Я сам себя выдумал

Прошло почти три месяца. И всего лишь неделя меня разделяет до судьбоносного снятия проклятого браслета… В один из дней все ушли из дома, и снова я остался один на один со своими мыслями. Объективно, заняться было нечем, поэтому на свой страх и риск забил на просьбу брата — не издеваться над старой техникой своей требовательной игрушкой. Обгоняя одну машину за другой и уверенно приближаясь к финишу, выругался, услышав звонок в дверь. Я решил проигнорировать — сами уйдут, когда подумают, что дома никого нет. Но трель звонка была настойчивой, и человек по ту сторону квартиры явно не желал покидать лестничную клетку. Нехотя встав, я пошёл в коридор и не смотря в глазок, открыл дверь. И застыл. — Ну, здравствуй, Тимур. — Что тебе надо? Всё, что в принципе я сообразил сказать. Да и сам не понял, что заставило меня так ответить, что я так лоханулся или то, что был совсем не готов к встрече с ней. Всё же мысленно ударил себя по лбу за то, что лишний раз не проверил, кто стоит за дверью. — Поговорить. Я это уже какой раз пытаюсь сделать, но ты скрываешься за спиной матери и брата! Может дело не в том, что я такая плохая, а что ты сам считаешь себя не таким уж и хорошим?! Чем ты лучше, Гаязов? Ты сам судим в 16 лет! И не раз. Ведёшь себя, как девочка, устраивая мне истерики в парке. Будь мужиком, учись принимать свои ошибки! — Ты знаешь, что я не виноват! Он вынудил меня! — вырвался из груди крик, голос совсем не похож был на мой собственный. — И не только тебя, Тимур! Так-то… Не дав ей договорить, продолжил на повышенном тоне доказывать свою правоту. — Ты могла отказаться! А предпочла взять деньги! — Да, да, я вот такая, согласилась, пошла на это за деньги! Но ведь ты не лучше, но я тебя всегда поддерживала! — выкрикнула девушка. — А ты отвернулся от меня. Развернувшись ко мне спиной, она сделала несколько шагов к лестнице и не поворачиваясь с обидой в голосе сказала, — Пошёл ты нахуй, Тимур! После чего убежала прочь от моей квартиры. Я захлопнул дверь с такой силой, что стол стоявший в коридоре и находившиеся на нем предметы пошатнулись. Через несколько часов я услышал звон ключей за дверью, а следом и голос брата. — Тимур, что здесь произошло? Почему стул валяется? Было слышно по шагам, что он пошёл в комнату, по-видимому не обнаружив там меня, направился на кухню. А я сидел на небольшом подоконнике, с распахнутым настежь окном с сигаретой в руке. — Тим, ты где сигареты нашёл? Помнишь, ты маме обещал бросить. — Где спрятал там и нашёл. — Почему вещи валяются? Что-то случилось? И пожалуйста, слезь, не дай бог упадёшь, мы не на первом этаже живём. Сделав последнюю затяжку, аж до боли в лёгких и жжения в горле, выпустил дым, выбросил сигарету в окно и ловко спрыгнул на пол. — Ульяна приходила… — Хм… Поговорили? — Это сложно было назвать разговором. — Ох, братишка. Причина моего очередного срыва была теперь понятна брату. Учить жизни в этот раз он сеня не стал, только посмотрел своим тёплым и безумно добрым взглядом, положил руку на плечо и не сильно сжал, выражая так свою поддержку. Через неделю, как и полагалось, сняли браслет, а мать с зарплаты наконец-то покончила с возмещением ущерба, оставив совсем не большую часть средств на оплату квартиры и продукты. Только легче не стало. Каждый день эхом в голове стоял разговор с девушкой, заставляя сердце биться чаще от каждого ее слова, задевающие за живое. Была ли она права? Отчасти. Но глупая гордость душила изнутри, перекрывая кислород и не давала шанса признать её правоту. Так как поступление в колледж я пропустил, пришлось ждать до лета. Очень вдохновила идея стать режиссёром, но мама была категорически против, настаивая на медицине или юридическом, дабы меньше людей попадало в такие ситуации, как произошла со мной. Но не понятно, даст ли моя судимость дорогу по этим направлениям. Сегодня был день рождения сестрёнки, что, конечно, не могло не радовать, ведь ей уже исполнилось целых семь лет. В этом году она уже пойдёт в школу