Игра

Антон даже не стал запирать дверь. Я повернул ручку и заглянул в квартиру. Там было светло и шумно, раздавались какие-то голоса, звон бокалов, пьяный смех… Значит, он решил подпоить своих гостей-насильников, чтоб меньше церемонились?.. Ну, вполне в его духе! Вдруг среди них найдется какой-нибудь скромник с «кодексом чести» и откажется надо мной издеваться? А потом, глядишь, и остальные вспомнят, как пишется слово «совесть»… Ему это надо? Нет, ему это не надо. Он просто хочет сломать меня любым доступным способом, и если для этого нужна толпа пьяных джигитов – значит, так тому и быть. Я разулся, медленно прошел в комнату и остановился, разглядывая гостей. Нет, все-таки не джигиты. Вполне даже русские парни, причем, самые обыкновенные, не «брутальные качки» и не зеки с татуировками. Ну, спасибо тебе, Антон! Прямо-таки гора с плеч. Я же весь из себя патриот, мне легче отдаться мужикам с арийской внешностью, чем торговцам с Черкизовского рынка!.. Стараясь не показываться на глаза, я пересчитал гостей. Пятеро. Так вот почему он заявил в Гильдию шесть часов – побоялся, что все не успеют? Просто замечательно! – А вот и наш гвоздь программы! – весело крикнул Антон, увидев меня. – Давай, Сашка, присоединяйся! Мы тут празднуем мою победу! Я стиснул зубы и шагнул в комнату. На меня тут же уставились пять пар любопытных глаз. Оценивающих, насмешливых, равнодушных… – Иди сюда! – велел Антон. Мне пришлось обогнуть веселую компанию, которая разместилась на диване и креслах вокруг журнального столика. Кстати, на этом столике я заметил две бутылки водки, и третью уже пустую бутылку на полу. Антон сидел на подоконнике у дальней стены. Как только я приблизился, он поймал мою руку и сжал пальцы, словно пытаясь подбодрить. Шепнул на ухо: – Боишься? Я не ответил. Только посмотрел на него и с трудом проглотил еще один застрявший в горле комок. – На, держи, – он протянул мне свой бокал. Судя по виду, там был апельсиновый сок, но, принюхавшись, я понял, что сок щедро разбавили водкой. – Думаешь, поможет? – спросил я с иронией. – Не знаю. Но лучше уж так. Я покорно отпил из бокала. Антон посмотрел на меня и почему-то нахмурился. – Что? – не понял я. – Да ты… Просто не видишь себя со стороны, Саш. Бледный как смерть… – Разве ты не этого хотел? Он поджал губы, подумал и дернул плечом: – Наверное, этого… – Ну так давай начинать! У нас всего шесть часов, обидно будет, если кто-то из ребят не успеет. – Сашка. Ведь ты... – Что? Я опять что-то не так сказал? Он поморщился и отвернулся. Потом будто решил для себя что-то и хрипло приказал: – Раздевайся. – Прямо здесь?.. – Да. Я спокойно кивнул: – Как пожелаете. Только стриптиз я танцевать не умею, уж простите, ваше благородие... Антон сделал вид, что не заметил моей паники. Хмыкнул и скрестил руки на груди. Я ватными пальцами стащил с себя свитер. Потом футболку. Бросил все это на подоконник и с вызовом оглядел присутствующих. Они тоже повернулись ко мне. Только вот странное дело: ни у кого в глазах не было похоти, наоборот, они наблюдали за мной почти брезгливо, а один парень будто бы даже сочувственно. Интересно, где Антон откопал этих ребят? Потом меня вдруг осенило. В Игре! Они всего лишь пешки, проигравшие ему несколько часов жизни, и теперь, как и я, выполняют все его приказы! Любые приказы, даже и самые непристойные. Например, насиловать другую пешку... – Ты же говорил, у тебя нет запасных, – рассеянно сказал я. Антон развел руками: – Их и не было. Это я сейчас ради тебя постарался. Я сплюнул. Ну да, конечно, зачем ему пешки в Игре со мной? Он и без них отлично вывез партию. Спасибо хоть моих сюда не привел, а то было бы странно увидеть тут Стаса или еще кого… Поколебавшись немного, я снял джинсы и повернулся так, чтобы все меня видели. А что? Пускай смотрят! Хотя бы запомнят, какой я был самоуверенный, не просил пощады и не прятался в уголке, пытаясь оттянуть неизбежное. Может, самим пригодится, когда проиграют. – Ты, – Антон указал на самого старшего парня из всех. На вид тому было около тридцати. Спокойный, равнодушный, уверенный в себе… Я бы тоже его выбрал. Такой и раздумывать долго не станет и покажет пример остальным, если начнут сомневаться. Парень встал. Бережно опустил свой бокал на журнальный столик, подошел ко мне и молча подал руку. Вывел на середину комнаты… – Сдаешься? – спросил Антон. Я уверенно мотнул головой: – Нет. – Ну, как хочешь, – процедил он сквозь зубы. Парень еще раз глянул на него, дождался утвердительного кивка – и схватил меня за затылок, притягивая к себе и целуя в губы. Тьфу ты, ч-черт! Гадость какая… Я зажмурился, стиснул кулаки, но вырываться не стал – не мое сейчас время. Однако, именно