком; Нед ― всего лишь второй сын лорда Рикарда, а Дженна Ланнистер ― и вовсе женщина. И вместе с тем ― многие юные лорды были еще не женаты. Нед не сомневался, что его попробуют сосватать за одну из девиц Фрея, и уже заранее думал, как бы мог избежать этого разговора. Нед со свитой, состоящей из пятнадцати человек, был уже близко, причем настолько, что мог разглядеть широкий массивный пролет из гладкого серого камня: он достаточно широк; и Водяную башню, что преграждала реку, и дорогу своими бойницами и решетками, когда к ним на встречу выехали. Дюжину рыцарей возглавляли трое из многочисленных сыновей лорда Уолдера. Их серебристые знамена украшали двойные темно-синие башни. Все Фреи невольно напоминали хорьков, и старший сын Уолдера, сир Стеврон, успевший обзавестись первым внуком, казался особенно старым и усталым зверьком, однако же держался с достаточной вежливостью. ― Лорд Старк, ― кивнул он. ― Мой отец рад приветствовать вас в Близнецах. Простите его отсутствие, в последнее время он не здоров. Однако на пиру он, без сомнения, встретится с вами. ― Благодарю, сир Стеврон, ― так же вежливо и учтиво произнес Нед. ― Желаю вашему батюшке скорейшее выздоровления. Обменявшись любезностями, они вместе пересекли мост. Несколько слуг тут же закружили вокруг них, предлагая справиться с лошадьми, кто-то услужливо закланялся, предлагая проводить до комнат, а кто-то пищал о том, какая для них честь визит Эддарда Старка в Близнецы. ― Суетятся, как настоящие хорьки, ― шепнул Неду сир Родрик, преданный друг и наставник, отправившийся вместе с ним, чтобы развеять печаль после смерти последней жены. Нед улыбнулся, но улыбка эта не коснулась его глаз. Серое и холодное место, и, в отличие от Винтерфелла, который также не мог похвастаться цветом и теплом, в нем не было никакой души. Простое сооружение ― в нем не было какой-то внутренней теплоты, которую Нед чувствовал во всех родовых домах. Хотя, чего он ожидал? Близнецы ― два приземистых, уродливых, но крепких замка, схожих буквально во всем, не один век охраняли въезд на изгибающийся между ними мост. Высокие стены, глубокие рвы, решетки, прочные створки из железа и дуба защищали ворота под висячими башнями. Водяная башня перекрывала саму переправу. Гостеприимством тут и не пахло. Но вместе с тем, слуги Фреев любезно показали Неду и его сопровождению довольно хорошие покои, правда и отведенные в самой прохладной части замка. Кто-то из людей Старка хохотнул, что благодаря этому они хотя бы не растают на Юге, и Нед тоже усмехнулся шутке. Вечером лорд Фрей пригласил всех гостей на пир. Когда Нед вышел из комнаты, собираясь вместе со своими людьми спуститься в зал, кто-то вдруг налетел на него со спины, сильно задев плечом. Нед скосил глаза и увидел темноволосую девушку. Кроме копны волос он ничего толком не смог разглядеть ее лица, незнакомка придержала его за плечо, словно это он мог упасть, плавно повернулась, и непослушные пряди упали ей на лицо. ― Простите, милорд, ― пробормотала она, поспешно удаляясь дальше по коридору. Нед даже не сразу понял, что произошло. Темноволосая девушка пошла вперед, но тут перед ней возник какой-то юноша и что-то ей сказал. Девица хмыкнула и последовала за ним. ― Мы идем, милорд? ― спросил Родрик, отвлекая от наблюдения коридора, в котором исчезли девушка и юноша. ― Да, ― кивнул Эддард, отводя взгляд. Он хмыкнул, сам не понимая, что его так позабавило. Лорд Переправы приветствовал гостей в огромной зале Восточного замка в окружении сыновей, внуков и даже правнуков; у него было безумно много дочерей, внучек, бастардов и прабастардов. Интересно, как долго он еще может пополнять свой выводок? Лорд Уолдер напоминал морщинистую розовую куницу с покрывшейся пятнами лысиной; усугубляющаяся с холодами подагра мешала ему стоять, но, когда в его чертоге собрались гости, он встал со своего места. Его шестая жена, маленького роста с узкими бёдрами, девушка глубоко беременная, стояла рядом с престолом с высокой спинкой, вырезанной из черного дерева, которая изображала две башни, соединенные мостом. Для нее сидельного места не было, Неду стало интересно, кто из них устанет первым. ― Дражайшие лорды и леди, ― произнес Уолдер. ― Приветствую вас в моем замке. Нед во время его речи скучающе оглядывал залу и вдруг, случайно, зацепился глазами за подозрительно знакомую копну темных волос. Сначала он отвел взгляд, не заострив на ней внимания, а потом вернул, и вгляделся в девушку внимательнее. Она стояла рядом с тем же юношей, перехватившим ее в коридоре, они о чем-то разговаривали. Нед не смог понять, из какого она дома: никаких плащей, броши или чего-то подобного на ней не было. У нее были светлая кожа, острые черты лица, стройная фигура. Одета девушка была в черное платье, четко повторяющее ее силуэт от плеч до талии, но с более свободной юбкой ― возможно, она прятала под ними свои слишком худые или слишком полные бедра. Когда она тряхнула головой, не соглашаясь в чем-то с юношей, Нед заметил длинные, очевидно тяжелые, серьги. На ее шее висел на вид весомый кулон с изображением какого-то зверя с открытой пастью ― разобрать кто это было невозможно. Приглядевшись, Нед понял: это не просто кулон, а украшение для серебряной цепочки, пересекающей грудь и закрепленной на плечах, подобно аксельбанту на военной форме. Юноша что-то сказал ей, и девушка засмеялась. Она перенесла вес с одной ноги на другую, о чем-то задумавшись, и юбка слегка колыхнулась. Нед наклонился к сиру Родрику. Старый рыцарь явно понимал в лордах Речных землях больше, чем молодой Старк, не знакомый с мелкими деталями. Как, собственно, и Брандон, и Лианна, и Бенджен. Отцу пришлось смириться : мало кто из его детей знал все дома в том же совершенстве, что и он. ― У противоположный стены в сторону от фреевских бастардов, ― произнес он почти шепотом, и сир Родрик кивнул, не переводя взгляд. ― Кто там? Сир Родрик сделал вид, что молодой человек его ни о чем не спрашивал, рассмеялся на какую-то шутку маленького Джона Амбера и только потом посмотрел туда, куда указывал сын лорда. ― Юноша ― точно Фрей, ― уверенно произнес он. Нед кивнул. Это он уже понял и сам. ― А девица… понятия не имею. Если этот зверь ― лев, то, возможно, кто-то из младших Ланнистеров, хотя волосы темные. Может из Баратеонов? Отведя взгляд от девушки, Родрик и Нед принялись перебирать знакомые дома, но никто не подходил: либо герб не тот, либо люди не могли присутствовать здесь сегодня. ― Сдалась она вам, ― наконец хмыкнул Родрик. ― Может, подружка фреевская. Или служанка его жены, которой удачно перепала подвеска. Нед согласился, но от наблюдения не отказался. Это явно была не служанка ― уж слишком опрятная и аккуратная девушка, так еще и стоит просто так с одним из Фреев. Не то чтобы очень было интересно, но заняться все равно было нечем, поэтому Нед регулярно поглядывал на нее. В очередной раз он столкнулся с ответным взглядом. Девица смотрела на него, чуть прищурившись, потом ее взгляд скользнул к лютоволку на его камзоле. Она чуть склонила голову в знак уважения, и Нед кивнул ей. Потом она снова посмотрела на своего спутника, и что-то ему сказала. Фрей фыркнул, но кивнул. Они вдвоем направились к выходу. Эддард был почти разочарован. Нед не собирался искать эту девушку. Более того ― он всерьез не думал о ней, вспоминая просто как нечто занимательное на пиру Фрея. Турнир в честь Первина обещался на следующий день, после дневной трапезы, когда разгулявшееся солнце пойдет на спад. Дни были очень жаркими, но мейстеры пока колебались объявлять о наступление весны. В Близнецах прохладное утро, жаркий день и остывающий вечер ― обычное дело. Сам Нед от участия в турнире отказался, зато почти вся его