– Кажется, прилетели! – прошептала Элечка. – Можно выходить!
Она приоткрыла дверь машины и выглянула наружу. Вокруг был лес, густой, мрачный, ни одной тропинки. Темно и как-то неуютно.
– И не поймёшь, где мы. Шестнадцатый это век или нет? – вслух подумала Эля.
– Сейчас разберёмся, – ответил из машины голос брата. – Вылезай, а то нам не вылезти.
– А если мы не там?
– Вернёмся, и пусть исправляют свою ошибку. А пока надо выйти из леса и всё выяснить.
Электроничка согласилась с этим и вылезла. За ней выбрались Электроник, Уолтер и профессор Громов.
– Ну что, – сказал этот последний, – давайте разбираться. Только кому-то из нас надо остаться около машины, а то мало ли что может случиться? Я бы остался, но мне не хочется отпускать вас одних. А оставаться здесь кому-то из вас – тоже небезопасно.
– Ничего не случится, Гель Иванович, – спокойно сказал Элек. – Машина нас запомнила. Если кто-то, кроме нас, в неё заберётся или мы соберёмся не все – обратная переброска не состоится!
– Ты прав, как всегда, – грустно улыбнулся Громов. – Уже легче. Пойдёмте все вместе.
…Там, где кончался лес, начинались поля. Стояло лето, пшеница колосилась, за полями виднелись избы. По правую руку, как и в двадцатом столетии, стоял на холме монастырь. В поле работали люди, словно сошедшие с иллюстраций в учебнике отечественной истории.
– Не могу определить точно, – Элечка, видимо, наводила резкость в своих электронных глазах, чтобы лучше видеть с такого расстояния, – но мы, вне всяких сомнений, находимся задолго до нашего времени. Пойдём, рискнём спросить?
Не слишком спеша, поскольку было жарко, профессор и ребята дошли до края поля. С местными жителями заговорил сам Громов:
– Бог вам в помощь, добрые люди! Не скажете ли – не приходила ли этот или летошний год в вашу деревню женщина в тягости?
«Во шпарит! – мысленно восхитилась Элка. – У меня-то программы, а он… Вряд ли от тех сектантов набрался. Или он впрямь родом из архипелага?»
– И вам доброго пути, странники! – отозвался один из крестьян. – Как же, была одна, весной преставилась, мальчонка её зимой народился, крестили Фёдором, она говорила – называет по отцу… Она чудная была, говорила: мы Громовы, мы князья… Когда ить у князей такие прозвания были?
– Дядь Митяй, – вступил в разговор другой крестьянин, помоложе, – так она ж никак из-за холма пришла! А там, сам знаешь, место недоброе. Бесовское место, там добрые люди таких чудищ видели, что не приведи Господь! Уж сколько монахи молитв ни читали – ничего это место не берёт! Видать, коли православный человек туда попадёт – так и у него голова и сердце не на месте окажутся! Ещё посмотрим, что из Федьки Громова получится!
– Спасибо вам, православные! – продолжал «шпарить» Гель Иванович. – Пойдём мы до монастыря… Вам в тягость быть не хотим, а там в ночлеге не откажут.
– Что ж, в добрый путь!
Вскоре четверо гостей из прошлого подошли к монастырским стенам, к тому месту, где был обнаружен портал. Его присутствие ощущалось точно так же, как и через четыреста сорок лет. И точно так же другой мир не хотел пускать ни роботов, ни скептиков.
– Поехали домой, – сказал Электроник. – История не выдумана, но род мог сто раз пресечься… Надо будет делать второй заход, чтобы увидеть, что сталось с потомками.
Все с этим согласились и уже готовы были отправляться в обратный путь. Но тут из портала, как из троллейбуса в час пик, высыпали Альбина и четверо ребят. Книжная фея встретилась глазами с Громовым и улыбнулась.
– Ой, Гель Иванович, а что мы видели!.. – громко начал Сыроежкин.