в этот момент я вдруг понял: когда закончится эта ночь, друзьями мы с Антоном уже не останемся. Много всего можно «спустить на тормозах». Его жестокость, его унизительные фразы, его подчеркнутое равнодушие… Все-таки, Игра есть Игра. Но это – последний рубеж. После такого нельзя смотреть на человека как прежде. Нельзя обедать с ним за одним столиком в кафе, и курить на пожарной лестнице, и сплетничать о работе… Потому что теперь, глядя на него, ты постоянно будешь вспоминать о том, как он кивнул насильнику – типа, начинай, я разрешаю. Парень перестал терзать мои губы и отстранился. Потом повернул меня спиной, заломил руку и повел к ближайшему креслу. Я отчаянно глянул на Антона. Тот сидел, отвернув лицо, и ломал в пальцах пластмассовую трубочку из бокала. Не знаю, чем бы все это закончилось. Хотя нет, это-то я как раз точно знаю… Но мой мучитель вдруг ударил меня кулаком в поясницу, заставив прогнуться, и грубо заявил: – Давай, подставляй задницу, сучка! И вот тут Антон не выдержал. – Как ты сказал? – тихо поинтересовался он. – Сучка? Парень застыл. – Вали отсюда, – решил Антон. – Все валите! Ясно?! Пока я из вас самих сучек не сделал! Ребятам не пришлось повторять дважды. Вмиг подхватились и выскочили из квартиры, позабыв на журнальном столике недопитую водку. Я скорчился на кресле. Спина болела – все-таки треснули меня здорово. Да и вообще, от страха, боли и обиды на глазах навернулись слезы. Я поспешно отвернулся, чтобы Антон не заметил, но он и по дыханию смог определить, что я на грани истерики. – Сашка… – его руки обняли меня и крепко прижали к груди. – Ну все, не надо, успокойся… Почему ты у меня такой упрямый, а? Нельзя же так... Я не ответил. Сам ведь знает, не первый день знакомы. – Прости, – вдруг сказал Антон, - плохая была идея... Глупая. Я хрипло засмеялся: – Ты думаешь? – Да, – он уверенно кивнул. – Лучше я сам. Так хоть обойдемся без нежелательных смертей... – Собираешься лично меня изнасиловать? – Вроде того. Только без насилия. Сейчас ведь мое время… – он заглянул мне в лицо и досадливо нахмурился, увидев слезы: – Саш, ну… я и сам их едва не прибил. Извини. Никогда больше не буду такого делать… Я поднял глаза, и он с удовольствием закончил: – ...Если, конечно, ты будешь хорошо себя вести. – А если не буду? – У них еще десять часов осталось, – передернул плечами Антон, – у каждого. – Иными словами, у меня нет выбора? – Совсем. Мою истерику будто ветром сдуло. Я вытер лицо, поднялся и развел руками: – Ну так чего ты со мной разговариваешь? Собрался делать – делай! От твоих слов мне все равно легче не станет, и зачем тогда тянуть? – Вот так, значит? – Да. Вот так. – Ну хорошо. Ты сам попросил. Только, знаешь, я... как бы это сказать… – С мужиками не спал? – Спал, – вдруг сознался он. – Только не с друзьями. – Но ты ведь говорил, что… – Какая разница, что я говорил? Ты меня вывел, вот я и ляпнул. Просто ты мой единственный друг, Сашка. Если уйдешь – я ведь на стенку полезу… – Знаю, – хмыкнул я. – Поэтому мне и не хочется, чтобы ты уходил. Я внимательно посмотрел на него. Бледный, губы искусаны, в глазах какое-то непривычное выражение – то ли страх, то ли грусть… – Я же знаю, почему ты проиграл, – тихо сказал он, – так бывает, если… Ну, если тебе по-настоящему кто-то дорог. Ты не замечал, что в Гильдии очень мало родственников? Это потому что с родными тяжело. За них беспокоишься, а они этим пользуются и обходят тебя, или наоборот, поддаются, и тогда скучно. Но если твой противник вдруг начинает тебя жалеть... значит, между вами не только Игра. Есть что-то кроме. – В каком смысле? – Да в прямом, Саш! Ты за меня испугался, потому и слил партию. Знаешь, ты ведь сначала меня обыгрывал. И ходы у тебя были продуманные, четкие, красивые... Я на них даже реагировать не успевал. Из-за этого и выперся на дорогу. Перегрузка случилась... А потом как отрезало. Прихожу к тебе – а ты сидишь, трясешься. Полотенце мне приволок, чтобы унять кровь… Я смутился. – Ну и что? – А то, что равнодушные люди так себя не ведут. Даже игроки. Скажи честно: я для тебя кто? – Заноза в заднице, – проворчал я. Стоит сказать ему правду – и все, закончились наши игры. В Гильдии, конечно, много талантливых ребят, но Антону они не соперники, слишком уж простой у них алгоритм мышления, слишком предсказуемые ходы… Да и я перестану получать удовольствие, если он будет со мной осторожничать. Это как стать бессмертным экстремалом. Вроде бы и нервы щекочет, и риск есть – но все равно не то. – Ладно, – усмехнулся он. – В конце концов, это не так уж важно. Пойдем в спальню, там удобнее. Я глянул на него исподлобья, но спорить не стал. Он сегодня – победитель. Ему и решать.