дорогая МэйМэй

Цзян Лихуа, которая, уже представляла, что же случиться здесь и сейчас. Бегленько прошмыгнула в дверь храма предков, и ухватилась за руки подруги: — А-Ли, прошу, не думаю, что тебе стоит задерживаться здесь. Наверное, А-Лин тебя уже вовсю ищет. Уверенна, вы, с молодым господином Вэем, сможете найти дорогую минутку для разговориа — уголками губ улыбаясь, она с надеждой говорила. Между тем, Вэй Усянь, старался как можно мягче отвечать на заданные ему вопросы. — Пойдем, я провожу тебя до лодки— уводя подругу из круга брани. Цзинь Яньли мимолетно бросила взгляд на братьев. Разумеется, вмешиваться сейчас, равносильно тому, что ворваться в гущу боя. Из которого никто не выйдет победителем. Да и посторонняя помощь, будет как еще один повод не заканчивать бой. Отвязав ладью от кормы, она силами направила ее в нужное направление. Не забыв придержать, для того, чтобы Цзинь Яньли успела поудобнее присесть. — А-Мин, прошу, не оставляй их одних. Не дай А-Чэну еще больше все испортить. — с мольбой в глазах, попросила Цзинь Яньли. — Можешь за них не волноваться, я конечно, попытаюсь уладить все. Но...ты ведь знаешь Цзян Чэна. — с этими словами, Цзян Лихуа оттолкнула судно от борта. Совсем скоро, она вновь причалит, вот только теперь, к главному корпусу пристани. Должно быть, Цзинь Яньли место себе не находит. А что бы она сделала? Она ведь даже не заклинательница, да и золотое ядро у нее не сформированно. В это время, из храма предков, не прекращаясь, продолжались споры. Развернувшись в обратную сторону, Цзян Лихуа думала, как же можно хоть чуть-чуть исправить обстановку. Быть может, слово со стороны, прекратит крики, а не разъярить их еще сильнее. Лик ее был бесстрастен, однако, сердце уже пылало. И все же, не могла показывать этого. Но с каждым шагом, выражение ее лица менялось, оно смягчалось. Цзян Чэн, тем временем, усмехнулся. — Сжечь немного благовоний? Вэй Усянь, неужели ты и правда ничего не понимаешь? Тебя давным-давно вышвырнули из ордена, а ты еще и приводишь с собой неизвестно кого, чтобы жечь благовония для моих родителей? Вэй Усянь, который медленными шагами направлялся к выходу. Заметив фигуру женщины, остановился, и удивленно посмотрел на нее. А после, сказал, помрачневшим голосом: —А ну-ка, выразись яснее. Кто это тут «неизвестно кто»? Цзян Чэн продолжал насмехаться. —А память у тебя в самом деле короткая. Что значит «неизвестно кто»? Позволь мне напомнить. Именно потому, что ты решил изобразить героя и спас Второго Молодого Господина Лань, который прямо сейчас стоит рядом, вся Пристань Лотоса и мои родители пали вместе с тобой. Но и этого оказалось недостаточно. За первым случаем вскоре последовал второй. Тебе понадобилось спасти псов клана Вэнь и утащить за собой мою сестру и ее мужа. Ты поистине великий человек! Более того, ты решил стать еще более великим, совершить еще более великодушный поступок, и теперь привел этих двоих в Пристань Лотоса. Пес Вэнь болтается перед воротами моего ордена, Второй Молодой Господин Лань пришел сюда жечь благовония. Нарочно, чтобы досадить мне, досадить им. — Он продолжил: — Вэй Усянь, кем ты себя возомнил? Кто дал тебе право приводить всех, кого в голову взбредет, в Храм Предков нашего ордена?— — Цзян Чэн... — тихо сказала Лихуа.— Брат Ванцзи никто попало... — Молчи!— вырвался рык, и он злобно посмотрел на нянцзы. Тяжело вздохнув, ее глаза забегали. Она хотела коснуться его, но быстро отдернула руку. Вэй Усянь произнес: —Цзян Чэн, послушай сам, что ты говоришь. Что это вообще такое? Звучит приятно? Не забывай, в каком ты находишься статусе. Хороший ли из тебя глава ордена, раз ты способен оскорбить прославленного заклинателя прямо перед душами дяди Цзяна и Мадам Юй. Где твое воспитание и манеры? Цзян Чэн грубо воскликнул: —И кто же из нас оскорбил души моих родителей?! Я хотел бы прояснить для вас обоих, в чьем доме вы находитесь. Можете сколько угодно миловаться где-нибудь снаружи, не сдерживая чувств, но не смейте вести себя бесцеремонно в моем Храме Предков, перед душами моих родителей! Все-таки