***
— Эзоп! Эзоп, пожалуйста, скажи мне, что случилось. Но Эзоп не слушал, слезы все текли по его щекам. Единственным звуком, который можно было услышать в тихом приюте, были рыдания бальзамировщика. — У тебя снова кружится голова? Это из-за этого? — спросил Джозеф с явным беспокойством в голосе. Головокружение? Может быть, в этом была причина его смущенной реакции, подумал Эзоп, безуспешно пытаясь смахнуть слезы. Но как простое головокружение могло причинить такую боль его сердцу? Это было трудно признать, и он не вполне понимал почему, но в глубине души Эзоп надеялся, что чувства Джозефа к нему были настоящими. В конце концов, фотограф так старался заставить Эзопа поцеловать его за последние дни. Поначалу Эзоп был сбит с толку поведением Джозефа, он думал, что фотограф издевается над ним, но дни шли, и он не мог не обнадежиться, хотя не имел никакого смысла в том, что Джозеф любил его таким образом. — Извини, — сказал Эзоп, — я правда не знаю, почему я… Он не закончил эту фразу. Джозеф изо всех сил пытался понять, что заставило обычно апатичного бальзамировщика так плакать. О, он упомянул дедукцию, узнал ли Эзоп, что ее написал Джозеф? — Это из-за дедукции? — Он спросил. Эзоп отвел взгляд и кивнул. — Извини, я не должен был об этом говорить. Верно, в правилах было сказано, что они не могут раскрывать свои дедукции. К счастью, Эзоп не раскрыл ничего важного, поэтому его не собирались наказывать. Тем не менее, это означало, что они не могли больше говорить об этом, даже если бы захотели. — Я благодарен, что ты зашел так далеко ради кого-то вроде меня, — пробормотал Эзоп, как всегда вежливо, несмотря на свое состояние. Он все еще верил, что Джозеф хотел поцеловать его исключительно для того, чтобы помочь. — Но это не то, чего я хотел. Он не хотел, чтобы его жалели. Ни Илай, ни Джозеф. Улыбка Джозефа дрогнула. — О… я… я понимаю. Значит, его отвергли. — Извини… — повторил Эзоп, опуская глаза. Джозеф не знал, что делать. Его несколько раз в жизни отвергали, но когда это случалось, он либо продолжал посылать любовные письма, цветы и пытался сделать все, чтобы заполучить этого человека (из гордости и азарта погони, а не из любви), либо он просто говорил «окей» и забывал о своей любви, так как они ему не очень нравились с самого начала. С Эзопом дело обстояло иначе. Он сказал Мэри, что его одержимость бальзамировщиком родилась из простого любопытства, он даже убедил себя, что флиртовать с неуклюжим бальзамировщиком было забавным времяпрепровождением, но то, как отказ Эзопа заставил его сердце разбиться, было достаточным доказательством того, что его слова были ложью. Какое ужасное время, чтобы понять, что он любил Эзопа. — …Все нормально, — сказал Джозеф, глубоко вздохнув, — пока ты не плачешь, все нормально. — Что…? — Эзоп не ожидал услышать такие слова от Джозефа, который обычно был очень напористым, раздражающим. Что бы он ни хотел, он обычно брал это. Он был так удивлен, что перестал плакать. — Видишь? Намного лучше. — Джозеф улыбнулся. — Ах, но смотри, твоя маска вся мокрая. Серьезно, когда ты выбросишь эту штуку, mon chéri? Тебе это совсем не идет. Джозеф снял с Эзопа маску. Он очень старался вести себя так, как будто отказ не причинил ему боль. — Ах… но мне это нужно для работы, — возмутился Эзоп, пытаясь вырвать маску из рук Джозефа, но безуспешно. — Тогда тебе придется найти новую. Я сохраню это. — Что? Почему? Чтобы у меня было что-то на память о тебе. — Чтобы раздражать тебя, конечно. Эзоп закатил глаза. Джозеф был так добр! А сейчас он вернулся к своему обычному дразнению. Он не мог не рассмеяться над тем, как нелепо звучал фотограф. — Рад видеть, что ты в лучшем настроении, — сказал Джозеф, пораженный смехом Эзопа. Бальзамировщик