Метаморфозы

— Классическая музыка. — Что? — Классическая, — чётко проговаривает Гермиона, — музыка. — Можно чуть больше конкретики? Если бы за пререкания они получали деньги, то за последнюю неделю отбили бы все свои суточные наличные. Без вариантов. Одному только Богу известно, как этим двоим удалось выжить под одной крышей на протяжении семи дней и не поубивать друг друга. Гермиона придерживается изначального плана по сей день, пусть ей и хочется временами всё бросить и сделать по-своему. По идее, им следует находиться в мире магглов от двух недель и выше, ограничений у Грейнджер нет, но вот о Северусе такого сказать нельзя. В Хогвартсе в самом разгаре второе полугодие, и пусть Минерва с лёгким сердцем отпускает профессора в мир магглов, потому что хочет ему помочь, ей самой на работе легче не становится. Она и без того совмещает пост директора с преподаванием трансфигурации; на зельеварение у неё совсем не хватает сил. Минерва соглашается курировать только первый курс. Последующие с горем пополам занимаются под неустанным контролем молодых преподавателей, а последний курс вообще оказывается предоставлен сам себе. К гадалке ходить не нужно, чтобы понимать: на уроках без профессоров учебников явно никто не читает. Так что время Грейнджер ограничено со стороны её подопечного. Она знает, что Северус просто считает дни до окончания этого «мероприятия», вот и соглашается на все её предложения, скрипя зубами. Не хочет он ни на ужины ходить, ни в музеи. Ничего он не хочет. Делает всё это по простой и понятной причине. Прошлого адвоката Северус уже утопил, сейчас идёт фаза подъёма. Он соглашается на всё, чтобы в протоколе по делу было неопровержимое доказательство его сотрудничества с молодым специалистом. Если Грейнджер не откажется от этого дела сама, он просто утопит её и её репутацию так же, как сделал это с карьерой семерых её предшественников. Гермиона так просто не опускает руки. Она знает, что однажды Северус не выдержит. Не выдержит и взорвётся, ведь именно этого она и добивается. Критической точки. Вариантов у неё всё меньше, но они всё ещё есть. Как, например, этот. — Я показываю вам баннер, для разнообразия советую по сторонам смотреть, а не только себе под ноги, а то вся жизнь мимо пройдёт, — замечает Гермиона. Северус сжимает челюсти. — Вы остры на язык, мисс Грейнджер, как я погляжу, — сухо цедит он. — Не замечал за вами этого в школьные годы. — Плохо смотрели. Северус отводит взгляд, стараясь подавить раздражённый вздох. По набережной с визгом носятся дети, играя в салочки. Начало последней недели апреля выдаётся тёплым, голубое небо над Лондоном радует жителей своей безоблачностью и возможностью ходить без дополнительного аксессуара в руках. Северусу теперь кое-что нравится в мире магглов. Совсем немного, но нравится. Ему приятен запах этого города, смесь его ароматов. Выпечки, только что напечатанных газет, некоторых цветущих деревьев и даже запах автомобилей. Для него это оказывается самым настоящим открытием, но это правда так. Ему нравятся не только запахи, но и звуки двигателей летящих мимо машин и, особенно, мотоциклов. Сердце кульбитом внутри переворачивается, когда железные молниеносные кони мчат на всей скорости мимо него. Эти ощущения возрождают в Северусе какие-то давно забытые чувства. Однако они оказываются мимолётными, быстро утихают и надолго не запоминаются. — Так что, мы идём?.. Грейнджер. Северусу крайне тяжело не скривиться лишний раз, когда она тащит его куда-нибудь. Ему осточертела вся эта затея ещё в момент прибытия неделю назад, но он понимает, что у него связаны руки. Грейнджер берётся за него обеими руками и отпускать, видимо, не намерена. Чаша