они и тебя вырастили! Мне стыдно за тебя перед ними! Из уст Вэй Усяня раздался гневный крик: — А ну закрой свой рот! Одновременно с этим Цзян Лихуа, тоже, не в силах на это смотреть. Выкрикнула: — Цзян Ваньинь! После сказанного, ее губы сомкнулись в тонкую линию, а брови заметно нахмурились. Взгляд глаз, которые подобно раскалённым кинжалам смотрели на спину супруга. Она уже решительно подошла к нему, и, хотела коснуться, дабы хоть как-то отвлечь его. Но, не успела этого сделать, как её руку перехватили на полпути, и грубо откинули назад, с выкриком: — Не мешай мне! Получилось это довольно сильно. Послышался глухой стук. Лихуа довольно не слабо ударилась рукой, чуть задев голову. Именно стук макушки, так протяжно разнёсся по храму предков. Это было больно. Должно быть, она поспешила, не стоило наверное так реагировать В этот миг, все, находившийся в храме предков, замолкли. И с волнением вставили свои взгляды на госпожу Цзян. Потихоньку поднявшись, Лихуа, придерживая руку в районе висков. Болезненно пощупала переносицу другой: —... Похоже, у нее улетучилось всякое желание вмешиваться больше. Наверное, грубый удар головой, привел ее мысли в порядок. Дал понять, что нужно делать, а что нет. Пожалуй, со стороны она выглядела крайне жалкой. Сначала, приняв на себя злобу супруга, а после, как ни в чем небывало, поднялась. Хмуро взглянув на мужчину, прямо сейчас, должно быть, она выглядела в точности, как ее брат. Такой же отстранённый от суетного мира, такой же, она и была. Цзян Лихуа, демонстративно, на прощание, глянув на Цзян Чэна. Обошла его стороной. Вэй Усянь, глядя на волнистые рукава девушки в пурпурном, расшитые белыми нитками, захотел остановить девушку: — Госпожа Цзян... Но та, даже не повернулась, лишь ненадолго остановилась, будто слушая, что же ей скажут. А после, вновь продолжила шаг, напрочь выходя из храма предков. Конечно, она понимала, что этот поступок был с горячки, которую она не смогла выразить на словах. Было ли это ошибкой? Надо поскорее догнать Яньли, должно быть, она уже рядом с А-Лином. После, можно найти А-Шэна, и испить на ночь по кружке. Если он не спит еще. — П-постой!... — послышался сзади неуверенный отклик. Разумеется, она узнала чей это голос, но не стала даже оборачиваться. Если уж начал вести спор, так пожалуйста, продолжай, а я просто уйду. А внутри зародилось тошнотворное чувство, было ли оно от нее самой, или же от ситуации, в которую она попала. Хотелось просто сбежать без оглядки. Тот взгляд, направленный на нее, тогда, когда ее оттолкнули. Он был таким... Тяжелым или даже свирепым. Это были не те глаза, которые всегда смотрели на нее с нежностью. Несомненно, Цзян Лихуа знала, что только в кругу семьи, Ваньинь может позволить себе вольность, и опустить маску гордого главы. Устало взглянув на одинокую луну, в очах госпожи Цзян промелькнула капелька грусти, но эта капля, была подобна темному пятну чернил на белоснежной бумаге. Она еще не отвязала лодку, еще не успела отчалить. Просто, решила немного посидеть под светом луны Цзян Лихуа слышала, как сзади, боязливо подходят шаги. Пусть, мужчина и был тверд в своих убеждениях, но, тогда, когда дело касается любимых. Он был в растерянности. Когда же шаги остановились рядом с сидящей фигурой девушки, она, сквозь закрытые глаза, тихо, но холодно спросила: — Тебе что-то еще нужно? В ответ ничего не послышалось, ей не хотелось открывать веки. А потому, просто прислушивалась к каждому шороху. Мужчина тем временем, присел, где-то рядом с ней, и вновь не проронил ни слова. Когда же молчаливое напряжение подходило к концу, тот заговорил: — П-прости... Это слово прозвучало так искренне, что даже не несколько целых строк извинений. Лишь одно слово, может затронуть душу. Немного помявшись, Цзян Лихуа, разомкнула пушистые ресницы, которые закрывали взор. И, слегка склонив голову вниз, не хотела смотреть ему прямо в лицо. Водная гладь пристани, была как всегда тихой, лишь несколько маленьких рыбёшек затрагивали спокойную поверхность. В зеркальной глади отражалась яркая и полная луна, которая освещала не хуже солнечных лучей. Под гладким лунным светом, лицо девушки выглядело куда более завораживающее. Из-за этого, небольшая прядка выбилась из общей прически, и теперь лезла прямо на взор — Я виноват...