***
Когда Наиб вернулся с матча, обеспокоенная Эмили быстро обработала его раны, а Хелена продолжала неоднократно извиняться. — Все в порядке, Хелена, это не твоя вина. — Мне так жаль, я дам тебе бесплатный шоколад до следующего месяца! — Все хорошо, Хелена. — Я дам тебе уроки стихотворения до следующего года. — С-спасибо, но меня не особо интересует… — Я даже подарю тебе свой темный скин кекса S! — И что мне с этим делать?! Убедив Хелену, что с ним все в порядке, Наибу сказали отдохнуть следующие пару дней.***
В воскресенье утром Илай, Эзоп, Уильям и даже Нортон пришли в комнату наемника, чтобы принести ему еду и составить ему компанию. — Ребята, мне нужна ваша помощь, — сказал Уильям в конце концов. — С чем? — спросил Илай, готовый протянуть руку. — Это… помните тот раз, когда я пытался обняться, а Трейси спряталась в углу? А когда я спросил, что случилось, она сказала, что не любит обниматься. — О да, я помню, это было давно, — сказал Нортон. Уильям кивнул. — Она сказала, что объятия были странными, и что ей неудобно их давать. — Муд, — пробормотал Эзоп. — Видите ли, — продолжил Уильям, — вчера мы вместе были на матче, и я бегал вокруг, чтобы посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь, когда увидел это. Я увидел, как Трейси обнимала Робби. Робби! Наиб положил руку на подбородок. — Она обнимала Мальчика с Топором? Странно. — И я о том же! Поэтому я спросил, действительно ли ей нравится обниматься, и сказала ли она, что ей это не нравится, потому что не хотела обнимать меня… — Ой-ой, — сказал Илай. — Думаете, она меня ненавидит? — спросил Уильям, выглядя искренне обеспокоенным. Эзоп хлопнул себя по лбу, а Наиб и Нортон ухмыльнулись. — О, Уилл… — Ч-что? Нортон шевельнул бровями. — Твоя любовь проявляется. Лицо Уилла покраснело, и четверо мужчин засмеялись, слегка похлопав Нападающего по спине. — Не думаю, что она тебя ненавидит, — успокоил Илай. — Попробуй поговорить с ней побольше, может, она откроется и расскажет, почему обняла Робби, — предположил провидец с доброй улыбкой. — Что, если она обняла Робби, потому что он напоминает Трейси ее собственного сына…? — сказал Нортон. Глаза Уильяма расширились. — У Трейси есть сын?! Наиб шлепнул Нортона. — Прекрати нести чушь. — Сорян. Я подумал, что это смешно. — …Почему бы тебе не пригласить ее? Днем в саду приятно, ты мог бы устроить пикник и попросить ее показать тебе свои изобретения… — Эзоп понял, что все смотрят на него. — Или типа того. — Эзоп, ты неожиданно хорошо даешь любовные советы, — впечатленно заявил Нортон. Все кивнули. Мужчины продолжали подбрасывать идеи, пока Уилл не был удовлетворен и нервничал меньше, чем раньше. Один за другим ребята стали покидать комнату наемника, чтобы дать ему отдохнуть. — Но что, если Трейси действительно нравится Лука? — Нортон, клянусь Богом… После еще нескольких криков и смеха Наиб наконец остался один в своей комнате. Ну или почти. — Кэмпбелл… — позвал Наиб, прежде чем старатель вышел за дверь. Нортон обернулся. — Что?***
Тем временем Илай и Эзоп возвращались в свои комнаты. — Уильям может показаться пугающим на первый взгляд, но в глубине души он очень милый, не так ли? — прокомментировал Илай с легкой улыбкой. Эзоп чуть не рассмеялся. — Я не уверен, что милый — подходящее слово. — Почему бы и нет? — Илай кивнул сам себе и долго наблюдал за Эзопом, прежде чем продолжить. — Кстати, ты в порядке? — Да? А с чего не быть? Илай смущенно потер затылок. — О, ну, на днях ты вел себя странно, выйдя из моей комнаты, ничего не сказав. Я немного волновался. — …А, это. — Эзоп отвел взгляд. Он по-прежнему не мог рассказать провидцу о своей дедукции, поэтому попытался придумать оправдание, которое могло бы его успокоить. — Это было… упражнение на доверие! — солгал