Игра

Он ушел спокойно. Даже слишком спокойно. Не сорвался, хлопнув дверью, и ничего не сказал – просто допил пиво, кивнул мне на прощанье и вышел. А я не стал его догонять. Без толку, все равно он уже не вернется… Да и причин его останавливать я не придумал. Хотя и пытался. Сидел и размышлял: ведь можно же как-то иначе решить проблему, вытравить из башки всех своих тараканов, сесть и поговорить, как взрослые люди! Поискать компромиссы… Это ж глупо – вот так, одним махом выкидывать из своей жизни человека, которого ты… ну, который тебе небезразличен! Да и необязательно это. Есть и другие варианты, менее радикальные. Допустим, можно играть в обход Гильдии. И расплачиваться не временем жизни, а только деньгами. Или обозначить рамки, за которые нельзя заходить, типа: «делай, что хочешь, но без физических контактов и жестокости». Антону это, конечно, здорово обломает кайф, но все-таки лучше играть вполсилы, чем совсем не играть! Ему ведь именно этого хочется. Играть со мной… А я смогу хоть иногда с ним видеться. Но я знал, что он не согласится на это. Ему нужно все или ничего, а уступки и полумеры – не в его стиле. В общем, я так и не нашел достойного предлога бежать за ним и ловить за руки, а потому просто остался лежать на диване с плеером. Пусть идет! Как говорится: «баба с возу, и волки сыты»… Только теперь, когда за Антоном закрылась дверь, меня настигла волна сокрушительной усталости. Порой так бывает: долго-долго держишь себя в руках, не даешь себе расслабиться ни на минуту, зато потом, когда напрягаться больше незачем, обнаруживаешь себя в полукоматозе, с черной дырой вместо сердца. И все, чего тебе хочется – это исчезнуть. Без поясняющих записок, звонков и телеграмм, просто исчезнуть и все. Сделать вид, что тебя нет, не было, и, скорее всего, не будет в ближайшую пятилетку – пока не отоспишься. Я и в самом деле дрых почти двое суток. Потом на тумбочке заверещал будильник, напоминая, что было бы неплохо и на работу выходить время от времени, и я с трудом разлепил глаза. Подумал – и решил никуда не ехать. Вместо этого дотянулся до телефона, набрал номер Сергея Дмитрича и нагло заявил: – Здравствуйте, это Саша. Я увольняюсь. – Как это так? – возмутился начальник. – Вот так. Семейные, можно сказать, проблемы. – Случилось что? – Нет. То есть, да… Короче, на работу я больше не выйду, вы уж простите. Он сердито засопел в трубку: – Саш, ну ты меня без ножа режешь… Какое на фиг «увольняюсь»? Во-первых, о таких вещах надо заранее предупреждать, минимум, за две недели, а во-вторых – как я тебе сейчас замену найду? Ты ж, мать твою, начальник отдела! Все, хватит, давай собирайся и дуй на работу. Здесь тебя уже потеряли все… – Сергей Дмитриевич, – я поудобнее улегся на кровати и закинул ногу на ногу, – вы ведь знаете, что работа в вашей фирме… это не основное мое занятие? – Ну, знаю, – после небольшой паузы проговорил он. – Так вот. Мне жаль, что приходится ставить вас в такое положение, но… если вы сейчас не подпишете мне расчет, я просто пойду и поиграю с вашим сыном. На каком он там уровне? На втором?.. В общем, мне разница невелика: получить зарплату от фирмы или откуп – у него, только из вашего кармана. Так что вы, пожалуйста, сделайте все сами, чтобы мне не приходилось ехать и оформлять документы, ладно? Я действительно очень, очень не хочу сегодня появляться в офисе. Он думал, наверное, целую минуту. Я не торопил его. Обычным людям иногда требуется довольно много времени, чтобы принять решение, хотя, на мой взгляд, здесь и решать было нечего – абсолютно тупиковая ситуация. Некрасивая, опасная, да… Но тупиковая. – Ладно, – наконец сказал Сергей Дмитрич, – напишу от тебя заявление «по собственному желанию», задним числом. Только роспись вряд ли будет похожа на твою. Никогда не умел за других расписываться. – Это неважно, – отмахнулся я. – Еще раз простите, что так подставляю. Но по-другому не выходит. – С Антоном поссорились, что ли? – хмуро усмехнулся он. – Поссорились – это не совсем подходящее слово. Просто так бывает иногда… У игроков. – Да, у меня Костя тоже недавно с одним «поссорился». Две недели в институт не ходит, боится, что ему вызов бросят. – Помощь нужна? – спросил я. – Да как тебе сказать… думаю, тут уже ничем не поможешь, – вздохнул Сергей Дмитрич, видимо, окончательно смиряясь со своим положением. – Вот честное слово, Саш! Иногда смотрю на вас, и кажется, что вы с Марса прилетели. И на кой вам сдались наши человеческие дела, совершенно непонятно. Зачем вам работа в офисе, учеба в институте… Например, Костя у меня еще до поступления знал всю программу, вплоть до пятого курса. А сессию еле вывез! И не потому, что с заданиями не справлялся, а… слишком они ему легкими казались, эти задания. Для идиотов, типа. Я ему как-то сказал: «Ну и что, пусть для идиотов, зато диплом будет», а он мне: «Пап, а ты представь, что тебе дали кубик и шарик, и требуют ответить, что из этого быстрее покатится по наклонной плоскости. И каждый день спрашивают одно и то же. Тебе бы через сколько надоело отвечать?»