Судьба

10 лет назад

Это была судьбоносная игра. Они сидели друг напротив друга, впервые разыгрывая совместную партию. Этого юношу Акутагава уже не раз видел на кружке по шахматам. Он появился здесь два месяца назад, но им ещё не доводилось играть вдвоём. Рюноске обладал острым умом, хорошо читал оппонентов, поэтому с ним мало кто мог потягаться. Но этот миловидный парень с очаровательной улыбкой, которую не раз замечал Акутагава, сидел напротив него, с мягким выражением лица глядя на доску, ожидая его хода. Обычно его противники улыбались надменно, будучи полностью уверенными в своей победе. Таких Акутагава не любил больше всего. Особенно когда играть они не умели, а единственными кого они выиграли за всю жизнь, были их младшие братья или сёстры, которые только и знали, как ходят фигуры. Было интересно наблюдать за переменой в выражении их лиц, когда они получали внезапный мат в самом начале игры. Но улыбка Сигмы не была высокомерной, он просто наслаждался игрой. Даже когда его соперники были явно слабее него, он проявлял уважение и в конце всегда благодарил за игру. Эту черту Акутагава заметил в нём, когда несколько раз наблюдал его партии. Сам же Рюноске никогда не улыбался противникам, но сейчас, глядя на мягкое выражение лица Сигмы, его серьёзный взгляд невольно стал более ласковым. Партия закончилась патом на 46-м ходу. Противники пожали руки и поблагодарили друг друга за игру. Сигма искренне улыбнулся Акутагаве и сказал, что хотел бы сыграть с ним ещё как-нибудь, а тот вовсе не возражал, напротив предложил провести партию вне кружка. Весь следующий день Акутагава думал о нём. Он уже принял свою ориентацию, поэтому не видел проблемы в том, что Сигма парень. А вот на счёт него Рюноске не был уверен. Он часто видел, как тот общается с девушками с кружка, улыбается им и кажется нескольким оставил свой номер. Так что у него был повод сомневаться. В любом случае он не будет настойчивым, сначала нужно просто узнать парня получше, и, если окажется что его интересуют девушки, придётся отступить. Они договорились встретиться у Акутагавы дома. Его родители уехали на несколько дней по работе, а сестра была в летнем лагере, поэтому никто не будет отвлекать их от партии. В тот день Рюноске с самого утра наводил порядок. Была ещё одна деталь, которую он отметил для себя в его сегодняшнем госте. Сигма был перфекционистом. Каждая игра с ним начиналась с того, что он поправлял фигуры, ставя их в идеальном порядке, смотрящих под равным углом. Сигма старался не выказывать своего раздражения, когда фигуры противника стояли криво. Он старался делать вид, что его это не волнует, но каждый раз невольно устремлял взгляд на косо смотрящего коня или ладью, что стояла немного правее чем должна. Акутагава хотел произвести на юношу хорошее впечатление, и чтобы тот у него дома чувствовал себя комфортно. Сам же Рюноске не гонялся за идеальным порядком. У него всегда было чисто, но на столе книги не были расставлены по цветам и размерам, как скорее всего было у Сигмы дома. Но сейчас его комната была похожа на рай перфекциониста. И всё это лишь для одного человека. В ожидании гостя, который должен был прийти с минуты на минуту, Акутагава поставил чайник. На улице осень, а сегодня погода ещё холоднее чем вчера, поэтому он хотел предложить Сигме чаю, чтобы тот согрелся, когда придёт. Сигма оказался ещё и очень пунктуальным. На часах было ровно одиннадцать, уговоренное время встречи, когда послышался стук в дверь. Поспешив открыть, Акутагава увидел снаружи мило улыбающегося, с растрёпанными от ветра длинными волосами и красными от мороза щеками, закутанного в пальто и спрятавшего руки в карманы, Сигму. — Привет, проходи, — поспешил впустить гостя Акутагава. — Замёрз? — Привет, — Сигма прошёл внутрь, начал разуваться на пороге, пока Рюноске закрывал дверь. — Да, сегодня очень холодно. — Будешь чай? — надеясь на положительный ответ спросил Акутагава. — Если можно, — не прекращая улыбаться произнёс юноша. — Как раз чайник закипел, — услышав характерный звук, заключил Рюноске. — Ты проходи в комнату, руки можно помыть вон там, — Акутагава жестом указал в сторону ванны, скрываясь на кухне. — Спасибо. Сигма прошёл в ванную, помыл руки и взглянув в зеркало наконец оценил масштаб катастрофы, произошедшей с его волосами. Он достал из рюкзака расчёску, которую всегда носил с собой, и стал приводить себя в порядок. После минуты стараний, наконец получилось расчесать все волосы, поэтому Сигма ещё раз взглянул в зеркало и будучи удовлетворённым результатом, запрятал расчёску обратно. После этого парень отправился в комнату Акутагавы, параллельно осматриваясь