***
Он опять попался. Конечно, это было лишь вопросом времени, но утешает слабо. — Давно не виделись, Марш, — радостно хрюкает громила (Стэн даже помнит его имя — то ли Гойл, то ли Крэбб). — Ну что, повеселимся? — Ну, здравствуй, пёсик. А хозяина своего ты где потерял? — делано равнодушно поддевает Стэн — чисто ради того, чтобы не сидеть, как загнанная в ловушку крыса, в ожидании пиздеца. Хотя справедливости ради стоит сказать, что «хозяин», Драко Малфой, в этом году как-то не утруждает себя тем, чтобы доёбывать других. — Ошейник не жмёт? Глаза то-ли-Гойла-то-ли-Крэбба наливаются красным. Извилин для остроумного ответа у него явно недостаточно, поэтому он делает то единственное, на что способен, — вскидывает волшебную палочку и произносит заклятие. Стэн был готов, но это не помогает. Кожу начинает адски жечь, мышцы скручивает, а череп грозится разлететься на куски. «Это всё неправда, — пытается убеждать себя Стэн. — Это не по-настоящему. Это всего лишь в моей голове. Здесь нет никаких раскалённых щипцов, здесь нет… это всё не…» — Ну как, нравится? — спрашивает то-ли-Гойл-то-ли-Крэбб. — Будешь теперь знать, как вламываться в кабинет профессора Кэрроу. Валяться в классе Защиты от тёмных искусств под действием одного из самых тёмных заклятий, что было придумано человечеством. Как же, блядь, иронично. — Если Кэрроу… профессор, — выдавливает из себя Стэн, — то я… балерина. — Я сейчас тебя так набалериню! И боль продолжается снова. Хотя уже не так сильно — по крайней мере, теперь Стэн может думать о чём-то кроме неё. Например, задаваться вопросом, сможет ли он хоть как-то одолеть мразотную громилу и сбежать — без волшебной палочки и с количеством веса меньше раза, наверное, в два. А если нет (что наиболее вероятно), то как же он выпутается на этот раз. Поднимет ли тревогу Венди? Поднимет, конечно, она ведь помешана на контроле, — но едва ли быстро, потому что сейчас оснований для тревоги вроде как… — Здравствуй, Гойл, — произносит обманчиво мягко женский голос. Ага, значит, это всё же Гойл. А обращается к нему, кажется, Рэд Макартур. Стэн разлепляет веки — ну да, точно, Рэд. А за её спиной маячит не кто иной, как Эрик Картман. — Чего тебе? — бурчит Гойл, явно недовольный тем, что его прервали. — На твоём месте я бы проявляла больше уважения к старосте. — Рэд горделиво вскидывает голову. — И по совместительству — к даме. Такому видному мужчине, как ты, Тёмный Лорд обязательно найдёт невесту благородных кровей, а такие девушки привыкли к особому обращению. Едва ли Гойл понял хоть что-то из её речей, кроме «Тёмный Лорд» и «благородных кровей», но выглядит он явно заинтересованным. — Невесту? Мне? — ошарашенно спрашивает он. — Ну конечно. — Рэд делает шаг к нему и ведёт пальцами по его предплечью. — Тёмный Лорд обязательно наградит тех, кто ему верен. Ты разве сомневался? — Н-не сомневался. — Гойл выглядит прихуевшим; ну ещё бы, с ним флиртует красотка со Слизерина. Рэд и правда красивая: точёная фигура, большие глаза, и волосы такие… рыжие. — Так ты… что ты… что тебе нужно? Губы Рэд растягиваются в улыбке (хотя глаза — Стэн прекрасно видит — остаются холодными). — Ничего особенного. Я всего лишь хотела напомнить, что скоро отбой, а значит, тебе пора в гостиную. Ты же не хочешь разочаровать профессора Кэрроу? — Так я это… — Гойл растерянно косится в сторону Стэна. — Тут этот любитель грязнокровок в кабинет профессора вломился. Ну, я и решил… проучить его. — Пожалуй, это самая длинная реплика в исполнении Гойла, которую Стэн когда-либо слышал. Картман продолжает молча наблюдать за разворачивающейся сценой (хотя на Стэна он старательно не смотрит). Рэд продолжает улыбаться. — Позволь этим заняться мне. — Она так и не отпустила ручищу Гойла. — Каждый посягнувший на собственность профессора Кэрроу будет сурово наказан. Уж поверь мне. Я же всё-таки староста. Гойл осоловело улыбается, кивает и, перебросившись с Рэд ещё парой малозначащих фраз, уходит. Стэн с облегчением выдыхает и рискует принять сидячее положение. — Ебическое представление, — подаёт наконец