Эзоп. — Упражнение на доверие? — Ага. Поскольку мы товарищи по команде, я хотел проверить, могу ли я тебе доверять. Илай не понял рассуждений бальзамировщика, но все же кивнул. — А-а-а, понятно! Я прошел? — Что прошел? — Упражнение на доверие. — А, да. — Эзопу хотелось ударить себя. По крайней мере, провидец казался довольным этим ответом. — Я рад, — улыбнулся Илай. — Построение команды очень важно, я удивлен, что кто-то вроде тебя заинтересовался этим! Брови Эзопа слегка нахмурились. — Кто-то вроде меня? — Ах… я не хотел показаться грубым. Ты просто не из тех, кто заботится о таких вещах, потому что ты предпочитаешь, чтобы тебя оставили в покое. Эзоп медленно кивнул. Илай был прав, не в его характере было заботиться о чужих делах, но почему-то его обеспокоило то, как это сказал провидец. — Я стараюсь изо всех сил во время матчей, — сказал Эзоп. Он понял, что это звучит по-детски, но все же хотел прояснить это. Илай кивнул. — Я знаю, Эзоп. Просто… в последнее время твои матчи с Джозефом были странными. Илай обычно наблюдал за своими товарищами во время матчей, чтобы знать, когда нужна его сова, и он не мог не заметить, как вел себя бальзамировщик, когда тот находился рядом с фотографом. Илай не знал почему, но это беспокоило его больше, чем следовало бы. — В каком смысле странно? — Эзоп почувствовал, как его лицо потеплело. Видел ли Илай его неудачные попытки поцеловать Джозефа? Глядя, как краснеет лицо бальзамировщика во время разговора о Джозефе, Илай чувствовал себя еще хуже. — Ничего, пожалуйста, забудь об этом. Эзоп хотел продолжать говорить, так как Илай вел себя очень странно, но у него начало кружиться голова, поэтому он извинился и пошел в свою комнату, чтобы отдохнуть.***
Нортон закрыл дверь и подошел к Наибу, стоявшему возле кровати. — Что ты хотел? — спросил старатель. Наиб вздохнул. Он все еще не говорил о своей последней ссоре с Нортоном. Когда они тусовались со своей компанией друзей, Наиб и Нортон вели себя относительно вежливо по отношению друг к другу (помимо их обычных перепалок), но когда они были одни, атмосфера обычно становилась невероятно неловкой и напряженной. — Я хотел поблагодарить тебя за… беспокойство обо мне, — начал Наиб. — На днях ты был ослом, но Эмили сказала мне, что ты сказал мне все это, потому что тебе не все равно… — неловко сказал Наиб. Это застало Нортона врасплох, глаза которого недоверчиво расширились. — Я… Ну, не за что, наверное. Только не бросайся так на охотника. Или под трамвай, если уж на то пошло. — Серьезно, Кэмпбелл? Нортон вздохнул. — Я серьезно. Как ты думаешь, что я почувствовал, когда сразу после того, как я сказал тебе все это, Хелена пришла с матча в слезах и рассказала нам, что тебя сбил трамвай и ты остался один с Потрошителем? Наиб посмотрел в пол, пристыженный. — Я просто хотел помочь. Я не хотел, чтобы меня сбили. — Конечно хотел. Ты толкнул ее и занял ее место, ты всегда так делаешь. Ты действительно так сильно хочешь умереть, Субедар? Голос Нортона быстро повысился. Это было забавно в очень несмешной форме, Наиб пытался помириться с Нортоном, и теперь они ввязывались в очередную ссору. — Я не хочу умирать, — заверил Наиб тихим голосом. — Я просто хочу оберегать всех так долго, как только смогу, по крайней мере, пока я… …пока я не выбыл в следующий четверг за невыполнение дедукции. Наиб не сказал этого вслух, он не мог, потому что не хотел, чтобы кто-то беспокоился о нем, но это незаконченное предложение еще больше взволновало Нортона. — До чего? Пока ты не умрешь? Ты только подтвердил то, что я сказал, идиот! — Уф, это не то! И вообще, почему тебя так волнует, что со мной случится? Я тебе даже не нравлюсь. — Конечно, ты мне не нравишься, ты ведешь себя как полный идиот! — сказал