— Цзян Чэн, уже было хотел протянуть руку, дабы убрать непослушный локон за уши. Но остепенившись на полпути. Каменно остановив руку возле лица супруги. Украдкой, Цзян Лихуа посмотрела на мужчину, и про себя удручённо вздохнула. Вместо него, она сама заправила волосы за ухо. Оставив полуоткрытые глаза смотреть, она повернула голову в его сторону. И выжидающе взглянула на супруга. Лунный свет, еще больше придавал ее лику великолепность. — Кхм... — кашлянув в сжатую ладонь, Цзян Чэн собрал всю волю в этот кулак. Будто сидя в ожиданиях на колючках, Цзян Лихуа не удержавшись, слегка склонила голову вбок, а после, устало зевнула — Так вот... — начал Цзян Чэн — Думаю, это было слишком резко с моей стороны... Я немного не рассчитал силы. — Немалость нервно начал он, то и дело судорожно перебирая пальцами. — Да — Да... Прости меня, я виноват перед тобой. Сказать по правде, наверное, они оба виноваты в этой ситуации. Первый, что так злобно среагировал, а вторая с что необдуманно поступила. Как ни странно, но, Цзян Лихуа не чувствовала обиду на супруга, лишь осадочная хмурость. Ее первоначальная реакция была несколько торопливым. Стало быть, она поддалась первым эмоциям, что возникли у нее сначала. А уже после, поняла, что это детские игрушки, и сменила гнев на милость. — Вэй Усянь и Лань Ванцзи, ушли — послышался удреченый вздох — Я их отпустил... — У вас еще будет время переговорить, но только в более уютной обстановке. Куда они ушли? —Вроде, по направлению в Юньпин Сказав это, Цзян Чэн потянул руки вниз, и схватил пару цветков лотоса. Усевшись поудобнее на причале, он аккуратно вынул семена и очистил их от кожицы. Неуверенно покатав на ладони очищенные семена лотоса, Цзян Чэн задумался. Сунув один в рот, а после нерешительно протянул девушке оставшиеся: — Будешь? Вопросительно посмотрев на протянутые семена. Она робко взяла из руки угощение, и опасливо откусила. Но, тут же отвернув голову в сторону, вновь заглядываясь на зеркальную гладь — Сладко... — Они мягкие и немного вяжут. Постой... — посмотря прямо на лик девушки, Цзян Чэн спросил — Неужели ты, за все тринадцать лет, живя здесь, так и не пробовала семена лотоса? — Угу Его лицо приобрело удивленную гримасу, сколько лет прошло, с тех пор как она вступила в пристань лотоса. Но так и не испробовала сами семена лотоса. Даже если он, за всю свою жизнь, наелся этих семян несчетное количество раз. То она, как минимум за тринадцать лет, должна же хотя бы один раз вкусить сладко-вяжущие семена лотоса. Должно быть, он не понимал суть всей картины. Неужели, ей никто об этом не рассказывал? Да даже А-Шэн еще с пеленок знает, каков на вкус семена лотоса. — Вкусно... — разрушил минутную тишину тихий голос девушки. Однако ее образ не выражал абсолютно никакой эмоции, лишь непроницательное лицо, с нотками призрака прежней девы Лань. Натура которой, виднелась и по сей день. — Если... Так хочешь— развел руками Цзян Чэн, охватывая взглядом цвета лотоса — То, я могу сорвать и очистить тебе кучу лотосов! Посмотрев туда, куда указывал мужчина, ветер, слегка качнул лотосовое озеро. Будто понимал, что если это человек и дальше продолжить говорить такие страшные вещи, то, видимо придётся укрыть от его взора все цветки лотоса. Дабы он не покромсал их на семена. — Не стоит усилий. — лишь устало вздохнула, на торжественную речь супруга, Цзян Лихуа. — Цветы очаровательны и без знания того, что их можно преобразовать в еду. Если бы все на свете великолепное можно было съесть, были бы красивые вещи вообще? Стали бы они показывать свою красоту и великолепие? Не стали бы они бояться того, что могут быть съеденными? — немного отстраненно добавила она — Они нужны для того, чтобы радовать глаз, а не желудок... Чуток опустив голову, она склонила очи к ногам, пристально наблюдая за каждым движением под водой. — А если красота их увядает, а сладкие плоды, которые не успели съесть, остануться погибать вместе с цветком. Можно ли тогда, преобразовать увядание в сладкие угощения? — Это как забрать невинность у лаотайпо... Какие будут у тебя чувства от этого?