Подражание жизни

В палатке, капая воском на основание латунного подсвечника, горела одна-единственная свеча. В округе было тихо, лишь только издаваемые незримыми ночными птицами звуки слышались вдалеке. Вольжиф снял рубашку, по привычке стараясь не задевать рога, и принялся складывать свои вещи рядом со спальным местом. В свете луны, пятнышком коснувшейся его плеча, кожа тифлинга казалась совсем белой. Пока он занимался уборкой, ко входу в палатку кто-то подошёл. Тифлинг не сразу обратил внимание на присутствие, но когда заметил, то удивлённо осмотрел ночную гостью с ног до головы. Она была одета в струящееся белое платье в пол. Босиком ступая по траве, девушка зашла в палатку и улыбнулась ему. Вольжиф нахмурился, не в силах прятать ответную улыбку, и поднялся на ноги. Он хотел что-то спросить, например, что девушка делает здесь посреди ночи, но она вдруг томно посмотрела ему в глаза, коснулась рукой лямки своего платья и скинула с плеча. Тифлинг сделал осторожный шаг назад, смотря, как она делает то же самое со второй лямкой. Платье бесшумно скользнуло вниз, к её ногам, оставляя девушку абсолютно обнажённой. В янтарных глазах танцевали искорки озорства и желания, медные прядки волос выпали из прически, коснувшись ключиц. Вольжиф ошеломлённо рассматривал небесной красоты девушку, задерживая взгляд на обычно скрытых одеждой местах. Не зная, что ему делать, он сделал ещё пару шагов назад и, не отрывая от аасимара взгляда, медленно опустился на походную кровать. Девушка стыдливо опустила взгляд, губы её чувственно приоткрылись. Наконец она снова посмотрела на тифлинга и медленно приблизилась к нему, вызывая у юноши ощущение тревожных бабочек внизу живота. Оказавшись рядом с ним, девушка опустилась на колени. Вольжиф сглотнул и посмотрел в сторону, понимая, что внутри всё переворачивается, разгорается, и кровь приливает к соответствующим местам. Он почувствовал, как ласковой рукой касаются его живота, бедра, затем и между ног. Тифлинг закрыл глаза и закусил губу, чувствуя, как девушка стаскивает с него штаны. Пресвятая Фаразма Он напряжённо выдохнул, собираясь пошевелиться. Но в этот самый момент девушка обхватила его рукой, заставляя тифлинга слегка вздрогнуть, рвано вздохнуть и начать сходить с ума. Вольжиф решил посмотреть на неё и увидел, как Сиера, хищно смотря прямо ему в глаза, языком проводит ему по самой- Раздался какой-то громкий звон, и Вольжиф вскочил, как ошпаренный. Солнечный свет ослепил его; тифлинг зажмурился и закрыл глаза рукой. Когда глаза привыкли к свету, Вольжиф с недовольным выражением лица осмотрелся в поисках источника звона. Разбудившим его звуком оказался упавший на разбросанную посуду котелок, который кто-то уронил, потому что... — ...у кого-то руки не из того места растут, — раздраженно ворчала Сиила, собирая раскиданную на траве утварь, а Уголёк с расстроенным видом стояла с походной сумкой в руках рядом с ней. У одной из палаток неподалёку сидел Дейран и, наблюдая за происходящим, давился от смеха. — Давай я помогу, — пропищала эльфийка и принялась собирать тарелки с земли. Вольжиф не стал дальше слушать, что они говорят, потому что ему было не до этого. Он тайком потянул ткань на штанах с самым несчастным в мире выражением лица и жутко пожалел о том, что это произошло именно сейчас, и нужно было срочно что-то делать, пока никто не заметил его красного лица и прочих, менее очевидных последствий увиденного ночью сна. Убедившись, что все заняты своими делами, и что в зоне видимости нет Сиеры, тифлинг неловко выбрался из