«Наглость — второе счастье. Первое, это — когда за неё по ушам не надавали.»
Она и забыла как же неудобно спать на лавках, тем более когда ты вовсе не собирался там ночевать. Еще противнее было ощущать послевкусие энергетиков и кофе у себя на языке, а все чтобы не заснуть, хотя в итоге именно это она и сделала. Эстер проверяя свои, в спешке собранные, пожитки в виде двух небольших чемоданов выдохнула с облегчением — все было на месте. После вчерашнего сюрприза — обшаренной квартиры Декко спешно собралась и ушла оттуда. Ей показалось, что оставаться там было бы более опасно, чем пойти гулять по улице. Потягиваясь словно кошка и разминая затёкшие суставы, Эстер сделав усилие над собой, встала. Где-то далеко слышался шум поезда, ведь совсем недалеко был мост через реку, а по нему проходили железнодорожные пути. Декко поморщилась и от звука, и от принятия того, что не надо было пить вчера. В голове была звенящая тишина, больше похожая на телевизионные помехи. К сожалению, исправить неполадки у собственного тела было сложнее и похлопать себя по голове было не выходом из сложившегося положения. Ночью она решила остаться уже хоть где-нибудь, но сейчас требовалось искать новое место жительства. Обычно в таких случаях Эстер бежала сломя голову на ближайший вокзал и брала билет в один конец, но расследование, которое висело у нее на плечах не позволяло поступить так снова. Прокручивая в голове варианты у кого можно остаться, Декко не находила никого, кого она бы не подвергла опасности своим присутствием. По этому поводу даже не хотелось плакать. Эстер пришлось отучиться от этой привычки еще не входя в пубертатный период. Это дало свои плоды, теперь она проливала слезы настолько редко, что когда начинала это делать, словно бы не могла остановиться. Декко и так знала, что в ее душе копятся миллионы переживаний, эмоций и чувств, но им было сложно найти выход. И это иногда давило, словно усиленное земное притяжение, которое слишком сильно тянуло ее на дно. Метафор, которые смогли бы описать ее состояние было не счесть, но ни одна совершенно не помогла бы делу. Эстер поймала себя на мысли, что ей хочется закурить. «Да черт, я так совсем себя угроблю.» — Подумала она и сконцентрировалась на списке кандидатов, будто бы у нее действительно был какой-то выбор. Спустя минуту ее осенило и Декко даже улыбнулась, насколько эта идея ей понравилась. Оставалось молиться, чтобы он согласился. Потому что если все получится, Эстер удастся совместить не только приятное с полезным, но еще и обезопасить себя на какое-то время. Быстро умывшись у реки и поменяв одежду, чтобы создать видимость, что она чем-то все же отличается от бездомных, Декко побрела на автобусную остановку. Рассвет лишь наступал озаряя шумный Шевион ярким солнечным светом розово-желтого оттенка. Эта часть города находилась чуть севернее от Лесной бухты, но всё ещё являлась пристанищем не самых богатых шевионцев. Многоэтажные дома были не небоскребами как в центре, но точно выглядели поприличней, чем пятиэтажки в ее районе. С этим наблюдением пришло ещё одно довольно грустное умозаключение. Как только она закончит расследование, Эстер тут же не прощаясь исчезнет, поехав дальше. Целые полтора года жизни здесь присоединятся к остальным городам и поселкам в ее списке странствий. Но пока она тихо радовалась, что остаётся, хоть это и было неправильно. А точнее не безопасно. Поддаваться своим безрассудным желаниям небезопасно. Это и привело ее сюда, но, в принципе, лишь отчасти. Так что Декко делала каждый шаг с усилием, даже не из-за ноющей спины, не из-за головной боли, не из-за слипающихся глаз и усталости. А только потому что в ее голосе уже появился отсчёт до того момента, когда ей придется уехать.***