и, вероятно, поймёт, почему я её так ненавижу. А может, она пойдёт в Ильяса и начнёт хорошо учится и ей будет это нравиться. Вечером скромно отмечали, сидя на кухне с маленьким тортиком и чаем. С улыбкой наблюдал за тем, как старательно малышка задувала свои семь свечей и радостно хлопала в ладоши, когда у неё это получилось. Воспоминания о моём самом ярком дне рождении, проведённом вместе с Ульяной заставили взгрустнуть. Я оставил семью праздновать, а сам пошёл в комнату, ведь настроения не было от слова совсем. Ничего не оставалось, как просто лечь спать. К счастью, уснуть получилось быстро. Сон медленно и тягуче вёл меня по уже знакомой подворотне, но там было ещё холоднее и проморзглее обычного. Подходя к той самой арке, мою кожу от макушки до пят охватило тысячей мурашек. Руки стали непривычно ледяными, хотелось согреть их хотя бы потоками горячего воздуха из лёгких, но подняв конечности на уровень глаз, онемел от страха. С них капала ярко красного цвета кровь, а под ногами валялся избитый Денис. Визуально, на смерть. Как тогда, прибежала Ульяна, пытаясь привести соперника в чувство. Вой сирен за спиной заставили вздрогнуть. Меня силой повалили на асфальт, зачитывая обвинение. И снова суд, снова виновен, а колония несовершеннолетних встречала меня с распростертыми объятиями. Попытка выбиться из рук представителей закона с помощью побега не увенчалась успехом, и снова оказавшись на полу, вокруг меня скопилось некоторое количество охранников, избивавшие меня дубинками. За окном неторопливо падал снег и через щели старого окна чувствовался мороз. Сердце отчаянно колотило в грудную клетку, пытаясь успокоиться и придти в норму. По спине и лбу выступил холодный пот, отчего стало совсем зябко и не комфортно. Мешать родным наслаждаться сном не хотелось, поэтому было решено сесть на кухне, заварить горячий чай и до самого рассвета смотреть в окно. Подобного рода кошмары снились довольно часто, сводя с ума уже больной мозг. Наверное, это длилось около недели, что казалось для меня бесконечным. И я решился написать сообщение Ульяне, приглашая её в кафе посидеть и поговорить обо всём. Может это и не исправит ситуацию на корню, но хоть как-то приведёт в норму. Меня истязало ожидание её ответа. Она тянула, очевидно, прикидывая необходимость этой встречи для неё или попросту трепала мне нервы. Так или иначе, Ульяна согласилась. Немного денег мне дал Ильяс, за что был очень благодарен. И по пути к назначенному месту, сделал вполне логичный вывод, что у меня лучший старший брат, исходя из всего произошедшего со мной за этот короткий период времени. Усевшись в глубине небольшого кафе, ожидал девушку, но она сильно опаздывала. Я начинал нервничать, что Ульяна не придёт, но продолжать сидеть и надеяться. Через минут сорок ожидания, выпив две кружки кофе, хотел начинать собираться, но услышав звон колокольчика над дверью, обернулся и увидел её. — Прости, пожалуйста, за опоздание. Хоть причину опоздания решила не объяснять, но было видно, что она всё же торопилась ко мне на встречу. За собой стал замечать, что пульс участился. То ли от двух капучино, то ли от неё. — Будешь что нибудь пить? — Нет, спасибо, Тимур. Мы же не за этим пришли. Разговор для нас обоих оказался сложнее, чем я предполагал. В какой — то момент, на нас даже начали оборачиваться люди, сидящие неподалёку, так как мы уже говорили на повышенных тонах и мешали этим абсолютно всем, не смотря на то, что в зале заметно громко играла музыка. К нам даже подошла девушка — администратор и попросила говорить тише, иначе нас учтиво проводят к выходу. От злости и одновременно от неловкости ощущал, как горит тело и лицо. Бросив взгляд на девушку, заметил, что она тоже немного покраснела. Через несколько минут продолжили разговаривать уже значительно тише. По домам мы разошлись, вроде как, в мире. Жизнь по-тихоньку вставала в прежнее русло и это не могло не радовать. Наше общение с Ульяной встало на паузу с того дня. Но на душе стало куда более спокойно.