отвел взгляд. Он все еще был разочарован отказом, но если он сможет продолжать разговаривать с Джозефом, как всегда, разве этого недостаточно? — Спасибо. — Эзоп грустно улыбнулся. Он стряхнул пыль со своих серых штанов и посмотрел на люк. Он должен уйти, пока не натворил глупостей. Он уже собирался прыгнуть, когда рука на его запястье остановила его. — …Я знаю, что сказал, что все нормально. — Джозеф быстро сказал со сложным выражением лица. — Но дай мне это сделать. Не теряя ни секунды, Джозеф притянул тело Эзопа к себе. Левой рукой он обнял бальзамировщика за талию, а другой взял его за подбородок. С горько-сладкой улыбкой Джозеф наклонил голову Эзопа и поцеловал его. Глаза Эзопа расширились от шока, когда он пытался переварить свой первый поцелуй, но прежде чем он смог ответить на поцелуй или обнять Джозефа, фотограф осторожно подтолкнул его к люку, отчего Эзоп с испуганным вздохом упал обратно в поместье. — В конце концов, я не мог быть неэгоистичным.***
— Эзоп, ты наконец вернулся! — позвал встревоженный Илай, ждавший возвращения Эзопа. Улыбка провидца быстро померкла, когда он увидел выражение лица Эзопа, в котором смешались шок, печаль и смятение. Илай не мог не заметить, что глаза Эзопа покраснели от слез. — Что произошло? — спросил он серьезным тоном. Эзоп не знал. Джозеф поцеловал его. Но почему? Он все еще пытался помочь ему с дедукцией, несмотря на то, что Эзоп просил его не делать этого? — Он такой идиот! — вдруг закричал Эзоп. Дедукция не считалась завершенной, потому что Эзоп должен был поцеловать его! Теперь он был еще более растерян и грустен по пустякам. — Кто идиот? Джозеф? — снова спросил Илай, сбитый с толку. Эзоп нахмурился. — Ты был прав, мне не следовало идти спасать Кевина. — И с этими словами он вышел из комнаты большими расстроенными шагами. Илай еще больше смутился. Затем его руки сжались в кулаки. Фотограф заставил Эзопа плакать? — Воу, Илай, если ты так продолжишь копить ярость, из тебя сова выскочит! — Лука засмеялся, проходя мимо и заметив обеспокоенное выражение лица Илай, что было очень необычно для него. — Я не сержусь, я просто разочарован. То есть, волнуюсь, — запыхтел Илай. — Если ты так говоришь~, — кивнул Лука, явно не убежденный. — Как ты думаешь, Эндрю, у Илая экзистенциальный кризис? Эндрю, который был рядом, поморщился. — Что? — Видишь? Эндрю тоже думает, что ты злишься. — Я ничего не сказал. Виктор услышал разговор и тоже решил подойти к группе. — Я думаю, что Илай влюблен. Его лицо похоже на открытое письмо. — Чего? — Илай нервно рассмеялся, чувствуя себя загнанным в угол. — Конечно нет. Пожалуйста, не создавайте недоразумений. — Ты должен быть честен со своими чувствами, Илай, иначе ты никогда не заполучишь этого человека! — сказал Лука, развлекаясь всей ситуацией. — Видишь? Я сказал Эндрю, что люблю его и теперь мы встречаемся! — Мы не встречаемся, Лука, — устало ответил Эндрю. — Да, это мы с Эндрю встречаемся, — поправил Виктор с застенчивой улыбкой. Эндрю нахмурился, сбитый с толку. — И мы тоже не встречаемся? — Стоп, что? — сказали Виктор и Лука одновременно. — Что происходит? — спросил Илай. — Я… я послал Эндрю письмо с объяснением своих чувств, — начал Виктор с тревогой. — Эндрю, ты сказал мне «да», ты передумал? Эндрю вспотел. — Извини, я пролил кофе на твое письмо и не смог его прочитать, поэтому я запаниковал и сказал «да», не зная, что на нем написано. — А что я? — подскочил Лука. — Я буквально пригласил тебя на свидание, когда мы пошли на пикник в Парке! Эндрю закрыл лицо руками. — Так вот что ты сказал! Ты ел во время разговора, и я не понимал, что ты говорил, поэтому я просто согласился с этим. — Боже мой, — закричали Лука, Виктор и Илай. — Ну, это неловко, — сказал Илай. — Желаю вам удачи, дорогие друзья. — Он убежал, оставив троицу позади. — Итак… — начал Лука, нарушая тишину. — Мы разделим или…***