спального мешка и быстрым шагом направился из лагеря прочь. Ту ночь команда решила провести недалеко от речки, попасть к берегу которой можно было спустившись с небольшого откоса. Вольжиф буквально бегом проделал этот путь, съехал по насыпи и, завернув влево, притаился в созданной самой природой нише. Прижавшись спиной к холодной земле, Вольжиф окинул взглядом торчащие из «потолка» корешки, вдохнул сырой воздух носом и облегченно выдохнул. Он просто подождёт, пока оно пройдёт, рассматривая бегущие по своим делам воды реки, и зарю, красящую горизонт в медные, как волосы Сиеры, цвета. При мысли о девушке тифлинг прикрыл глаза и почувствовал мучительное давление внутри груди. Ну нельзя так больше. Надо ей сказать уже. Хоть что-нибудь из категории «личное». Эти сны его скоро доканают. Если Сиера разделила с ним ту ночь в Дрезене, значит он ей тоже нравится. Ну ведь возможно же такое? Разве нет? Вольжиф откинул голову назад и понял, что мысли о ней только усугубят проблему. Надо подумать о чём-то непривлекательном. О чём-то противном. О чём-то- — Ну привет, барашек. Вольжиф вскинул голову и с огромным сожалением понял, что за ним втихаря увязался самый нежелательный на данный момент человек. В нескольких шагах от него стояла Вендуаг. Барашек? А вчера был «сопляк хвостатый». Девушка была одета в простую рубашку и штаны, без брони и оружия, и видимо пришла умыться к речке. Если жуткие подземные паучихи вообще умываются… На ней в кои-то веке не было капюшона, и, как оказалось, у неё были короткие тёмные блестящие волосы, неровно обрезанные ножом. При дневном свете её желтые глаза не казались глазами опасного хищника. — Доброе утро, пещерная сестричка, — на выдохе сказал Вольжиф. — Что, по дому заскучала? Ожидая, что ему сейчас прилетит, как пару дней назад, за невинную шутку про паучиху, Вольжиф приготовился уворачиваться, но Вендуаг даже не отреагировала. Она, покачивая бёдрами, неспешно подошла к нему, глубоко вдохнула, выпячивая грудь вперёд, и мило улыбнулась. Мило. Улыбнулась. Вендуаг… Она вдруг подняла руку — тифлинг чуть не дернулся в ожидании удара, — и… провела когтем по его щеке. — Хм… а знаешь, что я подумала… ведь в тебе кровь демона. Сильного, надо сказать… Я видела, как ты плетёшь заклинания. Может, поделишься своей силой со мной? Я получу демоническое семя, а ты хорошо проведёшь время… На слове «семя» Вольжиф почувствовал рвотный позыв. Он, конечно, сейчас был в самом нужном для её предложения состоянии, но не в настолько отчаянном. Оправившись от приступа отвращения, тифлинг натянуто ухмыльнулся и сказал: — Воу, воу, красавица, погоди… Так я позорище и жалкое отродье, или ты меня трахнуть хочешь? В этот же момент коготь Вендуаг, который только что касался его лица, уколол его далеко не в то место, которое Вольжиф позволил бы кому-то трогать. — Ишь ты какой. Строптивый... И, я смотрю, ты… Она опустила взгляд вниз, затем снова посмотрела ему в глаза и закусила нижнюю губу. Вольжиф начал озираться по сторонам в поисках спасения, пока взгляд его не зацепился за… подошедшую к кромке воды Сиеру. Практически рядом с ними. Сначала он обрадовался, потом жутко расстроился. Если она увидит их, то Вольжиф спасён от приставаний, но также это может вылиться в плохие последствия. — Ну что, демонёнок, — сказала Вендуаг, почти касаясь губами его щеки, — поиграем?.. Если бы она промолчала. Если бы она только ничего не сказала. Потому что это было достаточно громко для того, чтобы Сиера с удивлением обернулась и наконец заметила их. Во взгляде её отразилось то