свита, кроме сира Родрика, к делу подошли с энтузиазмом ― на Севере турниры были редким делом, а тут можно было разгуляться пусть и немного. Поэтому на почетных местах для гостей их было мало ― Станнис Баратеон со своим сопровождающим, Нед с Родриком, Дженна Ланнистер с младшими детьми, и еще несколько леди и лордов из знатных домов. Эддард попытался завести разговор со Станнисом, но тот не обладал общительностью и веселостью своего брата Роберта, и Нед оставил его. Поэтому он был почти рад, когда рядом с ним опустился Фрей. Взглянув на него, Старк узнал юношу, с которым вчера проводила время девушка с черными волосами. Сегодня на нем были парадные шелка и бархат, легкий плащ с Близнецами, и он был более узнаваем. ― Может, сделаем ставки, сколько моей родни сегодня попадает со своих коней? ― спросил он, и посмотрел на Эддарда. ― Позвольте представиться, милорд Старк. Эйгон Фрей. Внук Уолдера Фрея от его третьего сына Эйниса Фрейя. У него были русые волосы и серые, веселые маленькие глаза, хитрые, как у куницы. Длинные волосы он туго зачесал назад и скрепил брошью из светлого дерева. Он был довольно худощавым, но высоким юношей, с узкими ладонями, жесткими чертами лица. Но несмотря на то, что лицо у него было вытянуто, как у всей его семейки, а черты не отличалось дружелюбием, Неду он внезапно понравился. Возможно, потому что Эйгон был спокойнее и веселее своих родичей, с кем Эддарду довелось перекинуться словами. И в отличие от других Фреев, которые пахли тиной и сыростью, от юноши исходил приятный запах мяты и чего-то холодного. ― Эддард Старк. Рад знакомству, ― кивнул Нед. ― Взаимно, ― Эйгон откинулся на высокие сиденья. ― Почти все мои кузены и дяди, даже незаконнорождённые, собрались участвовать в этом турнире, ― он поджал тонкие губы. ― Не понимаю, в чем смысл тогда было звать гостей? Мой дед со своим выводком мог устроить турнир такой же многочисленный, как в столице. ― Если Фрей вышибет Фрея, вашему деду-лорду будет не так позорно, ― хмыкнул Нед. ― Но и делать ставки он не сможет,так как идет против семьи. Эйгон усмехнулся. Они говорили достаточно громко, чтобы слышать друг друга, но не так, чтобы их мог услышать сидящие рядом люди. Эйгон оказался интересным юношей, почти ровесником Неда. Он остро шутил про каждого своего родича, что выходил на поле, и к концу первых схваток Эддард понял, что особой любви к своей родне он не питал. Больше даже вероятно презирал их. С одной стороны, это удивляло ― Нед не мог представить, чтобы кто-то в его семье относился к близкому с пренебрежением, но, с другой стороны, ― когда семья такая большая, как у Эйгона, волей-неволей начинаешь испытывать подобные чувства. ― Отец собрал это больше для того, чтобы сосватать дочерей и внучек, ― поделился Эйгон, когда они брели к шатрам, что раскинули на берегу реки, чтобы попировать. ― Его характер хуже с каждым годом, но, если что он и в состояние помнить: надо искать выгодные партии. ― Достаточно похвальное рвение, ― отметил Старк. ― У вас столько родни, что через пару лет, вы будете в родстве со всеми домами в Семи королевствах. ― Если бы все лорды были как Титос Ланнистер, так бы и было, ― кивнул Эйгон. ― Но мы ― род молодой, и хотя деньги у нас есть, мои сестры и тетки далеко не красавицы, чтобы их разбирали как завидных невест. Я могу ответственно заявить, что порой самые завидные невесты среди Фреев — это юноши. И я ― самая красивая из них. Нед хмыкнул, а потом рассмеялся. ― А вам еще не нашли невесту? ― легко поинтересовался Эйгон, садясь за стол и сразу хватаясь за кубок. ― Я слышал, ваш брат помолвлен с девицей Талли. ― Отец пока не решил этот вопрос, но вероятно это будет кто-то из девиц с Севера, ― пространственно заметил Нед. Несмотря на то, что Фрей ему нравился, делиться подобным он не собирался. ― Так что я тоже пока девица на выданье. Эйгон расхохотался. Они сидели и разговаривали вместе, пока Эйгон вдруг не заметил кого-то среди гостей и не откашлялся. ― Мои извинения, но вынужден вас оставить, ― он поднялся. ― Оставим наши невестины сплетни на завтра, Нед. ― Надеюсь, к тому времени меня не сосватают. Эйгон усмехнулся и кивнул ему. Он ушел, и Нед заметил в той стороне, куда он направлялся, знакомую копну волос. Следующий день он также проводил в компании Эйгона. Учтивый Фрей избавлял его от компании других своих родственников и ловко уводил разговор в сторону, когда опасно приближалось предложение Эддарду Старку познакомиться ближе с леди Фрей. Когда очередного Фрея выбил из седла какой-то рыцарь, Эйгон усмехнулся, но тут же пожал губы. ― Как славно, что я сваливаю из этой семейки. ― Вы уезжаете куда-то, сир? ― вежливо поинтересовался Нед, и Эйгон кивнул. ― В Западные земли, ― сказал он. Нед не представлял, что Фрей мог искать так далеко от дома. ― Я тут свел знакомство с одной девушкой, весьма интересная особа. Сначала думал, что славно проведу с ней ночь, но она мне не далась, а после мы разговорились. Еще вчера ее дед был псарем, а сегодня он уже лорд, а ее отец ― рыцарь. Думаю поступить к ним на службу. Если ее братья хоть каплю похожи на нее, то скучно там явно не будет. ― Псарем? ― не понял Нед, подумав, что это какая-то шутка. Вчера ― псарь, сегодня ― лорд? Эйгон смеялся над ним, или это была какая-то шутка, которую понимали только лорды Юга? Или это была какая-то аллегория для людей низкого происхождения, которую Эйгон подхватил у кого-то? ― Дом Клиганов, ― громко проговорил Эйгон, перекрикивая звук труб. ― Клиганов? Никогда не слышал, ― честно признался Нед. ― Молодой дом? ― Безумно молодой, ― вдруг раздался позади них сварливый голос. Склонившись над их сиденьями, с почетного пьедестала со своего места говорила Дженна Ланнистер. Это была пышногрудая, не слишком стройная женщина, жена Эммона Фрея и мать его сыновей. ― Еще вчера это было именем псаря моего отца. Мой ныне покойный батюшка Титос Ланнистер в молодости любил охотиться; однажды в осенний сезон он оказался между львицей и ее добычей. Зверь задрал коня лорда и едва не убил его самого, но подоспевший псарь со своими собаками отогнал львицу, хотя и потерял ногу. Благодарный лорд одарил псаря землями и замком, а сына взял себе в оруженосцы. Псаря звали Клиган, и так основался их сомнительный дом. Дженна особым образом скривила губы. Было видно, что ей эта история не приносит удовольствия. ― Ваш отец ― человек доброго сердца и души, ― произнес Нед, не зная, что еще можно было сказать. Дженна Ланнистер фыркнула. ― Мой отец ― человек большой глупости и еще большей слабости, ― заявила она. Эддард прекрасно знал, почему она так говорит и отзывается о покойном отце. Титос Ланнистер хотел, чтобы все его любили, и никому не мог отказать. Чувствуя эту слабость, лорд Уолдер Фрей сумел убедить Титоса согласиться на помолвку его единственной дочери и с одним из своих сыновей. Семилетняя Дженна была помолвлена с Эммоном Фреем, вторым сыном лорда Уолдера. Об этом было объявлено на пиру, где присутствовала половина лордов Запада. Поговаривали, что старший брат девочки, Тайвин, нынешней лорд Утеса Кастерли, единственный резко высказался против этого явно неравного брака. Лорд Титос побелел, как кобылье молоко, но помолвка осталась в силе. Говаривали, что Тайвин на свадьбу подарил Эммону несварение желудка. Эйгон обратил к ней взгляд серых глаз. ― Дать земли и титул взамен на жизнь ― сущий пустяк, миледи. У вашего отца была одна жизнь, а земель у него явно больше. На это Дженне явно не было чего возразить, и она только кивнула, переключив внимание на сына и явно оставшись при своем мнение. ― Так думаете, у Клиганов вас ждет что-то интересное? ― вернулся Нед к прерванному разговору. Эйгон залихватски улыбнулся. ― Не сомневаюсь. Их