Тем временем Нортон ел бутерброд в гостиной. В тот день его собственная комната казалось клаустрофобной, поэтому старатель решил сменить обстановку. Однако он был не один. Майк сидел рядом с ним, делая новые бомбы или что-то еще. Патриция и Фиона лежали на диване и читали, переплетя ноги, а Хосе и Курт решили сесть на коврик и поиграть в шахматы. Это почти походило на типичную теплую сцену близкой семьи во время рождества. Не то чтобы у Нортона был большой опыт в этом. — Йооо, че как?! — крикнул Уилл, нарушая уютную тишину и входя в гостиную в сопровождении Наиба. — Здаров! — улыбнулся Майк. — Че делаешь? — Ниче такого, — ответил Уилл. Наиб ударил его кулаком в бок. — То есть, я искал Трейси, но ее нет в комнате. Вы видели ее? — О, да, кажется, она пошла в сад с Эммой, — лениво прокомментировала Фиона. — Она сказала что-то о модификации мистера Пугало и переделать его в меха. — Во что? Пока они разговаривали, Нортон смотрел на Наиба, который явно избегал его, оглядывая каждую часть комнаты, кроме него самого. Это заставило Нортона раздражающе хмыкнуть. Майк заметил расстроенное выражение лица Нортона, закатил глаза и бросил один из своих мячей в Наиба. — Эй! — крикнул Наиб, избегая предмета. — Упс, поскользнулся! — извинился Майк с невинной улыбкой. — Не волнуйся, этот не взорвется. Можешь бросить обратно? — …Ну да. Но в следующий раз будь осторожнее, — проворчал наемник, доставая мяч. Нортон молча смотрел на движения наемника. Как только Майк получил свой зеленый мяч, Уильям попросил Наиба проводить его в сад, и они вышли из комнаты. В итоге Наиб вообще не посмотрел в сторону Нортона. — Эй, Норт… — прошептал Майк, когда двое спасателей ушли. — Я не мог не заметить, что ты смотрел на задницу Наиба, когда он схватил мяч. Ты хочешь в чем-то признаться? Нортон подпрыгнул. — О чем ты, черт возьми, говоришь? Майк подмигнул. — Да ладно, Норти, я заметил, как ты напрягся, когда он пришел сюда. Не волнуйся, я сохраню твой скандальный секрет~ — Ты все неправильно понял, — настаивал Нортон. Майк был настоящим нарушителем спокойствия. — Субедар просто идиот, который меня не слушает, вот и все. — Очень, очень убедительно. Однако это не объясняет, почему ты пялился на его задницу. — Я не пялился. — Ты заметил тот лепесток, что он прилепил к внутренней стороне бедра? Довольно сексуально. — Чего? У него не было лепестка. — Попался! — …Заткнись!***
— Эй, Трейси, что это? — спросил Наиб, входя в сад в сопровождении нервного Уильяма. — Новое обновление мистера Пугало. Но он еще не закончен, — объяснила Трейси, не поднимая глаз. Механик становилась настолько поглощенной каждый раз, когда работала над своими изобретениями, что не замечала своего окружения. Уилл любил такую ее страстную сторону. — Он выглядит очень круто, да?! — ликовала Эмма, счастливая, что ее дорогое чучело получило обновление. — Да, он выглядит потрясающе! — согласился Уильям, очень быстро кивая. Однако Трейси была слишком сосредоточена, чтобы даже заметить присутствие Уилла. Она только хмыкнула в знак признательности и продолжила возиться с чучелом. Несмотря на это, Уилл еще несколько раз пытался завязать разговор с Трейси, но его продолжали игнорировать. — Она работает, я не должен ее беспокоить, — нападающий сказал Наибу и пошел прочь. Они были слишком разными, это не сработает. Эмма, увидев его реакцию, легко догадалась, что Уиллу нравится Трейси, что было очень забавно, поскольку Уилл тоже нравился Трейси! Но ей было слишком неловко, чтобы сказать ему. — Ах, у Эммы есть отличная идея, как это исправить, — с улыбкой сказала садовница. Она