«Самые яркие воспоминания у нас обычно возникают от неожиданной искры.»
Прийти сюда снова скорее всего было чистейшим самоубийством и провокацией самих звезд, но если бы Эстер этого не сделала, это было еще более подозрительно для тех, кто сюда ее вызвал. По телефону ей сообщили лишь парочку базовых фраз, основным посылом которых было — кому-то там требуются какие-то там дополнительные свидетельские показания. И это после того, как Декко рассказала довольно скудную и короткую историю во всех возможных и невозможных подробностях? Показалось ли ей это странным? Более чем. Дорога из Просаля пролетела как в тумане: пешая прогулка по протоптанной дорожке в джунглях, машина, поезд, вокзал… Большую часть дороги Эстер дремала — давали о себе знать те часы, которые ночью она потратила на безуспешные попытки заснуть. Когда они с Марвином оказались в Шевионе было уже далеко за полночь и держалась на ногах девушка исключительно благодаря силе воли, и, возможно, своей непроходимой и врожденной дурости, которая, вероятно, ударила ей в голову еще когда Декко целовала Коди, позабыв обо всем. Не то чтобы Эстер себя за это корила, но определенные сомнения в совершенном поступке у нее были. Она была в смятении, потому что до сих пор так и не знала, что значил тот их поцелуй. Голова начинала болеть под натиском всех этих бессвязных и в чем-то даже беспокойных мыслей, которые Декко силой вытолкнула из своего разума в один прекрасный момент, ведь от них она лишь сильнее уставала. Девушка была безмерно счастлива тому, что сумела отыскать столь необходимое целебное растение, но пока оно не оказалось в ее крови в смеси с другими ингредиентами, она все еще была обречена. Потому Эстер пришла сюда так поздно — ей до невозможного хотелось покончить с этим по быстрее, ведь, как сказал позвонившей ей мужчина, это было срочно. Однако ее по настоящему тревожила лишь одна единственная деталь — наверняка Марвин был в курсе этого, так почему не сказал ни слова, не предупредил? «А разве он тебе что-то должен?» — шептал тот голосок, который никогда никому не доверял и сейчас подкидывал только худшие предположения, от которых Эстер отмахивались. Войдя в холл, она не подходя к стойке администрации уже знала куда ей идти. Поднимаясь по лестнице, Декко глубоко дышала, успокаивая свои нервы. Коридор был окутан тьмой, только из пары комнат через жалюзи был виден свет, но и тот был тусклый. Почему-то, хоть Эстер и не боялась темноты, по ее спине все равно прокатился неприятный холодок. Кабинет, который ей назвали по телефону находился в самом конце длинного прохода и девушка не могла перестать оборачиваться, то ли опасаясь присутствия неизвестных ей людей, то ли наоборот желая встретить хоть кого-нибудь. «Не нравится мне это.» — кричало ее подсознание, но Эстер все равно постучала в дверь и не получив приглашения, она вошла. Однако в комнате обнаружилась лишь старая мебель и коробки. — «Что за чертовщина?» Декко хотелось бы посмеяться и предположить что это лишь глупый розыгрыш или она перепутала этажи, но не успела девушка развернуться, как почувствовала на себе взгляд и оказалась в крепком мужском захвате, на ее запястьях с характерным щелчком сомкнулись наручники. На шею несильно, но ощутимо надавили и она стремительно потеряла сознание, не успев издать и звука.***
Укус холодного метала на щеке заставил Эстер очнуться, но стоило ей потянуться рукой к пояснице, где за ремнем был припрятан пистолет, в ее кожу врезались наручники. Сколько бы она не дергала руками — все было бесполезно, цепь скрепляющая два браслета была продета в специальную петлю рядом на столе для того, чтобы ограничить движения заключенного. Следом девушка попыталась встать, но вновь ее ждал тот же результат — ее ноги были привязаны к ножкам стула, который к тому же был прочно вплавлен в пол. Шея ныла, видимо, Декко пробыла в таком положении минимум час. Сверху ее освещала одинокая лампочка, не давая особо рассмотреть помещение, в котором она находилась. Но одно Эстер могла сказать точно — это была комната для допросов, потому что напротив нее стоял стул и стол, а сбоку поблескивало затонированное с одной стороны стекло. Когда разум стал проясняться, девичье сердце упало в пятки. Паника просочилась в кровь, а страх наполнил легкие вместе с воздухом. «Мне не впервой.»