Удивительно, но консьерж пропустил ее без всяких вопросов. Может та супер-пупер безопасность, о которой Эстер так беспокоилась и здесь всего лишь мнимая. Но она категорически отказывалась думать об этом, главная надежда была ещё впереди. Поднимаясь на лифте на седьмой этаж, Декко думала, что она может ему сказать. «Да, знаю, я сажусь тебе на шею. Но пожалуйста, мне больше некуда пойти! Я буду тише воды и ниже травы, даже пытаться отравить тебя снова не буду. Душой клянусь! И я тут хотела сказать… кое-что. Ты мой парный! И ты же ведь не можешь бросить меня на улице, верно?» — Нет, нет. Эстер помотала головой, глядя на свое отражение. Это что-то не то. Марвин не тот человек, который поведется на ее спектакль, а козырь с парной связью она пока раскрывать не будет. Хотя, вероятней, ей не хотелось передавать ему этот козырь, потому что иначе она останется в дураках. Ее ожидает унижение и позор, но это того стоит. Ведь где лучше всего прятаться от несправедливости и опасных людей, которые на тебя охотятся? Не у полицейского ли? Логика Декко была довольно простой, но вот полицейский, у которого она собралась прятаться был антонимом этому прилагательному. Из отражения в зеркале лифта на нее глядела миловидная девушка, с яркими изумрудно-голубыми локонами. Волосы которой красиво переливались под лампочками, а кристально-белые, голубоватые глаза сверкали словно драгоценные камни. На стройном теле была поношенная куртка с бахромой и длинная тканевая юбка с разрезом, который открывал вид на ее бледную, гладкую кожу бедра. Потертый ремень подчеркивал женственную фигуру и талию песочные часы, словно с обложки глянцевого журнала. Но если присмотреться, можно было увидеть совершенно другое. Необычного цвета волосы были следствием того, что этой девушке надоело видеть в своем отражении убийцу столь многих. Даже если на судьбу этих людей она вряд-ли могла повлиять. А покраска была способом убежать, скрыться, будто бы это могло стать способом очистить свое прошлое. В столь редких, приковывающих взгляды глазах читалась усталость от безысходности и еле видимая, но не маленькая решимость жить и выживать чего бы это ни стоило. Объемная одежда всегда скрывала оружие, а высокая обувь позволяла что-то спрятать и там. Девушка не позволяла кому-то заметить, что под хрупким телосложением, но выносливым телом скрывается разбитое потерями сердце и сотканная из лжи душа. Звук открывающегося лифта оповестил ее, что время для размышлений вышло. Но когда Эстер подошла к нужной двери, она застыла, не смея шевельнуться. Держа кулак в миллиметре от поверхности, Декко решалась поставить новый рекорд в количестве, а главное в масштабе стеснительных ситуаций, в которые ей доводилось попадать. — Да чтоб тебя, давай. Ну что сложного. Ты всего лишь попросишься жить к своему парному, которого ты пыталась убить. — Прошептала Эстер, убеждая себя и зажмуриваясь, получалось плохо. Непонятно откуда взявшиеся сомнения одолевали ее все больше. Уже даже неважно, что она или он скажет, постучать в гребаную дверь в любом случае будет подвигом. Удерживая себя от того, чтобы не унести отсюда свои ноги прямо сейчас, Декко настойчиво и сильно постучалась. В полной тишине послышались приглушенные стенами шаги, звук щелкнувшего замка и спустя секунду входная дверь отворилась. — Меня совершенно не интересует ваша идиотская предвыборная камп… — Раздраженно произнес Марвин, видимо даже не посмотрев в глазок. Опрометчиво. Как только он увидел кто же прервал его покой, Коди нахмурил брови и заинтересованно опёрся о дверной косяк, оглядев ее с головы до ног. — Какого черта ты здесь делаешь в семь часов утра, Эстер? — Акцент на имени окончательно выбил ее из колеи, вслед за его внешним видом. Марвин был одет в обычные домашние спортивные штаны и старую тонкую футболку, так что они не скрывали его спортивное и подтянутое тело. На которое Декко бесстыдно засмотрелась, приоткрыв рот в попытке что-то сказать. Закатив чемоданы под стенку за дверью, Эстер не дала ему подсказки насчет своих намерений, так что он выжидающе глядел на нее, ожидая объяснений. Около минуты он терпел пристальный зрительный контакт прежде, чем произнес: — Я слушаю. — Голос Марвина выражал суровость, только непонятно на кого она была направлена, на Эстер или на него самого. Втянув побольше воздуха, Декко отвела взгляд и невольно осмотрела небольшой этаж. — Миленько тут у тебя. — Промолвила она, понимая, что надо сказать хоть что-нибудь. Почему-то Эстер считала, что