быстро подошла к наемнику. — Эй, Наиб, ты смотрел Геркулеса? — спросила она. — Кино? — Что такое кино? Нет, я имела в виду театральную постановку. — А, да, смотрел. — Тогда это требует вмешательства Геркулеса. Наибу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имела в виду садовница, но когда он понял, они оба кивнули и потащили Уильяма к фонтану посреди сада. — Уилл, я уверен, что ты нравишься Трейси, — начала Эмма. — Тебе нужно продолжать попытки. Уильям схватил с земли белый цветок и посмотрел на него. — Простите, я не могу это сделать. — Почему? — спросил Наиб. — Я просто не могу. Я… я не скажу ей, что я влюблен. Эмма и Наиб переглянулись.***
Марта и Вера гуляли в поместье, когда услышали что-то необычное. — Хм… кто-то поет в саду? — удивленно спросила Вера. Марта зажмурила глаза. — Звучит так, будто Наиб и Эмма поют ту песню из Геркулеса. — О, песня муз. Пойдем и посмотрим? Мне понравилось это кино. — Хм, лучше не надо, — ответила Марта. — И что такое кино?***
После того, как Эмма и Наиб закончили свой захватывающий музыкальный номер, который никто никогда не должен пропустить, Уильям набрался смелости, чтобы снова подойти к Трейси. — ТРЕЙСИ! — Он позвал его достаточно громко, чтобы Трейси подняла голову. — Уилл! — удивилась она. — Что ты здесь делаешь? — Я… я просто пришел посмотреть, что ты делаешь. Выглядит очень круто. — Ах, спасибо! — Трейси покраснела, но улыбнулась. — Но у меня проблемы с формой. — Что ты имеешь в виду? — Я хочу, чтобы мистер Пугало выглядел сильным, чтобы он мог защитить Эмму, но мои роботы обычно выглядят как палки. Похоже, что анатомия отсутствует? — А, — Уилл осмотрел чучело и кивнул. — Ну, ему не хватает нескольких мышц, таких как бицепс, зубчатая мышца, камбаловидная мышца… может, если ты добавишь соединение сюда, это поможет с движением? — Понятно. — Трейси пораженно кивнула. Она записывала все, что говорил Уилл. — Ты прав! А ты много знаешь о мышцах. Уильям потер затылок. — Ну да, это важная часть игры в Регби или в любой другой вид спорта. Но это не очень полезная информация. — Еще чего! Ты мне очень помогаешь. Что мне здесь делать? — Дай-ка подумать… Уильям и Трейси сели на пол и начали вместе работать над мистером Пугало. Эмма и Наиб улыбнулись друг другу и оставили задрота и качка наедине.***
Почувствовав себя лучше после хорошо выполненной работы, Наиб уже собирался идти отдыхать, но получил уведомление. Его вызвали на другой матч. Наемник устало вздохнул и пошел в лобби. Наемник Старатель Бальзамировщик Провидец Несмотря на то, что они были друзьями, никто не разговаривал за столом, пока они ждали начала матча. В конце концов, Наиб и Нортон не так давно поссорились, и отношения между провидцем и бальзамировщиком были напряженными. Кроме того, Наиб все еще был немного слаб после инцидента с трамваем, и хотя головокружение Эзопа, случившееся несколько часов назад, прошло, провидец все еще беспокоился о том, что случилось с ним с Джозефом. — Всем удачи! — сказал Илай, стараясь оставаться таким же позитивным, как всегда, несмотря на подавленное настроение. — Удачи, — сказали остальные, менее мотивированные. — Удачи, Охотник, — добавил Нортон только потому, что ему нравилось быть мудаком. — Пожалуйста, помните, если я скажу «Фокусируйтесь на декоде!», охотник — Мэри, если «Прости!» — Потрошитель, если «Люк здесь!» — Ведьма Снов, если… — перечислял Илай. — Мы знаем. — Эзоп кивнул. Наиб тоже кивнул, пока не увидел локацию матча. — Черт! Золотая Шахта… — он не мог не заметить. Илай и Эзоп немедленно посмотрели на Нортона. В поместье не было секретом, что у Нортона были ужасные воспоминания об этом месте. Более того, каждый раз, когда у Нортона был матч на этой карте, он вел себя