— успокаивая себя, мысленно вымолвила девушка, вглядываясь в глянцевую темную поверхность. Почему-то Декко была уверенна — кто-то есть по ту сторону, и этот кто-то за ней наблюдает. По прошествии некоторого времени, по ощущениям целой вечности, дверь в помещение с еле слышимым скрипом отворилась и твердой походкой незнакомец, который очевидно ее сюда и запроторил, подошел к столу. Это был молодой мужчина, лет тридцати от силы, с темными вьющимися волосами и темно-карими глазами, в которых плескалась строгость, граничащая с жестокостью. В кобуре на ремешках надетой поверх светлой рубашки виднелся пистолет, который одним своим видом должен был пресечь на корню любые ее попытки сопротивляться или перечить. — Есть идеи почему ты здесь? — он не стал ходить вокруг да около и спросил ровно то, что интересовало Эстер больше всего. Если мужчина думал, что пистолет ее сильно напугает, то он очень сильно ошибался. Декко усмехнулась его вопросу и покрутила металлический браслетик на запястье, театрально раздумывая над вопросом. Она из простой вредности не желала разговаривать нормально и по существу с тем, кто заманил ее в ловушку, похитил и заковал в цепи. О нет, сначала, перед тем как Эстер начнет качать свои права, она хорошенько потреплет ему нервы и потянет этим время, хотя вряд-ли кто-то будет ее спасать. Кому в этом мире она действительно нужна в конце концов? — Моя неземная красота пленила тебя и ты не смог сдержать своих повадок пещерного человека? — взмахнув волосами, вымолвила она. Мужчина низко рассмеялся над ее репликой, но улыбка быстро спала с его губ. Темный взгляд был крайне не добрым и не сулил ничего хорошего, потому Декко напряглась. — Скажу честно, хочется поговорить с тобой по хорошему. Но так, тебе на заметку, я же могу и по плохому. — молвил он, складывая руки в замок перед собой. — Зачем ты убила главу клана Ферн Индрис и ее семью? Не произвольно, Эстер в искренном возмущении фыркнула и откинулась на спинку стула, скривив верхнюю губу. — Да вы как сговорились все. Не убивала я никого, черт возьми! Если бы ты провел нормальное расследование, ты бы в этом убедился! Какой резон вешать всех собак на меня, сам подумай, ты же за мной наверняка следил и знаешь кто я такая, так ведь? Какой идио… — смачно выругавшись, в порыве сказала Декко и не заметила как мужчина встал, а затем резко влепил ей звонкую и неожиданно сильную пощечину. — Тебя разыскивают во многих городах страны и обвиняют в самых различных преступлениях. Твой, вероятно, приятель не стал арестовывать тебя сразу, хотя я видел четкий приказ это сделать. Мне, на самом деле, нет дела совершала ты что-то из этого списка или нет. Признаешься мне, подпишешь чистосердечное и сдашься — отделаешься, возможно, пятью или семью годами лишения свободы. А меня повысят на работе и все останутся выигрыше. — он сделал паузу, давая Эстер обдумать его слова, пока она ощущала послевкусие уже знакомой боли от удара. — Или ты не будешь работать со следствием, заработаешь десяток синяков и я, за потраченные на тебя силы и время, повешу на тебя еще пару нераскрытых дел, как то, которое поручили знакомому тебе следователю. И тогда, уж поверь мне, ты сядешь надолго. Если до этого ей было слегка страшно, то сейчас Декко пребывала в самом настоящем ужасе. Столь неумолимо и даже скучающе говорил мужчина свои угрозы, причем угрожал он не только ей, а косвенно и Марвину. Он вселял чувство безысходности, которое пускало корни в ее разуме и заставляло ее поверить в сказанное им. Но если Эстер и умела что-то делать — это увиливать и убегать. Вся ее жизнь была сплошным марафоном на перегонки со смертью и людьми, которые на нее охотились. А потому она не собиралась так просто сдаваться, ведь когда потом ей удастся сбежать, если не сейчас? Глядишь, а вдруг он выйдет из себя и ей удастся выхватить пистолет? Тем более эти побои будут далеко не первыми на ее веку. В данный момент весь пазл медленно складывался. Вот в чем состоял новый план ее отца — пусть ее поймают не его люди, скрывающиеся от закона точно также, как и она, а обычные правоохранительные органы на якобы вполне законных основаниях. Именно поэтому задание порученное Марвину имело такую странную формулировку — не разыскать убийцу, а доказать вину главной подозреваемой. По всей видимости, похожее поручение получил и этот следователь, кем бы он ни был. — Раз ты такой добропорядочный, мне полагается звонок и адвокат. — с явным сарказмом, вновь стала гнуть свою палку Эстер. Даже при тусклом свете ее светло-голубые глаза сверкали — они выражали непокорность и упрямство, это красноречивее всего говорило о ее настрое. — А жаль, ты казалась умной. — разочарованно дернув губой, произнес мужчина и вновь поднялся, обходя стол сбоку и закатывая рукава до локтя. Он выглядел так, будто и не сомневался, что боль, а точнее избавление от нее заставит ее говорить и сделать практически все, чего он желает. — А