…
Закрыв книжку с лицами Отцов-основателей и бросив её на кресло, Шейла побежала к себе в комнату. Открыв ноутбук, она сразу же зашла на Фейсбук и принялась написывать друзьям. Её вдруг поразила мысль, не будет ли она выглядеть как одинокая собачонка, готовая прибиться к любой ноге, лишь бы просто не оставаться одной. Это Дона с Муффисом бросили её, а не она их! Так может, пусть они сами пишут ей первыми, желательно с извинениями и мольбами простить их? Именно поэтому Шейла сначала написала Кензи. Футболист ответил, что на матч поедет с радостью. Потом Шейла написала Диане. После того их поцелуя в коморке они не виделись. Ходить курить на старое бейсбольное поле подруги перестали, потому что Шейла, насмотревшись на своего спортивного бойфренда, решила покончить с вредными привычками. Диана ответила, что ни на какой матч идти не собирается. Пожелала Ванессе и её команде фееричного проигрыша, а Шейле — удачи с её щенком-футболистом. Всё это мажорка черканула грубо, даже не стараясь показаться вежливой. Под конец сообщения ей не хватало только послать Шейлу к чёрту, чтобы окончательно показаться в её глазах злобной сучкой. Неужто не с той ноги сегодня встала? Диана вообще редко когда грубила кому-то, это попросту не в её стиле, а уж ссор между ними Шейла не помнила. Им нечего было делить, а их взгляды всегда удачным образом совпадали. Но после того, как в жизни Шейлы появился Кензи, Диана стала вести себя просто несносно. Доне с Муффисом, всё-таки, пришлось написать. Если бы Шейла не сделала этого, то не успокоилась бы. Она тревожно бродила по дому до самого вечера и обдумывала, как лучше их пригласить. «У меня тут парочка билетов лишних оказалось. Ну да, ничего особенного, так что могу поделиться, если вы хотели пойти…» А может… «Моя сестра принесла билеты для всех нас. Она думает, что мы ещё дружим, да и мне самой кажется, что это так. Глупо было так ссориться. Давайте просто забудем обо всём, сделаем вид, что нам есть дело до бейсбола, и вместе сходим на матч?» Или всё-таки… «Если не хотите торчать дома, как скучные старикашки, предлагаю всем вместе сгонять на бейсбол! Билеты есть, и хот-доги бесплатно дают, так что даже такие бомжи, как мы, скучать не будут». Сколько бы Шейла не думала, написала очень банально: «У меня есть билеты на бейсбол, хотите пойти?». Как же жалко со стороны это выглядело… Шейла и впрямь стала похожа на плюгавую животинку: она горько скулила, бегая под ногами, и вынуждена была терпеть, как люди вытирают об её свялявшуюся шёрстку свои грязные подошвы. Чёрт… Если бы Бруксон сказал Ванессе, что не хочет с ней больше дружить, она бы привязала его скотчем к бамперу его машины, и сбросила бы в реку, вот, что бы она сделала! И не лебезила бы, словно соплячка, нашла бы себе кого-нибудь ещё. Вот бы Шейле взять хоть немножечко от Ванессы. Немного её наглости, смелости и сучности. Хватило бы и кусочка. После ужина она ещё долго смотрела в потолок, лёжа в своей постели. Телефон её завибрировал сначала в одиннадцать вечера, потом через полчаса. Дона и Муффис одинаково коротко сообщили ей, что пойти с ней на матч не смогут.…
Ванессе вообще в последние несколько дней не сиделось на месте. Она не могла спокойно поесть, вечно куда-то убегала, шумела. Даже перед сном Шейла слышала, как громко её сестра говорит с кем-то по телефону за стенкой, сотрясая своим гоготом весь дом. Несколько раз Конрад жаловался и советовал вести себя потише, но Ванесса всё равно не унималась. В вечер перед игрой старшая сидела на диване в гостиной. Скрестив ноги по-турецки, она вытянула спину, положила ладони на колени и глубоко дышала. Телефон вибрировал в её комнате без остановок, но сегодняшний вечер Ванесса решила провести в медитативном состоянии, настраиваясь на предстоящую игру. Тренер настаивал на том, чтобы она не перетруждалась перед игрой, но в полдень она всё равно отправилась на пробежку. Просто чтобы размяться, говорила Ванесса, но на самом деле потому что её тело сковала неуёмная дрожь. Её переполняло волнение, и нечеловеческое, безумное счастье вперемешку со страхом. Конрад вышел из их с Сесиль комнаты, чтобы попить воды, и заметил Шейлу. Встав в коридоре, она украдкой поглядывала в гостиную. Следила за сестрой. — Что это она делает? — шепнул Конрад, встав позади Шейлы. — Я не знаю. Она уже полчаса так сидит. Сидит и просто… дышит. — То, что она дышит, уже хорошо. А то весь день бродит, с ума сходит. Ещё немного постояв, понаблюдав за всем этим, Конрад всё же выпил воды на кухне и пошел обратно в комнату. Несмотря на выходной, ему бы хотелось выспаться перед завтрашним днём. Лёгкие надувались, впуская в себя воздух, и Ванесса что-то шептала себе под нос, словно мантру. Шейле казалось, будто её сестра уже начала ехать крышей, но это всего лишь волнение. Сильное волнение. Волнение на границе с паникой. Страх заставляет старшую суетиться и забивать все свободные часы любыми доступными ей занятиями, лишь бы не думать о предстоящем. Лишь бы не прокручивать в голове тот вариант, в котором бейсбольный матч с треском проваливается и «Тенессийские Аллигаторы» (так называлась команда Ванессы) позорно уходят со стадиона разбитыми, униженными и уничтоженными. А Шейле казалось, будто её старшая