точно рисковала показаться дурочкой, если уже этого не сделала. А в уголках его рта зародилась еле-заметная усмешка, что по какой-то, одним звездам известной, причине придало Декко уверенности. Потому она твердо продолжила. — У меня возникла непредвиденная жизненная ситуация и… могу ли я недолго пожить у тебя? — В ответ на ошеломленный взгляд Коди, Эстер аккуратно добавила. — Пожалуйста? Только пока я не найду квартиру. — Понятное дело, она совершенно не собиралась даже начинать поиски, но надо же было создать ему какую-то призрачную надежду на спасение. Марвин уже начал закрывать дверь, когда Декко успела вставить в проем свою ступню. Тщетно скрывая улыбку и увидев его недовольное лицо, она спешно произнесла. — Ну пожалуйста! Прошу тебя! Мне серьезно некуда пойти! — Ой, какая жалость. Мне должно быть не наплевать? — Коди снова приоткрыл несчастную дверь, его взгляд стал совсем пронизывающим, хотя злорадство тоже присутствовало. — С какого перепугу мне впускать тебя? Ха, что-то я слышу одни лишь убытки. Как от моих финансов, так и от морального здоровья. — Я буду готовить и оплачивать часть коммунальных услуг! — Стушевавшись произнесла Эстер. У него действительно получилось дернуть за верные ниточки, вот же… Декко мысленно была очень зла, но ее положение просящего не позволяло этого показать. Тем более у него были весомые причины так говорить и это раздражало ещё больше. — Тебе же совесть не позволит меня выгнать! — Еще как позволит. — Вероятно, он старался чисто из вредности опровергнуть ее утверждение, чем действительно собирался дать «от ворот поворот». Марвин изо всех сил пытался разгадать ее намерения, закусывая щеку. А Эстер клоня его на свою чашу весов, продолжила. — Я тебя пальцем не трону. Если ты сам, конечно, не попросишь. — Декко ухмыльнулась, подмигнув его скептическому выражению лица. — Ты меня даже не заметишь. По рукам, а? — Звезды, я об этом пожалею. — Тихо сказал он, открывая входную дверь шире и жестом приглашая проходить ее в свою квартиру. — Если начнешь фокусничать, и все в этом духе… — Ох, спасибо, мой герой! Не волнуйся, мое лицо не окажется на траектории движения твоего кулака. — Насмешливо и одновременно довольно перебила его Эстер, быстро проходя мимо и заинтересованно осматривая свое новое пристанище. Сзади послышалось громкое покашливание и она добавила. — И да, фокусы показывать я тоже не собиралась. Мои намерения чисты и непорочны. — Декко не продолжила предложение, потому что на ум приходили сравнения лишь совершенно противоположного характера. Помещение было оформлено в простом, незамысловатом стиле. Сероватого оттенка стены, но яркие акценты на мебели. К примеру, голубого цвета тумбочка и зеркальце окаймленное не вычурной узорчатой резьбой. Пол представлял собой ламинат, имитирующий светлое дерево. А отвесные потолки освещали комнату маленькими точечными светильниками, что объективно давало больше света, чем обычная лампа. Простенько, но в этом и заключалась изюминка этого интерьера, что автоматически создавало чувство уюта. Именно такой вывод сделала для себя Эстер, проходя дальше. От входной двери можно было пройти прямо и попасть на кухню, это Декко поняла, потому что из проема выглядывал обеденный стол. А слева по коридору находился ряд комнат, каждая из которых пестрила голубоватыми дверцами. Она чувствовала как Марвин следует и наблюдает за ней, словно тюремный надзиратель. Его мрачный взгляд путешествовал по пространству вслед за ее. — Я спешу, так что экскурсию проведешь себе сама. Твоя комната вторая слева. Постельное белье и полотенца найдешь в третьем ящике шкафа сверху. В мою комнату ни шагу, а гостиная в твоем распоряжении. — С этими словами Коди серьезно на нее посмотрел, вздохнув и открыл дверь. А Декко усмехнулась про себя и восхитилась его перфекционизму, ведь нигде не было ни пылинки. Тем более кто станет помнить что и куда он положил в шкаф гостевой комнаты? В помещении была большая двухместная кровать с красивым полосатым покрывалом, шкаф-купе и аккуратная прикроватная тумбочка. Здесь стены были темно-синего оттенка, а мебель приятного белого. Скромно, но со вкусом. Эстер жила в, на порядок, худших условиях, так что это можно было считать люксом или номером в четырехзвездочном отеле. В гробовой тишине Маврин удалился, закрыв за собой дверь и оставляя Декко осваиваться. А она пыталась понять к лучшему это, или к худшему.***