ты адекватным. — буркнула себе под нос Декко и приготовилась к удару, съёжившись. Она удачно увернулась от кулака, но не заметила как мужчина схватил ее за волосы, словно предвидел все ее никудышние и скудные попытки избежать его действий, и со всей силы впечатал ее лицо в поверхность стола. До ушей донесся противный хруст и девушка заскрежетала зубами от разряда жгучей боли, которая отозвалась даже в затылке и струйка крови проложила свой путь по ее подбородку. Рывком потянув голову Эстер назад, мужчина осмотрел свое творение — ее искривленный под неправильным углом нос, который обильно кровоточил. Железный привкус наполнил ее рот, когда он, не дожидаясь ее реакции, ударил ее сжатой в кулак ладонью снова и, на этот раз, разбил губу. Декко молча стерпела, боль для нее была знакомой и она приветствовала ее своим ментальным щитом, который в свое время защищал ее и не от такого. — А ты не так проста как кажешься. — встряхивая рукой, произнес «недо» следователь, как прозвала его девушка у себя в голове, и криво ухмыльнулся. — Не передумала? — Черта с два ты до этого доживешь. — буквально гавкнула Эстер и сплюнула неприятную смесь слюны и крови на пол. — Это угроза? — с опасными нотками в голосе, спросил в ответ мужчина и схватил ее за подбородок в грубой манере. — Да пошел ты, буду я их тратить на тебя. — молвив, Декко истерично рассмеялась на его слова, за что заработала еще одну пощечину. Она была куда сильнее чем предыдущая и ее голова дернулась в сторону так, что казалась шея может хрустнуть не в том месте. Не успела она зажмуриться, когда тот замахнулся, как тело следователя рухнуло на землю у ее ног. Над ним возвышался Марвин, с неприязнью поглядывая на мужчину в отключке. Его грудь быстро вздымалась, а пальцы сжатые вокруг рукояти пистолета побелели от напряжения. Он казался сосредоточенным, словно был в поиске чего-то, пока их взгляды не пересеклись и его плечи не опустились в облегчении.***
— Кажется, я только что потерял работу. — чуть рассеяно произнес Коди и опустился на корточки, чтобы проверить дышит ли мужчина на всякий случай, хотя перед простым по технике ударом, он рассчитал необходимую силу. Марвин был в полном замешательстве и не мог объяснить причину собственных действий. Как он узнал где она и что ей требуется его помощь? Каким образом почувствовал неладное, не считая беспочвенного шестого чувства и непонятной тяги, которая и оказалась столь сильной, что привела его сюда? Все это было загадкой, но Коди знал одно точно — если бы Эстер здесь не оказалось, он бы искал дальше. Он бы поставил на уши весь город, отправился бы куда угодно, чтобы найти ее. В чем же причина такого рвения и беспокойства? Марвин сказать просто не мог, разум лишь под оглушающей волной облегчения при виде Декко возобновил свою работу и только тогда он начал отдавать отчёт своим действиям. Эстер не сводила с него завороженного взгляда, словно не верила, что он действительно был здесь. На ее щеках виднелись следы размазанной крови, а скулы покраснели будто от пощечин, нос был сломан, губы покрыты алой коркой, а в глазах сверкали остатки испуга и искренняя надежда. Раздраженно подергав скованными руками, она моргнула и на место вернулась привычная ему Декко, которая выгнула бровь и приторно милым голоском молвила: — Не поможешь? Марвин без колебаний пошарил рукой по карманам обездвиженного им мужчины и вскорости обнаружил ключ, которым отомкнул наручники. С веревками на ногах Эстер очень шустро справилась сама, и когда она поднялась, потирая запястья, девушка с презрением взглянула на распластавшееся тело, но воздержалась от ядовитой фразочки. Она вытерла рукавом следы от побоев, но особо это ее внешнему виду не помогло и страдальчески вздохнув, прикоснулась к носу, поморщившись от неприятных ощущений. — Не трогай. — спокойно сказал Коди и мягким движением положил ладонь на ее щеку, поворачивая ее голову к себе. Девушка позволила ему сделать это, но выглядела слегка удивленной его порывом, а возможно была застигнута врасплох его прикосновением. — Будет больно, Эстер. — не успел он закончить фразу, как аккуратно поместил пальцы на кончик ее носа и четким движением вправил кость на место. Нос ее уже успел чуть припухнуть, потому ему было сложно определить справился ли он со своей задачей, но делал Марвин это не впервые. Она застонала от боли и прошептала что-то не лестное то ли в его адрес, то ли в адрес валяющегося без сознания мужчины. Их взгляды вновь пересеклись и Декко прочла в его глазах главный для них обоих вопрос — «что делать дальше?». Коди мог бы поставить многое на то, что случись подобное