Нортон, подходя к наемнику очень близко. Наиб почти подумал, что он собирается потрясти его. — Тогда перестань говорить, что я могу и чего не могу, — ответил Наиб. — Если я хочу спасти Хелену, я спасу ее. Если я хочу боди блокать Эзопа, чтобы у него был шанс сбежать, я и это сделаю, так что оставь меня в покое. Теперь и Наиб был очень зол. Кем был Нортон, чтобы судить о его действиях? Он был солдатом, наемником, он знал, что делал. Инцидент с трамваем был простой ошибкой. Оба мужчины посмотрели друг на друга с глубоким хмурым взглядом. Нортон был намного выше Наиба, их разница в росте была более заметна, когда они были так близко, но Наиб стоял на своем. — Я думаю, тебе следует уйти, — наконец сказал Наиб. — Давай просто останемся при своем мнении. Нортон долго смотрел на него и покачал головой, выглядя разочарованным в наемнике. — Ты продолжаешь говорить, что делаешь это, чтобы защитить других, но ты думаешь только о себе. — Что? Конечно нет… — Хелена много плакала, потому что чувствовала вину за то, что ты пожертвовал собой ради нее, — объяснил Нортон. — Если бы ее сбили вместо этого, это было бы отстойно, да, но, по крайней мере, она не чувствовала бы себя такой виноватой. — Это… это такой эгоистичный образ мышления. — Правда? — Да. — Наиб думал, что Нортон вел себя полным придурком. Он действительно заботился только о себе, не так ли? — А что, если бы это был ты? Разве ты не хотел бы, чтобы я спас тебя от трамвая? — Конечно, почему бы и нет! Тогда мне пришлось бы чувствовать вину за то, что ты пострадал из-за меня, как и с остальными шахтерами, что были убиты. Тоже из-за меня. От слов Нортона глаза Наиба расширились. Старатель абсолютно никогда не говорил об этом происшествии, так что его упоминание теперь лишило Наиба дара речи. — Это… это две совершенно разные вещи, — пробормотал он. — Для меня это одно и то же. Наблюдение за полным вины выражением лица Хелены после того, как она вернулась с матча, напомнило Нортону его худшее воспоминание. Старатель никогда не перестанет чувствовать вину за всех людей, которые погибли из-за него в том инциденте на шахте. — Я бы не хотел, чтобы ты защищал меня или умирал за меня, Субедар, — сказал Нортон, поскольку у Наиба, похоже, кончились слова. — Многие другие выжившие тоже не хотели бы это, так что перестань думать, что твоя жизнь менее ценна, чем жизнь остальных из нас. Это раздражающе и непочтительно. Сказав это, Нортон вышел из комнаты, ни разу не оглянувшись, оставив Наиба чувствовать себя дерьмово. Наемник сидел на своей кровати, думая о том, что только что произошло. Это было трудно признать, но слова Нортона подействовали на него до такой степени, что он начал задумываться, были ли его действия такими же благородными, как он думал раньше. Он лег и уставился в потолок. Он искренне думал, что ему нечего предложить, кроме как отдать свою жизнь, чтобы защитить других, но Нортон выглядел таким обиженным при мысли о его смерти… Хелена и Эмили, похоже, тоже очень беспокоились о нем. И тут встал вопрос о дедукции. Действительно ли он был готов умереть? — Боже… что мне делать? Наиб схватил маленький фиолетовый мешочек, который сделал для него Илай, и попытался заснуть, крепко держась за него, желая, чтобы какое бы магическое заклинание ни было в этом мешке, оно принесло бы ему ответ.***
