дорогая МэйМэй

уже дойдя до Облачных глубин, девушку все никак не покидало странное чувство... *** подходя к ланьши, Лихуа из всех присутствующих заметила что, лица господ были на удивление угрюмы и нелюдимы первый прервал томящую тишину Лань Цижень: — из-за того что, клан Вэнь сжёг нашу библиотеку, но адептам удалось спасти несколько старинных книг и сборников с нотами, малую часть из нескольких десятков тысяч томов. Наверняка их вручили на хранение Лань Сичэню, а потом снарядили его на побег, чтобы сохранить хоть что-то, в противном случае не осталось бы совсем ничего. — договорив он пристально поглядывал на племянницу... — Лань Лихуа, боюсь огорчить тебя не завидными словами... — говорите дядя, я уверенна что смогу принять плохую новость — ее лицо выражало абсолютную пустоту, а сердце начало биться и вырывается из груди в длительных ожиданиях. — Мне страшно рассказывать тебе такие вести, но и оставлять тебя в неведении тоже не хочу... как бы тебе так сказать, ваш отец, глава ордена скончался два дня назад. — едва успел мужчина договорить. как сердце девушки ушло далеко на дно океана... Потерять родной дом, почти все старинные записи клана, брата а теперь и отца. Все эти вести ударяли девушку, подобно мечам прямо в грудь. еле как отозвавшись на оклик, Лихуа встав отпросилась пораньше с собрание, спихивая это на усталость и плохое самочувствие: — прошу простить старейшин, на столь наглую просьбу, но я вынуждена оставить вас здесь. Из-за того что я почти недавно вернулась, мне нужен отдых и покой... услышав разрешение на уход, девушка тихонько вышла из ланьши, не мешая прерванному собранию и побрела к своему временному жилищу... *** рухнув на пол, не забыв закрыть за собой дверь. Мингю была уже не в силах сдерживать подступающие горькие, смазливые слезы. Тихо всхлипывая Лихуа уже успела принять ванну и обдумать все тяжкие мысли что были у нее в голове... Одевшись, девушка легла на кровать и погрузилась в незабываемые ночные кошмары, страхи... На следующее утро, ее день не начался с занятий, а по Облачных глубинах ходила весть о том, что Орден Юнмэн Цзян был разгромлен и сожжен за один вечер адептами Цишань Вэнь.. А самих ребят Главного клана и первого ученика главы ордена уже ищут по всей планете, их же портреты с розыском висят на каждом углу. Самого же главу с его женой, жестоко убили на поле битвы за Резиденцию Лотоса. Как сказали адепты пламенного солнца, теперь Пристань Лотоса будет использоваться под "Надзирательный пункт Цишань Вэнь" А главой этой территории была назначена Вэнь Цин, которая считалась прославленным заклинателем Ордена Цишань Вэнь. Она приходилась племянницей Главе Ордена, Вэнь Жоханю, будучи дочерью одного из его двоюродных братьев. Родство их было весьма отдалённым, и всё же Вэнь Жохань поддерживал близкие отношения со своим братом. К тому же Вэнь Цин обладала исключительными способностями к гуманитарным наукам и изучала медицину. Вэнь Жохань благоволил талантливой девушке. Вэнь Цин часто сопровождала его на приёмах, которые устраивал Орден Цишань Вэнь, отчего её лицо и показалось девушке знакомым. Ко всему прочему, она была красавицей. *** И даже спустя неделю, ребята все еще находились в розыске. А спустя месяц-два, Лань Цижень созвал срочный совет кланов, на котором объявился Лань Сичень с Цзян Ченом, а за ними уже шли заклинатели а то и тысячная армия из захваченных Цишань Вэнем мелкие кланы. Которые готовы бороться не на жизнь, а на смерть. Дабы отомстить за своих почивших товарищей они пришли на совет дабы показать свою верность главным Орденам. *** Орден Гусу Лань был сожжён, Орден Юньмэн Цзян уничтожен, а уж сколько мелких кланов заклинателей клан Вэнь подмял