раньше, она бы без зазрений совести ушла, потому что Эстер и так была преступницей, еще одно нарушение закона не стало бы для нее смертельным, но сейчас… она оставалась и, не скрывая этого, активно раздумывала над дальнейшим планом их действий, чтобы вытянуть и его из этой передряги. Какие бы не были причины такого самоотверженного поведения, Марвин в глубине души оценил это. Спустя пару минут, Эстер оживилась и зашагала по углам комнаты, высматривая, как догадался Коди, камеры. И она не ошиблась, в допросных они всегда имелись и были включены согласно протоколу. Однако то, что он лицезрел сегодня подсказало ему, что некоторые уникумы предпочитают не следовать правилам, которые сами же поклялись или, по крайней мере, обязались защищать и действовать во их имя. — Так, у меня хорошие новости. Здесь камеры были отключены, он бы не стал разговаривать со мной столь неформально и тем более бить… — Декко осеклась, а Марвин почувствовал вспышку злобы, но сдержался, чтобы не проявить излишние в данный момент эмоции. — Значит о произошедшем знаем лишь мы трое. Ты его узнал? Коди не стал тратить времени зря и на всякий случай связал руки агента, с которым, к сожалению, был знаком. Слава звездам, видел он его буквально пару раз, ведь работали они в разных отделах и расследовали, соответственно, разные преступления. — Знаю. Карьерист каких еще поискать, но мозги работают исправно. Ты ведь в эту комнату не сама пришла? А доступ к камерам наблюдения он мог получить довольно просто, наверняка отключил их там где схватил тебя. — озвучил Марвин свои мысли, наблюдая как Декко кивает его словам и недовольно хмурится, очевидно своему необдуманному решению прийти сюда. — Черт, а куда он мог деть мои вещи? — спросила Эстер следом и он, приказным тоном попросив ее оставаться в допросной, осторожно покинул помещение, озираясь по сторонам и быстро забрал ее рюкзак из соседней комнаты, которая находилась по ту сторону затонированного стекла. Получив в руки свои сокровища, Декко не сдержала облегченного вздоха и спустя секунду тишины неожиданно усмехнулась, вымолвив: — Я знаю как мы отсюда выйдем. — Ее глаза не теряли озорного блеска, несмотря на сложность ее положения. В этот момент Марвину захотелось поцеловать ее и попробовать это озорство на вкус, но он поспешил выгнать эту мысль из просторов своего разума. Сначала им следовало разобраться с делом, а потом уже он будет думать о тех вещах, которые натворил в той полу-пещере и о том, что ему неймется их повторить. — Доверишься мне? — Если есть способ этого не делать, я предпочел бы его, но предположим. — пожав плечами, произнес Коди из простой вредности, но на самом деле он уже полагался на нее — мог себе позволить сделать это еще раз. — Но другого способа нет, как и выбора у тебя. — продолжая довольно усмехаться, подметила Эстер и достала бутылку воды вместе с маленьким ручным зеркальцем. Она быстро накрасилась, не объясняя причину своих действий и с помощью жидкости смочила черные от туши ресницы, позволяя части краски стечь по ее щекам так, словно Декко не просто плакала, а взахлеб рыдала. — В общем, план таков. Я притворяюсь жертвой, несчастной девушкой, с которой это выродок что-нибудь делал. Я свою роль отыграю безупречно, в этом можешь не сомневаться. Но вопрос в том, сможешь ли ты пойти на эту ложь, чтобы твое имя не запятнало увольнение? — выгнув бровь, в чем-то даже поэтично заговорила Эстер и собрав кровь, до сих пор текущую из ее носа, она размазала ее по своей одежде. Марвин на секунду замялся. Такое в его планы не входило уж точно и ему не нравилось то, что происходило. Но раз уж эта несносная девица появилась в его жизни и привнесла в нее… новые краски, в виде парочки десятков проблем… требовалось подстраиваться под новые реалии и вынужденно лгать, ведь иначе — Декко, хоть и была занозой в его заднице, говорила правду — его ждало увольнение и, вероятно, какие-то более весомые последствия. — Ладно. — не хотя молвил он, хоть и хотел промолчать. — Прекрасно, ты делаешь успехи. — весело фыркнула Эстер в ответ на его недовольство и шмыгнула носом. — Прекрати, я не в настроении. — шикнул Марвин на нее, потому что уж слишком воодушевленной она казалась. И чему, черт возьми, она радовалась? — Уж прости, что перестала говорить то, что тебе хотелось слышать. — усмирив свою усмешку, спокойно парировала его выпад Декко и развязала руки мужчине. — Ты, якобы, мой парень, кто хочешь, хоть муж. — Она закатила на него глаза, когда Коди нахмурил брови, услышав ее слова. — Ты меня спас и все такое, в целом, спихнем всю вину на него. — Эстер кивнула на тело и напоследок