Бальзамировщик Провидец Ковбой Фокусник Локация: Психиатрическая Больница на улице Уайт Сэнд. — Эзоп! Ты в порядке? — спросил Илай, подходя к бальзамировщику. Эзоп, который декодил один из шифров этой лабиринтной карты, выглядел ужасно. Он кивнул, не очень убедительно. — Ах, Илай, да, я в порядке… Помоги мне декодить эту машину, прежде чем мир камеры исчезнет. Несмотря на то, что в тот день он пошел в свою комнату, чтобы отдохнуть, головокружение не покидало тело Эзопа, поэтому он чувствовал себя плохо уже несколько часов. Он думал, что у него может быть простуда, но после некоторых размышлений пришел к выводу, что головокружение обычно появлялось после того, как он истекал кровью во время матчей. А в последнее время охотники любили делать это с ним. Делая его умение бесполезным. — Я просто чувствую легкое головокружение. — Он снова заверил его с легкой улыбкой, которую нельзя было увидеть из-за его маски. Ведущий всегда говорил, что всякий раз, когда выжившие получают травмы в матчах, боль не передается в реальной жизни, поэтому им не нужно беспокоиться о смерти. Несмотря на это, они все еще чувствовали какую-то остаточную боль или, в случае Эзопа, головокружение. Илай нахмурился. — Правда? Ты выглядишь немного больным. — Это мое стандартное лицо, — подытожил Эзоп. — Что? Нет, ты не выглядишь постоянно больным. Обычно ты хорошо выглядишь. — Хм… Если ты так говоришь. — Эзоп смущенно отвел взгляд. Илай иногда мог быть таким непреднамеренно откровенным. — А теперь твое лицо красное. Послушай, я уверен, что ты болен. Просто позволь мне… — повторил Илай, приложив руку ко лбу бальзамировщика, чтобы измерить ему температуру. — Горячий! Эзоп быстро отступил. — Я сказал, что я в порядке! Давай просто декодить. Охотником матча был Джозеф, но Эзоп не видел его на протяжении всей игры, так как фотограф был занят преследованием Серве и Кевина. Эзопу казалось, что он вот-вот потеряет сознание, поэтому он хотел, чтобы этот матч закончился как можно скорее. Илай кивнул и начал декодить с Эзопом. — Извини, я не должен был этого делать. — Нет, все в порядке… — тоже извинился Эзоп. — Мне не нравится это место. — Да… здесь очень жутко. Ах… подожди! Илай прекратил декодить и быстро послал свою сову, защитив Кевина от удара как раз в нужный момент. С их передатчика Кевин отправил искреннее сообщение «Спасибо!». — Ладно, продолжим. — Илай улыбнулся и снова сосредоточился на машине. Эзоп молча декодил, думая о том, насколько полезным был навык Илая во время матчей. Полная противоположность ему, который делал все возможное, чтобы помочь своим товарищам, но с треском проваливался, поскольку это всегда заканчивалось тем, что кто-то истекал кровью из-за него. Он даже не мог быстро декодировать, когда был с кем-то из-за своего беспокойства. Он вообще был нужен? Болезненный крик разнесся по всему приюту. Кевин пытался прыгнуть в окно и получил террор шок от Джозефа. У Серве не было половины здоровья, поэтому он не может спасти ковбоя. Эзоп схватил свой чемодан. — Не двигайся, я иду! — сказал он, только чтобы быть остановленным Илаем. — Не волнуйся, продолжай декодить. Я позабочусь об этом. Эзоп нахмурился. — Все хорошо. Я могу идти. Прошлые матчи были довольно угнетающими для бальзамировщика. Он просто хотел быть полезным. Однако Илай ничего не принимал. — Нет, позволь мне сделать это. — Почему это должен быть ты? — настаивал Эзоп, стараясь не казаться таким обеспокоенным, как он себя чувствовал. Неужели Илай действительно так мало доверял ему, чтобы он сделал хорошую работу? — Ты выглядишь больным и… ну, это Джозеф, — сказал Илай, как будто этого объяснения было достаточно. Эзоп нахмурился. — Ну и что, если это Джозеф? Мне не нравится, когда ты рядом с ним, подумал Илай. — …Я не знаю, как это сказать, но появляются сложности, когда ты приближаешься к нему, так что лучше тебе избегать его, — вместо этого сказал Илай. Илая беспокоило то, что фотограф так зациклился на бальзамировщике, всегда пытаясь приблизиться к нему, не заботясь о границах. Илай понимал, что просить Эзопа не идти было нехарактерно эгоистично. Обычно он не был таким, но почему-то ничего не мог с собой поделать. — Ты действительно думаешь, что я испорчу спасение? — спросил обиженный Эзоп. — Что? Даже если намерения Илая были благими, Эзоп воспринял их неправильно. Судя по тому, как он это сказал, Илай недостаточно доверял Эзопу, чтобы хорошо поработать во время матча. — Ты не хочешь, чтобы я уходил, потому что думаешь, что я плохо играю в эту игру, — повторил Эзоп. — Да, стой, то есть нет, но… — Не двигайся, я иду! — снова сообщил Эзоп и побежал к Кевину, игнорируя зовы Илая.***