Майя потянула его за рукав:
– Не кричи, в монастыре услышат! Но правда, видели. Свергнутый князь – вылитый вы, Гель Иванович!
– Да полно выдумывать!
– Да правда! – закричали разом все.
– Не могу в такое поверить, – отрубила Электроничка, – пока своими глазами не увижу!
– За чем же дело стало? – Альбина так и светилась изнутри. – Кто ещё не был в архипелаге – милости прошу за мной. Кто был – впрочем, тоже, не стоять же вам здесь!
* * *
Переход через грань был, как всегда, незаметен. Лес и поля по ту сторону выглядели почти так же. Только за лесом виднелся княжий терем, совсем такой, как на картинках в детских книжках, сильно похожий на печатный пряник. А вокруг него лепились домики мерзифонцев – небольшие, но чистенькие и аккуратные. Видно было, что нищета здесь и не ночевала…
Фея с ребятами уже побывали в поселении. Но в этот раз увеличившаяся компания не дошла дальше опушки леса. Навстречу им направлялись несколько человек с топорами. Приглядевшись к незнакомцам, особенно к Громову, местные жители вдруг низко поклонились и вскричали, перебивая друг друга:
– Светлейший князь!
– Как ты здесь оказался?
– Почему на тебе такие лохмотья?
– Кто это с тобой?
Профессор смотрел на них квадратными глазами и молчал. Ребята обменивались взглядами – удивлёнными, радостными, понимающими, смущёнными, подкалывающими… Альбина взмахнула рукой и сказала мерзифонцам:
– Спокойно! Вам всё привиделось!
И увела всех снова через портал. Своих товарищей по «самодеятельности» – в двадцатый век, а Громова с его скептиками – в шестнадцатый, чтобы они могли, как приличные люди с научным мировоззрением, вернуться в свою эпоху на машине времени.
В лесу возле оной машины, то ли дождавшись, чтобы никто не мог увидеть, то ли проникнувшись наконец, Элеки и Уолтер дружно упали на колени и попытались целовать профессору руки.
– Что с вами? – удивился бедный учёный. – Перестаньте, прекратите это безобразие! Неужели на вас так подействовал здешний воздух?
– Трижды ура князю Мерзифонскому! – закричала Элечка, поднимаясь с колен. Ребята последовали её примеру и тоже закричали «ура!» – Гель Иванович, вы разве ничего не поняли? Они же приняли вас за своего повелителя! Мы немедленно возвращаемся и проходим в современный Мерзифон!
– А кто хотел увидеть своими глазами? – из последних сил отбивался Громов.
– Ну, лично мне достаточно было их реакции, – глубокие глаза Уолтера Гэя так и светились радостью. – Бывает, везёт и трижды, права была Флоренс!
– А я видела! – Элка едва дождалась, пока англичанин договорит. – Я видела князя на красном крыльце! Спасибо Гелю Ивановичу, увеличение у меня в глазах достаточное! Вернёмся к себе – возьму лист бумаги и отпечатаю снимки! И при всех скажу, что была неправа, не веря в то, во что так хотелось верить!
– Что МЫ были неправы, – высказался и Элек. – Я тоже видел. И тоже отпечатаю.
* * *
Фотографии доконали профессора. Он сидел в лаборатории и пытался собраться с мыслями, что под перекрёстным огнём ребячьих взглядов да в сиянии улыбки Альбины было весьма затруднительно.
– Ох, не было печали! – вздыхал Громов. – Ну избавлю я их от пиявки, это, думается мне, нетрудно. Но дальше-то что? Смогу ли управлять целым княжеством? И как же моя научная работа?
– Мы доделаем, – заверил Электроник. – Да само открытие Завроземья – разве не колоссальный вклад в науку?
– А вы, Гель Иванович, не прибедняйтесь, – с нажимом сказала Электроничка. – Вы же сами всегда нас учили: человек может всё, стоит только захотеть! А особенно такой человек, как вы! Если хотите знать – вы лучший человек на свете, вот так-то!