очень резко и тревожно. — Все нормально, — сказал Нортон с фальшивой улыбкой. — …Да, мы сделаем все возможное, — согласился Илай, пытаясь поднять настроение. Однако Наиб по-прежнему беспокоился за старателя. — Нортон, ты должен оставаться на верхнем этаже. При необходимости мы позаботимся об остальных этажах, — предложил он, его ссора с Нортоном полностью перекрывалась его беспокойством. Нортон недоверчиво фыркнул. — Да ладно, мне не нужно, чтобы ты меня нянчил. Я справляюсь, это не первый раз. — Я не нянчусь с тобой, я просто… угх. Неважно. Просто послушай меня хотя бы раз, ладно? — Вау, кто бы говорил. — Спасибо! — Нет, тебе спасибо! Эзоп закрыл уши. — Снова началось. Кароче, ГЛ. — Стоп, как ты произнес это вслух? — спросил впечатленный Илай, и матч начался.***
Несмотря на его грубое поведение по отношению к Наибу, Нортон действительно последовал его совету и начал декодить на верхнем этаже. Между тем, Илай тоже появился на верхнем этаже, но ему не так повезло, как остальным. — Прости! — быстро отправил Илай и начал убегать от охотника, который уже гнался за ним. На подземном этаже выругался Наиб. Илай подал сигнал «Прости!», и это означало, что охотником был Джек. Опять. Он вздрогнул. Он вспомнил тот день, когда Джек сказал ему ту странную вещь о поцелуях только с Наибом, прежде чем бросить его в люк. Это замечание лишило наемника дара речи. Сначала он думал, что Джек просто издевается над ним, но другая его часть продолжала обдумывать эти слова. Что, если Джек говорит серьезно? — Боже, что мне делать? — Наемник крикнул никому. — Я не Бог, я Эзоп, — сказал бальзамировщик, появившись из ниоткуда. — И тебе следует декодить. — Господи, Эзоп! Не пугай меня так! — Ой, извини. Я просто записывал твое лицо, — невозмутимо объяснил Эзоп. — Который, кстати, краснее обычного. — Красный? — Стоп, почему красный? Он покраснел? Почему он… — О, нет нет нет. У Наиба случился странный психический срыв, поэтому Эзоп пожал плечами и пошел к другому шифру, оставив наемника одного. Тем временем Илай все еще кайтил Джека, который продолжал бросать глаза на землю и туманные лезвия. Он напевал веселую песенку, так что Илай мог сказать, что Потрошитель не слишком серьезно относился к матчу. Илай подумал о том, что Эзоп все еще был немного слаб из-за головокружения, поэтому он старался кайтить как можно больше, чтобы Эзопу не пришлось встретиться с охотником на протяжении всего матча. — Я постараюсь сдерживать его как можно дольше, — выдохнул Илай, думая о благополучии бальзамировщика.***
Когда Наиб закончил свой первый шифр, он поднялся на верхний этаж. Нортон ничего не отправлял, поэтому он хотел убедиться, что у старателя все в порядке. — Вот ты где! — сказал он, обнаружив Нортона в одном из шифров возле выходных ворот. — Илай все еще кайтит? — спросил Нортон, полностью сосредоточившись на правильной калибровке. — Черт, как же долго это заканчивается. Наиб огляделся. — Конечно, ты буквально окружен глазами, чувак! Нортон огляделся впервые за несколько минут. — А. Наиб вздохнул. Он был прав, Нортон не был так сосредоточен, как обычно. — Не волнуйся, я их сношу. Продолжай декодить, — предложил Наиб. Он быстро присел возле глаз. Их было четверо, просто чудо, что Джек не погнался за Нортоном вместо Илая. — Серьезно… — пожаловался Наиб, снеся второй глаз. Нортон пытался продолжить декодить, но вид Наиба напомнил ему слова Майка, сказанные ранее в тот день. — Ты смотрел на его задницу, не так ли? Конечно, он не смотрел на задницу Субедара. Это было глупое и незрелое предположение. Майк был полным идиотом. И все же. Наиб повернулся к Нортону. — Эй! Почему ты перестал декодить? Ах, его глаза блуждали по заднице Наиба. — Ничего, — сказал он и быстро вернулся