дорогая МэйМэй

— Лань Чжань, это ведь была шицз... Госпожа Цзинь? Главы кланов и все важные личности среди заклинателей последовали за Цзян Чэном в главный зал — Зал Познания Меча, чтобы обсудить случившееся сегодня. Вэй Усянь и Лань Ванцзи направились следом. И даже если кому-то их присутствие показалось неуместным, никто не мог ничего возразить. В главном зале заклинатели еще не успели расположиться по местам, когда вбежал адепт, по виду приглашенный заклинатель, который обратился к Цзян Чэну: —Глава Ордена Он приблизился к Цзян Чэну и прошептал что-то на ухо. Глава Ордена, нахмурившись, произнес: —Никаких аудиенций. Любые дела могут подождать. Разве не видишь, какая сейчас обстановка? Заинтересовавшись разговором, Цзян Лихуа, сидевшая подле супруга, решила немного послушать Заклинатель ответил следующее: —Я говорил, но две госпожи сказали… что явились именно по поводу сегодняшнего события» Цзян Чэн спросил: —Кто они такие? К какому клану принадлежат? Заклинатель ответил: —Они не имеют клановой принадлежности и не заклинательницы вовсе. Ваш покорный слуга может с уверенностью сказать, что они — обыкновенные женщины, без признаков духовных сил. Обе прибыли сегодня. И принесли с собой партию ценнейших лекарственных трав, но не сказали, глава какого клана прислал дары. Сообщили только, что у них есть важная информация для Главы Ордена и его госпожи. Я решил, что их слова нельзя оставить без внимания, и потому не решился поступать по отношению к ним неучтиво. Прямо сейчас они ожидают в гостевом доме. Травы, что они принесли, еще не отправлены на склад. Я провел осмотр и не обнаружил вредоносного магического воздействия Однако даже если бы при женщинах не имелось дорогих подарков, этот странный визит все же нельзя оставить без внимания. Лихуа шепнула мужчине. Тот согласно кивнул. Привстав, Госпожа Цзян удалилась с поклоном. А Цзян Чэн же объявил: —Уважаемые гости. Прошу, рассаживайтесь в свободном порядке. И позвольте, моей жене кое-куда удалиться. Она вскоре присоединится к нам снова Однако Цзян Лихуа присоединилась к ним не вскоре, а спустя довольно долгое время. В это время, главы кланов не спеша что-то обсуждали. Спустя целый час, Цзян Лихуа все еще не явилась, и многие начали волноваться и высказываться беспокойное В разгар беседы, наконец, женщина вернулась. Она уходила с легким выражением лица, пришла же с гораздо более серьёзным. Твердым шагом она вошла в зал, да и к тому же привела с собой двоих гостей. Двух женщин. По всей видимости, это были как раз те самые визитеры. Когда женщины робко присели на указанные места, Цзян Лихуа с лицом полной концентрации обратилась к ним : — Прошу вас, если вы не против, то можете рассказать это и здесь тоже Глава клана Яо поинтересовался: — Госпожа Цзян, что все это значит? Цзян Лихуа ответила: —Они поведали мне удивительные новости, Я не могла слепо поверить в это, и потому тщательные расспросы заняли столько времени. Прошу всех успокоиться и послушать, что расскажут гостьи— Развернувшись к женщинам, он спросил: — Кто хочет начать первой? — Пожалуй я начну, меня зовут СыСы. Благодарю госпожу за чистоту одежду. Правда, мне приятно, что вы согласились нас выслушать. — Вздор, чего полезного может сказать эта старуха— кто-то воскликнул из толпы. И все же, его слова не заставили никого дрогнуть. Тот лишь удосужился льдяныв взглядом от главы ордена Цзян. Право говорят, что глава ордена Цзян стоит за своей женой. Даже то, что первое место занимали Цзинь Гуанъяо с Цинь Су, и они, как