под себя — и вовсе не счесть. Не то чтобы ни один из них не пытался воспротивиться, но возмущённые голоса каждый раз немедленно замолкали, подавленные мощью Ордена Цишань Вэнь. По этой причине, когда три месяца назад четыре ордена — Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не, Гусу Лань и Юньмэн Цзян — объединились в союз, повели за собой армию восстания, да ещё навесили повсюду флаги какой-то «Аннигиляции Солнца», позже Вэнь Жохань послал свой ответ "Проще говоря, смысл послания Вэнь Жоханя заключался в следующем: мелкое облачко погоды не изменит, ваших сил не хватит, чтобы нам противостоять!" Все те, кто стоял под знаменами клана Вэнь, посчитали Аннигиляцию Солнца невероятно смешной шуткой. Никто и подумать не мог, что спустя три месяца ситуация изменится и получит развитие, полностью противоположное ожиданиям клана Вэнь! Однако потери земель во время поражения в Хэцзянь и Юньмэне были не столь ужасны, как обезглавливание старшего сына Главы Ордена Вэнь. Тем временем. Цзян Чэн стоял посреди небольшого пролеска. Услышав, что сзади кто-то приближался, он слегка повернул голову. Подошедшие были одеты в белое, на их головах была повязана лобная лента, концы которой легко спадали вниз по волосам; бледные, словно яшма, лицо, прекрасное и изящное; казалось, в свете луны эти люди были окружёны ореолом мягкого сияния. Цзян Чэн холодным тоном поприветствовал: — Второй молодой господин Лань, Дева Лань Лань Ванцзи бесстрастно кивнул, отвечая: — Глава Ордена Цзян. Девушка же ответила: — Приветствую тебя Цзян Чен Кроме приветствия, им больше нечего было друг другу сказать. Каждый во главе адептов своего ордена, они молча взлетели в небо на мечах. Два месяца назад Два Нефрита Ордена Гусу Лань вместе с Цзян Чэном совершили тайную вылазку, добыли из «лагеря перевоспитания» все мечи заклинателей, которые Вэнь Чао потребовал сдать на хранение, и вернули оружие владельцам. Лишь тогда Саньду,Бичэнь и Юйлун вернулись в руки своих хозяев. Светлые глаза Лань Ванцзи оглядели другой меч на поясе Цзян Чэна, затем он отвёл взгляд. Некоторое время спустя, глядя строго перед собой, он произнёс: — Вэй Ин всё ещё не объявился? Цзян Чэн взглянул на него, словно удивившись внезапному вопросу о Вэй Ине, и ответил: — Нет. Посмотрев на Суйбянь у себя на поясе, он добавил: — Мои люди пока не обнаружили его следов, но я уверен, когда он вернётся, наверняка отправится искать меня, и тогда я верну ему меч. — Уверенна, что с Молодым господином Вэем все в порядке. — закончив говорить, они как ни в чем не бывало продолжили лететь Вскоре трое заклинателей с отрядом адептов своих орденов достигли надзирательного пункта, где скрывался Вэнь Чао, чтобы ночью совершить налёт. Однако не успели они войти внутрь, как Лань Ванцзи пристально вгляделся вперёд, Цзян Чэн нахмурил брови, Лихуа увидев сгустки иньской ци, ошарашенно вглядывалась вперед. Во все стороны от этого места буйным цветом цвела тёмная энергия. При этом защитные талисманы по обеим сторонам главных ворот оказались нетронуты. Цзян Чэн сделал знак рукой, адепты его отряда рассредоточились и прижались к стенам, окружающим надзирательный пункт. Сам же Цзян Чэн взмахнул Саньду и нанёс удар всполохом меча, которым и распахнул ворота. Перед тем как войти внутрь, Лань Лихуа на миг задержалась взглядом на талисманах, висевших по обеим сторонам ворот. Внутри надзирательного пункта их ждала беспримерно ужасающая картина. Весь внутренний двор был завален трупами. И не только двор — в цветочных клумбах, на веранде, на перилах, даже на крыше лежали кучи мёртвых тел. Каждый умерший носил одеяния с узором палящего солнца, все они являлись адептами клана Вэнь. Цзян Чэн остриём