сестра весьма дикая и свободная. Мне до того не дойти, но могу дотянуться, ― с явным сожалением произнес он, с тоской глядя на другой берег реки. Нед обвел взглядом трибуны, но знакомая копна темных волос нигде не виднелась. ― Она среди гостей? ― Нет, пробралась тайком, ― усмехнулся Эйгон. ― Если бы мой отец узнал, что здесь девушка столь низкого происхождения, он бы сжег ее. Она же не воспитывалась истинной леди, как ваша будущая невестка и ее сестра, мои родственницы или достопочтенная леди чуть выше нас. В ее крови свобода и безумие. Ей стало интересно, поэтому и пришла посмотреть турнир. Захочет ― завтра отправится смотреть Стену. Что ей, свободной? Много горечи сквозило в его словах, но Нед не мог ее понять. Вероятно, для одного из внуков Уолдера Фрея свободна внучки лорда-псаря была недостижима также, как и для любого на этой почтенной трибуне. Мысль о том, что он может получить больше, встав на службу рыцарского дома, которому едва исполнилось больше тридцати лет, была по своему романтической и наивной, но Эддард вежливо не стал ничего говорить. В конце концов, не ему же жить эту судьбу. Уже вечером, перед самым сном, размышляя о прошедшем дне, Нед понял, что так и не узнал имя загадочной темноволосой девушки из дома Клиганов. Утром он встал безумно рано, желая проехаться верхом по окрестностям и насладиться прохладой, которая напоминала о доме. Ранее, свежее утро дышало странным покоем. Не успевший еще спрятаться месяц, окруженный звездами, светил на светлом бархатном небе. Сонный Джори Кассель хотел было седлать свою лошадь, но Эддард от компании отказался. Вокруг него и так было много людей в последние дни, и сейчас ему хотелось тишины и покоя. Он отъехал дальше от Близнецов, и спокойно скакал по ровному полю. Мягкий мох пружинил под копытами коня, облегчая быстрый бег, ловкое тело без труда огибало то и дело вырастающие перед самым носом деревья и кусты, а где-то над головой громко кричали потревоженные птицы, срываясь в бесконечно-синее и чистое небо. Середина весны, пусть и была прохладной, отличалась едва теплыми лучами яркого солнца, заливающего округу светом и золотящего медленно расцветающую листву. Несмотря на теплую погоду, мейстеры говорили, что это потеплевшая зима, но среди народа, да и знати, уставшей от холода, уже распестрялись долгожданные слова о весне. Оглушительно пели в густых кронах птицы, где-то там, вдали, гремели ледяными потоками шумные реки, а совсем рядом вдруг послышался перестук копыт. Эддард остановил лошадь. В стороне мелькнула темная грива волос. Нед скосил глаза. Его знакомая незнакомка леди Клиган сидела на вороном коня. Увидев Неда, она усмехнулась и пришпорила коня, поставив его на дыбы, а потом погнала галопом вперед. Нед решил поднять брошенную ему перчатку. Они скакали вперед, и поминутно вперед вырывался то черный скакун леди Клиган, то гнедой конь Неда. Лошади рьяно дышали, увлеченные хваткой ничуть ни меньше, чем сами наездники. Темные волосы Йенны развевались за ее спиной как небольшие крылья, и когда Нед ловил их взглядом, ему вдруг стало интересно узнать, какими они были на ощупь. Ровная поверхность закончилась, Нед въехал в небольшой прилесок ― где-то далеко-далеко позади гнался перестук лошадиных копыт, а его душа рвалась вперед, к золотому просвету, виднеющемуся в густой зелени растущих вокруг деревьев. Старк на бегу оглянулся, всматриваясь в густую чащу, вновь уловил постепенно приближающийся звук, доносящийся откуда-то из-за плотной стены деревьев, а после усмехнулся, чувствуя, как вскипает в венах кровь. Топот копыт черного скакуна потерялся в лесу, судя по всему, леди Клиган молниеносно сменила траекторию своего движения, и, обогнув густые кусты, рванула прямо к деревьям, избрав не протоптанную лесную тропу, а какую-то другую. И Неду показалось, что этим маневром она уверенно отбирала у него шансы на победу. Эддард подстегнул коня, и тот ловко перепрыгнул небольшой овраг, пронесся под низкими ветками молодого деревца, а после вывалился, по-другому не скажешь, прямо на громадную, почти идеально-круглую поляну. Нед вылетел неожиданно для самого себя, едва успев остановить коня в последний момент, чтобы не пронестись мимо. Вздыбивший конь поднял в воздух целый ворох золотых и алых листьев, до этого мирно лежащих на земле. Замершее на мгновение сердце вновь понеслось галопом, заставляя голову кружиться, а виски пульсировать, однако щемящую, почти детскую радость это омрачить не могло. И это несмотря на то, что леди Клиган уже была здесь, лениво потирая о рукав платья сорванное яблоко. Девушка усмехнулась, когда их с Недом взглядом пересеклись. ― Спасибо. У нее были темно-карие, почти черные глаза ― Нед таких никогда не видел. Она была красивой, но как-то по-своему, ее резкие черты менялись, когда она показывала ту или иную эмоцию. У нее были аккуратные губы, несколько тонковатые, темно-розоватого цвета. На шее так и висел тяжелый кулон, и Нед теперь видел голову пса, у которого в глазах сверкал темный сапфир. ― Я не поддавался, ― сказал Нед. ― А я благодарю не за это, ― леди Клиган дерзко улыбнулась. ― За соревнования. Мой брат не хочет со мной соревноваться. Она откусила большой кусок яблока, и хотя укус был открытым и далеко не изящным, Неда это позабивало. ― Я его понимаю. Надо сохранить хоть каплю мужского достоинства. Позвольте узнать имя прекрасной госпожи? Девушка рассмеялась. ― О, я не госпожа, ― произнесла она. ― Леди Йенна Клиган. Нед чуть склонил голову в знак уважения. ― Рад с вами познакомиться. ― Я узнаю вашего лютоволка. Должна ли я слезть с лошади и в ножки поклониться Эддарду Старку? ― Только если вы позволите поцеловать вашу руку, миледи. Йенна вновь рассмеялась. Судя по всему, у нее было хорошее настроение. Они неспешно ехали по лесу, обсуждая сначала прошедшее соревнования ― Йенна призналась, что в день прибытия нашла здесь тайный путь, узкую пыльную тропинку, ведущую прямо к мосту через реку, и удачно перешла на нее во время скачки; потом поговорили про прошедший турнир, Йенна со смехом рассказала о том, как подвыпивший Эйгон Фрей попытался затащить ее в постель, но по итогу получил по лицу, и пока она помогала ему остановить кровь, они разговорились. Эйгон оказался неплохим человеком, и они сдружились. Открытая, свободная, дерзкая. Ее раскованность, не переходящая в пошлость и вульгарность, поражала Неда. Йенна не была похожа на тех спокойных, чопорных и холодных дам, с которыми Нед был знаком на Севере, не была похожа на высокомерных леди и на забитых дочерей Уолдера Фрея. В ее волосах шумел ветер, а каждое движение, пусть и было преисполнено неким изяществом, казались резковатыми и порывистыми. Для нее не было проблемой привстать в седле и громко привлечь внимание к какой-то детали, что ей была интересна. Нед слушал ее и слушал. Ее звонкий голос не надоедал ему, а ее умение подхватывать абсолютно любую тему, даже которую она не понимала, удивляла. Солнце было уже высоко, и Неду надо было возвращаться. ― Вы будете на турнире сегодня? ― спросил он, хотя понимал, что даже если ответ будет положительным, он не сможет увидеться с ней. Йенна кивнула. ― Конечно. Я ради этого и приехала. На самом деле… Эддард не узнал, что там было «на самом деле». Конь Йенны вдруг резко встал на дыбы, громко заржав, и не крепко сидящая в седле девушка перевернулась, ее тело громко ударилось о землю. Копыта коня вернулись на землю в опасной близости от ее ног. ― Йенна! ― крикнул он, соскочив со своей лошади и подбежав к ней. Девушка зашипела. ― Проклятые змеи, ― пробормотала она. ― Уже второй раз приводят коня в ужас. Нед аккуратно взял ее за плечи, приподнимая, оглядывая ее лицо и ощупывая затылок. Земля смягчила