ли непонимание, то ли испуг. Вендуаг среагировала на взгляд Вольжифа, обернулась и, заметив Сиеру, сразу же отошла от Вольжифа. И отвернулась, потирая затылок рукой, как будто она вообще не при делах. Тифлинг оттолкнулся от земли, нашёл опору под ногами и сделал несколько шагов к Сиере. Та колебалась, но всё же подошла к тифлингу и задала вопрос, скорее обращённый к Вендуаг: — Что тут происходит? — Ничего, госпожа, — начала лебезить монгрел, — я решила умыться с утра, а тифлинг пошёл за мной и предложил лечь с ним. Чего-о-о?! Вольжиф чуть не задохнулся от возмущения и вытаращился сначала на неё, потом на командора, с отчаянной надеждой на то, что последняя не купится на это гадкое враньё. Выражение лица Сиеры едва ли поддавалось описанию. Аасимар вскинула брови, лицо сделалось каменным, и взгляд её не выражал ничего, кроме угнетающего холода. Она потёрла глаз костяшками пальцев и тяжело вздохнула. — Мне-то ты зачем об этом говоришь? Я спросила «всё ли в порядке», а не «чем вы собираетесь заниматься». Мы выступаем скоро. Не задерживайтесь. Она сказала именно это, и ничего другого, и, развернувшись, направилась обратно. Сердце Вольжифа пропустило удар. Она что, не… не отреагировала? Ей… всё равно? Вендуаг скрючилась от смеха. — Видел бы ты своё лицо, — сквозь слёзы выдавила она и всё смеялась, смеялась, пока наконец, успокоившись, не вздохнула. — Ладно, малявка. Ты меня повеселил. Проваливай. — С удовольствием, мегера, — выпалил Вольжиф и припустил вслед за уходящей Сиерой. Вендуаг так и осталась стоять под пологом, провожая тифлинга задумчивым взглядом. Нет, это так оставлять нельзя. Пусть Вольжиф и избегал личного общения с командором, но допустить, чтобы она думала про него всякое, добавляя к списку его косяков ещё один, он не мог. — Сиера- командор! Постой. Отошедшая на пару десятков метров девушка остановилась и развернулась. Всё с тем же каменным лицом, без обычной тёплой улыбки и искорок во взгляде. Вольжиф остановился напротив неё и взял пару секунд на подумать, делая вид, что смотрит по сторонам. Утро уже вступало в свои права. Подул лёгкий ветерок, касаясь водной глади и оставляя на ней мелкую рябь, на которой поблёскивали солнечные лучи. Наконец Вольжиф посмотрел на Сиеру и незаметно для себя самого попытался коснуться её руки. — Сиера, эта... Эта… эта ненормальная всё врё- — Это не моё дело, Вольжиф, — отрезала она, отворачиваясь и избегая его прикосновения. — Я просто хотела убедиться, что Вендуаг не… доставит неприятности. Тифлинг захотел сказать ей, что именно этим монгрел и занимается. Хотел сказать, что Вендуаг его чуть не придушила в лесу и сейчас предлагала вещи, о которых думать было противно, но не стал. Жаловаться Сиере на его очевидные неприятности было плохой идеей. Она и так, судя по всему, не лучшего мнения о нём, и показаться ей нытиком и стукачом вообще не хотелось. Мало ему последнего инцидента. Но почему она так реагирует? Ревнует? Вольжиф покраснел от своей мысли. Ему было трудно сказать, помнит ли Сиера вообще о их ночи — до сих пор девушка никак не дала Вольжифу оснований предположить обратное. Но если всё-таки... Тифлинг сглотнул. Он понял, что сказать сейчас Сиере особо нечего. Из того, что он мог бы из себя выдавить, конечно... — Она не… доставляет, — наконец сказал он, сжал пальцы в кулак и опустил руку. — Вот и славно. Сиера больше не удостоила его взглядом и ушла, а Вольжиф подумал, что и Зосиель, и Арушалай, возможно были правы. С чего он вообще решил, что он не нужен ей? С чего вообще решил, что она тогда была