голос Картман. — Уважаемо. Хотя я бы лично не купился. — Так и не на тебя рассчитано было! — огрызается Рэд. Рванув Стэна за шиворот, она цедит: — Вставай, сука. Стэн с трудом заставляет себя подняться на ноги и обессилено прислоняется к стене. Крепко сжав зубы, Рэд запирает дверь заклинанием, а затем разъярённо оборачивается к Стэну: — Какого хуя ты тут, блядь, забыл? После недолгого колебания Стэн признаётся: — Мы решили заколдовать кабинет, чтобы поменять местами пол и потолок. — Рэд хоть и не своя, но и не чужая. К тому же она помогла. Та враждебно складывает руки на груди. — И дохуя вам это пользы принесёт? Картман издаёт смешок, но, заметив убийственный взгляд Рэд, замолкает. — Не дохуя. — Стэн избирает лучшую, как ему видится, тактику: отвечать на риторические вопросы с абсолютной серьёзностью. — Но Кэрроу и его сестрица как минимум сутки бы его расколдовывали, так что им было бы не до того, чтобы мучить учеников. — Психологическая атака, ёпта, — поддакивает Картман и на сей раз убийственный взгляд Рэд выдерживает. Та с презрением фыркает — а затем устало выдыхает. — Чтоб ещё раз… — проговаривает она. — Чтоб, блядь, ещё хоть раз я в это дерьмо ввязалась… Ну, с тобой, — она машет рукой в сторону Стэна, — ясно всё, ты тот ещё мудак отбитый. Но ты, — она тычет волшебной палочкой в грудь Картману, — ты-то схуяли на рожон лезешь? — А что я-то? Не я же в кабинет вламывался! — заявляет Картман. — Я всего лишь следил, чтобы этот хиппи не встрял ни во что, и, как видишь, не зря следил. Я даже с Гойлом не делал ничего — повезло, что тебя встретил. Так что не лезу я никуда. У меня же есть голова на плечах. — Продолжишь в том же духе, и её у тебя не будет! — рявкает Рэд. Стэн тем временем разглядывает Картмана. Первый ли это — не считая ситуации в октябре — раз, когда тот его прикрывает? Знают ли об этом остальные? Знает ли Венди? Ведёт ли жиртрест какую-то тайную игру (и какую тогда)? Пожалуй, при таком раскладе ему даже стоит верить больше Рэд, чем Картману. Она хотя бы в своей ярости честна. — Делайте с кабинетом что хотите, а потом уёбывайте, — отмахивается тем временем Рэд. — А если Гойл настучит? — не может не спросить Стэн. — У тебя не будет проблем? — Не будет. Гойл тупой, как флоббер-червь. Он ведь даже не поинтересовался, за каким хуем ты вообще в кабинет влез, сразу к Круциатусу перешёл, так что если он и сболтнёт Кэрроу про меня, то сумею отмандиться. Тем более что и Кэрроу немногим умнее флоббер-червя. Прежде, чем отпереть дверь, она снова поворачивается к ним и, словно заставляя себя, произносит: — Передайте Тестабургер, чтобы она тоже своих гиппогрифов придержала. Если она всё же довыёбывается, это будет максимально тупо. Когда Рэд уходит, Стэн прикрывает глаза и пытается взять под контроль сбитое дыхание. Буквально минуту назад он сомневался, стоит ли верить Картману, но сейчас эта мысль кажется дикой, потому что — господи, как же он устал. Как же хочется ни о чём не думать и просто хотя бы… просто хотя бы не открывать глаза. — Ну что, давай. — Картман возвращает ему упущенную в схватке с Гойлом волшебную палочку. — Покажи этому кабинету, кто здесь чья сучка. — Ага. — Стэн размеживает веки и проводит рукой по вспотевшему лбу. Тело всё ещё чувствует отголоски Круциатуса. — Да, сейчас. Отлепившись от стены, на ватных ногах он делает вперёд пару шагов. Сжимает в руке палочку — явно сильнее, чем нужно, и явно кисть он вывернул не так, как нужно, и явно он… забыл заклинание? Блядь. — Блядь, — вырывается и вслух тоже. — Картман, я… я не могу. — Ох ты ж хиппи малохольный. — Картман снисходительно качает головой. — Вместе тогда давай. Стэн смотрит, что делает Картман — как располагает в руке палочку, как взмахивает ей, какие слова произносит, — и пытается повторять за ним. У него не с первого раза, но всё же получается. — Спасибо, — едва разборчиво бормочет Стэн, когда они заканчивают. — Потом сочтёмся, — отмахивается Картман и придерживает его за локоть; с учётом того, что они добились своего и поменяли местами пол с потолком, теперь и