Удивительно, но Эзопу удалось идеально спасти Кевина и даже боди блокнуть его. Как только он увидел, что Кевин в относительной безопасности, он побежал в комнату, где было полно кроватей, и прятался там, пока не почувствовал, что его сердцебиение успокоилось. — Видишь? Даже я могу сделать хорошую работу, — сказал себе Эзоп. Он все еще злился на Илая за то, что тот совсем ему не доверял, он не ожидал такого от провидца. Эзоп встал и огляделся. — Хорошо, осталось две шифровальные машины, я должен идти и… Внезапно все вокруг него начало вращаться. Точно, он забыл о головокружении. — Ах… — он попытался ухватиться за одну из висевших в комнате занавесок для опоры, но его рука соскользнула, а вместе с ней и сознание.***
Тем временем Джозеф активировал мир камеры в третий раз за этот матч. Боже, он ненавидел эту карту! Он с трудом мог вспомнить, где были его камеры, а найти выживших в таком запутанном месте было почти невыполнимой задачей. Он попытался вспомнить, куда делся Эзоп. Кажется, эта маленькая мышка пошла в ту комнату с несколькими кроватями, верно? Джозеф вошел в мир фотографии и пошел в этом направлении. — Карл? — сказал Джозеф вслух. Как только он вошел в комнату, он увидел зеркальное отражение бальзамировщика, лежащего на полу без сознания. Джозеф быстро перешел в реальный мир и нашел настоящего бальзамировщика в том же положении. — Что мне с тобой делать… — вздохнул Джозеф.***
Когда Эзоп проснулся, он почувствовал под собой приятное прикосновение мягких простыней. Он вспомнил, как упал на пол, значит, кто-то отнес его к одной из кроватей. — Илай? — позвал Эзоп, оглядываясь. Может быть, провидец нашел его и помог. — Не Кларк, — сказал неожиданный ровный голос. Джозеф сидел у изножья кровати Эзопа, лениво глядя на свой начищенный меч. — А что? Ты бы предпочел, чтобы он был здесь вместо меня? — Ах… не совсем. — Эзоп был удивлен, обнаружив здесь Джозефа, что он делал, теряя с ним время? — Не совсем? Я думал, вы двое были хорошими друзьями, — продолжал Джозеф голосом, полным любопытства. В конце концов, Мэри сказала ему, что бальзамировщик интересуется Провидцем, поэтому он хотел узнать об этом побольше. Эзоп отвел взгляд. Он также думал, что Илай был его другом, но его удивило, как мало провидец думал о нем. Может быть, он неправильно истолковал жалость Илая к доброте. — Он просто товарищ по команде, — неуверенно пробормотал Эзоп. Джозеф хмыкнул. Было необычно видеть бальзамировщика таким побежденным. — Джозеф… ты думаешь, я нужен в этой игре? — Что? — Я…. В последнее время я все порчу. Я уверен, что надоедал остальным. Наверное, они не сказали мне, чтобы не задеть мои чувства. Было очень глупо со стороны Эзопа вдруг быть таким честным, особенно с таким охотником, как Джозеф, но он чувствовал головокружение, растерянность, и прямо сейчас разговаривать с французским дворянином было легче, чем делиться своими чувствами с остальными выжившими, которым он, вероятно, досаждал. — Это очень глупо. Конечно, ты нужен, — уверенно сказал Джозеф, заставив Эзопа впервые взглянуть на него. — Твоя способность возрождать людей из кресла уникальна, почему ты думаешь иначе? — Я… я просто не так хорош, как хотелось бы. — Кто тебе это сказал? Эзоп молчал. Илай напрямую не говорил этого, но он был почти уверен, что именно