Я сам себя выдумал

Буквально в тот же вечер Ильяс обрушил на маму новость о том, что её младшему сыну грозит тюрьма. За всю жизнь так громко она кричала второй или третий раз. Брат знал, что останавливать её в этаком потоке гнева бессмысленно и надо просто перетерпеть. В конце концов, она просто села на кровать и заплакала. Сердце защемило. Я её подвёл. В четыре часа утра я лежал и переосмысливал всё, что сейчас происходит в моей жизни. И мне в голову приходит осознание, что уже завтра, то бишь сегодня, экзамен. Громкая трель будильника нисколько не разбудила, но вздрогнуть заставила. Небрежно кинул одеяло так, чтобы кровать выглядела заправленной и пошёл умываться. Мама уже уехала на работу, а Ильяс ещё спал, поэтому я решил удалится на кухню, дабы его не будить. На столе стояла яичница, она была украшенна парой огурцов разрезанных вдоль и дольками помидора. Выглядело всё очень даже аппетитно, но ощущение кома в горле убивало всё желание притрагиваться к еде. Так я просидел на кухне ещё некоторое время ковыряя вилкой в тарелке и изнывая от головной боли. Затем тихонько вернулся в комнату, чтобы надеть пропитанную ненавистью школьную форму. Наспех в карман запихнул паспорт и уже через пару минут вышел на улицу. — Гаязов, что за вид? Рубашка мятая, лохматый! Ты на экзамен между прочим пришёл! — Не успел погладить. Не могу же я сказать, что мать была вчера в таком состоянии, что ей не до моей рубашки было... — Ручки гелевые взял? По моему лицу, которое выражало явную досаду, она поняла, что на экзамен я не взял не только ручки, но ещё и извилины. Без эмоций протянула пару запасных письменных принадлежностей и пошла проверять остальных одноклассников. Пару человек заметили у меня красные глаза и даже поинтересовались по какому поводу. Перешептывались, дескать плакал до утра и сразу после выпускного, а то и раньше, заберут на зону. Но я съязвил, мол всю ночь готовился, чтобы получить высший балл и обогнать этих умников. На этом их интерес ко мне пропал. Весь класс разделили на две части и повели в уже заготовленные аудитории. Несколько раз я просто зависал, выпадая из реальности, и совершенно не замечал этого. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Не получалось сосредоточиться на заполнении бланка со своими данными. Поэтому сдал его последним, чтобы наверняка не ошибиться. А дальше начался ад. Цифры и буквы в любых математических заданиях расплывались и путались друг с другом, создавая на листе кашу. Я просидел минут двадцать над одним примером и не мог найти решение. Я понимал, что мне надо прийти в себя, чтобы написать чёртов экзамен. Поэтому пришлось отпросится, чтобы элементарно умыться и проветрить мысли. Со мной рядом шёл сопровождающий, один из наших учителей, и косо посматривал на меня. Сложилось впечатление, что я уже в тюрьме и меня пристально контролируют, лишь бы не натворил чего. А ведь меня всего лишь слегка шатало от головокружения. Елена Николаевна, молодая и добрая учительница английского, несмотря на то, что обычно с её предметом у меня тоже не ладилось, именно сейчас была крайне благосклонна ко мне и поддерживала. После того, как умылся холодной водой ко мне немного вернулась бодрость. Все неприятные ощущения смылись прочь в канализацию. Собрал все потерянные извилины в кучу и буквально выжал всего себя, чтобы получить более -менее хороший результат. Выводил каждую цифру и букву, чтобы всё было чисто, аккуратно и без ошибок. Надежда горела небольшим, но тёплым пламенем. Может эта оценка как-то положительно повлияет на мою ситуацию, а не только украсит аттестат. Вдруг, конец окажется не так печален. По пути домой всё обдумывал в тысячный раз, и тут в голову пришла одна мысль, которую мне хотелось подтвердить или опровергнуть. Но лучше бы опровергнуть. Зашёл в квартиру и сразу направился в комнату. Лёг на кровать, достал из кармана кнопочный телефон, неуверенно открывая список контактов. И набрал текстовое сообщение: "Давай вечером увидимся".