настолько пьяная, чтобы не помнить, мать его, секс? Вот он, Вольжиф, действительно выпил в тот вечер больше, чем следует. А Сиера скорее всго просто не говорит с ним об этом. Но зачем молчать? Неужели всё было так... плохо? Или дело в побеге?.. Вольжиф решил, что надо всё-таки поговорить с Сиерой. Хотя бы попросить прощения. Чтобы она не думала, что он сбежал из-за неё, а не из-за собственных страхов. Потому что это так и было, как бы ни было неприятно признавать. Вернувшись в лагерь, Вольжиф начал собирать свои вещи и экипироваться, погружённый в свои мысли. Застёгивая плащ, он подумал, что на данный момент лучшим решением будет не делать ничего. Хотя бы для того, чтобы не испоганить ситуацию окончательно. Оставалось только надеяться на то, что Сиера снова начнёт с ним диалог, а он окажется менее малодушным, чем обычно. И обязательно поговорит с ней обо всём. И попросит прощения, храня призрачную надежду на то, что командору он хотя бы не противен. — Эй, пацан! Лицо попроще сделай! — сказала подошедшая к нему Сиила и, улыбаясь, похлопала по плечу, на что тифлинг нахмурился и смахнул с себя её руку. — Да ну отстань, — проворчал он, закинул походный рюкзак за спину и, насупившись, быстрым шагом пошёл за уходящими спутниками. Сиила непонимающе проводила его взгядом, хмыкнула и отправилась следом. О своём решении не начинать разговор первым тифлинг вскоре очень пожалел, потому что когда отряд командора наконец прибыл к деревне Зимнего Солнца, начали происходить… нежелательные вещи. Отряд продвигался от деревни к брошенным обветшавшим домам в окрестностях, методично вырезая попадавшуюся на пути нечисть и диких зверей, и всем обязательно надо было обсудить вождя со сложным именем и его отношения с демоницей. Наверное, это было к лучшему, потому что в пылу обсуждений никто так и не заметил, что Вольжиф в суматохе заглянул в один из домов в деревне и прикарманил пару занятных вещиц. Иначе опять бы началось: Вольжиф, как нехорошо, ты никак не угомонишься и всё воруешь! Ну ворует, ну и что теперь, пусть за собой смотрят... — А ты что думаешь? — Чего? Дейран вопросительно смотрел на него, и из-за его вопроса остальные тоже обернулись, чтобы услышать мнение тифлинга. Вольжиф потерял нить разговора, но решил сказать о том, что его действительно волновало. — А вы зря мне не дали гобелены в доме Махе… Мархе… короче, в доме вождя поснимать. За них же можно столько выручить! Знаю я одного арт-дилера в Неросиане, можно ещё статуи утащ- — Да не о том разговор, — перебила его Сиила и поморщилась. — Как можно было вообще полюбить такую как Йеррибез? Она его околдовала, как пить дать. — Ну не знаю, — сказал Дейран, — я понимаю Мархевока. Здесь скука смертная, и вот представьте себе, появляется такая вся из себя демоница... — Но это же не повод своих людей в жертву приносить, — покачал головой Ланн и поправил ремешок на груди. — Они просто одинокие были, вот и встретились, и полюбили друг друга, — беззаботно пролепетала Уголёк, угощая Сажу какой-то ягодой с куста. Сиера всё это время молчала, и выглядела она мрачно. Но когда Уголёк договорила, то сказала негромко: — Как бы то ни было, это всё не любовь. Дейран усмехнулся. — Опять к этому разговору, командор. А что тогда? — Мне почём знать, — уныло ответила Сиера. Вольжиф наблюдал за тем, как Дейран смотрел на девушку непродолжительное время, словно раздумывая над чем-то. Потом аасимар вдруг указал рукой куда-то дальше и сказал: — Смотри. Водопад. Он жестом позвал Сиеру идти за ним, и девушка пошла. Остальные расположились