без того словно трахнутому Конфундусом Стэну ориентироваться сложно, так что помощь оказывается очень кстати. Он мало-мальски приходит в себя только в гостиной Гриффиндора. Когда они с Картманом только вернулись, Венди тут же подорвалась с места, но, заметив выражение лица Стэна, проглотила заготовленные слова и не стала расспрашивать — и сейчас не расспрашивает; значит, ей всё объяснил Картман, а Стэн, укутанный в шарф Кенни и попивающий какое-то поднесённое Бебе зелье, попросту пропустил это мимо ушей. Надо же, Картман и правда ему помог с зачаровыванием кабинета. Удивительно, что он сдюжил: заклинание-то не из лёгких, а волшебник из него, даром что де-факто он чистокровный, так себе. Впрочем, не то чтобы Стэн был сильно лучше. Да и Кенни тоже середнячок, сила Кенни в другом; из них четверых на продвинутом уровне только Кайл занимался… Кайл, которого сейчас, возможно, и в живых-то нет. Стэн усилием воли вливает в себя остатки зелья и выпрямляет спину. — Я в порядке, — сообщает он; голос дрожит, так что получается не слишком убедительно. — Я в порядке, — повторяет он более твёрдо и возвращает Кенни шарф. — Спасибо. Простите меня. Он бы хотел извиниться перед всеми, но в гостиной, кроме него, остались только Кенни и Венди, которые как-то подозрительно (и радостно?) друг с другом переглядываются. — Ну что, давай уже скажем ему? — ухмыляется Кенни. — Поднимем боевой дух, так сказать. — Да, — кивает Венди, — обязательно. — Вы о чём, ребята? — Акцио! — Из сумочки Венди, на вид малюсенькой, но фактически (спасибо заклинанию Невидимого расширения) способной вместить в себя весь хлам Выручай-комнаты, вылетает радиоприёмник. Стэн молча вздёргивает бровь. Венди ставит приёмник на стол. — Ты уже в курсе, что такое «Поттеровский дозор»? — Без понятия, — ровно отзывается Стэн, — но, наверное, это как-то связано с Гарри Поттером. — Совершенно верно, — комментирует Венди без единой нотки сарказма в голосе. — Это радиостанция, за ведение которой отвечает Орден Феникса. Единственная, которая не боится говорить правду о происходящем. Появилась совсем недавно. — Венди ободряюще кладёт руку Стэну на ладонь. — Время эфира постоянно меняется, и подключиться к нему можно только по паролю, который тоже постоянно меняется, но… — Но, — взволнованно подхватывает Стэн, сжимая её руку в ответ, — теперь мы можем узнать хоть что-то? О том, что происходит во внешнем мире, и… — И об отдельных личностях. В том числе и о тех, кто в бегах, — подтверждает Венди. — Хотя лучше бы не узнавать, — ворчит Кенни. — Насколько я понял, чаще всего имена звучали в эфире, когда становилось известно о чьей-то гибели. Так что пусть уж лучше не звучат. — Мы уже пропустили несколько выпусков, и нет никаких гарантий, что… ничего не сообщили о Кайле в предыдущих… — Ты знаешь, когда следующий выпуск? — перебивает Стэн, невольно повысив голос. — Знаешь пароль к нему? — В час ночи. Пароль… я не уверена, что письмо Кингсли не попало к Кенни с задержкой, но если всё правильно, то пароль «Сохатый». — О господи. — Стэну кажется, что в лёгких закончился воздух. Переведя дух, он отпускает ладонь Венди и тянет руку к приёмнику. — Венди, я… я могу его взять? Взгляд Венди не выражает однозначного одобрения, но всё же она кивает. — Бери. Тебе нужнее. Но, Мерлина ради, будь осторожен. Сейчас, когда популярность «Дозора» набирает обороты, не ровён час, как в Хогвартсе вообще запретят радиоприёмники, так что тебе придётся прятать его очень, очень тщательно. Если обнаружат, то будут большие проблемы, плюс я не знаю, смогу ли достать ещё приёмник, этот-то получилось с большим тру… — Я не подведу. Даю слово, — твёрдо произносит Стэн. — И я тогда буду пересказывать вам эфиры. Венди улыбается: — Договорились. Ему приходится попотеть, чтобы без палева пронести приёмник к себе и без палева настроиться на нужную волну, но у него получается. Пароль оказывается верным. Имя Кайла в эфире не звучит.***