Он все задавался вопросом: где и когда он свернул не туда? За какие грехи ему на пути посчастливилось встретить ее? Или же вопрос надо было ставить совершенно не так. И формулировать его как: где он успел приложиться головой? Сейчас Марвин прикидывал сколько проблем может принести ему его опрометчивое решение. Потому что мало того, что он впустил в свой дом подозреваемую и убийцу. Так ещё и была вероятность, что кто-то об этом может узнать и его начальство будет в курсе о его местонахождении. И не то, чтобы он тщательно его скрывал, но были свои нюансы. Два года назад, когда жизнь Коди разделилась на до и после, он принял решение переехать, потому что до этого жил в квартире выделенной государством, но далеко не все агенты понимали, что подобная щедрость возникает не просто так. Это была не награда или поощрение, а очередной способ контроля. И Марвину это не нравилось, потому спустя какое-то время службы он переехал, никому об этом не сообщив. А сейчас когда, Декко заявилась на его порог стало понятно, что каким-то образом кому-то все же удалось найти его новый адрес. Скорее всего этим человеком был Жюлиан Делапорт, но если до кого-то из их компашки дойдет информацией какого веса они владеют… Коди придется беспокоиться еще и о компромате на него самого. Потому что если все обнародуют, его начальству точно не понравится такой скандал и его выпрут, не задумываясь. Не такой он и ценный сотрудник. «Звезды, во что я вляпался?» — подумал он, заканчивая свой завтрак. Может мысль об увольнении и не была такой уж плохой? К сожалению, тогда надо было делать это с самого начала. Ведь сейчас Марвин знал слишком много о нынешнем деле, да и вообще. Отпустят ли его так просто после всего, что было? С опозданием Коди понимал, что нет. А значит единственный выход сейчас — плыть по течению и делать, что велят. За окном Шевион уже оживленно гудел, а наручные часы и пустая чашка кофе сообщали, что пора идти на работу. На которую Марвину во второй раз за всю его жизнь совсем не хотелось идти, а все потому что оставить Эстер одну у него дома чревато последствиями. Вероятней всего, не самого позитивного характера. Вскоре ответственная за весь переполох появилась в проеме двери с заинтересованностью оглядывая кухню. Эстер успела переодеться в шорты и объемную футболку. Наряд был смутно похож на пижамный, но Коди промолчал. А бирюзовые волосы Декко собрала в по-настоящему домашний пучок, что смешно накренился в сторону. Закончив рассматривать все вокруг, ее взгляд остановился на нем. Марвину было не под силу различить ее эмоции, они слишком быстро менялись в ее глазах. Словно она думала обо всем и сразу. Но одно оставалось неизменным — загадочная полуулыбка, гуляющая на ее губах время от времени. Поймав себя на мысли, что она удивительно точно вписывается сюда, будто бы Эстер и должна была оказаться здесь, Коди слегка тряхнул головой. Не хватало ему ещё этого. — Когда вернешься? — немного неуверенно, спросила Декко, проходя в коридор. Марвин очень надеялся, что это неуверенность не была вызвана тем, что она собирается что-нибудь натворить и сомневается стоит ли. — Сам не знаю. Около шести или семи. — честно ответил он, набрасывая пиджак. Эстер старательно отводила взгляд, что вызвало у Марвина усмешку. — Ключи дашь? — неожиданно произнесла Декко. Ее белесые глаза выражали надежду, а брови театрально сомкнулись, словно в мольбе. — Дай мне хоть один повод сделать это. — отозвался Коди усталым тоном. Он совсем не знал как себя с ней вести, тем более ее появление здесь довольно сильно его обескуражило. Но и старых ее выходок Марвин тоже не успел забыть. Так что старался придерживаться прохладного уровня, если такой термин вообще употреблялся. В своем репертуаре Эстер обернула все во что-то, определенно, саркастичное: — Ну у тебя в квартире откровенно