Падали в небо Мы так хотели Без маяка Мы утонули в метели Изучая друг друга телом Два дурака…
•••
— Доброе утро, засоня, — улыбнулся Джин, сидя на кухне за ноутбуком. Ему отчего-то стало очень смешно сейчас при виде своего заспанного героя-любовника. — Угу… Джин, послушай, — с порога начал Хо. — Хосок! — перебил его блондин. — Давай не будем, ладно? Мы взрослые люди, было и было, — в подтверждение своих слов он мягко улыбнулся, придвигая кружку с горячим кофе, которое только что налил себе. — Чёрт, со мной такое впервые… Я, я так паршиво себя чувствую… Как я мог так поступить с Намом… — Хосок схватился за и без того растрёпанные волосы руками, взъерошивая их еще сильнее. — Знаешь, я ведь за всю свою жизнь никогда никому не изменял… — глубоко вздохнул, а в глазах вселенская скорбь. — Не обижу, если скажу, что вообще не планировал э-э-э… С тобой переспать? — после паузы неловко добавил он, наблюдая, как Джин встал и начал делать себе ещё один кофе. — Воу! — блондин резко развернулся и удивлённо посмотрел в ответ. — Ты что, думал, я буду ждать от тебя предложения? — Джин задорно рассмеялся. — Я не отношусь к спонтанному сексу так серьезно, как ты, уж прости… — неловкая пауза повисла между парнями, каждый обдумывал что-то своё. — Чёрт… Что я скажу Наму… — А ничего, — Джин вернулся за стол, ставя на середину тарелки и ещё одну кружку. — В смысле? — устало спросил брюнет. — Он утром тебя искал и… — Джин мысленно остчитал секунды до внутреннего апокалипсиса Хосока, — зашёл ко мне… Если в двух словах, он видел тебя обнаженного в моей постели… — брюнет, кажется, перестал дышать на несколько минут после его слов. — Твою мааать… — выпалил он. — Я себя сейчас чертовски ненавижу, — заскулил во весь голос. — А стоило бы меня… — Джин, несмотря на весь свой эгоизм, осознавал, что стал причиной боли Хоупа. И ему от этого было чертовски не по себе. Неужели это чувство вины? — Джин, для секса обычно необходимы двое, знаешь? — вымучено улыбнулся брюнет. — Рад, что у тебя еще есть силы острить, красавчик. На, покушай уже, — протянул свежезаваренный кофе и тосты, — а к Наму пока не ходи. Нечего тебе там делать. Ничем хорошим этот разговор сейчас не закончится, поверь мне, я знаю своего брата. После ухода Хосока, Джин ещё долго маялся, не находя себе места. Вот вроде всё, как и планировал, но только тревожило что-то странное душу. Хосока жалко. А с братом что ему теперь делать? Вопросов было•••
— Что случилось? Мне совсем не нравится твой голос, — Тэхён нахмурился, он говорил по телефону с другом, расхаживая по веранде. — При встрече? Хорошо, тогда прямо сейчас приезжай в наш загородный дом. Мы с Чонгуком до завтра будем тут. Выпьем с тобой, посидим, изольёшь мне душу. Что-то мне подсказывает, что разговор снова пойдёт о твоём брате… Дом, куда Тэхён позвал своего друга Намджуна, находился в пригороде Милана, вблизи небольшого озера и вдали от шумных дорог, соседей и прочей суеты. Этот дом Тэ с Чонгуком сняли когда-то на выходные, но им так понравилось, что они продлили бессрочную аренду, и уже месяц здесь проводят свои выходные. Даже перевезли сюда своего гепарда Ентана и весь персонал из прошлого дома, оборудовав для него вольер, а для сотрудников — соседний дом поменьше. По секрету, Тэхён уже подписал документы на покупку недвижимости, и теперь этот дом и бескрайние лужайки принадлежат им. Но Чонгуку об этом пока знать не обязательно, не сейчас… Тэхён, закончив диалог с другом, пошел на кухню. Туда, где ради него сейчас старался самый дорогой в этом мире человек. Он приблизился и с нежностью поцеловал своего парня в чуть оголившуюся из-под белой оверсайз худи ключицу. — Чем мой мальчик порадует меня сегодня? — На обед пянсе, любимый, — Чонгук пробубнил и смешно наморщил нос, немного краснея. Каждый раз, когда он называл Тэхёна любимый, в животе словно сотни бабочек начинали свой полёт. Наблюдал, как красивые длинные пальцы мужчины нырнули под его хлопковый худи и скользнули по голой коже живота. Касания Тэхёна до мурашек прекрасны… — Мм? Что такое пянсе? — пальцы мягко вычерчивали линии на напряженном прессе парня, пока Тэхён, укладывая голову на его плечо, наблюдал за тем, как его мальчик умело фарширует тесто. — По типу равиоли, а знаешь, нам пора бы съездить в Корею, — хриплым голосом ответил Чонгук. — Ты даже не знаешь названия традиционных блюд, — произнес на выдохе, сбиваясь с мысли от касаний и неуклюже передвигаясь от столешницы к холодильнику вместе с прилипшим к нему, как клещ, Тэхёном. — Зачем мне куда-то ехать? — очень низким голосом, обдавая шею горячим дыханием, проговорил Тэхён, наблюдая за подрагивающими ресницами Чонгука. Мужчина понял всё без слов, взял его за руку, развернул и подсадил парня на столешницу. — Если вся Корея, что мне нужна, она вот тут, в моих руках, сидит в муке своей накачанной попкой на нашей общей кухне. Я никуда не хочу. Хочу здесь, с тобой, навечно… — Тэхён нежно поцеловал, еле касаясь губ, в перевес нежности жадно прижимая к себе тело. Чонгук крепче обхватил ногами торс и, напрочь забыв, что руки в муке, запустил их в волосы своему королю. Кажется, обед откладывается… Приспущенные джинсы сильно мешались Тэхёну. Часть вещей, давно перепачканных в муке, уже валялись комом на полу. Тэхён жадно кусал загорелое и красивое плечо младшего, оставляя яркий заметный след поверх того, что не зажил ещё с прошлой ночи. Чонгук такой сочный, сладкий, манящий, голый, стонущий под ним от малейших ласк. Он без подготовки, с напором вошел в нежное тело, делая вид, что не обращает внимания на звонкие крики и стоны Чонгука, разносящиеся по большому двухэтажному дому. Тэхён целовал страстно, нетерпеливо, до дрожи, вкладывая всю свою любовь в мягкие губы. С Чонгуком всегда так, будто тумблеры возбуждения выкручены на максимум. С этим парнем всегда нереально