С поиском пары на Святочный бал Стэн затягивает до последнего. И не то чтобы его никто не приглашал — просто всем подходившим к нему девушкам он вежливо, но твёрдо отказывал. Единственная девчонка, с которой он был бы рад пойти, — это Венди Тестабургер. Венди — умная, красивая, решительная… настолько решительная, что наверняка уже парой обзавелась. — Не попробуешь — не узнаешь, — убеждает его Кайл. — Что тебе терять? — Да меня тошнить начинает от страха при одной только мысли, что я с ней заговорю, — признаётся Стэн. — Мне становится плохо, даже когда она просто обращается ко мне на уроках. — Пригласи её. — Кайл ободряюще бьёт его по плечу. Стэн решается рискнуть и всё же приглашает Венди. Венди приглашение принимает. — Сам-то с кем пойдёшь? — спрашивает Стэн позже, поделившись радостью с Кайлом. Тот пожимает плечами: — Предложу Хайди Тёрнер, а там посмотрим, согласится ли она. — Бывшую подружку жиртреста? Серьёзно? — Не дождавшись ответа, он скептически изгибает бровь и интересуется: — Так сильно хочешь насолить Картману? — Насрать мне на Картмана, — жёстко обрубает Кайл. — Просто я думаю, что Хайди заслуживает кого-то получше, чем он. — Ты уж всяко лучше него, — от чистого сердца сообщает Стэн. — Как по мне, ты отличный партнёр для кого бы то ни было. Кайл в ответ благодарно улыбается, но его улыбка отдаёт какой-то неясной грустью. Святочный бал, на удивление, проходит без приключений. Стэн искренне наслаждается происходящим; танцуя с Венди медляк, он по-джентельменски руки не распускает, но это не мешает ему чувствовать нежность фиолетового шёлка её платья и плавные изгибы её тонкой талии. — Почему Гриффиндор? — спрашивает он. — Шляпа предлагала тебе другие варианты? — Предлагала. — Венди придвигается к нему чуть ближе. — Рэйвенкло и Слизерин. Но меня не устроило ни то, ни другое, так что я настояла на своём. — Ничего себе! То есть ты уже в одиннадцать лет твёрдо поняла, чего хочешь? Мой лучший друг тоже убеждал меня, как это важно — уметь принимать решения. — Через плечо Венди он осматривает зал, видит, как Кенни кружит в танце одновременно обеих близняшек Патил, и ловит взгляд Кайла, обнимающего Хайди Тёрнер. Смокинг Кайлу идёт. — Ты же знакома с Кайлом Брофловски, да? Предложить Венди встречаться он решается только в следующем учебном году. Ведь если Гарри Поттер не лжёт (а он, скорее всего, не лжёт) и самый страшный тёмный маг столетия действительно возродился, то нельзя тратить время на сомнения, разве нет? Так что Стэн с головой погружается в отношения — а Кайл, у которого с Хайди всё же не сложилось, погружается, помимо учёбы, в квиддич и прочие внеклассные клубы. — Тебя приняли в команду только потому, что ты грязнокровка! — подначивает Картман (явно исполненный зависти, потому что сам он отбор в команду Слизерина не прошёл). Кайл смотрит на того со смесью усталости и раздражения. — Чего, блядь? Не ты ли на первом курсе втирал мне, что маглорождённые не могут играть в квиддич? — Вот именно! — Картман обвиняюще тычет в Кайла пальцем. — Политика инклюзивности, вся хуйня! — Тут, вообще-то, ненавистник маглов Волдеморт возродился, какая, к хуям, инклюзивность? Ты совсем ебанулся, жирный? — Это ты ебанулся — его имя произносить! — Оба вы ебанулись со своими срачами, — встревает Кенни. А Стэн, впечатлённый тем, что Кайл бесстрашно произнёс имя Того-кого-нельзя-называть, молчит. Сам-то он не уверен, что способен на такое. Позже тем же вечером, проводив Венди к башне Гриффиндора и наконец-то решившись на прощание её поцеловать, он идёт не к себе, а к Кайлу. Они не договаривались о встрече, так что ломать голову над загадкой, ответ на которую пустит его на территорию Рэйвенкло, ему придётся в одиночку, — но почему-то он уверен, что справится. — Идёт, а без ног, — звенит колокольчиками приятный женский голос. — Летит, а без крыльев. Не догнать, не остановить. О чём речь? «Кайл на метле», — хочет ответить Стэн. Он видел его отборочные и даже пару тренировок — это было феерично. Но вряд ли бронзовый молоточек-орёл примет такой ответ. — Время, — произносит Стэн, и дверь открывается. Рэйвенкловцы, как всегда, едва обращают на него внимание — один лишь Крэйг равнодушно