сногсшибательная девушка, которая теперь перед тобой в долгу. Часть дела ты уже сделал — впустил ее. Какой дурак не позволит ей остаться? — Декко встала в позу, уперев руку в бок и ухмыляясь, протянула вторую. — Очень умный дурак, знаешь ли. И что-то я не вижу здесь этой сногсшибательной персоны. — С этими словами он сделал вид, что что-то высматривает и получил недовольное сопение в ответ. Ключи все ж упали в ее протянутую ладошку спустя секунду. — И лучше не намекай на такое мужчинам. — Разберусь, что мне делать. — В ее голосе все еще звучала игривость, но выражение лица стало более осознанным. Хотя Коди сомневался, что она восприняла его слова всерьез. Подхватив небольшой рабочий портфель, Марвин с невозмутимым видом добавил: — Не могу дождаться ужина. — Смешинки в его голосе выдавали то, что Коди все же издевается. — Что-то мне подсказывает это будет твой первый раз. — Удачи на роботе. — скрежетая зубами, ответила Декко, выпроваживая его за дверь. На лестничном проеме Марвин не сдержал смеха, судя по выражению ее лица он оказался совершенно прав. Главное, чтобы в качестве мести ей снова не пришло в голову что-то ему подсыпать или сжечь кухню для разнообразия.***
Рабочий день не обрадовал его не единой новостью. Лишь успел огорчить — дело Диких волков в очередной раз переходило ему в руки. Его вели так долго, что несколько команд стали чередовать его между собой, чтобы было не так скучно. Хотя все же был один повод для радости. У Марвина не было ни единого доказательства вины Эстер ни в одном преступлении, в которых подозревались члены банды. Так что и угрызений совести Коди не мучали, пока. Тем более информация, которой поделилась с ними Кайра Индрис дала свои плоды. Мартин Эдвардс действительно угрожал Ферн, более того подавал на нее в суд. Хотя ни одного судебного заседания так и не было, лишь штраф за ложные обвинения. Также по базе данных у него было всего два нарушения закона — пара превышений скорости. Ничего серьезного, но это еще ничего не доказывало. На момент убийства Эдвардс находился не в пределах страны. Это Марвин узнал от парочки сотрудников компании мужчины, а позже все подтвердилось. Оставалось поговорить с самим Мартином, но на сегодняшний день Коди и так уже перевыполнил служебную норму, работая сверхурочно. Пока что, напрашивалось два вывода. Или Эдвардс улетел, чтобы отвести от себя подозрения, благополучно перед этим заказав Ферн Индрис какому-нибудь киллеру. Но зачем тогда такая жестокость? И почему сразу вся семья пала жертвой? Или же он вне игры и вообще к этому не причастен. Кому, в таком случае, было выгодно избавляться от этих людей? По приходу домой Марвин сразу же озвучил все свои соображения Эстер, попутно осмотрев квартиру на предмет повреждений. Декко тоже не воздержалась от комментария по поводу этого, но в ее глазах можно было уловить едва заметное понимание и нечто похоже на признание вины. Замочная скважина его комнаты тоже выглядела нормально. Следов вскрытия, то есть царапин, Коди не заметил. В любом случае все его заметки и важные документы были сожжены или хорошо спрятаны еще утром, так что можно было оставаться спокойным.***
— Ужин подан. — громко промолвила Эстер радостным голосом. Она гордилась собой, не только потому что ей удалось совладать с плитой, а еще и потому что блюдо, которое Декко взялась готовить получилось довольно съедобным. Да, это был оглушительный успех. Марвина звать два раза не пришлось. Похоже скептическое выражение вообще никогда не сходило с его лица. Данное наблюдение не сильно воодушевляло. Но Эстер была слишком в хорошем настроении, да еще и голодная, так что ее это не сильно беспокоило. Засуетившись, она поставила две полные тарелки на стол. И только когда Декко села за него, Коди отклеился от дверного проема. — Приятного аппетита. — скорее себе, чем Маврину быстро сказала Эстер. Ложка с пищей почти достигла ее рта, когда она заметила следующую картину. Коди, сложив руки на груди, странно рассматривал тарелку. — Что не так? — В добавок к вопросу Эстер подняла брови и вздохнула. — Что, опять? — Да, снова. — изобразив доброжелательную