это имел в виду провидец. Джозеф вздохнул. — Никто этого не говорил, верно? Тогда это только в твоей голове. — Даже ведущему я, кажется, не нравлюсь, он даже не даст мне безлимитный костюм А. Джозеф кивнул. — Давай не будем говорить об этом. — Прости. Меня это немного беспокоит. — Да, меня это тоже беспокоит. Оба мужчины вздохнули одновременно. — Тебе хотя бы лучше? — спросил Джозеф, созерцая лицо Эзопа. — Ты был очень бледным, когда я нашел тебя, но твое лицо, кажется, снова приобрело свой цвет. — А… да, мне лучше, — неловко ответил Эзоп. Он понял, что это был первый раз, когда он нормально разговаривал с Джозефом. — Хорошо. — Джозеф кивнул. — Ты должен заботиться о себе, чтобы не заболеть, я бы не хотел этого. Лицо Джозефа на секунду помрачнело, когда он сказал это. Эзоп подумал, не стоит ли за его словами что-то еще, но решил не совать нос. — Я обещаю лучше заботиться о себе, — заверил он. Он не упомянул, что заболел в первую очередь из-за того, что его постоянно оставляли кровоточить, так что технически Джозеф был частью проблемы, но неважно. — Отлично! Теперь, когда этот вопрос решен, — продолжал Джозеф, снова изображая очаровательный образ, — позволь мне проводить тебя в люк в качестве извинения за то, что оставил тебя в прошлый раз истечь кровью. — Люк? — Неужели он уже единственный выживший? Как долго он был без сознания?! — А… остальные сбежали? — Только фокусник. Джозеф вспомнил, что Кларк был слишком занят поисками Эзопа, как взволнованная мама, и не мог хорошо играть. Провидец выглядел действительно виноватым, когда Джозеф посадил его и отправил обратно в поместье. Эзоп нахмурился. Так они проиграли из-за него. Снова. — Не нужно выглядеть таким побежденным, Карл. Ты дашь им ничью. — Я этого не заслуживаю. — Эзоп нахмурился, он был разочарован в себе. — Я даже не знаю, почему ты так добр ко мне. — Да, интересно, почему же. — Джозеф закатил глаза. Эта маленькая мышка иногда могла быть такой глупой. — Я серьезно. Почему я? Эзоп остановился прямо перед люком и посмотрел прямо на Джозефа. Наблюдение за тем, как маленький бальзамировщик действует так смело, заставило фотографа ухмыльнуться. — Ты уже знаешь, почему, — сказал Джозеф. — Нет. — Правда? Тогда, наверное, я должен показать тебе. Джозеф схватил Эзопа за талию и другой рукой поднял его голову. Эзоп издал небольшой визг, не ожидая, что фотограф приблизит их тела так близко. — Ну же. Ты не можешь быть таким глупым, Эзоп, — прошептал Джозеф, его рука теперь двигалась к затылку Эзопа, играя с его хвостиком. — Я… — Эзоп мог видеть только ледяные голубые глаза Джозефа, они были почти гипнотическими. Такие похожие, но такие разные от темно-синих Илая. — Это не имеет никакого смысла. — Это все, что мог сказать Эзоп. Никто никогда не любил Эзопа. Особенно романтично. Это должно было быть ошибкой. Какая-то информация у него отсутствовала. Может… может быть, Джозеф узнал о его дедукции. Может быть, он делал все это, чтобы помочь Эзопу закончить ее. И не более того. — Это… это из-за дедукции? — осторожно спросил Эзоп. Глаза Джозефа расширились. — Подожди, как ты… Ах, так это было правдой. Теперь это имело смысл. Джозеф хотел помочь ему только из-за этого. Он не любил Эзопа в таком смысле. Эзоп почувствовал себя намного лучше, когда понял, что происходит. Ведь он не создан для того, чтобы быть рядом с людьми. Он даже не мог сохранить Илая в друзьях, поэтому было глупо и самонадеянно думать, что такой образованный дворянин, как Джозеф, заинтересуется таким чудаком, как он. — Подожди… Эзоп? Эзоп! Джозеф еще никогда не звучал так обеспокоенно. Почему? — Эзоп, посмотри на меня, пожалуйста, — снова спросил Джозеф, касаясь мокрых щек Эзопа. — Почему ты плачешь? Эзоп стыдливо закрыл лицо руками. — Я не знаю.