к декоду с хмурым взглядом. Серьезно, зачем Майку вбивать в голову эти нелепые мысли? Субедар был товарищем по команде, и при этом надоедливым. Нортон внутренне признал, что Наиб был смелым и привлекательным, но не более того. Стоп. Привлекательным? — Как же я ненавижу это, — застонал Нортон. — Не волнуйся, мы скоро выйдем! — сказал Наиб с уверенной улыбкой, невинно думая, что Нортон имел в виду шахту. Внезапно они получили сообщение от Илая. — Прогресс декодирования 16% Наиб потер шею. — Чего? Если он декодит, значит, Джек сменил це… Ах! Пока он говорил это, за ними последовал туманный клинок, ударив Нортона по плечу. Старатель замычал и посмотрел на Наиба, оба думали об одном и том же; они должны разделиться. Нортон швырнул магнит и побежал в другом направлении, а Наиб со своими налокотниками ускорился до лифта неподалеку. Когда он добрался туда, Наиб оглянулся и ахнул. Черт, похоже, Джек решил проигнорировать Нортона и вместо этого пошел за ним. Наемник отправил «Охотник рядом со мной!» и ударил по кнопке лифта. — Да давай уже…! — молился он, ожидая появления этой проклятой штуки. Как только лифт подъехал, Наиб поспешно вошел внутрь и нажал кнопку -1. Джек быстро приближался, но Наиб был уверен, что у него не будет времени террор шокнуть его. Что ж. Он был прав и не прав. Он был не прав, потому что Джек пришел вовремя, но не террор шокнул его. Вместо этого охотник тоже вошел в лифт, как раз перед тем, как он начал спускаться. — В следующий раз придержи для меня дверь, — дразнил Джек. Черта с два. — Убирайся отсюда! — приказал Наиб, пытаясь отойти на расстояние, невозможное в таком маленьком месте. На ходу Наиб случайно ударился об одну из стен лифта налокотниками, которые все еще были активированы, и с воплем ринулся вперед, навалившись на Джека всем телом. — Ай! — Джек попытался схватить Наиба за талию, но ударил лезвиями одну из веревок лифта, порвав ее. Внезапно лифт начал издавать странные звуки. Наиб и Джек переглянулись. — Блядь… Лифт начал падать. Наиб мог кричать, а может и нет. Стук! Стук! Стук! ТРЕСК! Когда Наиб открыл глаза, он был рад видеть, что все еще жив. Лифт остановился прямо перед тем, как врезаться в землю, по-настоящему чудо, но теперь они застряли внутри без возможности выбраться. — Ай, мой локоть, — пожаловался Наиб. — Меня не волнует, что ты сломал локоть. — ответил Джек, поправляя цилиндр. — Жестоко. — Серьезно, — продолжил Джек. — Вот что бывает, когда забываешь отключить налокотники. — Заткнись. — Наиб не мог в это поверить. Кто-то там наверху точно хотел увидеть, как он страдает. — Ты не можешь сломать потолок руками или еще что? — Дорогой, у меня лезвия, а не бензопилы. — Агх. Но мы же не можем застрять здесь, верно? — спросил он с нервной улыбкой. Затем, как будто хуже уже быть не могло, свет погас. — Думаю, это ответ на твой вопрос. Это реально плохо. Застрять в лифте с худшим из возможных охотников, должно быть, это кошмар. Наиб заметил, что Джек все еще держит его за талию, поэтому попытался отступить, но лифт издал странный звук и затрясся. — На твоем месте я бы не стал много двигаться, — предложил Джек, снова осторожно притягивая наемника поближе. Наиб поблагодарил всех существующих богов за то, что свет погас, потому что он почувствовал, как его лицо начало гореть.***