кивает в приветствии и пихает Кайла локтём, мотнув головой в сторону Стэна. Кайл замечает, что к нему пришли, поднимается с дивана и идёт навстречу, но на лице у него написано то же равнодушие, что и у Крэйга. — Не ждал тебя сегодня, — вполголоса сообщает он. — Это проблема? — не удерживается Стэн. — Ты не рад меня видеть? Выражение лица Кайла чуть смягчается. — Я всегда рад тебе, Стэнни. — Помолчав, он берёт Стэна за рукав толстовки. Не сжимая руку — именно за ткань. — Крэйг в гостиной, так что спальня свободна. Пойдём. И почему Стэн внезапно завидует собственной толстовке? — Как так вышло, что ты стал именно загонщиком? — спрашивает он чуть позже, когда они расположились на кровати. — Я не удивлён, что ты всё же решил попробовать себя в квиддиче, но думал, что тебе больше по душе роль охотника. Помнишь, как в начальной школе ты любил баскетбол? — Мы буквально этим летом смотрели по телеку чемпионат, — фыркает Кайл. — Разумеется, я помню, что за вопрос? — И всё же. Почему загонщик? Кайл отвечает не сразу — а когда отвечает, то обращается как будто не к Стэну, а к собственным коленям. — Ты заметил, что я стал не таким психованным, как раньше? — Ну да. — Ещё бы он не заметил. Только Стэн назвал бы это не психованностью, а… как-то более по-доброму. Потому что что сейчас Кайл как будто спрятался за маской собранности и взвешенности, и девчонки — Стэн своими ушами слышал — считают это сексуальным, а сам Стэн считает… ненастоящим. — Заметил. И? Кайл снова молчит, прежде чем продолжить. — Проблема в том, что на самом деле мои эмоции никуда не делись. Я стараюсь держать их в себе и вообще молчать о своих проблемах, но… иногда прорывает. Как начался этот год, так начался и пиздец — бывает, истерю вплоть до битья стен кулаками, а потом хожу по нескольку дней, как Конфундусом пришибленный. — То есть у Кайла есть какие-то проблемы, о которых он никому не рассказывает? Вообще никому — даже Стэну? Вот это новость. — А когда я бью битой по бладжеру, я хоть как-то отвожу душу. — Кайл усмехается. — Мне кажется, что и с Картманом я общаюсь по той же самой причине: лаюсь с ним, чтобы выпустить пар. Подавив отголоски обиды — «Ты мне не доверяешь?», — Стэн, будучи хорошим (хотелось бы верить) другом, говорит другое: — Стены кулаками? — Он тянется к Кайлу и бережно берёт его кисти в свои. — А следов нет. — Ну конечно их нет. — Кайл снова усмехается — на этот раз как-то грустнее. — Лечебные зелья Барби творят чудеса похлеще Эпискеи. — Барби? — непонимающе переспрашивает Стэн. Кайл в ответ поясняет: — Бебе Стивенс. Забыл, что по документам её имя — Барбара? — Да мне как-то похер, как там её зовут, — бурчит Стэн с какой-то неясной обидой. — С каких пор ты с ней общаешься? — С тех самых, как ты встречаешься с Венди. — Кайл высвобождает руки из хватки Стэна и пожимает плечами. — Они ведь лучшие подруги. Теперь, когда Венди почти всё время с тобой, Барби по ней скучает. — В воздухе повисает невысказанное — «А я скучаю по тебе». — И что, она… — Стэн запинается. — Она в курсе твоих… проблем? Кайл отрицательно качает головой: — Мои проблемы — только моё дело. Никто не в курсе. Просто я предпочёл обратиться к ней, а не к мадам Помфри. Последнее, чего я хочу, — это выслушивать лекции на тему селфхарма и прочей хуерги. Такую лекцию Стэн и сам не прочь прочитать, но усилием воли он сдерживает себя. — А вы с ней… — Встречаемся? — Кайл хмыкает. — Нет. Мы даже не друзья. Просто иногда общаемся. Ладно, уже неплохо. Если кого-то интересует мнение Стэна, то Кайл заслуживает девушку получше, чем безмозглая курица Стивенс. — Я так и не спросил — а с Хайди у тебя почему не сложилось? Даже Хайди была бы лучше, чем Бебе. Хотя тоже… такой себе вариант. Кайл поднимает уголки губ в полуулыбке: — Хайди осознала, что она лесбиянка. — Оу, — неловко выдаёт Стэн. — Вот оно что. Кайл резко ощетинивается: — Осуждаешь её? По-твоему, быть лесбиянкой — противоестественно? Стэн смеётся: — Боже, конечно, нет. Просто я удивился, вот и всё. Надеюсь, это не отбило у тебя желания пробовать что-то с