вокруг. Первый раз в жизни, приходя к кому-то в гости, он не чувствует себя некомфортно. Обычно ему было очень трудно находится где-то вне дома, ведь мало кто так же любил порядок во всём. Но сейчас он действительно мог расслабиться, потому что Рюноске сильно постарался, несколько часов потратив на уборку каждой комнаты. Сигма присел на стул, не желая мять идеально застеленную простынь на кровати, когда дверь в комнату распахнулась и туда вошёл Акутагава с двумя чашками чая и пиалой с печеньем. Сигма обрадовался приходу парня и ещё большая улыбка, которой он одарил хозяина комнаты, расцвела на его лице. — Прости что заставил ждать, угощайся, — с этими словами Акутагава поставил перед Сигмой, на стол, чай с печеньем. — Ничего страшно, я не долго ждал. Спасибо, — поблагодарив Рюноске, Сигма сделал глоток чая и потянулся за угощением. Как Акутагава догадался что парень очень любит кокосовое печенье? Да никак, просто это единственное, которое было в доме. Впрочем тут уже он надеялся на удачу, и она ему улыбнулась. Улыбается она ему сейчас лицом Сигмы, поедающего печенье. Во время чаепития Акутагава попросил парня рассказать что-то о себе, пообещав взамен тоже рассказать что-то. В тот день он узнал, что Сигма не любит кофе, чай пьёт исключительно без сахара, как и сам Рюноске, который по стечению обстоятельств забыл предложить гостю сахар. Он внимательно слушал парня, пытаясь запомнить каждую деталь. Акутагава был действительно заинтересован в том, чтобы узнать Сигму получше. В середине диалога он заметил, что парень часто упоминает отца, а про мать не сказал ни слова, но спрашивать не хотелось, вдруг это больная тема. Акутагава даже забыл про свой наполовину выпитый чай и вспомнил только когда увидел, что чашка Сигмы пуста. Он предложил гостю ещё чаю, но тот отказался, после чего Рюноске убрал посуду, сразу же помыл её и достал с полки шахматную доску. Это была его любимая доска, подаренная отцом на пятнадцатилетие. Ручная работа, идеально проработанные, детализированные фигуры, которые сразу же с интересом начал рассматривать Сигма. Запустился таймер, партия началась. Первая игра — Акутагава за белых решает разыграть английское начало. На доске разворачивается целое поле битвы. Фигур со временем становится всё меньше, а ходы продумывать всё труднее. Следующим ходом Рюноске ставит Сигму в затруднительное положение, когда ставит своим конём под бой ладью и слона чёрных. Приходится жертвовать одной из фигур, что совсем не радует. В конечном итоге Акутагава всё-таки выиграл, они пожали руки, и Сигма мягко улыбнулся, поздравляя его с победой. Его не расстраивал проигрыш, он всегда спокойно принимал поражение, в отличии от Акутагавы, который ненавидел оказыватся худшим. К сожалению, было уже поздно, партия затянулась, и Сигма должен был поспешить домой. Акутагава предложил ему прийти и завтра раз уж у них летние каникулы и парень вовсе не был против, наоборот, охотно согласился на предложение. У Сигмы не было друзей, ему сложно было найти человека, с которым у него было бы достаточно общего и который не считал бы его скучным. Акутагава же думал о том, что юноша весьма образованный, поэтому им легко находить темы для разговора. Обычно познаний других людей не хватало для того, чтобы поддерживать длительный диалог, но Сигма мог поддержать тему в любой области, что не могло не восхитить Акутагаву. На следующий день они снова играли. На этот раз Сигма победил, но Рюноске даже не расстроился, чему сам удивился. Они стали друг другу очень близки. Каждый из них мог поделиться с другим тем, что не мог рассказать кому-либо ещё. А в один день Акутагава решил признаться. Он очень боялся, как на это отреагирует Сигма, и был уверен, что в случае, если его чувства окажутся не взаимными, они больше не смогут продолжать общение. Рюноске очень боялся потерять парня, потому долго решался на этот разговор. Вот они в очередной раз встретились, но уже в парке. Акутагава пришёл заранее, так как просто не мог оставаться со своими мыслями дома. Он даже не сразу заметил подошедшего парня, которому пришлось окликнуть его. В этот момент захотелось отступить. Возможно он пожалеет о своём решении, но и жить со своими чувствами становится невыносимо. — С тобой всё нормально? — с беспокойством спросил и присел рядом с Акутагавой Сигма. — А? Да, всё хорошо, прости, задумался? — немного растеряно ответил Рюноске. Сигма видел, что парня что-то беспокоит, и ему хотелось узнать, что именно. — Может случилось что-то? — Нет....правда, — Акутагава знал, что сильно выдаёт своё волнение, но ничего не мог с этим поделать. Они сидели в тишине несколько минут. Сигма решил дать Рюноске время, чтобы тот собрался с мыслями, в надежде что после этого узнает, что того беспокоит. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — опустив взгляд вниз, не желая смотреть в глаза Сигме, ответил Акутагава. — Да, конечно, я весь во внимании, — уже не настолько решительно ответил Сигма. Ему уже было страшно, что такого сейчас скажет ему Рюноске. Поэтому в эти секунды тишины он успел придумать несколько не самых благоприятных сценариев, но не подал виду что что-то не так. — Пожалуйста, просто выслушай меня... Тебе не обязательно что-то отвечать на это. — Хорошо... Как скажешь, — беспокойство Сигмы становилось всё большим, от чего он невольно сжал руки в кулаки. — Я не знаю, как тебе сказать... Просто ты самый лучший человек в моей жизни... Ты очень добрый и замечательный во всём... Твоя улыбка — это самая очаровательная вещь в мире... И в общем... Я хотел сказать, что ты мне нравишься... Как парень, — всегда бледное лицо Акутагавы сейчас сильно покраснело, он опустил голову и спрятал её в ладонях, в ожидании реакции Сигмы. Теперь он думал о том, что совершил ошибку, но пути назад уже нет. Сигма сидел молча около минуты, не находя слов, уставившись на Акутагаву, который всеми силами избегал встречи с его взглядом. На самом деле Рюноске тоже давно нравился парню, но он никогда бы не осмелился сказать ему об этом. А сейчас, когда Акутагава сам признался Сигме в симпатии, сердце того бешено колотило от радости и волнения. Сигма разжал, недавно сжатые в кулак руки, и потянулся к рукам Рюноске, прячущего в них своё лицо. Он огладил пальцы парня, еле касаясь, так трепетно и с такой нежностью, что Акутагава от этих касаний расслабился и начал ощущать, что, кажется Сигма его не отверг. — Ты мне тоже очень нравишься... — всё что смог ответить Сигма. Он отвёл взгляд, ощущая, как краснеет. Акутагава же в этот момент отвёл руки от лица, желая взглянуть на парня, который напротив не желал поворачиваться в его сторону. Рука Акутагавы обхватила руку Сигмы, переплетая их пальцы вместе. Сначала Рюноске подумал, что возможно сейчас юноша запротестует, но тот сначала робко, будучи очень смущённым, а затем более уверенно сомкнул их ладони. Никто из них не желал первым нарушать тишину. Оба чувствовали неловкость, но вместе с тем были счастливы. Казалось, что время вокруг них замерло и в мире остались лишь они двое. Немного переборов смущение, Сигма наклонил голову, оперев её о плечо Акутагавы, всё ещё не смея подымать глаза. Рюноске же свободной рукой стал перебирать волосы парня, от чего тот вздрогнул, ведь никому не позволялось прикасаться к его роскошным локонам. Но сейчас возражать он не стал, ведь касания Акутагавы его не раздражали, а было в них нечто успокаивающее. Им не нужно было говорить сейчас, они и без слов могли передать свои чувства. Каждое прикосновение само рассказывало историю. Этот безмолвный текст был обоим по душе, ведь ни один из них до этого не разрешал кому-либо другому лишний раз касатся себя, а сейчас целая поэма была написана одними лишь руками, без чернил и бумаги. Её могли прочитать только эти двое, и лишь в их памяти она останется, и не будет рассказана кому-либо ещё. Они готовы были просидеть так целую вечность, существуя лишь друг для друга, но это невозможно, и они ещё не до конца сошли с ума, пока ещё осознавая, что время не остановилось и их проблемы никуда не исчезли. Так прошло несколько часов, а для них прошло всего мгновение. Солнце уже пряталось за горизонт, а парни сидя в обнимку наблюдали за небом, которое было окрашено в яркие цвета, словно художник, что шёл по небу, уронил палитру, а краски растеклись по небу, смешиваясь в невероятном градиенте. Было лето, но под вечер холодало, поэтому Акутагава, который заметил, что Сигма сильно легко одет, снял с себя кофту и накинул её на плечи парня. — Что ты делаешь? — опомнился Сигма, на котором уже была кофта Акутагавы. — Тебе ведь холодно, не хочу, чтобы ты заболел, — ответил Рюноске, на давая юноше снять с себя вещь. — Но ведь ты сам замёрзнешь, — Сигма попытался стянуть кофту, но руки Акутагавы схватили его запястья. — Не волнуйся, мне не холодно, а вот ты насколько я помню легко замерзаешь. И это была правда, Акутагава уже давно заметил, что юноша не переносил холод. Сигма был удивлён, ведь он не рассказывал ему об этом и думал, что это не так уж и заметно, но от зоркого взгляда Рюноске ничего не скроешь. — Тебе правда не холодно? — всё же не унимался Сигма. — Разве я стал бы тебя обманывать? — задал встречный вопрос Акутагава. И Сигме не было что не это возразить. Он лишь махнул головой, прекращая противостояние, поэтому Рюноске отпустил его руки.