пара, были после семьи Цзинь. Но теперь, когда брак Цзинь Гуанъяо разрушен, Цзян Чэн с Цзян Мингю могут по правде считаться самой любящей семьей в заклинательском мире. Слухи то не врут, ее слово – его слово. Пока, СыСы рассказывала свою историю, которая с интересом всех затянула. Глава Цзян будто и не слушал ее, или не желал. Пусть лик его и был серьезен, задумчив, но глаза выдавали его. Цзян Лихуа же, вдоволь наслушавшись о истории наедине с женщинами. Решила не тратить свое время на повтор. И лишь бегленько рассказала мужу, в кратце, о том, что же всё-таки произошло. Цзян Чэн, слегка улыбнулся уголками губ и повернул голову в сторону Запнувшись на полуслове от взгляда супруга, Цзян Лихуа, невольно прикусила губу. Конечно, не будь она в браке столько лет, и не знай она его, по-прежнему оставаясь девой Лань. Уверенна, прямо сейчас бы ей захотелось сгореть со стыда. Трудно было признавать, что даже единый взгляд от любви, может заставить сердце биться еще чаще. И так, каждый день... И все же, очень сильно постаравшись, Цзян Лихуа сумела сдержать лицо. Кое-как не расплывшись. Из-за этого, со лба стекла капелька пота, налобная лента, что сегодня она повязала. Прилипла. Ей пришлось легонько взмахнуть ей, чтобы хоть как-нибудь исправить ситуацию. Несмотря на все тщетные попытки сделать это, у нее все никак не получалось. Хотя, в один момент, лента отлипла от головы. Вот только не силами женщины, а вмешанием посторонних рук. Цзян Чэн, уловив ленту жены быстро убрал ее за волосы. При этом, не забыв пару раз накрутить ее на палец, внимательно рассматривая Вэй Усянь же, отвлекшись в неподходящий момент, от темы разговора. Выпученными глазами посмотрел на бывшего шиди. Какого же было его удивление, когда госпожа Цзян позволила касаться своей ленты. Тогда как Лань Ванцзи хранил ее, пусть и не так бережно, что даже несколько раз связывал ему руки. И вдруг кто-то повернулся к нему: —Господин Вэй, в руках этого подонка Цзинь Гуанъяо находится Стигийская Тигриная Печать. Разобраться с этим делом мы доверяем вам» Вэй Усянь удивленно выдохнул: —А? К завершению обсуждения в торжественном зале ордена Юньмэн Цзян уже были накрыты столы. Однако когда пир начался, двоих не досчитались. Кто-то из глав кланов задумчиво спросил: —А где Вэй… Старейшина Илин и Ханьгуан-цзюнь? Сидевший на почетном месте Цзян Чэн спросил приглашенного заклинателя рядом с собой: —Где они? Тот ответил: —Двое господ отправились сменить одеяния сразу после выхода из внутреннего зала. Они сказали, что не будут принимать участие в пиршестве и хотят немного прогуляться, а потом вернутся Цзян Чэн холодно усмехнулся: —Все как всегда, никаких манер Цзян Чэн, в свою очередь, придал лицу учтивое выражение и вежливо объявил: —Господа, начинайте трапезу. Я вскоре приведу этих двоих обратно Цзян Лихуа, засуетившись, все никак не могла решить. Идти ли ей следом или же остаться с гостями, который вполне могли справиться сами. И все же, посидев чуть дольше, и послушав нудные разговоры господ. Госпожа Цзян решила отклониться: — Прошу прощение уважаемые господа, но что-то мне не лезет кусок. Извольте удалиться Юный адепт из какого-то клана воскликнул: — Да, конечно, госпожа Цзян, вы можете идти. Извольте спросить, в каком направлении вас можно найти позж...— хотел он продолжить, как его сильно так стукнули локтем, со словами: — Шисюн, ты можешь хотя бы здесь оставить свою привычку прилипать к женщинам. — это было произнесенно шепотом, однако, слова всё-таки долетели до уш госпожи. И она, невзирая на все, просто молча ушла. Даже не удостоив и взгляда наглого сорванца. С каких пор ей нужно чье-то разрешение, чтобы уйти или что-либо делать в своем доме. Какое нахальство