другими девушками? — Не уверен, что у меня вообще такое желание было. А вступать в отношения только потому, что этого требует общество… да ну нахуй. — Кстати об отношениях. — Стэн решает сменить тему. — Я наконец-то поцеловался с Венди. — Круто, — комментирует Кайл без единой эмоции в голосе. — Поздравляю. Они болтают до поздней ночи, но почему-то после этой встречи у Стэна остаётся горькое послевкусие. Весь его жизненный уклад за считанное время меняется, и Стэн не уверен, что ему это нравится. Картман теперь почему-то накидывается не столько на Кайла, сколько на него и Венди, — а сам Кайл продолжает вести себя словно чужой, даже прикосновений избегает. И неизвестно, к чему бы это привело — может, они бы пересрались все, — если бы не создание Поттером «Отряда Дамблдора». Это воодушевляет и самого Стэна, и всех, с кем он хоть как-то поддерживает общение; даже Картман (которому исключительно насрать на самодурство Амбридж и на методы её преподавания) присоединяется к «Отряду», рассудив, что заиметь в лице Поттера халявного репетитора — это охуеть как выгодно. — Протеевы чары, господи, — взбудораженно бормочет Кайл по дороге из «Кабаньей головы». — Грейнджер сумела наложить на монеты грёбаные Протеевы чары. Как? Как, блядь, у неё получилось? — Тоже задаюсь этим вопросом, — вторит Венди. — Это ведь уровень ЖАБА, а она пятикурсница, как и мы. — Грейнджер умная. — А мы что, нет? Помолчав пару секунд, Кайл и Венди переглядываются. Венди спрашивает: — Ты думаешь о том же, о чём и я? Кайл зачарованно кивает: — Кажется, да. В разговор встревает Стэн: — А о чём вы думаете? В обществе собственных лучшего друга и девушки, словивших какую-то непонятную ему синергию, он чувствует себя лишним — ну охуеть теперь. Бебе, судя по озадаченному выражению её лица, тоже не догоняет, о чём речь, но Стэна это только раздражает. — Мы хотим попробовать освоить Протеевы чары, — поясняет Кайл. Венди подхватывает: — Если смогла Грейнджер, то и мы сможем. — Именно! Хули нет-то? — Нужен особый допуск в библиотеку. — Я могу поговорить с Флитвиком — скажу, что для подготовке к СОВ нужно. — Да, супер, отлично! — О-о-о боже, — тихо комментирует Бебе, наклоняясь ближе к Стэну. — Опять что-то на умном. Кажется, это надолго. Пока Бебе не стукнуло в голову предложить ему, пока эти двое обсуждают «что-то на умном», прогуляться или типа того, Стэн спешно ретируется и отыскивает в «Зонко» Кенни и Картмана. Боже, какая же Бебе тупая, и как только Венди с Кайлом её выносят? Впрочем, она хотя бы в зельеварении шарит; Стэн не может даже этого, едва вытягивает средний балл по ним на «Выше ожидаемого». Если он хочет, чтобы Венди и дальше не наскучили отношения с ним, ему придётся очень, очень постараться.***
Ни одного эфира «Поттеровского дозора» Стэн не пропускает; порой ему кажется, что только этими эфирами он и живёт. Даже от активной деятельности по саботажу режима Кэрроу и Снейпа он отходит, делегировав (с благословения Венди) эту задачу Крэйгу Такеру. Никто не ожидал, что к ним присоединится ещё и Крэйг, которому обычно максимально похуй на всё и вся (кроме Твика), но тот объясняется просто: — Я хочу, чтобы эта залупа поскорее закончилась и мы с Твиком смогли съебать отсюда с чистой совестью. Венди продолжает продумывать планы, Бебе продолжает практиковаться в лекарственных зельях (теперь она тусуется в основном в классе Зельеварения с профессором Слизнортом или в Больничном крыле с мадам Помфри), Кенни продолжает отвечать за корреспонденцию. — Держи, — говорит он, хлопая Стэна по плечу и протягивая ему письма. Стэн признательно кивает. …Мы по-прежнему в безопасности, спасибо Ордену, но я получаю новости из волшебного мира и знаю, что становится всё хуже и хуже. Пожалуйста, сынок, будь осторожен. Береги себя. «Да какая тут, к херам, осторожность, — мрачно хмыкает про себя Стэн. — Меня уже затянуло в эту войну целиком и полностью. Как бы ни хотелось забиться в какую-нибудь нору, теперь уже не получится. Иначе я не смогу себе простить. — Подумав, он добавляет: — Ты тоже береги себя, мам. Себя