изрекла. — Выживает сильнейший. — Мы не в дикой природе. — Судя по всему в нем проснулся «дух противоречия», а именно та его сторона, которая предпочитала недальновидно спорить с каждым чужим словом, даже если это было нецелесообразно и бессмысленно. В данном случае, Маврин действительно был не согласен, но понимал, что вставлять свои пять копеек было необязательно. Ведь знал — в этом плане Декко мало чем от него отличалась. — Мне кажется, он так не считал. — Не опять, а снова, к его изрядному удивлению, Эстер оказалась мудрее и с толикой ехидства умудрилась сказать именно то, что не завязало очередной конфликт между ними. После чего она встряхнула волосами, вспушила их у себя на голове так, что пряди неопрятно торчали в разные стороны. — Прикрой уши, спрячь пистолет и смотри как бы наш приятель не очнулся раньше времени. Затем Декко пронзительно закричала. Да так, что Марвину казалось, что его барабанные перепонки вот-вот лопнут. Но, к счастью, они выдержали и когда два охранника сбежались с разных выходов на ее крик, Коди изображал заботливого джентльмена, который вытирал салфетками кровь с щек своей девушки, даже не смотря на то, что большая ее часть продолжала оставаться на ее лице для правдоподобности образа. — Святые звезды, что здесь произошло? — почти что в унисон загремели голоса двух охранников среднего возраста, их глаза цепко хватались за каждую деталь и светились подозрением. Но при виде истерично плачущей девушки, которая к тому же выглядела жертвой избиения, судя по крови размазанной по ее заплаканному лицу и алой лужице на полу, они тут же подошли ближе и значительно смягчились. Марвин сухо отвечал на их вопросы, потому что Эстер играла таким образом, что не могла вымолвить ни слова из-за соплей и слез, ручьями текущих из ее глаз. Он не мог скрыть своего шока от такой реалистичности, слава небесам, это было им лишь на руку. В ее блестящих от влаги глазах словно бы отражался истинный облик испуга и ужаса, это бы пробило любого человека на жалость и искренне сострадание. Но лишь он видел как она, прислоняясь к его плечу, украдкой сдерживала улыбку. — Так он напал на вас? — в десятый раз поинтересовался мужчина в форме уже у Эстер, когда она прекратила навзрыд рыдать и лишь изредка всхлипывала. И откуда у нее столько слез то? — У меня нет таких полномочий, но я надеюсь, вы будете писать заявление, верно? — Как же… я… Я не знаю. — еле шевеля языком произнесла Декко, изображая растерянность. Эстер заглянула в его глаза, словно в поиске ответа и он, повинуясь инстинктам прижал ее ближе к себе, будто старался оградить от призрачной опасности. Одинокая слеза вновь проложила путь по ее щеке и она шмыгнула носом, а охранник тут же поспешил заверить ее, что все хорошо и она в безопасности, вероятно испугавшись очередного женского плача. — О-он прикасался ко мне… когда я стала сопротивляться, ударил и закрыл рот рукой, чтобы я-я не кричала. — ее голос дрожал от якобы переполняющих ее эмоций и Декко прислонила ладонь ко рту, чтобы сдержать рыдания, который казались бесконечными. Марвин привычно нахмурил брови и сделал вид, что зашептал ей на ухо слова поддержки, но на самом деле едва слышно произнес: — Переигрываешь. На что Эстер в ответ вздохнула и положив голову ему на грудь так же тихо шепнула: — Ничего подобного. Неожиданно второй охранник, да этого переговаривавшийся с первым, подал голос и они оба чуть не вздрогнули: — Если вы в состоянии дать показания, то я провожу вас в дежурную часть. Но ничем больше я пока помочь не могу, требуется подождать утра. Неуверенно, но вежливо подтвердив свою способность, Декко покосилась на Коди и он спокойно кивнул, поддерживая рукой ее спину, словно она могла упасть в любую минуту. Он мог чувствовать ее усталость, Маврин замечал это в том, как она моргала и какими спокойными шагами передвигалась — не было в движениях той ее исключительной энергии и магнетизма. С самого начала в его поведении было мало притворства. Чтобы не сделал реальный партнер своей пострадавшей девушки делал и он, стараясь облегчить ношу Эстер и обнимал Марвин ее не только потому что того требовала роль, хотя признать ему это было сложно. Одно дело влечение и совершенно другое — желание позаботиться и защитить. Она справлялась превосходно, словно уже бывала в таких ситуациях и знала как себя ведут девушки в таком положении — задавала вопросы, которые задала бы лишь не ведающая всего процесса, обескураженная произошедшим с ней, жертва. Жалась к нему, требуя ощущения его крепкой руки на плече и присутствия рядом. Эстер наблюдала за всем с широко распахнутыми глазами, выражающими такое большое количество эмоций и растерянности, что любой бы в этом здании и даже во всем городе поспешил бы прийти ей на помощь. Когда у нее взяли все необходимые показания для начала следствия, им разрешили покинуть департамент, а следователя, который в действительности на нее напал посадили в изолятор до того, как он очнется и до выяснения всех обстоятельств.***