***

Немного прогулявшись по окрестностям пристани, Вэй Усянь с Лань Ванцзи, прошли уже вот какой коридор. Вэй Усянь что-то упорно пытался найти, то ли в стенах или в самом окружении. Все без толку. Во всяком случае, он этого не нашел. И лишь просто потратил время. Как же тут все изменилось. Теперь, они шли спокойно, намереваясь выйти на причал. И немного прогуляться в Юньмэне. Между тем, случайно наткнулись в одном из коридоров, на Цзян Шэнли. Который уже успел переодеться в чистую одежду и задумчиво глядел в стену. Подойдя поближе, и рассмотрев, на что же так усердно пялиться юный наследник. Вэй Усянь изумился, и негромко откликнул Цзян Шэнли за спиной: — Молод...Юшэн?... Слегка подпрыгнув, Цзян Шэнли опасающе повернул голову, отвлекаясь от внимательного гляденья Он тихо воскликнул: — Уч-учитель Вэй?...Дядя? — будучи ошарашенным, увидев рядом с Вэй Усянем и Лань Ванцзи. Цзян Юшэн быстро потер глаза. — Добрый вечер, Юшэн. А чего это мы не спим? — начал с подколов Вэй Усянь. — Еще даже и девяти нет... — С какого это перепугу ты спишь по расписаниям ордена Гусу Лань? — подивившись, спросил Вэй Усянь. — Я всегда так спал...— будто не понимая, чего же от него хотят. Цзян Юшэн удивленно вскинул брови — Ты же Юньмэнец, тебе предрасположенно быть бодрым до самого утра без сна. А потом еще и с полными силами пойти на тренировку— Вэй Усянь начал диву даваться, да так, что быстренько потряс юношу за плечи. Отбив у того всякое желание говорить. — Эх, да ну тебя. Кстати, Юшэн, скажи. Что это за картина. Помниться, ее не было, в мое время, здесь— указывая пальцем на большое полотно, которое висело на стене одного из коридоров, и на которое так подозрительно остолбенел юноша. На картине был нарисован пейзаж. Он не был похож на такой, будто его нарисовали настоящие мастера искусства. Но и назвать картину полной безвкусицей, тоже нельзя. Что-то в ней было особенного, что-то, от чего возрадовался Вэй Усянь. Яркие лепестки лотоса, в глубокой и неизведанной воде, на закате солнца. В ней чувствовалось что-то родное, приятное сердцу, которое грело душу. — А это...— Цзян Юшэн понял, от чего же так завис Вэй Усянь. — Эту картину рисовала матушка. — Чего?! — звучно воскликнул Вэй Усянь. — Вэй Ин— глухо отозвался Лань Ванцзи. — Хорошо-хорошо, Лань Чжань, подожди немного. — быстро отмахнулся тот — А ну-ка, расскажи мне поподробнее про историю этой картины. Которую нарисовала А-Мин. Цзян Шэнли обречённо вздохнул, что ж, делать ничего не оставалось. Он, собрав побольше воздуха начал рассказывать. Однако, его слегка удивило обращение Вэй Усяня к матери. Насколько он знал, что, такое обращение использует только отец, когда они только одни, или тетя. — Видимо, у меня нет выбора. Так вот, слушайте внимательно Учитель Вэй. Когда матушка еще считалась девой, в последней поездке в Юньмэн Цзян. Ее очень заинтересовали красоты лотосово озера. А потому, возвратившись назад, в горы Облачных глубин. Она тут же начала рисовать эскиз будущей картины. А когда же она уже переехала в пристань лотоса, то и картина переехала вместе с ней. Отцу она настолько понравилась, что тот решил повесить ее, как знак безграничной любви к матушке— конечно, он знал эту историю как все десять своих пальцев. А потому, с лёгкостью смог рассказать об этом другому, не посвещеному в эти