и папу с Шелли». Второе письмо испещрено размашистыми, резкими буквами: …Как же сложно быть бессильной. Я всё знаю и всё понимаю, но это и бесит — мой старший ребёнок в беде, а я ничем, абсолютно ничем не могу ему помочь. Оберегать младшего — вот и всё, что мне и Джеральду остаётся. Прошу тебя, Стэнли, обязательно напиши, если узнаешь что-нибудь о Кайле. Хоть что-нибудь, хоть малейшую деталь. Я должна быть в курсе. Спасибо, что не оставляешь нашу семью. «Ох, тётя Шейла, если б от этого был хоть какой-то толк…» Он знает, что Кайл бы с этим не согласился. Знает, что Кайл был бы благодарен за моральную поддержку его семьи, пусть даже помочь практически он не в состоянии. И это то немногое, что худо-бедно его утешает (не считая, конечно, того, что имя Кайла при перечислении раненых и погибших в эфирах «Поттеровского дозора» так и не звучит). С тех самых пор, как Рэд чисто слизеринской хитростью вытащила Стэна из лапищ Гойла, никто из них не то что под Круциатус не попадал — вообще наказаний не зарабатывал. Стэну удаётся сдерживаться даже на уроках теперь обязательного для всех Магловедения, когда ебучая Алекто Кэрроу — такая же конченая мразь, как и её братец, — вещает им о том, как коварные (но при этом тупые, ха-ха) маглы загнали волшебников в подполье, а Тёмный Лорд скоро поработит их всех и восстановит справедливость. Даже ребята с младших курсов больше не лезут на рожон, после того как Венди договорилась с приятелем Поттера Невиллом Лонгботтомом и с его помощью организовала среди них воспитательно-мотивационную работу. Проблем такого плана уже действительно давно не случалось — поэтому новость о том, что в беду попали малышки Триша Такер и Карен Маккормик, шокирует. — Их приковали наручниками, — сообщает вернувшийся с разведки Крэйг. Кенни, услышав это, тут же пытается сорваться с места, но его в четыре руки удерживают Стэн и сам Крэйг. — За то, что прогуляли Магловедение. Рядом с классом Магловедения их и закрыли. Незамеченными пройти в целом можно, но только под мантией-невидимкой, которой у нас нет, или под дезиллюминационными чарами. И в одиночку там без вариантов, нужно как минимум двое. — Я пойду вторым, — яростно шипит Кенни. — Нет, дружище, — качает головой Стэн. — Ты слишком безрассуден. Глупостей наделаешь. — Там моя сестра! — Кенни отчаянно пытается вырваться. — Там моя сестра, слышите, вы!.. — И моя тоже, — убийственно спокойно проговаривает Крэйг. — Но если мы хотим их вытащить, то нужно сохранять холодный рассудок, а ты сейчас на это не способен. Прости, чувак, но брать тебя с собой я категорически отказываюсь. — Ребята правы, — произносит Венди. — Кенни, ты должен остаться. У тебя другая задача — обеспечивать связь. — Она решительно встаёт. — Пойду я. — Тестабургер, ты совсем ёбнулась?! — неожиданно рявкает Картман. — Полевая работа, может, и не для нищеброда, — он кивает в сторону Кенни, — но и не для тебя тоже! Ты же, мать твою, мозговой центр! Почему ты? Почему не, — теперь Картман кивает в сторону Стэна, — хиппи? — В самом деле, Вен, — подаёт голос Стэн. — Я уже не новичок в этом и справлюсь. — Я знаю, что справишься. Но ты уже не раз попадался, а я ещё нет. — И что с того? — То, что, если сегодня что-то пойдёт не так, меня накажут не так сурово, как тебя. — Венди, но… — Это не обсуждается, Стэн. Иду я. — Да блядь, — тихо, но разборчиво и с чувством цедит Картман. — Тестабургер, сиди на жопе ровно. Раз уж хиппи у нас превысил лимит опиздюливаний, то эта задачка для меня. Чтоб вас всех. Суки тупые. — Для тебя? — Венди округляет глаза. — Ты же не… — Да-да, не делаю полевую работу и всё такое. Выражение лица Венди меняется с удивлённого на скептическое. — И что же изменилось? — То, что… Да ёбаный в рот! Ещё с десяток вопросов, может, задашь? Или прекратим уже терять время, ты придумаешь план, а мы с Такером вытащим малолеток? Венди колеблется, но лишь секунду. — Прекратим терять время, — твёрдо произносит она. — Картман, я не знаю, что на тебя нашло, но… спасибо. — Пользуйся, пока можно, — недовольно бурчит он. — Аттракцион