меча перевернул один из трупов, увидел на бледном лице мертвеца кровавые следы и заключил: — Они умерли от кровоизлияния из цицяо. Девушка с другой стороны двора произнёсла: — Этот погиб иначе. Цзян Чэн подошёл и увидел исказившееся до неузнаваемости лицо мертвеца с закатившимися глазами, изо рта которого стекала струйка желчи. Это означало, что человек умер от страха. К Цзян Чэну подошёл один из адептов с докладом: — Глава Ордена, все заклинатели в надзирательном пункте мертвы, и, судя по всему, причины смерти разнятся. Задушенные, сожжённые, утопленные, отравленные, замёрзшие, зарезанные, заколотые… Выслушав доклад, Цзян Чэн мрачно произнёс: — Как видно, сегодняшнюю миссию нам помогло завершить что-то иное. Лань Ванцзи, ни слова не говоря, первым проследовал внутрь жилых покоев. Двери в покои Вэнь Чао оказались распахнуты, а внутри лежал труп женщины. На ней было лёгкое тонкое платье, изо рта торчала ножка табурета. Очевидно, женщина сама себя задушила, пытаясь протолкнуть деревянную ножку поглубже в рот. Цзян Чэн, перевернув труп лицом кверху, всмотрелся в исказившиеся черты и холодно усмехнулся. Затем схватил ножку табуретки, всё ещё торчащую снаружи и резким движением протолкнул её дальше, целиком запихнув в глотку трупа. С покрасневшими глазами он поднялся на ноги и собирался что-то сказать, когда заметил задумчиво хмурившую Лань Мингю, стоящую в дверном проёме. Цзян Чэн подошёл ближе, проследил за ее взглядом и увидел лишь талисман на двери, написанный киноварью на жёлтой бумаге. При беглом взгляде на талисман обнаружить ничего необычного не удалось, но вот если присмотреться внимательно, можно заметить разницу, от которой смотрящему становилось немного не по себе. Лань Ванцзи произнёс: — Их больше. Цзян Чэн сурово нахмурился: — И в самом деле. Способ написания талисманов, защищающих жилище от нечисти, они оба знали наизусть ещё с юных лет. Но именно на этом знаке, среди размашистых, выразительных штрихов, написанных в спешке, красовалось несколько лишних. И эти лишние штрихи меняли узор всего заклинания, изображённого на талисмане. Теперь рисунок на нём напоминал лицо, исказившееся в зловещей улыбке. Трупы Вэнь Чао и Вэнь Чжулю в надзирательном пункте обнаружить не удалось. Цзян Чэн предположил, что они наверняка бежали в направлении Цишань, поэтому приказал своим людям покинуть заброшенный надзирательный пункт и отправиться в погоню верхом на мечах. Лань Ванцзи с сестрой же предпочли сначала наведаться в Гусу. Лишь на другой день она нагнала Цзян Чэна и обратилась к нему с тем самым талисманом в руках: — Этот талисман имеет противоположное действие. Цзян Чэн переспросил: — Противоположное? Что это значит? Лань Лихуа ответила: — Обыкновенные талисманы изгоняют нечисть. Но этот создан, чтобы её привлекать. Цзян Чэн застыл в непонимании. — Талисманом можно привлечь нечисть? Никогда не слышал о подобном. Девушка согласилась: — Это и правда неслыханно. Но я испытал его множество раз, талисман действительно способен привлекать нечисть и притягивать духов. Цзян Чэн принял талисман из его рук и внимательно рассмотрел, затем произнёс: — Всего несколько лишних штрихов способны в корне изменить назначение талисмана? Это дело рук человека? Мингю ответила: — Всего добавлено четыре штриха, нарисованных человеческой кровью. Все талисманы в надзирательном пункте были изменены подобным образом, и на каждом лишние штрихи добавлены одним и тем же человеком. Цзян Чэн произнёс: — Но кто это мог быть? Среди кланов заклинателей никогда не слышали ни о ком, способном сотворить подобное, — помолчав, он добавил: — Однако это и не важно. Главное, что у него с нами одна цель — уничтожение псов из клана