дела. — Ну надо же, не знал, что твой отец такой романтичный — с лёгкой усмешкой воскликнул Вэй Усянь — Да мой отец самый лучший— подхватил Цзян Шэнли. — Да-да, твой отец очень хороший человек. — похлопал юношу по голове Вэй Усянь — Ну что, Лань Чжань, пойдем. Я услышал историю, теперь можем прогуляться, у меня есть на примете парочку мест. Куда я хочу с тобой сходить — Уч-читель Вэй, дядя, вы уже уходите? — Да, Юшэн, мы изначально направлялись на причал. Но тут ты попался нам на глаза, мы не могли уйти. Но не волнуйся, мы никуда не убежим. — Хорошо... Оставив позади юношу, Вэй Усянь с Лань Ванцзи отплыли на лодке. Цзян Шэнли же, решил не напрашиваться, и так остался смотреть на картину. Возле которой проходит уже бессчетное количество раз. При этом, каждый раз уделяя полотну хотя бы пару минут своего времени. И всё-таки, странно, что отец решил повесить ее здесь. Если она и вправду служила символом его любви, то не будет ли лучшим решением повесить ее прямо у его кабинета?... Спустя пару детских мест, Вэй Усянь с Лань Ванцзи, вернувшись обратно, миновали множество зданий и пришли к тихому местечку в самой глубине Пристани Лотоса, к черному храму с восьмиугольной крышей. Словно опасаясь кого-то потревожить, Вэй Усянь аккуратно открыл двери и вошел внутрь. В передней части храма плотными рядами стояли таблички. Однако, они были здесь не одни. Так вот куда ушла Цзинь Яньли, в храм предков. С губ Вэй Усяня сорвалось ласковое: — Шицз... — однако, он не решился продолжить фразу. А женщина, что неподвижно сидела на одной из подушек. На звук скрипа двери, резко распахнула глаза и устремила взгляд на вошедших людей. — Госпожа Цзинь... — уже не так громко откликнул Вэй Усянь. Он не знал что ему следует говорить, а что лучше оставить при себе. Дабы не давить на больные места. — Ханьгуан-цзюнь,..... — тихо поздоровалась Цзинь Яньли. Лань Ванцзи, поняв что их нужно оставить. Дабы они сами, между собой переговорились, сказал: — Вэй Ин, я буду снаружи... — и удалился за дверь, не забыв ее закрыть за собой. — "Ой как не вовремя, Лань Чжань, ты проявил разумность!"— вебешно закричал внутренний Вэй Усянь — Эмм... Госпожа Цзинь... Как ваше самочувствие?... — что ему следует говорить? Отведя взгляд в сторону, чтобы не смотреть на глаза полны печали. Вэй Усянь промолчал. — А-...А-Сянь... —вырвалось из уст женщины Замерев на месте, Вэй Усянь уже хотел извиниться, и зайти сюда чуть позже. Ему было стыдно показываться на глаза сестры. Но не успел. Цзинь Яньли быстро подлетела к нему и наплевав на все приличия – обняла. Сжала его крепко-крепко, не желая отпускать. А с глаз покатился ручей слез новой встречи. — Шицз... Госпожа Цзинь... — отторопев, Вэй Усянь замер — А-Сянь. Ты ведь А-Сянь? Мой А-Сянь? — немного отстранившись, Цзинь Яньли схватила Вэй Усяня за лицо. Будто пыталась разглядеть в нем прежний лик Вэй Ина Вэй Усянь немного помолчал, а потом шепотом сказал: — Прости меня... — За что?— выгнув бровь, спросила женщина — Ты вернулся... Это самое главное... — а потом снова неразрывной хваткой обняла парня. По щеке Вэй Усяня скатилась горькая слеза, глубоких сожалений: — Госп...Ш-шицзе... Я так виноват перед тобой... Мне никогда не искупить свою вину...