Когда они покинули здание, для правдоподобности, рука Марвина все еще покоилась на ее плече, а надежное тело рядом согревало ее своим теплом, потому что на улице была ночь. Накинув свою кожаную куртку, которую Эстер всегда таскала с собой, она нехотя отстранилась, как только они завернули за угол и взглянула на полумесяц, озаряющий город своим желтовато-белым мерцанием. — Транспорт не работает, черт, придется пешком. — Марвин обернулся к ней, смерил ее пристальным, оценивающим взглядом и неожиданно спросил. — Ты как? Декко замерла и с минуту просто наслаждалась свежестью ночного воздуха. Машин в такое позднее, или уже даже ранее время было мало, потому на маленьких, узких улочках царила не полная, но тишина. Прислушавшись к ощущениям, Эстер слегка поморщилась, ведь на нее моментально хлынуло то изнеможение, которое она сдерживала весь вечер. Ее плечи непроизвольно опустились под его весом и девушка принялась рыскать в поиске ответа. Ей казалось, что если она сомкнет веки больше чем на секунду, то открыть их ей будет уже не суждено. Значило ли это, что ей было плохо? Да, возможно. Но сейчас Декко было спокойно. Она не расквиталась со своими проблемами, более того, узнала, что обрела куда больше новых. Однако ее разуму удалось проясниться, на душе посветлело, а сердце билось в размеренном темпе. Было ли это затишье перед бурей? Никто не мог знать, а потому Эстер хотела воспользоваться выпавшей возможностью и сказала то, что давно хотело сорваться с ее языка: — Спасибо. — Она заглянула в его темно-зеленые глаза и позволила благодарной улыбке расплыться на ее губах. Ранка на нижней успела зажить, благодаря щепотки магической силы, которая все ещё текла в ее венах и стимулировала действие регенирации. Декко продолжала неспешно петлять по переулкам, следуя за Марвином, куда бы он ее не вел. — Спасибо, тебе за все. — Знаешь, мне не понравилось как это прозвучало. — не глядя на нее в ответ, строго молвил он. — И как же? — спокойно поинтересовалась Эстер, не сводя с его профиля взгляда. Прямой нос, покрытый еле-заметными темными веснушками, скептически изогнутые брови, завиток мягких каштановых волос свисающий ему на лоб, и бледные губы, задумчиво сжатые, от чего на щеках виднелись две впадинки — его очаровательные ямочки. Все было ей уже знакомо и от этого ее улыбка норовила стать шире. — Как прощание. — Наконец Марвин соизволил повернуть к ней голову и выражение его лица было до жути серьезным, но вместо того, чтобы стушеваться как сделал бы любой другой человек на ее месте, Декко усмехнулась. — Боишься убегу от тебя? — ехидно подколола она его, не разрывая зрительного контакта. Определенно существовала особая магия в тех моментах, когда они глядели друг на друга. На нее не мог повлиять окружающий мир, даже они сами были над этим не властны. Вот в каких мелочах проявлялась парная связь, таким образом она их и сближала. — А что, если так? Это будет в твоем духе. — чуть прищурившись, ответил Коди и его тон опасно понизился. Эстер почувствовала предательский румянец, поднимающийся вверх по ее горлу и прикусила губу, сдерживая глупую улыбку от сумасшедших бабочек, заметавшихся в животе. Его взгляд казалось пронизывал ее насквозь, видел саму ее суть. Наверное, если бы на них кто-то напал или произошло ещё что-то из той же оперы, они бы этого и не заметили, настолько они были увлечены друг другом сейчас. — Тогда не отпускай меня. — голос, приобретший легкую хрипотцу ее выдал и Декко почувствовала себя невыносимо глупо, когда Марвин наконец отвел свой взгляд в сторону, вслед за ней. Тишина заполняла тянущиеся минуты и стоило знакомому дому появиться на горизонте, как Коди внезапно крутанул ее за руку и резко прижал к ближайшей стене. Он поместил свою ладонь на ее макушку, чтобы она не стукнулась головой о кирпич и захватил ее губы в плен своих. Поцелуй вышел смазанным, но Эстер, даже если не ждала этого, то внутри буквально изнывала от жажды, а потому тут же приоткрыла для него рот и притянула его за затылок ближе. Ничего не выходило за рамки самозабвенных поцелуев и соблазнительно гуляющих по ее телу рук, ведь их мог увидеть кто угодно — случайные свидетели-жаворонки, простые прохожие. Но это лишь накаливало напряжение, которое