у кромки воды где-то сбоку и принялись вести беседы на разные и мало интересные Вольжифу темы. Вместо этого тифлинг примостился рядом с соратниками и начал наблюдать за Сиерой и Дейраном с плохо скрываемыми чувствами зависти и, пожалуй, ещё одним, похожим, колющим в самое сердце. Для того, чтобы услышать, что они говорят, пришлось использовать магию. — Отправляясь в это полное разочарований путешествие, — сказал граф, рассматривая воду и скалы, — я надеялся увидеть водопад. Чтобы повторить сцены из романтической литературы, конечно. Такие, в которых фигурируют прекрасные мужчина и женщина. Сиера вдруг рассмеялась и прикрыла ладонями лицо. Пропорционально тому, как она веселела, Вольжиф мрачнел. — Ну это же не совсем и водопад, — хихикая, заметила она. Дейран с притворной грустью вздохнул и окинул взглядом водоём. — Ну, раз настоящий водопад на просторах Мировой Язвы нам так и не попался, то и этот сойдёт. Он очаровательно улыбнулся. — Что скажешь, Сиера? Составишь мне компанию? Пытаясь выглядеть серьезно, Сиера нахмурилась и покачала головой. Выглядело это забавно. — Граф, ты чего, купаться тут удумал? — Свои фантазии же надо воплощать. — А если там водится кто-нибудь? — Да нет тут никого, — сказал Дейран, наклонившись над водой. — Нет, я туда не полезу! — Неужели командор боится? — Я?! Нет! — Тогда ты первая. — Ну уж нет. — Только за тобой. — Не полезу! Сиера с веселым хохотом рванула в другую от Дейрана сторону, но поскользнулась на влажной от брызг траве и опасно накренилась над кромкой воды. Граф схватил её за руку, однако потерял равновесие, и вместе они рухнули под воду. Вольжиф вскочил с места и застыл в нерешительности, пока Сиила и Ланн подшучивали над аасимарами, даже не собираясь им помогать, а Уголёк водила пальцами по воде и смеялась. Через пару мгновений двое выплыли на поверхность и, вместо того чтобы выбраться из воды, начали шутливо ругаться и плескаться водой. — Это ты виноват! — Безусловно, командор, как скажете. Они всё смеялись, и смеялись, а потом сидели мокрые на берегу и о чем-то разговаривали, пока Сиера магией сушила им одежду. Вольжиф наблюдал за всем этим всем с чувством поглощающей обездоленности. По возвращении в Дрезен Вольжиф спрятался в своей комнате, плюхнулся на кровать и достал из кармана, в котором также хранил Луну Бездны, комок бумаги. Взгляд снова принялся гулять по углублениям и шероховатостям. Письмо надо вернуть. Хотя бы для того, чтобы был повод для разговора. Подойти к Сиере, сказать «прости», отдать письмо и в случае необходимости удалиться в позорное изгнание. В смысле, отойти на такое расстояние от девушки, с которого ей будет трудно его испепелить. Но что это будет значит для него? От одной мысли о той ужасающей разнице между тем, как она смотрит на него, и как она смотрела на Дейрана тогда, у водопада, Вольжифу стало нехорошо. Если раньше она недостаточно ненавидела его, то теперь — самое то. Самое то для того, чтобы Вольжиф тоже начал ненавидеть себя. Хорошо, допустим. Допустим у него мог бы быть шанс на отношения с ней — ты себя-то слышишь? Какой ещё шанс? Чепушила… — но всё становится только хуже. Особенно теперь, когда его опасения по поводу Дейрана начали подтверждаться. Конечно, графу он не соперник. Но слова товарищей возникали в его сознании написанным на пергаменте текстом. Если он по определению достоин, то значит… Нет, всё. Он найдёт нужный момент и всё ей расскажет. Даже если будет отвергнут — а он будет, — то по крайней мере не придётся убиваться из-за того, что хотя бы не попытался.