Вэнь! Следуя за данными разведки, оба молодых господина продвигались на север, и каждый раз, достигая определённого населённого пункта, они слышали, что в этом месте произошли жестокие убийства. Девушка в свою же очередь решила оставаться и помогать целителям, с их работой, на не забывая иногда выходить на разведки с братом и главой ордена Цзян. Все убитые являлись адептами клана Вэнь, носили пламенеющие одежды, занимали довольно высокий статус, а также являлись незаурядными заклинателями. Но всё же каждого постигла страшная смерть, убийства совершались множеством различных способов, да к тому же трупы подбрасывались в места скопления людей. Цзян Чэн обратился к Лань Ванцзи: — Вам не кажется, что все эти люди также пали жертвами того человека? Лань Лихуа же ответила за него: — Все убийства совершены с крайней жестокостью. Это наверняка он. Цзян Чэн лишь фыркнул в ответ: — Жестокостью? На свете есть кто-то более жестокий, чем псы из клана Вэнь? На четвертый день погони глубокой ночью им всё-таки удалось напасть на след Вэнь Чжулю у почтовой станции захолустной горной деревни. Здание почтовой станции имело два этажа и пристройку в виде конюшни. Прибыв на место, Цзян Чэн,Лань Ванцзи и Лань Лихуа как раз увидели силуэт крупного мужчины, который ворвался внутрь здания и запер главный вход. Памятуя о славе Сжигающего Ядра, они решили, что не стоит привлекать внимание противника и ломиться в главную дверь, а лучше всего пробраться через крышу. Цзян Чэн, с трудом унимая вспыхнувшую в сердце ненависть, скрипя зубами, вперил взгляд в щель между черепицами и посмотрел вниз. Вэнь Чжулю, весь покрытый дорожной пылью, с трудом поднимался на второй этаж, прижимая к груди ещё кого-то. Усадив свою ношу к столу, он бросился к окну и наглухо задёрнул все шторы, лишь после этого подошёл и зажёг на столе масляную лампу. Его лицо, озарённое слабым огоньком, казалось угрюмым и бледным, под глазами залегли тяжёлые тени. Другой человек у края стола был весь замотан в походную мантию, даже лицо не выглядывало наружу; словно ослабшая личинка шелкопряда, он дрожал, скорчившись внутри своего кокона и тяжело дыша. Внезапно раздался его голос: — Не зажигай огонь! Что если он заметит? Лань Мингю подняла взгляд на Цзян Чэна, в глазах обоих отразились одинаковые подозрения. Человеком в коконе определённо являлся Вэнь Чао, но по какой-то неизвестной причине его голос изменился, сделавшись тонким и пронзительным, совсем не похожим на голос прежнего Вэнь Чао! Вэнь Чжулю, опустив голову, что-то искал в рукаве со словами: — Неужели темнота помешает ему найти нас? Вэнь Чао, задыхаясь, пробормотал: — Мы… мы сбежали так далеко, скрывались так долго… ему… ему больше нас не поймать! Вэнь Чжулю равнодушно произнёс: — Возможно. Вэнь Чао гневно взвизгнул: — Что значит — возможно?! Если он всё ещё идёт по нашему следу, мы должны немедленно бежать! Вэнь Чжулю ответил: — Тебе нужно нанести снадобье. Иначе смерть неизбежна. С этими словами он сбросил походную мантию с Вэнь Чао. И это движение заставило двоих мужчин на крыше остолбенеть. Под мантией не оказалось высокомерного и до отвращения сального лица Вэнь Чао. Вместо этого взгляду предстала лысая голова, перевязанная бинтами! Вэнь Чжулю слой за слоем, словно срезая кожу, снял бинты, и свет лампы озарил лицо облысевшего человека. Его равномерно покрывали ожоги и шрамы, словно несчастного заживо сварили в кипятке. В безобразном уродце уже совершенно невозможно было разглядеть прежний облик! Вэнь Чжулю вынул пузырьки со снадобьями, вначале дал раненому проглотить несколько пилюль, затем принялся наносить мазь на обожжённое лицо. Вэнь Чао завыл от боли, но Вэнь Чжулю предостерёг: — Не вздумай