— с чувством полного уничтожения себя, Вэй Усянь обнял в ответ некровную сестру. Каждое его, нерешительное действие сопровождалось мелкой дрожью. Его руки тряслись как вне себя, было ли это дело того, что он сильно перенервничал или же, что сильно загонял себя за посление дни возрождения. — Ты мне никогда и ничего не должен был... — тихо нашептала женщина. — Но ведь, я ведь... Я ведь оставил Цзинь Лина без отца... Т-ты... Могла погибнуть... Это все на моих руках — невольно прикрыв глаза, Вэй Усянь сам не заметил, как растрогался. Столько лет прошло, вся вода из ручейка утекла. Оставляя за собой сухой след былых дней, который вновь облили водой. Хотел он еще что-то сказать, как резко распахнул глаза и устремил свой взор туда, где прежде сидела женщина. Бегло, но внимательно изучив комнату. Вэй Усянь заметил, как рядом с табличной бывшего главы и его жены, стоит еще одна... А подписана она, как: —"Вэй Усянь, старший ученик двенадцатого главы ордена Юньмэн Цзян" Будто проглотив язык, Вэй Усянь растерялся. Его окунули в прохладную воду, перед тем, как запустить в жерло вулкана. Давая ту надежду, для которой и шанса не было. Что же он натворил, все, что было создано его руками, источало яд. Целого свитка не хватить для того, чтобы перечислить все пункты. Их там хватит по горло. Непроизвольно отстранившись, он увидел на лице Цзинь Яньли горечь потерянных дней. Он с жалостью мельком взглянул, а потом, бессознательно отстранившись, подошел к своей табличке. Взяв ее в руки, он с равнодушием осмотрел ее. Заметив на обратной стороне заклинание сокрытия, от которой исходило чувство прежнего себя. Тот беззаботный юноша, который рассекает просторы вод в былой пристани лотоса. С сожалением, он невольно сжал ее в руках. А после, аккуратно положил на место, будто и вовсе не трогая. Развернувшись на пятках, Вэй Усянь взглянул прямо в лицо шицзе, которая тихо глядела на него заплаканными глазами. — Мне стоит встать перед тобой на колени и молить о прощении. Я не заслужил твоей доброты... — сказал он. Склонив голову к ногам, которые поневоле предательски задрожали — Мне больше не сыскать прощения в глазах дяди Цзяна и Мадам Юй— продолжил он — Цзян Чэн никогда мне не простит мои слабости — Отчего же я могу бросаться в твои объятия, которые не смогу разделить с семьёй. Цзинь Яньли прикусила губу: — Я... Вэй Усянь не дал ей договорить: — Я отрекся однажды, и не хочу причинять еще большую боль тебе и Цзян Чэну. Ведь я несу за собой только зло. — Больше ни слова... — сжав ладонь, женщина прикрыла глаза. Вэй Усянь, заметив переменность настроения щицзе, и вправду замолчал. Не в праве перечить. Он будто окунулся в прошлое, когда всем юношеским сердцем, безоговорочно делал все, что скажет дорогая сестра. — Как ты можешь такое говорить! — выкрикнула Цзинь Яньли — Ты моя семья, и для А-Чэна навсегда останешься названным братом. Если ты один несешь свое бремя, так дай мне разделить его с тобой. Я ведь желаю лучшего для нас. Разве ты не видишь? — Шицзе мне... — в этот раз его оборвали — Как ты смеешь такое говорить... — прижав руки у груди, она слегка осела. — Шицзе! — подскочил к ней Вэй Усянь. — Не говори ничего, я не желаю слышать то, чего мне так не хочется... — Хорошо-хорошо, я буду молчать. Но пожалуйста, встань — протянув руку, он отвел взгляд. —"Слышит ли Лань Чжань то, о чем мы говорим? Хочется ли ему войти прямо сейчас?" Где-то вдали послышались негромкий чих. Спустя пару минут, Цзинь Яньли успокоилась, хотя изредка издавала звук всхлипывания. Напоминая, о эмоциональном взрыве. — Шицзе я... Все спросить хотел... — кое-как усадив женщину на ближайшую подушку. — Я с радостью отвечу на любой твой вопрос — опустошено шепнула Цзинь Яньли. — Кто... Кто-то вспоминал меня?... — не знаю почему, тоже прошептал он — Да.. . я — И... Ты сожгла для меня деньги? — по-детски наивно спросил он. — Да— с усмешкой ответила она. — Хм... Как странно, не помню чтобы получал хоть какие-нибудь деньги— с улыбкой добавил Вэй Усянь. — Ха-ха, значит, всему, чему нас учили лож? — Нет, что ты, шицзе. Конечно, они проповедуют только правду. Вот только один нюанс они все же упустили— стараясь разрядить обстановку, он состроил умное лицо. — Как думаешь, шицзе, если я вот так буду на все смотреть. Меня могут принять за достопочтенного мужа?