… Я хмыкнул. Да, про «кубик и шарик» – это у нас в Гильдии уже притча во языцех. Вроде мема. Любой из нас много читает, поскольку Игра – занятие интеллектуальное, и волей-неволей приходится расширять кругозор. Но, когда люди задают тебе глупые вопросы, а ты молчишь, думая, что здесь и так все очевидно, они делают вывод, что ты просто не знаешь ответа. А вот они знают – следовательно, они умней. Нет, серьезно. Меня однажды спросили «Как доказать, что земля вертится?». Я отшутился, мол: «Да запросто, но только не прям щас, а то во время рабочего дня она как-то замедляет вращение. Давайте я вам лучше в обеденный перерыв докажу…». Но мой собеседник юмора не понял. Начал объяснять с умным видом, что такое маятник Фуко, и прочее и тому подобное… Один остряк из Гильдии как-то нарисовал карикатуру на эту тему: двух людей, стоящих с шариком и кубиком в руках. Перед ними – коробка с двумя отверстиями, одно квадратное, другое круглое. Понятно, что нужно всунуть предметы в коробку. И один человек поднимает свой кубик и высокомерно спрашивает: «По-твоему, это куда?». Само собой, картинка очень быстро обрела популярность, и мотив «шарика-кубика» начали вставлять уже повсюду, если это подходило под ситуацию. – Вот ты объясни мне, Саш, – оторвал меня от мыслей Сергей Дмитрич. – Зачем ты поперся к нам работать? Я однажды наблюдал за вашими партиями – у меня от одного вида чуть мозги не расплавились. А Костя говорит, это еще легкий уровень, второй. Ты, кстати, на каком играешь? – На высшем. – Высший – это знаков тридцать, да? – Тридцать два. – О чем и речь, – вздохнул он. – Я ведь тоже не дурак, посидел, разобрался… И в самом деле – не так все сложно, если понимать принцип. Но одних мозгов для этого недостаточно, надо еще особый склад характера иметь, и азарт, и желание… А главное, надо, чтобы нравилось думать. Это мало кому нравится, уж поверь моему опыту. Я не первый год директором работаю… Ну так и зачем тебя понесло в нашу унылую фирму, а? Я позволил себе рассмеяться: – Сергей Дмитрич… так мы же психи все! Если не общаться с нормальными людьми – совсем в Игру закопаемся, а это уже приговор. Это значит: у нас не будет друзей, отношений, семьи, а будут одни только мозговые штурмы до самой пенсии - и все! Да и пенсии, кстати, тоже не будет. Можете так и передать своему сыну. Вы ведь для него спрашиваете? – Да, – признался он. – Давно хотел… Но вас с Антоном на рабочем месте хрен застанешь: то у вас «семейные проблемы», то вы гриппом болеете, то вообще увольняетесь… – Стойте, Антон что, тоже увольняется?! – Нет пока... А может? – Не знаю, – я задумался. – Если он… если ему очень плохо будет, то да, наверное, может… – Как же вы меня достали, – искренне вздохнул Сергей Дмитрич. – Ладно. Буду на всякий случай искать еще и сисадмина, а то свалите оба, и что мне тогда делать-то? Я промолчал и нахмурился. Все-таки некрасиво вышло. Да и Сергей Дмитрич – нормальный мужик, не хотелось так его подставлять. – Слушай, – сказал он напоследок, – а что там, у Антона, совсем беда или так, временные неприятности? – Ну, зависит от того, как он себя ведет. – Погано он себя ведет! Я вчера смотрел на него и думал: то ли он пьяный, то ли обкурился… Знаешь, он что учудил? У меня встреча была с клиентом из Германии, очень важный дядька, крупный заказ… И вот сидим с ним в конференц-зале, и вдруг дверь открывается и заходят две стриптизерши с магнитофоном! Включают музыку, залезают на стол – и начинают там танцевать под «еврейскую-народную». Немца чуть инфаркт не хватил. Я потом спрашиваю: «какой умник додумался это устроить?», а Антон говорит: «А что, ему разве не понравилось?» Я с трудом сдержал улыбку: – Это потому, что вы как-то сказали: надо с клиентом общаться на понятном ему языке. И постараться ему угодить, любыми способами… – О, так вы все-таки меня слушали! – язвительно проворчал Сергей Дмитрич. – Приятно знать, что хоть кто-то всерьез воспринимает