терпения Северуса ещё в самом начале была наполовину полна, сейчас он понимает, что очередная её идея куда-нибудь пойти доводит его до ручки. Он долго ждал. Он знает себя, ох, даже слишком долго он ждал! Всякому терпению, как известно, приходит конец. И плевать, что скажет Бруствер. И плевать, что будет. — Мисс Грейнджер, объясните мне, что мы делаем? Он произносит это со всем присущим ему хладнокровием. Так, чтобы непонятно было, как сильно натянуты у него нервы. Гермиона заводит назад распущенные волосы и смотрит на мужчину таким взглядом, будто перед ней один из сбежавших посетителей больницы Святого Мунго. — Идём на концерт, профессор, — невинно похлопав ресницами, саркастично произносит она. — Вы причитали за мои умственные способности, но что-то собственными сегодня не блещете. Без обид. — Какие тут обиды… Грейнджер делает руку козырьком и морщится, глядя в небо. — Может, вам голову напекло? — продолжает Гермиона. — Неудивительно, вы же просто адепт чёрного цвета. Северус на её очередной выпад не отвечает. Они уловили концепцию язвительности друг в друге за эти дни. Если один не отвечает, со временем и второму надоедает. Это у них, оказывается, в обе стороны работает. Если Северус настроен на скандал, он доводит всё до конца, но уходит от неё первым, потому что его выводит одна вещь. Грейнджер не заканчивает ругань со своей подачи. И даже больше, не пытается закончить! Она скандалит с ним на равных, не уходит, не хлопает дверями, будто эксперимент какой-то проводит, честное слово. Всему этому Северус вообще не может найти никаких объяснений. Его выводит из себя, что она, оказывается, так на него похожа. Северус так и стоит на месте, смотрит в карие глаза Грейнджер и пытается понять: где же он так оступился? Где же он проглядел в ней такой характер за столько лет под одной крышей в замке? Если бы она хоть раз так себя проявила в школе, то… То что? Меньше бы её третировал на занятиях? Точно нет, но уважения к ней проявлял бы чуть больше, чем того заслуживают остальные, это без вариантов. — Так и будете сверлить меня взглядом или пойдём в кассу? — интересуется Гермиона. Северус впивается ногтями в ладонь, чтобы сдержать кипящий под кожей гнев. — Вы не ответили на мой вопрос. — Да нет, — театрально тянет Гермиона, — кажется, ответила… — Прекратите наконец! Рядом бегающие с визгом детки замолкают и смотрят в их сторону, испуганно расширив глаза. Гермиона замечает это и мягко улыбается крохам, помахав рукой, словно пытается дать им понять, что, мол, не на что здесь смотреть, не волнуйтесь, этот мужчина просто немного занят, он бесится. — Не выносите саркастичности? — совершенно обычным своим тоном спрашивает она. Грейнджер даже сама отвыкнуть от собственной манеры речи успевает. Она может ответить, всегда могла, но в жизни не практиковалась в язвительности и саркастичности настолько много за такой короткий период времени. Северус замечает перемену в её голосе, но не подаёт виду. — Не выношу отсутствия конкретики и банальной логики. Свою нелюбовь к саркастичности он так и не подтверждает. — Объясните мне, что мы делаем? — гремит Северус низким, басистым голосом. — Вы вытащили меня в мир чёртовых магглов, заверив Бруствера, что это для меня необходимо, но я до сих пор не могу взять в толк, что вы имели в виду! Грейнджер задерживает дыхание, стараясь держать себя в руках. Неужели свершилось? Довела наконец?.. — Я не хочу ходить в рестораны на ужины, я не хочу слушать классику, пропади она пропадом! Я хочу… Я хочу!.. Северус уже почти задыхается словами, пребывая в высшей степени бешенства. Грейнджер с опаской и скрытой радостью наблюдает за его долгожданной реакцией. Она довела его, довела