удар, но Нед без радости обнаружил, что ее нога, оставшаяся в стремени, была вывернута. ― Потерпите, миледи, будет больно. И лучше не сжимайте зубов, так можно случайно прикусить язык, ― велел он и сделал несколько рывков, вставляя сустав на место. Йенна вскрикнула, а в следующее мгновение ее зубы оглушительно стукнули. Видимо, второй крик она все-таки подавила, и Эддард с трудом сдержал легкую улыбку. Было очевидно, что ей было больно, но Йенна держалась. ― А у нас с вами все так красиво начиналось, ― вздохнула Йенна, чуть запрокинув голову, чтобы Нед не разглядел в уголках глаз слезы. Нед тактично подыграл. Он оторвал край своего походного плаща и крепко перевязал лодыжку. ― Сущие пустяки. Но я позволю себе поступить неприлично и взять вас на руки, миледи, ― сказал он, и поднял Йенну одним сильным движением. Леди Клиган зашипела. ― А вам стоит поступить вообще безумно и сообщить абсолютно незнакомому мужчине, где он может найти вашу кровать. Йенна рассмеялась. Он приезжал к ней ранним утром и поздним вечером, чтобы его отсутствие не было замечено на турнире, но при этом судя по хитрому взгляду Эйгона, Родрика и Джори они понимали, что он с кем-то проводит время. А Эйгон даже знал с кем. Поскольку верховые прогулки для Йенны были невозможны, они сидели в ее комнате в гостинице, разговаривали, иногда раскладывали пасьянс ― Йенна оказалась прекрасна в карточных играх. Нед влюбился в нее быстро и бесповоротно, всего за две недели, что провел в Близнецах. Он планировал провести там куда меньше времени, ограничившись неделей, однако задержался на две. Уолдер Фрей, казалось, был только рад ― вероятно надеялся, что Неду приглянулась одна из его дочерей или внучек, но Нед все время проводил со своей черноволосой леди Клиган и к тому моменту, как он покидал Близнецы, он уже не видел других женщин. Нед сам не понял, как это произошло, просто за несколько дней до отъезда он вдруг явно понял, что Йенна ― все, что он искал, все, о чем он когда-либо мечтал. Она могла быть громкой и яркой, разжигая и подогревая, могла быть тихой и спокойной, поддерживая и одобряя, могла быть суровой, осуждая что-то. К концу второй недели Эддард хорошо понимал, что она была теперь ему нужна. И не на ночь, не на день ― по возможности, до конца самой жизни. Перед каждой встречей с ней его охватывало приятное волнение ― сердце стучало активнее, пульс учащался, кровь приливала к лицу. Он боялся каждого нового свидания и ждал его с нетерпением. Ему хотелось произвести на нее впечатление, хорошее впечатление, как если бы он снова был мальцом перед лицом Джона Аррена. Вернувшись после ранней встречи с ней, он не мог дождаться вечера, чтобы снова увидеть свою леди Клиган. Он был влюблен в нее ― слишком очевидно и для самого себя, и для нее, и для всех окружающих, должно быть. По крайней мере, его окружение с пониманием прощало ему все прогулки. Особенно это было очевидно для Йенны, по тому, как она смотрела на него, Нед понимал ― она все видит, и вскоре он перестал скрываться. Он стал чаще касаться ее — вместе тянулся к бокалу с чаем, к одной булочке на тарелке или, рассуждая о чем-то, он брал ее за руку. Он легче пускал ее с в свое личное пространство ― не отодвигался инстинктивно, если Йенна сама оказывалась совсем близко, не одергивал руку, если она ее касалась. Если девушка клала на него ноги, он поглаживал ее лодыжки и всегда целовал ей руку на прощание. Он хотел заботиться о ней, дважды в день менял повязку на ее ноге и прикладывал лед, хотя такая леди, как Йенна Клиган, могла и сама позаботиться о повреждении. Эддарду казалось, все логично: ему не все равно, что происходило с Йенной. Он сам замечал, когда она нуждалась в помощи, всегда охотно откликался на ее просьбы. Нед приносил ей холодный чай с мятой и лимоном каждый вечер, и горячий чай с малиной утром, потому что понимал: ей это нравилось. У Йенны был тот еще характер ― с юмором Роберта, со стрежнем Лианны, Нед не сомневался, что кому-то другому было бы сложно стерпеть ее остроты. Она любила отпускать шутки, и влюбленный мужчина ценил ее чувство юмора. Более того ― Нед и сам старался вызвать улыбку на ее устах, хотя был в этом деле полным идиотом. Но ему было приятно, когда ему это удавалось. Он неосознанно копировал язык ее тела и замечал, что она делала то же самое. Так поступал его отец, когда принимал гостей, желая наладить контакт, он «зеркалил» жестикуляцию, позу и даже выражение лица собеседника. Но у Неда это получалось само собой, он просто хотел показать Йенне, что он смотрит на нее и видит, и когда он впервые заметил, что она делает то же самое, ему казалось, что внутри него разлилось драконье пламя. И он смотрел на нее. Много. Непростительно много. Открыто и очень заметно для нее. Он не спускал с нее взгляд. Неважно ― причесана ли она, нанесен ли макияж, какое платье надето. Ему было все равно. Для него Йенна была красавицей. А еще ревновал. Непростительно сильно. Он знал, что, когда Эйгон не появляется на турнире ― он проводил время с Йенной. Знал, что они вместе поедут в ее дом. Эйгон будет рядом с ней, а Нед будет далеко. И хотя Фрей несколько раз между прочим со смехом заявлял, что Клиган ― девушка невозможного характера и уж точно не для него, Эддард не мог спокойно воспринимать их близкую дружбу. Он внимательно наблюдал за всеми, даже воображаемыми, соперниками. Это бывало даже мило, и Нед знал, что Йенну его ревность забавляла. Но она никогда ни о чем ему не говорила. Иногда смотрела, иногда ― легко-легко целовала в щеку. Каждое ее прикосновения было легче дуновения прохладного ветра, которого Старку так не хватало здесь, и каждое ее прикосновение он ловил с той же жадностью, что и желанную прохладу. Это было глупо, романтично, возможно, преувеличено, но Нед не хотел с ней расставаться. Он не знал, было ли это настоящей любовью, или просто юношеской влюбленностью, но знал: прямо сейчас Йенна была ему нужна. И вместе с этим зародился и страх потерять Йенну. К своему ужасу, он понемногу замечал, что становится зависимым от нее. Больше всего его пугало незнание, что делать с этой зависимостью, и Эддард просто плыл по течению, надеясь, что всё разрешится само собой. ― Я уезжаю завтра с утра, ― сказал он, сидя на кровати Йенны. Девушка закинула ноги на его и рассказывала какую-то историю из детства, как они с братом случайно выпустили огромную дедовскую охотничью собаку, а потом ловили ее по всему лесу и домой вернулись ободранные и грязные. Им влетело от отца, зато дед следующим утром дал им по золотому дракону. Слова вырвались против воли, но Нед знал, что они должны были об этом поговорить. Нед собирался признаться Йенне в своих чувствах и все ей объяснить, но ему вдруг показалось неуместны говорить о чем-то серьезном в такой момент. Йенна какое-то время молчала. ― Жаль, ― сказала она. ― Но вполне ожидаемо. Твоя же фамилия не Фрей, чтобы остаться здесь. ― А куда отправишься ты? ― Тоже домой, ― в голосе Йенны не слышалось никакого энтузиазма. ― Брат написал, что дедушка чувствует себя ужасно. Я должна быть там, если он умрет. Нед помолчал. ― Я подумал, что ты могла бы отправиться со мной на Север. Я бы представил тебя родителям. Это было не совсем то, что он собирался сказать, но в итоге получилась короткая, емкая суть. В двух предложения он описал все, что собирался сказать. Вот так. Не надо никаких длинных и витиеватых фраз, любовных песен — это все было не для Неда Старка. Для него ― это прямо и спокойно. Йенна села, посмотрев ему в глаза. В темных радужках Нед прочитал ответ. ― Это самая ужасная идея, которая могла бы прийти тебе в голову, Нед Старк, ― заявила она. Эддард улыбнулся ей и потянулся, чтобы поцеловать. Он должен