неслыханной щедрости имени Эрика Теодора Картмана. Ну что, Такер, повеселимся? План получается действительно «весёлым» — наложить заклятие Империус на обоих Кэрроу, чтобы те освободили девочек сами. Стэн чувствует, что с этим планом — точнее, с порядком его осуществления, — что-то не так, но чувство отходит на второй план, когда он видит, как Кенни и Крэйг с облегчением обнимают своих практически невредимых сестрёнок. А ближе к ночи, когда к нему приходит взволнованная Венди, ему и вовсе становится не до того. — Сядь, а то упадёшь, — решительно советует Венди и сама тоже садится. — Я не говорила тебе раньше, но… — Вен, не пугай меня. — Сейчас сам всё увидишь. Сняв с запястья браслет, она трансфигурирует его в монету. Стэн приподнимает брови. — Монета номиналом в один галлеон, — комментирует он. — И? — Протеевы чары, помнишь? Помнишь, как мы с Кайлом на пятом курсе загорелись идеей их освоить? — Помню, вы начинали что-то мутить, но в итоге так и не… — Да-да, мы ознакомились с теорией, а на практике успели только самое начало: потом из-за экзаменов стало не до того, а потом мы и вовсе о Протеевых чарах забыли, — нетерпеливо перебивает Венди. — Это вообще неважно! Важно вот что: когда Хогвартс превратился в концлагерь, я снова начала пробовать. У меня получилось с другими монетами, и тогда я начала оставлять сообщения на этой. — Венди демонстрирует ладонь с лежащим на ней галлеоном. — Парной к монете Кайла. Я почти не надеялась, что сработает, ведь оставался шанс, что Кайл сбежал без своей монеты или что не разобрался в Протеевых чарах, поэтому я и молчала раньше, но… Стэна бросает в холодный пот. — То есть ты хочешь сказать, что… — Да, Стэн, ты правильно понял. Мне удалось выйти с Кайлом на связь. Горло нещадно перехватывает, в лёгких не остаётся воздуха — кажется, даже дышит он теперь не воздухом, а робкой надеждой, что они с Кайлом ещё встретятся. И вправду хорошо, что Венди посоветовала ему сесть: Стэн не уверен, что сумел бы устоять на ногах. — Ты… ты… уверена? — через силу спрашивает он. Потому что если выяснится, что он обнадёжился зря, то… — Ты точно не ошиблась? Венди фыркает: — Если бы я не была уверена, я бы не стала ничего тебе рассказывать. За кого ты меня принимаешь? Прежде, чем прийти сейчас к тебе, я убедилась, что монета не попала ни к кому другому и что это действительно Кайл. Стэн поднимает взгляд на Венди, но едва её видит. Едва видит хоть что-то вокруг, кроме той самой монеты. — Дай… дай её мне, — хрипло требует он. — Ребро же? — Ага, оно самое. Послание на ребре гласит: НЕДАВНО ЧУТЬ НЕ ПОПАЛСЯ, НО СУМЕЛ УЙТИ — Блядь, — выдыхает Стэн. — Вот же… вот блядь. Стэн и раньше понимал, что бега — это не отпуск на островах, но осознание, что Кайл действительно находится в постоянной опасности, приходит в полную силу только сейчас. И всё же Кайл вышел на связь, а значит, он по меньшей мере жив. Это главное. Это, чёрт возьми, самое главное. Усилием воли Стэн фокусирует взор на Венди. — Это всё? Подробностей… никаких? Венди качает головой: — На ребре монеты места немного. И так повезло, что это галлеон, а не кнат какой-нибудь, где ребро вообще малюсенькое. «Господи, если ты есть — спасибо тебе», — проносится у Стэна в голове. Венди заговаривает снова: — Давай договоримся сразу: монету я тебе не отдам. Это бессмысленно. Как минимум потому, что ты Протеевыми чарами не владеешь. — Да, да, я… понимаю. — Но я могу написать ему что-нибудь от тебя. Что-нибудь коротенькое, что уместилось бы на ребре галлеона. Хочешь? Хочет ли Стэн? О да, он много что хочет сказать Кайлу, тут и к прорицателю не ходи. Например — «Ты грёбаный мудак». Или — «Так скучаю по тебе, что крыша едет». Или — сердце предательски ёкает — «Я люблю тебя». Но Стэн понимает, что его чувства сейчас не важны. Важно совсем другое. — Напиши ему: «Пожалуйста, оставайся в живых», — тихо просит Стэн. — И обязательно добавь, что это от меня. Прикрыв глаза, он выдыхает, прислоняется к стене и позволяет себе улыбнуться. В этот раз ему определённо будет что сообщить Шейле Брофловски.