наконец! Ей и самой все эти треклятые концерты и ужины осточертели, наконец можно воплощать в жизнь её план! Северус уже достаточно привык к ней, увидел хоть немного ту часть её личности, которая была скрыта для всех в волшебном мире. Остаётся дело за малым. Взять всё в свои руки и не упустить момент. — Чего вы хотите? — тише, чем нужно, интересуется она. Северус делает широкий шаг к ней, отбрасывая в сторону полу ужасно раздражающего весеннего пальто, которое он соглашается надеть только потому, что чаша его терпения была ещё не полной. Грейнджер словно только и ждёт чего-то подобного. Она чуть вскидывает вверх подбородок, смотрит ему в глаза прямо, без тени страха. Северус мечет молнии из своих чернильно-чёрных глаз, чуть склонившись вниз, чтобы каждое его слово дошло до её заумной гриффиндорской головы с первого раза. — Чтобы вы оставили меня, наконец, в покое, — выплёвывает он каждое слово. — Чтобы все оставили меня в покое. Он смотрит в карие ненавистные глаза Грейнджер и, сжав челюсти, разворачивается на сто восемьдесят градусов, хлестнув Гермиону полой пальто по бедру. Северус так хочет уйти, так хочет исчезнуть из этого проклятого мира, что просто не подобрать слов. И не только из мира без магии — из любого. Ему всякая жизнь осточертела. Только он собирается позволить тяжёлым мыслям проникнуть в его сознание целиком и полностью, как на его запястье смыкаются тонкие, но сильные пальцы. Он даже слегка тормозит, потому что хватка оказывается довольно крепкая. Грейнджер обгоняет его и останавливается перед ним, вскинув подбородок. Глаза девчонки горят огнём и какой-то странной, новой эмоцией. Поразительно, как она может преобразиться за каких-то несколько секунд. — Я хочу, чтобы вы пошли со мной, — решительно заявляет она. Северус вырывает свою руку из её хватки, пренебрежительно фыркнув на внезапно открывшееся неприятное качество личности Грейнджер: она любит нарушать личное пространство без позволения. — Я, кажется, предельно ясно выразил свою позицию по поводу скрипачей и прочего… Гермиона машет руками. — Забудьте вы уже про этот концерт, — морщится она. — Если пойдёте со мной сейчас без лишних разговоров и вопросов, я обещаю… Клянусь богами живыми и мёртвыми, Мерлином, Салазаром, Годриком, кем хотите, — переводит Гермиона дух, — что оставлю вас в покое. Внезапные условия мгновенно вызывают у Северуса интерес, даже злость куда-то испаряется, исчезает буквально на глазах. От одной только мысли, что Грейнджер сама предлагает убраться подальше, становится невообразимо легче выносить эту жизнь. — Если и это оставит вас равнодушным, я клянусь, — заверяет Гермиона, — завтра же с утра мы возвращаемся в магическую Британию. Северус с интересом смотрит на девчонку сверху вниз, слегка пожёвывая нижнюю губу. Предложение чертовски заманчивое! Однако она что, с наивным простаком разговаривает? Не только ей правила диктовать. Условия будут выставлены с обеих сторон. — И вы откажетесь от места моего адвоката. Грейнджер сжимает губы и стискивает руки в кулачки, меча молнии из глаз. И тут ему удалось меня провести! Вот только с его условиями ей тоже придётся согласиться. Всё так сильно взаимосвязано, что сейчас она в том положении, когда ради себя пользуется собственной карьерой. И своим подопечным. Если он откажется, всё будет напрасно. — Откажусь. — Поклянитесь. Гермиона замечает, как глаза Северуса начинают искрить от такой сделки. Выдержать её всего один вечер, а следующим утром избавиться навсегда. Звучит как джекпот! Северус так сильно загорается энтузиазмом, что даже сам поражается. — Клянусь, что откажусь, — кивает она. — Если попросите. — О, не сомневайтесь! — бьёт фонтаном