стягивалось тугим жарким узлом в ее животе, пусть смотрят насколько ей хорошо. Марвин почти не сдерживался, он оставлял отпечатки своих пальцев на ее талии, приподнимая майку и покрывал ее шею жаркими поцелуями. Одно его колено проскользнуло между ее ног и Эстер было крайне сложно заставить себя остановить эту сладостную пытку, которой он ее подвергал. Оказалось, вот он был каков, ее парный — страстный, и откуда только в нем столько неудержимого пыла? Она едва сумела раскрыть рот, чтобы шепнуть его имя, но Коди понял ее без слов. Декко почти не помнила как они поднялись на лифте, чуть не скинув всю лишнюю одежду прямо там, и ввалились в квартиру, не смея отрываться друг от друга. Девушка на уровне привычки провернула ключ в замке двери и потянула Марвина за горловину футболки в ближайшую комнату, которой оказалась его спальня. От происходящего сумасшествия кровь кипела в жилах, заставляя ноги подгибаться, а пальцы впиваться в его спину ногтями в немом требовании избавить ее от этой безумной потребности. Она разливалась агонией по телу, будто все нервные окончания стали еще более чувствительными, чем прежде. Марвин разделял ее желания, но не спешил внимать ее жестам. Его искусные руки путешествовали по ее коже, прокладывая свой путь вниз. Он задержался на груди, избавляя ее от одежды и срывая с ее уст ругательства, с необходимой силой сжал набрякшие соски. Декко могла лишь безвольно направлять его жарким шепотом, оглаживать подушечками пальцев рельефный торс и постанывать, кусая его губы. Это было в десять, нет, в тысячу раз лучше любых ее грез. Душа пела, кожа горела, а разум концентрировался только на ощущениях, которые лишь заострялись от того, как они испытывали друг друга на прочность, затягивая миг единения. Когда ему надоело зарабатывать за свои ненасытные действия царапины на спине, Коди просто развернул ее к себе спиной и придавил своим телом к столбику кровати. — Наклонись вперед. — шепнул он ей на ухо, когда его пальцы принялись вырисовывать линии на ее животе и Эстер недовольно захныкала, желая ощутить их чуть ниже. Всего на пару сантиметров ниже, разве она так много просит? — Ты услышала, Эстер. Иначе не получишь то, чего так хочешь. — Но когда Марвин вновь непреклонно повторил свои слова этим великолепным низким тоном, Декко лишь почувствовала очередную порцию влаги, скопившуюся у нее между ног и после волны удовольствия, разлившейся по телу, с охотой подчинилась, прогибаясь в пояснице и упираясь в простыни локтями. — Ты не представляешь что со мной делает твоя покорность. Его руки вновь пришли в движение и она натянулась словно струна, подставляя ему свою задницу и хватая воздух ртом, как утопающая, от малейшего прикосновения. Эстер удовлетворенно замычала, когда он прижался к ней пахом сзади и заерзала, за что заработала легкий шлепок по ягодице. Следом его пальцы все же забрались под резинку ее нижнего белья и погрузились во влагу последствий его касаний, слов и поцелуев под аккомпанемент ее тихого судорожного стона. Марвин выдохнул сквозь зубы и мимолетно коснувшись пучка нервов еще раз, заставил разряд чистейшего наслаждения прокатиться по ее телу подобно молнии. Эстер, не сдерживая одобрительных и полных сладострастия вздохов, выгибалась его пальцам на встречу и пребывала в каком-то дурмане, навеянным звездами свыше. Ей было плевать, что будет с ней завтра, пока ее парный доводил ее до пика, как того вожделело ее тело. Но Декко хотелось большего, она желала, чтобы Марвин почувствовал тоже самое и отдался этой бездне блаженства с головой. Однако в ее положении мало что можно было предпринять, потому заставить Коди сорваться с цепи было не легко. А он играл с ней, то замедлялся, то ускорялся. Скользя внутрь, Марвин едва задевал точки, в которых она нуждалась больше всего для того, чтобы достигнуть оргазма. Ее руки судорожно сжимали простыни, а тело подрагивало от скопившегося в нем напряжения. — Марвин, черт тебя подери, пожалуйста. — Эстер не контролировала мольбы, льющиеся из ее рта вместе с самыми грязными ругательствами. Но чувствовала, что они стимулируют его продолжать пытку, словно он добивался того, чтобы она вовсе не сумела связывать звуки в слова, а слова в предложения. Ее мысли, подчиняясь его воле, разлетались на окраины ее сознания и все сводилось к одному плотскому желанию потерять себя в его руках. — Что «пожалуйста»? — невозмутимо сказал Коди, склоняясь над ее спиной и приостанавливая свой ритм до еле-ощутимых поглаживаний. Декко разочарованно застонала, пытаясь насадиться на его пальцы самой, но они ускользали от ее разгоряченной плоти. — Ты мне нужен. — прошептала