был сделать это еще неделю назад, но решился только сейчас. Ему хотелось, чтобы все произошло не здесь ― на узкой кровати в гостинице, которую сыновьям высоких лордов точно не стоило посещать. В тёмной спальне не горело ни одной свечи, лишь лунный свет, разбрызганный по стенам, стекал на белоснежную кровать. Нед развязал пояс ее платья, развел полы, обнажив грудь и живот. Её белая кожа маняще сияла в серебристом сиянии, вьющиеся волосы переливались бриллиантами. Она казалась сотканной из воздуха, нереальной — волшебным миражом. Впрочем, она вполне уверенно потянула вверх его рубашку и Нед позволил ей раздеть себя. Эддард трепетно дотронулся до её щиколотки и невесомо погладил. Когда его рука двинулась выше, он вновь заглянул в глаза Йенны, спрашивая разрешения. Внезапно он приподнялся и припал к её алчущим губам отчаянным поцелуем. Его горящие ладони беспорядочно гладили её грудь, плечи и шею. Йенну с ног до головы прошибло дрожью. Надо бы уже пошевелиться, сделать хоть что-то, но её мышцы онемели, а низ живота стянуло мучительно-невыносимой истомой. Рука Неда соскользнула с её груди на живот и, дрожа, двинулась ниже: ― Можно? — сипло и не своим голосом спросил он, теряя рассудок из-за головокружения. И когда она кивнула, он навис зловещей тенью, сгорая от желания. Но он не пугал Йенну. Напротив, девушка ещё никогда не чувствовала себя в безопасности так, как в это мгновение. Потянулась к его лицу, с нежностью провела пальцами. На дрожащих руках Нед опустился, прогладил её между ног, а затем легко и плавно вошёл в неё. Йенна зашипела, прикрыв глаза и закусив губу. Нед замер, не делая попыток продолжить. Когда выражение ее лица разгладилось, она чуть кивнула, и Нед качнулся вперед. Йенна закатив глаза, застонала, выгнулась навстречу сладкому ощущению наполненности. Комната смазалась, стёрлась, превратившись в абстрактную чёрно-белую картину. Йенна не слышала ничего, кроме своих звонких стонов, ополоумевшего сердца и хриплого голоса Неда, безостановочно шептавшего в её волосы: «Йенна! О, Йенна!..» — Боже, как хорошо!.. — задыхаясь, чуть не плача, лепетала она, сжав в кулачке волосы на его затылке. По-военному выносливый, Нед был неутомим и пылок. Он безукоризненно чувствовал Йенну, откликался на каждый сигнал её тела. Не пресекая попыток Йенны доставить удовольствие ему, Нед тем не менее брал инициативу на себя, стараясь поберечь силы леди Клиган и, в первую очередь, сделать приятно именно ей. Когда все закончилось, девушка лежала рядом. Нед обнимал ее за плечи, а сам уставился в деревянный потолок, на вальсирующую в лунном свете пыль. Обвитая лианами черных волос Йенна ластилась кошкой, и смотрела на него. Один из её локонов опутал грудь Неда, и Йенна легонько провела вдоль него указательным пальцем. ― Я все еще считаю, что ты должна согласиться, ― сказал он, стараясь смотреть ей в глаза, но получилось скверно: алчный взгляд обласкал каждую частичку обнажённого девичьего тела. ― На роль любовницы лорда? ― усмехнулась она. ― Моей жены, ― просто сказал он. Он взял её за руку, переплёл её пальцы со своими. ― Я не старший сын, еще ни с кем не помолвлен. А мой отец ― суровый, но не бессердечный. Он бы согласился. Йенна молчала. Нед поцеловал ее в щеку и повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. ― Я знаю, что это безумство. ― Еще какое, ― хмыкнула девушка. ― Внучка псаря и второй сын лорда Винтерфелла. Даже мезальянс Фрея и Ланнистерши меркнет перед этим. Нед усмехнулся и прикоснулся к ее тонкой скуле. ― Соглашайся. На прикроватной тумбе догорела свеча, и темнота пала им на плечи. Лишь лунный ковер, протянувшийся тонкой полосой до двери, освещал путь в неизвестность. Йенна вытянула пальчики на ноге, надеясь прикоснуться к свету, наполниться его чистотой и непостижимой, возвышенной красотой, но не дотянулась — тьма крепко держала её в своих тисках. Подняла голову, испуганно уставилась в непроглядную пропасть потолка и обреченно прошептала. ― Однажды, может, и соглашусь, ― Нед непонимающе нахмурился. ― Но сейчас не могу. Ты молод, как и я. Мы оба горячие и страстные. Можем принимать за любовь то, что ею не является. Эддард на миг тоже посмотрел вверх, пытаясь понять, что она там высматривает, но потом снова перевёл взгляд на Йенну. ― Я знаю, что ты являешься моей судьбой. Мне кажется, я ждал тебя всю жизнь. Прижавшись к Неду, Йенна почувствовала, как неистово колотится сердце в его груди. Будто соприкасается с её собственным. Она обвила руками его шею, вжалась в него всем своим существом. ― Ты так чувствуешь, и, может, даже веришь в это. Но две недели ― безумно мало. Почему бы не расстаться на месяц, а потом снова встретиться. Чтобы понять, что это? Нед не хотел соглашаться. Ему не хотелось думать о том, что Йенна может быть далеко от него, что ее может не быть рядом. Что она будет там, где он не сможет позаботиться о ней, не сможет убедиться, что она в порядке. Но умом он понимал, что Йенна права. Его самого терзали те же сомнения, но Эддард глушил и затыкал их. Она. Йенна. Йенна Клиган. Внучка псаря. Девушка безумно низкого происхождения, с который он никогда бы не встретился, если бы не случайность и череда ситуаций, что привела его в Близнецы этой холодной весной. Он хотел быть только с ней. Быть ее, и чтобы она была его. Нед тихонько придвинул руку и кончиками пальцев чуть коснулся её оголённого бедра. ― Я не думаю, что когда-нибудь увижу кого-то еще, ― сказал он, сглотнул болезненный ком, подступивший к горлу. Йенна улыбнулась. Взяла его руки и прижала к губам. ― Тогда и я не буду смотреть. Вставать и уходить от нее было сложно. Нед физически не мог отпустить ее, расцепить руки и уйти. Йенна подставляла лицо под его поцелуи, ласково улыбалась и целовала его в ответ. В конце концов Эддард совершенно потерялся во времени и сбился со счёта, сколько раз они с Йенной спрашивали друг у друга: «Ну, что, ещё раз?» Когда постель стала настолько мокрой, что на ней стало противно лежать, они перебрались на пол, подстелив плащ Неда — первое, что попалось под руку. Эддард опомнился лишь тогда, когда сизый бархат рассвета мягко пролился в окно, окутав собой всё пространство спальни. Уходя от нее рано утром, Нед убедил Йенну сказать ему, где она живет. Едва выйдя из гостиницы, он начеркал это на небольшом листе пергамента. Они договорились встретиться через месяц в гостинице «Голубь» на Королевском тракте. ― Если придет один из нас ― все будет ясно. Если не придет ни один из нас ― все будет ясно, ― сказала ему Йенна. Нед поцеловал ее в последний раз и с тоской вернулся в Близнецы, чтобы отбыть в Винтерфелл.2