саркастичность в каждом слове. — Но! Северус замолкает на полуслове. Грейнджер поднимает вверх указательный палец и выглядит крайне решительно. — При условии, что вы сейчас прекращаете плеваться ядом и весь вечер слушаетесь меня, как первогодки на ваших уроках зельеварения. Северус тут же кивает, не раздумывает даже. Такие ставки! Да пусть хоть в балетную пачку розового цвета его оденет, лишь бы духу её больше не было в его жизни с утра следующего дня. Грейнджер не сдерживается и широко улыбается. — Скрепим уговор, — кивает она. Северус непонимающе хмурится. Она что, непреложный обет сейчас предложит?.. Развить эту мысль Северус не успевает, потому что в следующее мгновение лишается дара речи. Грейнджер берет и… плюёт на свою ладонь, после чего протягивает руку вперёд! У Северуса даже челюсть от шока отвисла. — Что за… — он трясёт головой, на мгновение зажмурившись, словно пытается прогнать дурной сон. — Вы что творите?.. Гермиона заразительно улыбается. — Так скрепляют уговор. — Где? — в ужасе вопрошает он. — В допотопном мире?! Грейнджер вздыхает. — Руку давайте. Северус по инерции делает шаг назад и морщится, дёрнув головой. Значит, щетина в раковине для неё — это мерзко, а плевок на ладонь!.. Уму непостижимо! Северус так запутался в понимании этой девчонки, что уже начинает сомневаться в своём душевом равновесии. — Не стану я этого делать! Гермиона так и стоит с протянутой рукой, театрально вздыхая. Она отводит взгляд и слегка морщится на солнце. Выглядит она такой воодушевлённой и сияющей, что можно было бы даже счесть её привлекательной, если бы не плевок на ладонь! — У нас полно времени, — тянет она. — Я никуда не спешу. Северус фыркает, скрещивая на груди руки и снова шагая куда-то в сторону. Гермиона не сдаётся, руку не опускает. Стоит и наслаждается моментом, подставив лицо тёплым лучам весеннего солнца. Снейп чертыхается. — Это безумие! Гермиона не реагирует. — Да я скорее на непреложный обет соглашусь! И на это тоже. Северус всё ругается себе под нос, чертыхается и бурчит, но непреклонность девчонки поражает его. Снейп думает о том, что всё это закончится уже завтра утром. Завтра. Утром. Выжить этим вечером, и всё. Вот его задача. Он сдаётся, подносит свою ладонь к губам, плюёт на неё и протягивает Гермионе. Грейнджер с воодушевлением пожимает ему руку, слышится шлепок двух ладоней. Северус морщится от неприязни так сильно, что его лицо кривится, будто он разом лимон с кожурой в рот запихнул, прожевал и проглотил. — Отвратительно! — А как надёжно в мире магглов, кто бы знал! Грейнджер утрирует, разумеется, но эту ситуацию она до конца своей жизни будет теперь помнить. И припоминать профессору Снейпу, как же без этого. Гермиона расцепляет их руки, и Северус смотрит на свою ладонь, как на прокажённую. — Ума не приложу, кто вы такая, мисс Грейнджер, — совершенно искренне произносит он. — Я в ужасе. — Совсем скоро я приоткрою для вас завесу этой тайны! — заговорщически произносит она, открывая сумку. — Вот, держите влажную салфетку. Северус хватается за ароматизированное спасение от слюнявой мерзости и тут же с остервенением трёт свою ладонь. Гермиона почти подпрыгивает на месте от радости. Ох, этот день теперь наконец принадлежит ей! Она ждала его шесть лет. Шесть последних лет своей жизни. Сегодня она примет решение. Либо оставит прошлое, либо обнимет его, как старинного друга. — Для начала надо заскочить в магазин одежды, — Гермиона вся сияет, срываясь с места. — Одежды?.. Северус поднимает взгляд и понимает, что Грейнджер его уже не слышит. Она мчит вперёд, заряженная невероятным количеством энергии, а волосы её пружинят на каждом шагу, переливаясь в лучах апрельского солнца.