лить слёзы. Соль будет разъедать раны, и боль станет ещё сильнее. Вэнь Чао ничего не оставалось, как сдерживать слёзы, даже плакать ему было нельзя. Дрожащий огонёк освещал покрытую ожогами лысую голову, скрипящую зубами и издающую жуткие стенания. Жёлтое мигающее пламя масляной лампы придавало всему происходящему несравнимо зловещий вид. Неожиданно Вэнь Чао разразился пронзительным криком: — Флейта! Флейта! Это ведь флейта?! Я слышу, он снова играет на флейте! Вэнь Чжулю ответил: — Нет! Всего лишь ветер. Но Вэнь Чао был так напуган, что упал на пол и завыл. Вэнь Чжулю снова поднял его на руки. Очевидно, с ногами Вэнь Чао что-то произошло, он не мог передвигаться самостоятельно. Вэнь Чжулю закончил наносить снадобье, вынул из-за пазухи пару баоцзы и вложил в руку Вэнь Чао: — Ешь. Отправимся в путь сразу, как подкрепишься. Вэнь Чао, дрожа как осиновый лист, поднёс баоцзы ко рту и откусил. Увидев столь жалкую картину, Цзян Чэн вспомнил, насколько плачевным было их с Вэй Усянем положение, когда, спасаясь от смерти, они не могли и крошки в рот положить. Созерцание теперешней ситуации приносило ему ни с чем не сравнимое удовлетворение от расплаты! Сердце его ликовало, уголки губ взметнулись вверх в беззвучном хохоте. Внезапно лицо Вэнь Чао скривилось в страшной гримасе, словно его зубы на что-то наткнулись. Он отбросил баоцзы и заверещал: — Я не стану есть мясо! Не стану! Не стану! Не стану есть мясо! Вэнь Чжулю протянул ему другой пирожок со словами: — Этот без мяса. Но Вэнь Чао было не унять. — Нет! Убери! Проваливай! Я должен найти отца, когда мы прибудем в его резиденцию? Вэнь Чжулю ответил: — Если идти с такой скоростью, путь займёт ещё два дня. Он говорил честно, без преувеличений, ни слова не привирая. И эта честность причиняла Вэнь Чао ещё более нестерпимую боль. Он прохрипел: — Два дня? Два дня?! Взгляни на меня, в каком я состоянии? Во что я превращусь ещё через два дня?! Бесполезная дрянь! Вэнь Чжулю резко поднялся, и Вэнь Чао сжался от испуга. Решив, что Вэнь Чжулю собирается бежать без него, он задрожал от ужаса. Все его охранники один за другим приняли жуткую смерть прямо у него на глазах, и только Вэнь Чжулю оказался самой надёжной поддержкой, и самой последней. Вэнь Чао поспешил исправить положение: — Нет, нет, нет, Вэнь Чжулю, Вэнь-гэ! Не уходи, ты не можешь бросить меня. Как только мы окажемся подле отца, я попрошу его повысить тебя до приглашённого заклинателя высочайшего ранга! Нет, нет, нет, ты ведь спас меня, а значит, ты мой старший брат, я уговорю его включить тебя в наш клан! И впредь ты станешь моим старшим братом! Однако Вэнь Чжулю, неотрывно глядя в сторону лестницы, ответил: — В этом нет нужды. Не только он, но и Лань Ванцзи, Лань Мингю, и Цзян Чэн тоже это услышали. Звук шагов, раздающихся со стороны лестницы. Кто-то шаг за шагом поднимался на второй этаж по ступеням. С лица Вэнь Чао, покрытого ожогами, сошли последние краски, он высунул из-под мантии дрожащие руки и схватился за лицо, словно уже не мог выносить ужаса, который его обуял, и желал спрятаться от происходящего, закрыть глаза и тем самым спастись, притворившись, что ничего не происходит. Его руки оказались лишь голыми обрубками, на которых не было ни одного пальца! Бум, бум, бум. Нежданный гость медленно поднимался по лестнице. Высокий, стройный, одетый во всё чёрное, он держал руки за спиной, а на поясе его висела флейта. Лань Ванцзи, Лань Лихуа и Цзян Чэн на крыше одновременно сжали рукояти мечей. Вот только когда незнакомец, не торопясь, взошёл на второй этаж и с лёгкой улыбкой повернулся лицом, Лань Ванцзи, глядя на этот прекрасный лик, удивлённо распахнул глаза, не в силах поверить в происходящее.