Оказавшись в Винтерфелле, Нед и вправду собирался отвлечься. Он рассказал отцу про турнир, они вдвоем посмеялись с забавных историй о Фреях. Он попросил доверить ему какое-нибудь дело, и после Нед был отправлен в ряд дереверь, чтобы разобраться с разбойниками. Эддард взялся за дело с энтузиазмом ― немного риска и крови ему не помешало. Но Йенна не покидала его мыслей. Стараясь не думать о ней, трезво оценивать ситуацию, Нед отчаянно не справлялся. Картинки уже успели приобрести яркость и фактуру, выстроиться в идиллические сюжеты будущего, которое могло никогда не случится: он видел Йенну, одетую в сиреневое платье, играющую во дворе дома с маленькой черноволосой девчушкой. Во дворе их дома. Это было безумием, но Нед уже через неделю понял, что это была любовь. За две недели Йенна заняла такое место в его сердце, что пустовало долгие годы. Его глаза и действительно больше не видели других женщин, а если и замечали, то лишь потому, что он видел в них Йенну. Он следил за шелком темных волос, надеясь, что это была она; всматривался в темные глаза, надеясь увидеть ее; оборачивался на знакомый смех, надеясь, что это она. Но Йенны ожидаемо не было в Винтерфелле ни в какой из этих моментов. Она была в Западных землях, далекая и недосягаемая. Он хотел сбежать к ней прямо сейчас, но ждал, пока истечет долгий срок ожидания, чтобы наконец оказаться рядом с ней и доказать, что это были не мимолетные чувства, а та любовь, за которую он был готов сражаться со всем, что встало бы на их пути. И вместе с тем, Йенна была везде. Она была в темноте ночи, в сиянии звезд, в шорохе листвы в богороще, в перестуке лошадиных копыт, в громком свисте северных птиц, в холодных снежинках, в покалывание согревающихся пальцев, в тленье поленьев, в треске костра, в треске льда, в упрямом шуме ледяной реки... Чем больше дней проходило, тем в больше Нед видел Йенну. Морозными, темными утрами, совсем не похожими на весенние, он смотрел на еще дремлющий последние минуты Винтерфелл и думал о Йенне. ― Ты — все, — тихо проговорил Нед, очерчивая взором мерцающие первы солнечные холодные завитки. — И во всем — ты. Первым, кто заговорил с ним об этом, был Бенджен. Без сомнения, всегда внимательный к деталям отец не мог не заметить, что с сыном происходит что-то странное, а мать и сестра, будучи натурами тонкими, не могли не понять, что дело в женщине. Но к Неду никто не лез, никто не спешил спрашивать его, видимо, считая, что со временем он сам расскажет о случившемся, если это будет по-настоящему важно. Но Бенджен решил заговорить о случившемся. Младший брат, всегда веселый, быстрый и внимательный, зашел к Неду в комнату, вроде как сначала заговорил о стычке с бандитами; мужчины выпили по бокалу эля, когда Бен посмотрел на старшего брата икоротко спросил: ― Мы же с тобой братья, Нед? ― Конечно, ― удивленно кивнул Нед, сбитый с толку таким вопросом. ― И ты знаешь, что ты можешь доверить мне все, что только пожелаешь? ― в этот раз Нед кивнул аккуратнее, понимая, про что может пойти речь. Бен положил большую, прохладную ладонь ему на плечо. ― Расскажи мне, что не так? ― Не понимаю, о чем ты, Бен, ― проговорил Нед, но врать он никогда не умел, да и не собирался. Когда он еще мальчишкой попытался соврать о том, что они с Робертом сделали ― Нед уже не помнил, что там было ― Джон Аррен огрел их обоих по губам. Причем так, что Нед на всю жизнь запомнил. Конечно, порой лгать приходилось, но он не был в этом так избирателен как Бран, способный легко соврать ради общего благо, или как Бен, сходу придумывающий сотни и сотни отмазок тому или иному событию. Однако сейчас ложь была необходима. Бен, впрочем, ему не поверил и хмыкнул, ударив брата в плечо. ― Ты либо влюблен, либо болен. Что, по сути, одно и то же. Что-то случилось в Близнецах, не так ли? Нед открыл было рот, желая отрицать все, сказать, что Бену показалось, что все не так, но вдруг он открыл рот и рассказал всю историю о Йенне Клиган. Не все, даже не детально ― просто сказал, что встретил женщину и влюбился в нее. Рассказал, что она низкого происхождения, что ее дед был псарем, но не назвал фамилию или места ее рождения. Бен выслушал его молча. ― Да уж, отца будет уговорить не просто, ― произнес он наконец. ― Месяц еще не прошел, ― отстранённо заметил Нед, не сумев сдержав горечь в голосе. Бен говорил о «них» как о деле решенном, по крайней мере, со стороны Неда и Йенны, но сам Эддард понятия не имел, как все случиться через оставшиеся недели. Он туда приедет, Нед не сомневался, и, как сказала Йенна, все поймет ― найдя ее там или нет. ― Но ведь пройдет? ― спросил Бен, и хмыкнул. ― Я тебя знаю, братец. У нашего отца три сына и все три ― абсолютно разные. Бран неутолим в любви, я ее не ищу, а ты… ты верен любви. Сам того не осознавая, ты был верен этой женщине, вероятно, всю жизни. Ты ждал ее и вот дождался. Ты бы никогда не поступил так, как поступаешь, если бы не верил в нее. Как ни странно, но этот разговор вселил в Неда надежду. Если Бен будет на его стороне, то это уже делало все легче. Мать и Лианна тоже, скорее всего, не будут возражать, но главное слово оставалось за отцом. Нед все собирался поговорить об этом с ним, но никак не мог решиться ― возможно, потому что между ним и Йенной еще не было ничего решено. Когда они встретятся ― Эддарду не хотелось думать, что на самом деле было не «когда», а «если» ― и все обсудят, Нед поговорит с отцом, без сомнения. Если сейчас он получит одобрение, а потом лишиться Йенны ― он не переживет. Месяц подошел к концу безумно не скоро, но за несколько дней до окончания срока, Нед понял, что не знает причины, по которой он мог бы покинуть Винтерфелл. Никаких турниров, никаких празднеств или других событий, на которые он мог сослаться, не было. И тогда он решил сказать отцу правду, но не всю. Просто сказать, что он хочет уехать, и что это важно. Когда он сказал это отцу, Рикард какое-то время молчал. Он и сам заметил, что в последнее время сын и правда был сам не свой: вроде привычно угрюмый и молчаливый, но какой-то незнакомый, другой. В его движениях появились порыв, лёгкая нервозность, нетерпеливость — как у людей, находящихся в томительном ожидании. ― И к кому же ты едешь? ― спросил лорд Старк. Его суровое, вытянутое лицо было расслаблено, и Нед посчитал, это хорошим знаком. ― Мне думать о том, что вскоре надо тебя женить? ― Пока нет, ― сказал Нед, откашлявшись. ― У нас… все непросто. ― Если бы было просто, я бы уже знал, кто это, ― хмыкнул Рикард. ― Как ее зовут? ― Не могу сказать. Да и имя ее тебе ничего не скажет. Лорд Винтерфелла задумчиво постучал указательным пальцев по поверхности дубового стола. ― Низкого происхождения? ― Довольно. Отец снова помолчал. ― Имя, ― снова потребовал он. Неду не часто приходилось возражать отцу, но тут он держался до конца. Бледно-желтые лучи северного солнца проникли в кабинет отца через большие окна, и Нед сделал шаг, чтобы его не слепило. Холодные, прямые, нежные и печальные. Совсем как его беспризорная леди Клиган. Неду стало трудно и больно дышать. ― Я не могу сказать, ― снова повторил он. ― Я похож на Тайвина Ланнистера? Нед хмыкнул. На самом деле, было до ужаса иронично, что отец упомянул Тайвина Ланнистера, когда они говорили о Йенне Клиган, но Нед знал, что отец говорил о другом. Когда умер Титос Ланнистер, его сын Тайвин сорвал с любовницы отца платья и драгоценности своей покойной леди-матери Джейн Марбранд, и её две недели водили голой по улицам Ланниспорта, заставляя говорить каждому встречному мужчине, что она «воровка и шлюха», а затем изгнал из Западных земель. Нед невольно думал о том, что Йенну могла постичь та же участь, что и женщину Титоса Ланнистера, но все же понимал, что его отец не такой человек. Суровый, но не жестокий. И все-таки он решил держать имя Йенны в секрете. Он обезопасит ее всеми правдами и неправдами, пока не поймет, как и что им делать, чтобы это было правильно. ― Не в этом причина, ― признался он. ― Этот месяц мы решали, нужны ли друг другу. Если сейчас я стану на что-то надеяться, то потом… лучше я не буду этого делать. Рикард хрипло рассмеялся. ― И, очевидно, она тебе нужна. И ты любишь ее, ― Нед не стал отрицать это, ведь это было правдой. Но и соглашаться не спешил ― отец ведь и так все понимал. ― Что же, поезжай. Надеюсь, твоя девушка тебя ждет. Нед тоже на это надеялся. Все мечты вдруг показались безнадёжно пустыми и ненужными, если рядом не будет его леди Клиган. Его? Неужели он посмел с такой варварской лёгкостью присвоить её себе? Его! Какая смешная и наивная самонадеянность. Его тело тоже скучало по Йенне, изголодалось по нежности и испепеляющим ласкам. Неду казалось диким, непривычным и почти противоестественным изматывающее томление, в котором он пребывал почти каждый день. Тяжёлые физические