улыбку, Маврин кивнул, посмеиваясь. Его точно забавляла перспектива вовсе остаться без еды, если это означает остаться при своем мнении и глупейшем недоверии. «Ну как маленький.» Но и Эстер в долгу не осталась. Ей откровенно осточертело его поведение, а на самом деле последствия ее поступков в прошлом. Так что Декко твердо решила менять ситуацию. Резким движением она подвинула к себе его тарелку и набрав вилкой небольшую порцию салата, Эстер, немедля, отправила его себе в рот. Коди молча, но заинтересованно проследил за ней. — Как видишь жива, здорова. — с довольной улыбкой произнесла Декко. Маврин выгнул бровь и кивнул на тарелку. — Мясо тоже. Невозмутимо наколов кусочек курицы она повторила предыдущее действие, не отрывая взгляда. — Пальчики оближешь. — Эстер закатила глаза в доказательство насколько это вкусно. — Доволен? — Более чем. — промолвил Маврин, возвращая себе свою тарелку и принялся за еду. — Ну слава звездам. Разобрались. — Доедая свою порцию, Декко тихо праздновала победу. С чего-то требовалось начать.***
Ему удалось не подать виду, но Коди действительно изрядно удивился. Возможно, из-за излишних эмоций он все это время допускал главную ошибку. Во-первых, Маврин принимал желаемое за действительное. Он хотел считать и считал Эстер подлой, эгоистичной и заносчивой. Не то чтобы ее поступок что-то сильно поменял, но предвзятые установки сдвинулись с места, медленно сменяясь объективным оцениванием. Во-вторых, он то ли в упор не хотел замечать, то ли целенаправленно отрицал. Что-то в этой непонятной девушке было такое, что заставляло Маврина концентрироваться, чтобы ясно соображать, даже вести себя по-другому в ее присутствии. Скорее всего, Коди просто не мог принять, что поговорка «сердцу не прикажешь» в его случае все же оказалась абсолютной правдой. — Ну что? Расскажешь что-нибудь? — вырывая его из размышлений, бодро сказала Эстер с чашкой чая в руках. — О ком же? — Да о ком хочешь. Хоть о себе. — как бы невзначай добавила она, заговорщически усмехнувшись. — А ты дескать не знаешь. — в тон ей ответил Маврин, слегка наклонив голову в сторону. — Уж лучше поделись тем, что нарыла на меня. Откорректирую. — Почему бы и нет. — задумчиво проводя по губе согнутым пальцем, Эстер озвучила. — На самом деле у тебя двойное имя. А потом ты сделал второе имя фамилией, но настоящую мы не сумели разыскать. Марвин заинтригованно улыбнулся, хотя в другой ситуации наверное разозлился бы на человека. Давно его жизнь кто-то изучал, а тем более ею настолько активно интересовался. — Ты не женат. У тебя нет детей. — посмеиваясь, озвучила Эстер, продолжая рассказывать биографию мужчины перед ней. — Ты отучился в государственной академии и закончил ее с отличием. В БНР работаешь около пяти лет. — Свидетельство о рождении мое не нашли случайным делом? — развеселившись, вопрошал Коди. — Нет, но из родителей у тебя только мать, верно? — Марвин утвердительно кивнул, но улыбка медленно стала исчезать с его лица. Ему не нравилось направление, в котором клонился этот разговор. Но Эстер, к сожалению, этого заметить не успела. — Маменькин сыночек? — задорно сказала она с долей насмешки. — А ты — папина дочурка? — В вопросе звучал неприкрытый яд, который Коди даже не сумел сгладить. Он не собирался этого говорить, но это было единственное, что пришло ему в голову, чтобы приостановить бомбу замедленного действия. Лицо Декко сначала слегка вытянулось, она явно не ожидала от него такого. А потом на смену удивлению в ее, кристальных серых на сей раз, глазах сверкнул гнев. Эстер молча встала, но ее движения были отрывистыми, резкими. С грохотом она поставила свою тарелку в раковину, наспех вымыла ее и размашистым шагом удалилась в свою комнату. С опозданием и небольшой досадой Марвин понял, что она все же не врала, когда говорила, что скрывается десять лет. Декко не преувеличила, если такова ее реакция на простую связку ее с ее отцом, казалось бы, на одних лишь словах. Возможно у нее были все причины, чтобы бежать. Кем же является этот человек и что он сотворил? Какой величины вред он причинил Эстер, если она до сих пор этого не забыла?