— спросила Цзян Лихуа, сделав небольшую волну ногой. Создав вспескивающиеся звук воды — Эм... — почесав затылок протянул он — Понятно, плохое сравнение...— проигрышно подытожила она. — Ну, насчет того, надеюсь ты понял — Ха-ха, сравнение что надо, я просто не это имел ввиду. Зачем мне старуха, если есть красивая жена, что ждет тебя дома?— рассмеялся Цзян Чэн, с чистотой в глазах, посмотрев на супругу. — Хотя, если знать, что во всем мире есть только одна красавица-жена, которая сидит рядом со мной, то я крайне сочувствую оставшимся. — Подлизываешься. — наперекор отрезала девушке. — Что ты, ты тяньсинь— улыбнувшись так сладко, он промолвил — Наверное, другим, остаётся только лежать в постели вместе с чжуфужэнь. Которая и слово сказать не может. Хотя, на крайний случай остаётся весенний дом. Но там, водятся одни обезьяны, которые и ног твоих целовать не заслуживают. — Преувеличиваешь. — Лихуа все так же оборвала все попытки искупить вину — Нет-нет, что ты Убрав ноги от края причала, Цзян Лихуа аккуратно подобрала их ближе, положи их чуть вбок, уперевшись левую руку, что подставила под себя. Прикрыв очередной зевок в ладони, она уже была готова заснуть прямо на краю пристани. Удобно подложив под голову руки, и, свернувшись калачиком, подремать. Хоть и наличие еще одного человека не давало ей сил выглядеть жалкой, заснув на причале, а потому, она держалась изо всех сил. Даже хотелось наплевать на супруга, и удобненько  позабыться во сне. — Время позднее... — будто озвучивая мысли, крутящиеся на языке девушке, Цзян Чэн обеспокоенно посмотрел на супругу Та будто уже выпала из суетного мира, и лишь умиротворенно глядела на луну. И все же во взгляде четко виднелась потрепанность и измученность девушки —... Прикусив оставшиеся семена лотоса, тот разом закинул их в рот. Вероятно, он должен чувствовать наслаждение от вкусного, но сейчас, это было не так важно. А потому, он просто прожевал сладость, не ощутив весь вкус семян. Тяжело взглотнув, Цзян Чэн предложил незаурядную идею, которая пришла в его голову: — На улице спать холодно, да и не удобно. Почему бы нам не пойти в покои? — Долго идти. Устала. — коротко ответила Цзян Лихуа. — Тогда... Я могу тебя отнести — прошло пару мгновений, до того, как он понял, что несет бред. Смутившись на миг, девушка, однако, не растерялась, и ответила: — Трудно. Далеко идти. Можно здесь вздремнуть до утра?... — Нет-нет-нет, что ты, на досках спать не удобно! — энергично закивал головой Цзян Чэн. — Можешь облокоться на мое плечо, или... — однако, он решился продолжить. И все же, сейчас, пожалуй, он наверное похож на того юнца, который и сам толком не разобрался в своих мыслях и пытается как-то угодить деве. Будто он вернулся в свое юношество, когда он только-только осознал в серьезность своих чувствах. Но, уставшему потомку Ланей дважды повторять не нужно. Она все прекрасно слышала и с первого раза, даже то, что не сумел высказать вслух супруг. Спать на плече неудобно, это мало того, что есть шанс соскользнуть с чужого плеча. Так еще и то, что у человека потом будет болеть вся рука, а у того, кто спал, будет затекать шея. Не слишком приятный исход Наверное, из-за сильной усталости, ее мозг немного расслабился. И уже не мог разумно и рационально мыслить. И она без колебаний, опустила голову на колени супруга. Доверяя ему охранять свой сон. И вмиг она тут же погрузилась в беспамятство, да такое сладкое, словно мягкие семена лотоса. Зная, что никто и ничто не посмеет разбудить ее насильно, ведь мужчина, которому она всецело доверяет, не даст этого сделать. Так она и заснула, под лучами светлых лунных лучей, на коленях дорогого человека. Под ногами, шумит небольшие волны воды, озера с лотосами. А тело обдувает прохладный уличный ветерок. — Прости, я очень виноват перед тобой