нагрузки, которыми Эддард себя изнурял, мало чем помогали, зато, умаявшись, он в конце дня сваливался на кровать и до утра проваливался в глубокое забытье. Перед отъездом он должен был сопроводить Лианну в Риверран, чтобы оттуда они с Брандоном отправились на турнир в Королевскую гавань. Он любезно отказался от приглашения Кейтилин Талли поехать с ними, и под хитрые взгляды Брандона и Лианны направился в «Голубя». Когда Нед покидал Риверран, мимо проплывали весёлые смазанные лица, громко звенели голоса. На площади перед огромными воротами, слившись в крепком объятии, перетаптывались под приятную музыку мужчина и девушка. Красивые, как с картинки, розовощёкие от хмеля и чувств. Мужчина обхватил запястье девушки и, смеясь, покружил её. Она заливисто захохотала, и он поцеловал её. «Хочу, чтобы мы с Йенной были ими», — подумал он, завистливо глядя на счастливых танцующих влюблённых, не замечавших никого вокруг. На стойке его встретила необъятных размеров женщина, скользнула по нему слабо заинтересованным взглядом. Нед специально выбрал самую простую одежду, которая у него была, и пусть совсем уж совсем оборванцем не выглядел, был похож на зажиточного крестьянина, но никак не на сына лорда Винтерфелла. ― Комнат нет, ― сказала женщина сразу. ― У меня встреча, ― произнес Эддард. ― Черноволосая женщина с темными глазами. Его сердце замерло, когда он говорил это. Было страшно, что сейчас она произнесёт: «Здесь такой нет». Нед не представлял, что ему тогда делать. Женщина кивнула. Неду показалось, что ему отменили смертную казнь. ― Третий этаж, самая дальняя комната, ― толстушка фыркнула. ― Капризная у вас дама. Выбирала и выбирала комнату. Эддард кивнул ей, кинув золотую монету, и быстро поднялся наверх. Ему казалось, что он летел. Он коротко постучался, но вошел, не дождавшись разрешения. Йенна увидела его в зеркале, перед которым сидела, глаза ее расширились, и она вскочила. Нед закрыл дверь, направляясь к ней, но леди Клиган сорвалась с места и в следующее мгновение Эддард подхватил ее, прижимая к себе. Девушка обрушила на его губы свои, и стала покрывать его лицо отрывистыми поцелуями, перебирать мягкие пряди на затылке. Она что-то шептала сквозь поцелуи, задыхаясь от счастья. Он, наконец, здесь, в её истосковавшихся объятиях. Нед крепче прижал ее к себе ― в эту минуту она хотела чувствовать лишь тепло его кожи, жар поцелуев, сладость единения. Процеловала от уха до кадыка. Бах! Сердце провалилось в низ живота, по внутренностям разлился жгучий свинец, и все мышцы онемели. Сдавленный стон вспорол ему горло, лязгом меча пронзил тишину и повис густым воздухом где-то под потолком. Мутная пелена застлала взор, кровь стучала в затылке. Невыносимо, до боли сладко. ― Ты пришел, мой лорд, ― пробормотала Йенна. Томная, подчёркнуто женственная и соблазнительная, молодая и полная жизни. Боги, как Нед скучал по ней. Йенна погладила его по напряжённым мускулистым плечам, и Нед крепко прижимал ее к себе, ощущая руками ее отросшие черные волосы. ― Я жил этой встречаю весь месяц, миледи, ― проговорил он, улыбнувшись. Йенна улыбнулась тоже и поцеловала его снова, но Эддард успел заметит, как лицо Йенны на мгновение сделалось печальным-препечальным, казалось, ещё немного, и она разрыдается. Он заметил, что она изменилась ― помимо печали на ее лице. В Близнецах Йенна казалась совсем еще юной, но сейчас на него смотрела зрелая женщина. Она казалась ему взрослее и женственнее, чем он запомнил: в девичьих чертах появилась строгость и вместе с тем плавность. Неизменной была лишь печаль, залёгшая в глубине черных глаз, которые светились ещё ярче на фоне тёмно-синего строго платья. — Я весь твой. Весь твой…— дрожащим голосом проговорил Нед, поглаживая её по спине, и закатил в блаженстве глаза. Прижавшись к нему, Йенна наверняка почувствовала, как неистово колотится в груди его сердце. Будто соприкасается с её собственным. Тем не менее она обвила руками его шею, вжалась в него всем своим существом. Он уронил ее на кровать. Старк поцеловал ее крепче, прежде чем отстраниться и потянуть вверх ее платье. Йенна вскинула руки, освобождаясь от строгого, слишком взрослого для нее платья, поторапливая Неда сладкими вздохами. Ее грудь обнажилась, и Нед прикоснулся к ней, такой идеальной, захватывая губами твердый сосок. Она дернулась, уходя от прикосновения с гортанным стоном, и потянулась к нему. Нед позволил ей снова раздеть его самого, не упуская возможности рассмотреть леди еще рах. На самом деле, Йенна была довольно юной, Неду казалось, она была на год или два младшего него. Она была худощавой, у нее выделялись ребра, бедра были узкими, а грудь упругой, но не пышной. Ничего общего с дородными девушками на Севере, где пухлость была больше плюсом, нежели минусом, и ничего общего с высокими леди Юга, где ценилась стройность вкупе с пышными бедрами, чтобы было легко рожать детей. Нед еще в Близнецах заметил это, списав на непростое детство. Но это все не делало ее менее красивой в его глазах. Йенна была красивой ― по-своему. Нед не знал, посчитают ли ее таковой Бран или Бен, но это было не важно. Она была такой легкой в его руках, такой ловкой, что он не мог думать ни о чем другом, пересчитывая губами ее ребра и сжимая ее бедра. Йенна лежала, шипя, хватая воздух, неловко поглаживая его плечи и целуя в ответ. Она прекрасно знала, какой была без одежды, но Нед хотел, чтобы она знала, какой он сам видит ее. Его пальцы скользнули между бедер, нащупали нужную точку, совершая несколько круговых движений, пока волна удовольствия не озарила Йенну и она застонала, инстинктивно разводя свои ноги шире — они двигались в правильном направлении. Когда ее бедра задрожали, Нед опустился сверху между ними. Кожа Йенны были гладкой и прохладной. Старк двинул бедрами вперед, а пальцы слегка потянули темные вершинки груди, вызвав тихий стон, который стал его наградой. Ее темные глаза казались почти черными, красивые губы приоткрылись от удивления. ― У тебя глаза стали черными, ― сказала Йенна ему, когда неуверенно подняла глаза, смотря на него из-под густых ресниц, а Нед двигался до тех пор, пока не почувствовал удовлетворение от этого процесса. ― Даже в этом мы подходим друг к другу, да? ― прохрипел он, целуя ее в висок и в щеку. — Почему? — ее голос был прерывистым. Она приподняла бедра. ― Потому что твои тоже черные. Это был бред, но Неду вдруг показалось забавным, хотя он был далек от шуток и всего подобного, чем всегда были вооружены его братья. Горячительный Брандон, веселый Бенджен ― и серьезный Эддард. Но Йенна внезапно улыбнулась ему. Нед вернул ей ее улыбку, поцеловав в губы. Нед выбрал медленный, нежный ритм. Он тесно прижимался к Йенне, ощущая ее каждую выступающую кость, слушая ее тихие, надрывные стоны-всхлипы в свое ухо и впервые за месяц ощущал себя на своем месте. Он должен быть рядом с ней. Всегда. Это было очевидно еще в Близнецах, ему, по крайней мере. Ее тело стало подходить к оргазму, Нед задвигал бедрами быстрее, острые колени сошлись на его бедрах. Она прогнулась в спине, и Нед услужливо придержал ее, поглаживая тонкую поясницу. — Ты такая красивая, — прошептал Нед ей на ухо, даже не понимая, откуда взялись эти слова, проталкиваясь глубже, пусть и плавно. Йенна растеряно улыбнулась ему, и Эддарду подумалось, что редко кто говорил ей это. Он постарался запомнить это и в будущем исправить. Бедра Йенны задрожали, а потом расслабились, и она уронила голову на подушку. Легкая улыбка тронула ее губы, и от этой улыбки собственное удовольствие Неда скручивалось все туже и туже, заставляя мышцы ног трепетать. Старк притянул лодыжки Йенны ближе к себе, увеличивая глубину проникновения. Ее пальцы впились в плоть на его плечах, а