Тем временем Нортон искал еще один шифр, когда нашел Илая возле огромной скалы в центре карты. — Эй! — позвал Илай, заметив плечо Нортона. — Ты ранен, дай мне излечить тебя. — Да, спасибо, — согласился Нортон усталым голосом. Пока Илай лечил старателя, закончился еще один шифр. Похоже, это был Эзоп. Илай искренне надеялся, что он чувствует себя хорошо… — Нортон, — неуверенно начал Илай. — Могу я задать вопрос? Нортон обернулся. Илай спрашивал об этом очень редко, особенно потому, что раньше было наоборот. — Да? Илай довольно долго думал, как сформулировать свой вопрос. — Тебе кто-нибудь нравится? Если бы Нортон сейчас что-то пил, он бы пролил все содержимое. — Че?! — сказал он вместо этого. Сначала Майк, теперь Илай? — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Илай отвел взгляд. — Мне было интересно… что значит любить кого-то. Нортон немного успокоился. — Ты говоришь о Гертрудис? — О, так ты правильно запомнил ее имя. — Мне просто нравится прикалываться над тобой. — Нортон ухмыльнулся. — Так это о ней? Илай покачал головой. — Нет, наши отношения не сложились по многим причинам, но она сказала мне то, что засело у меня в голове. Она сказала, что я слишком неэгоистичный. Нортон кивнул. — Ну, так и есть. Но это должно быть хорошо. — Я думал об этом. Сначала я тоже думал, что неэгоистичность — это хорошо, но иногда мне кажется, что я упускаю из-за этого что-то важное. Нортон был поражен. Он никогда не ожидал, что у кого-то столь уверенного в себе, как Илай, будут такие мысли. — Мы очень разные, — понял Нортон. — Меня называли жадным и эгоистичным, и из-за этого я разрушил свою жизнь. Ты полная противоположность мне, но, похоже, время от времени у тебя тоже возникают проблемы. Илай кивнул. — Здесь никто не свободен полностью от своих демонов. Но ты не такой жадный, как думаешь, Нортон Кэмпбелл. Нортон улыбнулся, подумав, что Субедар не согласится с тем, что Илай сказал о нем. — Все, что я знаю, — начал старатель. — Быть немного эгоистичным — это нормально, особенно если это по отношению к тому, кого ты любишь. Эти слова заставили Илая осознать то, что он долгое время скрывал глубоко внутри. По иронии судьбы, Нортон тоже понял кое-что очень важное.***
Тем временем Джек и Наиб уже довольно долго ждали в лифте, они были так близки, что их положение можно было почти назвать объятием. Сердце Наиба бешено колотилось не только потому, что игра усиливала их сердцебиение, когда рядом был охотник, но и потому, что этим охотником оказался Джек. — Ты думал об этом? — вдруг спросил Джек, нарушив молчание. — Я все время думаю об этом, — ответил Наиб. — Ты даже не знаешь, о чем я говорю. — Нет, не знаю. Джек вздохнул. — Ты можешь быть очень раздражающим. — Это касается нас обоих. Наиб изо всех сил старался вести себя как обычно, но нервничал из-за того, что Джек хотел его спросить, так как он все еще не понял своих чувств. — Что тебя так взволновало? — вместо этого спросил Джек. — Я не волнуюсь. — Можешь сколько угодно отрицать очевидное. — Джек закатил глаза. — Так ты не нервничаешь? — Нет. — Наиб не мог видеть лица Джека из-за темноты, но мог представить, как тот ухмыляется, и это его сильно раздражало. Джек долго молчал, размышляя, пока не начал двигаться. — Так моя рука на твоей спине не заставляет тебя нервничать? — прошептал он, притягивая Наиба ближе. — Нет, — ответил Наиб, но голос его прозвучал тише, чем он намеревался. Что Джек делал? — Нет? А что насчет этого? — Он поднес другую руку к подбородку Наиба, поднимая его лицо так, что оно оказалось очень близко к лицу Джека. На таком расстоянии и несмотря на отсутствие света Наиб мог разглядеть выражение лица Джека. Это было странно, подумал наемник, потому что Джек не изобразил ни одной из своих дразнящих улыбок, как он ожидал, он даже не улыбался. Впервые Джек выглядел очень серьезным. Внезапно все, о чем Наиб слишком много думал, вернулось сразу. Что, если Джек говорит серьезно? — Это заставляет тебя нервничать, Наиб? — снова спросил Джек, его голос был чуть громче шепота. Наиб понял, что Джек сказал это не для того, чтобы подшутить над ним. Он просил разрешения. Он должен был дать ему ответ. — Я…