— состроив умное лицо, Вэй Усянь добавил — Эх, если бы здесь было вино... — Прости, боюсь, я не смогла бы составить компанию. — оборав мечты Вэй Усяня, Цзинь Яньли прикрыла нижнюю половину лица рукой — О чем ты говоришь, шицзе. Конечно, я бы смог выпить его просто находясь рядом с тобой Эти разговоры были похожи на минувую историю. Похоже, словно это было только вчера. И сегодняшний вечер пробудил давние воспоминания. Вэй Усянь и сам не заметил, как разговорился по полной. Все больше походя на старого себя. От этой мысли становилось тошно. Несмотря на то, что хорошее его черты, сохранились по сей день. — Шицзе, как думаешь... Смогу ли я вернуться? — Вернуться куда? — Домой... — Но, ты и так дома— Вэй Усянь покачал головой: — Хочу вернуться в тот дом, который был в мои воспоминаниях. Туда, где всегда ждёт Цзян Чэн с тобой. Там, где на тренировочном поле нас бранит Мадам Юй, а после, утешает за столом дядя Цзян. Возможно ли это вернуть?...— впав в детские мечтания, Вэй Усянь прикрыл глаза Цзинь Яньли сжав губы, прошептала: — Я тоже хочу вернуться. — а после, с измученной улыбкой, сказала — Однако, теперь, мой дом там, котором меня ждёт А-Лин. А сзади плетется А-Чэн с А-Мин, и бежит к нам А-Шэн. Вот только для полной картины, мне не хватает в доме тебя. — И всё-таки, былое не вернуть — подытожил Вэй Усянь — Прошлое нет. Зато мы можем отстроить настоящее, на осколках прошлого. Отец с матушкой всегда будут в наших сердцах. Пока мы живем, они живут в наших воспоминаниях. — Думаю, Мадам Юй бы покончила с собой, чем если бы знала, что живет в моих воспоминаниях. — Уверена, матушке было бы очень приятно знать это. — А я вот нет.— рассмеялся Вэй Усянь Все было бы хорошо, если бы приятную обстановку не прервали голоса снаружи. — Лань Ванцзи, тебе не стоит мешать мне. Скажи честно, там ведь Вэй Усянь? — послышался разъярённый голос — Цзян Чэн — А-Чэн В голос сказали они. Как только те хотели приоткрыть дверь и посмотреть, что же всё-таки происходит снаружи. Как вдали услышали еще один лепет: — Брат Ванцзи, А-Чэн. — А-Ми... Госпожа Цзян? — тихо воскликнул Вэй Усянь. Глядя в небольшую щелку в дверь, Вхй Усянь с Цзинь Яньли наблюдали за страшной картиной. Была бы она страшной если кто-то пострадал, пока-что нет. — Брат Ванцзи, правда, не стоит.. . И все же, ее не слушали. И Лань Ванцзи упорно загораживал собой дверь в храм предков Юньмэн Цзян. Будучи непоколебимым еще в боях, на словах, он не желал отступать. Пытаясь сохранить спокойствие, Вэй Усянь забегал глазами. Ой-ой, как же плохо, когда Лань Ванцзи стоит на своем. — Послушайте, глава ордена Цзян, вам не стоит входить туда. — Это ещё почему? Это мой дом, я что, не могу ходить везде, где мне только захочется? — Сейчас не время. — А ну с дороги— сказав это Цзян Чэн уже собирался силой ворваться в помещение. Когда Лань Ванцзи неожиданно открыл дверь. Цзян Чэн остановился, а потом заголосил, увидев брата с сестрой: — Вэй Усянь, совсем стыд потерял. Что ты тут забыл, да и еще сестру приплетаешь?!