внутренние мышцы обвились вокруг него, перетягивая, как жгутом. Ее шумный стон ударил ему в губы, и через пару секунд все было конечно и для Неда. Йенна щурилась, смотря на него. Прежде чем отстраниться, Нед поцеловал ее в лоб, а потом лег рядом. Йенна не прикоснулась к нему, но он сам сгреб ее в свои объятья. ― Ты холодный, ― вдруг сказала она хрипло, прикасаясь к его пальцам. ― Как и я. ― Говорю же, ― с трудом переводя дыхание, пробормотал Нед. ― Мы подходим друг другу. Леди Клиган рассмеялась ― негромко, но Неду стало безумно хорошо от этого звука. Ему нравилась мысль, что он мог сделать ее хоть немного счастливей. Что-то ему подсказывало, что в жизни Йенны было не так уж и много радости. Только в этот месяц он встал серьез думать и анализировать ее поведение. Она не была зажатой, не была запуганной, но она была настороженной и внимательной. Где-то чуть не решительной, но в их близости Нед был точно таким же, и он списывал это на юность и первые чувства. По крайней мере, с его стороны это были именно так, а Йенна… Возможно, кого-то она и любила раньше, но в любом случае, он был ее первым мужчиной и Нед знал об этом. И надеялся, что станет последним ― и мужчиной, и любовью. В распахнутые ставни окна порывом ветра проникла ледяная, почти зимняя свежесть. Жестяные тучи, подсвеченные по краям спрятавшимся за ними солнцем, глядели в окно торжественно и печально. Йенна приподняла голову и сделала глубокий вдох, вздрогнув, когда по ее плечам прошелся холодный воздух, но не встала, чтобы закрыть окно. Неду тоже было хорошо. Он гладил ее по волосам, ощущая шелковистость пышных кудрей. Причесал пальцами ее чёлку к вискам, невесомо прогладил лицо костяшками от скулы до подбородка. В нос проник слабый аромат белой лилии и белого кедра, которые были долгое время заморожены во льдах и только-только начали оттаивать. Она пахла холодом и погибшей весной. Для Неда она пахла домом. Ни Винтерфеллом, а их домом. Нед на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее податливого тела рядом с его, ее приятным ароматом, который теперь смешивался с ним, и более темной нотой секса. Провел пальцами по ее спине, вызывав у Йенны новую волну мурашек. ― Я не отказываюсь от своих слов, ― сказал Старк, но даже ему голос показался далеким, и мужчина открыл глаза, чтобы убедиться, что они одни. Йенна рассмеялась, приподняла голову и поцеловала Неда в челюсть. ― Да, ― она потерлась носом о его висок. ― Я поняла, учитывая, что ты здесь. ― Расскажи мне, что ты делала? ― спросил Нед. Йенна вздохнула, вернулась на то же место, устраиваясь головой у него на плече. Нед положил ей руку на живот, чуть погладив, и поцеловал в макушку. Йенна молчала какое-то время, а потом сказала, дрогнувшим голосом. ― Спасала свою семью от чудовища. ― И что же это за чудовище? Он знал, что у нее все еще нет оснований говорить с ним о своей семье. Их встреча здесь была знаком того, что они хотят продолжить отношения, но это не значило, что эти отношения есть. Нед понимал, что им предстоит долгий путь, но сейчас они вместе, в одной постели ― и это обоюдное решение идти дальше вместе. ― Мой первый младший брат, ― произнесла Йенна. ― У меня два младших брата и сестра. Первый брат он… сумасшедший, безумно жестокий… Он… В общем, мой дед умер. ― Я соболезную, это ужасно. Желая немного ободрить возлюбленную, Нед как можно ласковей провел пальцами по ее щеке. В ответ на его нежный жест Йенна крепче обняла его и продолжил. ― И отец умер через пару дней, ― сказала она, но Нед заметил, что в это предложение она вложила меньше чувств. Смерть дедушки, который рискнул своей жизнью однажды и сделался лордом, была Йенне намного ближе, чем смерть родного отца. Она продолжала взволнованным, но не плаксивым тоном взрослой женщины. ― Мать, скорее всего, умрет до того, как я вернусь. А маленькая сестра останется на мое попечение. Когда умер отец, я выгнала брата из дома. Надеюсь, он никогда не вернется. Нед хотел бы многое спросить у нее, узнать о ее семье, о том, как она живет, и что на самом деле произошло в этот месяц, но сейчас он знал, что девушка не ответит. Поэтому он заставил ее сесть и взял ее лицо в руки, глядя прямо в глаза, и не обращая внимание на то, что они оба обнажены. Нед не мог обнажиться перед ней больше, чем собирался. ― Поедем со мной в Винтерфелл, ― твердо произнес он. ― Я представлю тебя отцу как свою невесту. Вы с братом и сестрой сможете жить на Севере. Я попрошу мейстера позаботиться о твоей матери. У нас все будет хорошо. Йенна снисходительно улыбнулся. Она не то, чтобы не доверяла ему, просто опасалась принимать такую заботу от человека, которого знала меньше двух месяцев, и Нед понимал ее. Он бы сам в жизни не доверился кому-то так быстро. Но сейчас все было иначе. Он любил ее, он хотел, чтобы эта печаль ушла из ее взгляда, чтобы Йенна стала счастливой. Нед сделала бы все для этого. ― А если твой отец не согласиться? ― Я буду настаивать. Я же не наследник, ― хмыкнул он. Кроме того, отец не казался настроен резко отрицательно. Возможно, он не сразу примет происхождение Йенны, что Нед взял в обязанность заботу о ее семье, но что-то ему подсказывало, что серьезная и собранная леди Клиган придется лорду Старку по душе. Она чем-то напоминала Лианну, разве что не была такой воинственной. Йенне не нужен был меч, как Лианне, ей нужна была живая и невредимая семья, ради которой она была готова идти на жертвы. Подход истинной северянки. Как бы сказал о Йенне Рикард Старк: «Сильная для жизни». Так что рано или поздно ― скорее даже рано ― отец смирится, а потом и примет ситуацию. Кроме того, Нед хотел этого всем сердцем. Он любил эту девушку, а какой родитель станет восставать против любви своего ребенка? Отец Неда уж точно не стал бы. Но Йенна вдруг печально качнула головой. ― Я должна быть дома, ― тихо произнесла она. ― Я приехала чтобы сказать о том, что я верю, что это любовь. Я люблю тебя, Нед Старк, ― произнесла Йенна, глядя ему в глаза, и Неду показалось, что эти слова стоили всей его жизни. ― Но сейчас я должна подумать о своем брате и сестре. Если я их не спасу от Григора, то никто не сможет, ― решительно произнесла она, и ее глаза сверкнули огнем из Пекла, которые сулили грешникам боги Юга. Нед увидел в ее глазах темноту богорощи. ― Я могу тебе как-то помочь? ― спросил Нед, решая, что действительно он мог сделать. Деньги она бы от него не приняла ― да и он не мог предложить, она же не шлюха в конце концов; он мог послать с ней верных людей, мейстера, служанок, чтобы ее жизнь стала немного легче, но он понятия не имел, что ей могло бы помочь. ― Пожалуйста, скажи мне. Есть что-то, что я мог бы для тебя сделать? Нед не понимал женских намеков. Он плохо понимал, когда девушки приглашали его уединиться под каким-либо предлогом, а когда, спустя время, до него доходило, он даже не жалел об этом. Когда все женские причуды ему осточертели, он выбрал себе личину угрюмого и холодного, неразговорчивого, тихого волка, и вскоре от него отстали. Если Йенне нужна помощь, ей, к сожалению, придется сказать прямо. Нед не поймет, если она будет юлить и намекать. Впрочем, леди Клиган, судя по всему, была той же закалки, что и он ― если ей нужна была помощь, она бы попросила прямо, без уверток. Кокетничать, игриво зажиматься — это было не для нее. Она была прямой и решительной, острой, как сталь, но не лишенной своей нежности и понимания. Йенна нежно и спокойно улыбнулась. Она приложила его ладонь к своему сердцу, обхватила его голову, прижалась щекой к его щеке. ― Скажи мне, ― попросила она. ― Я люблю тебя, Йенна Клиган, ― честно заявил Нед, и в карих глаза Йенны заблестели слезы, которые, тем не менее, так и не сорвались с ресниц.