она и вновь выгнулась, как кошка в поиске ласки, облизнув пересохшие губы. — Возьми меня, как захочешь, прямо сейчас. Но не смей останавливаться. — Эстер болтала, что вздумается, желая получить свою порцию сладкой истомы и была вознаграждена легким прикосновением губ к своим обнаженным лопаткам. — Тогда ложись на спину. — скомандовал Марвин и по хриплому голосу она поняла, что добилась своего. Декко, не колеблясь, ловко извернулась и опустилась на мягкую поверхность, беззвучно приоткрывая рот от контраста температур. Она тут же встретилась с ним взглядом, еще более темные чем обычно, радужки его глаз напоминали густую чащу леса. Коди наклонил голову набок и наблюдал за ней с неистовым голодом, который лишь распалял ее и заставил Эстер вновь сминать в руках простыни. Когда он спешно стянул с ее бедер промокшее до нитки нижнее белье, которое все еще на ней оставалось, на губах Декко расцвела улыбка предвкушения. Марвин проследил за ее реакцией и опираясь на одну руку, склонился над ней, завладевая ее губами, словно хотел попробовать и эту эмоцию на вкус. Медлить больше не было смысла, и достав презерватив из ближайшей тумбочки по его наводке, Эстер прикрыла глаза и услышала сладостный звук расстегивания молнии. — Раздвинь ноги. — на выдохе молвил Коди и она незамедлительно подчинилась, прикусывая губу. Марвин восхищал своим терпением, ведь вошел медленно, позволяя ей привыкнуть к ощущениям. Однако не успела Эстер вымолвить и слова, как он задал быстрый темп и придвинул ее ближе, подхватив под колени. Так проникновение стало глубже и ее парный под новым углом отыскал точку, которая при каждом сильном толчке пронзала ее жаркими волнами и приносила желанное наслаждение. Ее внутренние мышцы сжимались от острых ощущений и она могла слышать сбитое жаркое дыхание Коди рядом, который определенно не остался обделен. Он двигался все резче, удерживая ее на месте за талию и Эстер выгибалась дугой на постели, не смея сдерживать протяжные стоны. Оргазм настиг ее неожиданно и ослепил своей яркостью так, что искры посыпались из глаз от того, как сильно она их зажмурила. Ее уши были не в состоянии уловить крик, который она издала, достигнув своего пика. Марвин мягко прикрыл ее рот ладонью и не переставая двигаться внутри ее лона, зашептал: — Звезды, ты такая шумная, Эстер. Это отвлекает. — усмехнувшись он, наблюдал как ее ресницы затрепетали. Находя свое освобождение, Коди наклонился ближе к ее лицу, переместив вес на одну руку и в миг его облегчения, Эстер поглотила его стон своими устами. Их языки затанцевали в расслабленном, даже ленивом танце и Декко почувствовала себя опустошенной, после того, как Марвин выскользнул из нее и лег рядом. — Черт, наверное, я тебя не удивлю, если скажу, что ты сводишь меня с ума, да? Их тяжелое дыхание смешивалось в тишине пространства и повернув к нему голову, Эстер неожиданно для себя пролепетала, все еще находясь в той приятной забвенной истоме: — Наша парная связь пытается заставить нас сблизиться по средствам зачатия ребенка. — со смешком закончила она до того, как на нее обрушился смысл сказанного. Декко резко привстала и ошарашенно приоткрыла рот, не желая верить в глупость, которую совершила, а точнее ляпнула. Эстер в тот момент просто боялась смотреть на Марвина, который тоже медленно приподнялся на кровати и, вероятно, будучи обескураженным, сохранял тишину. Она не смела начать оправдываться, но и других слов у нее не находилось. Звезды очень зло подшутили над ней, заставив признаться так сумбурно, даже не подготовив перед этим почву. — Как давно ты знаешь? — мрачно спросил Коди, не глядя на нее. Его тон был твердым и сердитым, что заставило все внутри Декко сжаться от тревоги. Главным ее желанием было все не испортить, но все произошло как обычно — с точностью да наоборот. — С того момента как приставила кинжал к твоему горлу. — тихо молвила Эстер, понурив голову. Казалось это было столь давно, что слова ощущались неправильными и нехотя слетали с языка, словно через силу. Еще одно подтверждение тому сколько успело произойти и измениться между ними, что само ее существо противилось такого рода высказываниям и злому умыслу в его сторону. — Поговорим завтра, ладно? В спешке натянув на себя нижнее белье и собрав в охапку свои вещи, Эстер выскользнула из его комнаты, осознавая, что попросту бежит от чувства собственной вины перед ним, но ничего не могла с собой поделать. Этот день был столь насыщенным, что у нее не оставалось элементарных сил обсуждать что-то, потому стоило ее голове коснуться подушки, как Декко не смог бы разбудить даже всемирный конец света.