советы начальства! – Понимаете, Антон… В общем, он такое делает, если совсем паршиво. Это у него вроде истерики. Только тихой. – Ни фига себе «тихая истерика»! – Вы, пожалуйста, присмотрите за ним, ладно? – попросил я. – И если что – сразу звоните. А я за Костей присмотрю, разведаю, с кем он там играет, и почему так боится отвечать на вызов. Идет? Он вздохнул – и все-таки согласился. Хотел повесить трубку, но я вдруг окликнул его по имени: – Так немец все же заключил с нами контракт или нет? – Заключил, – сознался Сергей Дмитрич. – И еврейские стриптизерши ему понравились. Видимо, желание "поиметь" евреев у них все-таки в крови, блин... Но если ты хоть полслова кому скажешь… – Не-не, вы что! Я своих не выдаю. – Вот и молодец, – хмыкнул он. И сбросил звонок. После этого разговора у меня закралось смутное подозрение, что где-то я ошибся. Только вот где?.. Нет, я знал, что Антону будет тяжело. И догадывался, что он будет творить всякое, играть с кем попало, возможно, даже специально кому-нибудь проиграет – ради пущего трагизма… Но не на работе же! Дело в том, что работа для нас – это типа якоря. Контакт с реальностью, с обычными людьми, некая точка отсчета, по которой можно определить, как далеко ты ушел от социума. Профессиональные игроки всегда заводят себе этот «якорь». А то и несколько. Сергей Дмитрич прав: мы думаем не так, как другие люди. Но вот это и становится проблемой. Мы «отвыкаем от примитива», начинаем завышать требования, видеть везде подвох, и потом не вписываемся в нормальное общество. Издержки профессии, так сказать. Умников никто не любит… Но самое смешное, народ в Гильдии отнюдь не поголовно блещет высоким интеллектом. Просто этот стиль жизни, когда имеешь дело в основном с «врагами», которых надо победить – он накладывает свой отпечаток. Наши психологи говорят, что это как у солдат, вернувшихся из «горячей точки»: они тоже никому не доверяют, и постоянно им везде мерещатся всякие темные личности. Причем обязательно вооруженные и агрессивно настроенные. Утратишь бдительность хоть на мгновенье – а они ка-а-ак прыгнут! Вот и мы такие же. Думаем, думаем, а когда прекращаем думать – сразу боимся, что нас перехитрят. Поэтому надо время от времени напоминать себе, что есть и обычные люди, которым плевать на Игры. Люди, которые не ставят своей целью тебя победить, которых заботят совсем другие вещи: дом, семья, всякие разные хобби, типа кулинарии и разведения комнатных собачек… Иными словами, ни один игрок не откажется от своего «якоря» без веских причин. Это все равно, что выбросить ключи от квартиры – не смертельно, но глупо. Такие жесты больше к лицу истеричкам или пьяным. Или просто тем, кому больше нечего терять… Но меня смутило даже не это. Сергей Дмитрич говорил об игроках, как о другой расе. «Иногда кажется, что вы с Марса прилетели» и все такое... Для него есть четкое разделение на «мы» и «вы», на игроков и людей. Да и для нас оно тоже есть. Ну так почему же я цепляюсь за эти стандартные человеческие отношения? Почему я думаю, что любить «Сашу Ковалева, игрока» – хуже, чем «Сашу Ковалева, офис-менеджера»? Ведь этот самый «менеджер» даже не существует в реальности! И, если я уйду из Гильдии, откажусь от Игры, от азарта, от вечных мозговых штурмов – это буду уже не я! То есть, Антон… Любит именно то, чем я являюсь на самом деле? Почему-то мне захотелось ругаться матом. Я открыл рот, но тут же закрыл, сообразив, что мне просто не хватит воздуха для достаточно емких выражений. А с другой стороны, это все казуистика. Я вот, например, всегда четко разделял Антона-игрока и Антона-человека, потому что по-другому никак – с ума сойдешь. Антон-игрок меня раздражал и восхищал одновременно. Зато Антон-человек... был довольно близким существом. С его тараканами размером с волосатого мамонта, с дебильной привычкой ходить по дорогам, не глядя на светофоры, с небывалым упрямством и садо-мазо наклонностями. Чудо в перьях, как оно есть. Парень, который давно и прочно вошел в мою жизнь, а теперь, видимо, навсегда ее покинул. Ну и что это меняет? Я потянулся и достал из-под дивана ежедневник. Там, заложенная между страниц, хранилась фотка с корпоратива, где мы сидели вместе. Мне всегда нравился этот снимок, мы на нем выглядим почти друзьями. Антон обнимает меня за плечи, улыбается, и в глазах у него – то ли нежность, то ли азарт, не понять. Подумав, я написал ему сообщение: «Срочно ставь голову на место, а то брошу вызов» Но так и не дождался ответа.