сестра не умеет испытывать чувства, как настоящий человек. В её глазах Ванесса всегда казалась бесстрашной и пробивной. Такой девчонкой, которая не испытывает дурацких подростковых чувств, страхов и волнений. Как оказалось, человеческое ей не чуждо. — Всё получится, — шепнула Ванесса громче обычного. Она начала убеждать себя в том, в чём её никто так и не сумел убедить. — Всё будет круто. Всё будет здорово… Ты — молодец. Ты сделаешь всё, как надо. Неожиданно Ванесса закрыла лицо, да так быстро, что хлестнула по нему руками. Испугавшись, Шейла ожидала услышать плач, но услышала только тишину. Казалось, Ванесса и дышать перестала. Интересно, что, всё-таки, творится в её голове? Скорее всего, полная каша. Шейла хотела подойти и пожелать своей двойняшке удачи, — это всё, чем она могла бы ей помочь — но не нашла нужных слов. Она тихо попятились назад, вслепую нашла рукой перила лестницы, ведущей на второй этаж, и поднялась к себе.…
Сесиль и Конрад поехали на своей машине, Кензи с Шейлой решили ехать отдельно. Опекуны после матча планировали поужинать в каком-нибудь ресторане вне зависимости от того, победят ли «Аллигаторы» или нет. Конрад железно уверен, что её племянница утрёт нос всем, кто посмеет поднять против неё бейсбольный мячик. Сесиль же смотрела на всё более реалистично. Хотя она по большей части разделяла мнение мужа, в тайне обдумывала и более печальный исход. Просчитывала на будущее, сколько денег ей предстоит заплатить за моральный ущерб сразу после того, как Ванесса бросит весь свой инвентарь прямо посреди поля, и рванёт драться с девушками-соперницами, чтобы взять реванш хотя бы в потасовке. На игру малой бейсбольной лиги собралось народу ничуть не меньше, чем если бы на стадионе играли «Рэд Сокс». Или Шейле так казалось. Стоит признать — она никогда не ходила на спортивные игры. Её сестра в составе «Тенессийских Аллигаторов» отыграла по меньшей мере шесть матчей, но все они на практике оказывались лишь детскими шалостями. Ничего серьезного в бегающих по полю двенадцатилетках нет. Ванесса, конечно же, с ней бы не согласилась. Кензи крепко взял Шейлу за руку, когда они вошли в толпу. Благодаря этому им удалось не потеряться. Впереди и сзади их окружали не только школьники из Супремента, решившие поддержать команду, но и взрослые: крупные мужчины с пивными животами, сухие старики, стройные молодые девушки и пухлые, добродушные женщины. И Шейла всё никак не могла взять в толк, почему им всем вдруг так интересно стало посмотреть на то, как кучка безымянных школьниц размахивает битами. Сесиль с Конрадом ходили на все соревнования Ванессы и каждый раз рассказывали, что трибуны пустовали. На «Аллигаторов» приходили посмотреть только их родители и парочка зевак, да и стадион ради этого никто не эксплуатировал. Обычно их матчи проводили на школьных площадках. От этих мыслей Шейла ощутила внезапный наплыв волнения. Столько людей сегодня станут глазеть на сестру! Неудивительно, почему Ванесса так сильно переживала. Если бы Шейла знала, что тысячи глаз одновременно уставятся на неё в ожидании чуда, то от волнения перегрелась бы и растаяла в жидкую лужицу. Бедная Ванесса, нужно было вчера вечером хотя бы немного её подбодрить… Она надеялась на то, что им ещё удастся встретиться перед игрой. Надежда эта теплилась ровно до тех пор, пока Кензи с Шейлой не вышли к сувенирным лавкам и не увидели, что спортивный уголок «Супремента» окружён кучей народа. В маленьком ларьке, рядом с сувенирным киоском с флажками, кружками и магнитиками для холодильника с названием города, стояли знакомые лица. Девушки из группы поддержки и парни из бейсбольной команды завлекали посетителей кричалками: — Модные шорты, крутые кепки, Наши девчонки как дикие вепри! Хоть всю планету обойди — Круче наших не найти! Девушки в коротких спортивных платьях без рукавов и плотных белых колготках шуршали помпонами. Они танцевали какой-то незатейливый танец и лучезарно улыбались. У каждой на груди прикреплён значок с логотипом «Аллигаторов», на головах кепки, которые продавали в ларьке. — Чтоб победить, придется стараться! Ведь «Аллигаторы» будут кусаться! За прилавком стоял Бруксон. Сегодняшний день стал поистине особенным даже для него, потому что свою хмурую морду он сменил на обворожительную улыбку. Он, как и остальные, стоял в кепке с названием своей школы и рубашке с большой красной надписью «Супремент» на груди. Рубашка огромного размера всё равно обтягивала его грудь и бицепс, как вторая кожа. Когда Бруксон вытягивал улыбку, обнажая белоснежные зубы с заострёнными клыками, молодые девушки краснели, а женщины около сорока таяли, как пломбир в июле. Улыбка делала его лицо просто фантастически красивым, а не жутким, как обычно, и Бруксон это понимал. Не стеснялся пользоваться своей «парадной рожей», когда ему это нужно. Не удивительно, что к их уголку выстроилась целая толпа. Большинство, как заметила Шейла, стояли тут только ради того, чтобы поглазеть на симпатичные мордашки юных Афродит и Аполлонов. — Красота какая. — Голос Сесиль заставил Шензи обернутся почти одновременно. Рыжая бестия наблюдала за тем, как фанаты бейсбола выстроились плотной змейкой к ларьку с кепками и брелоками. — Умеют же они народ завлекать. Давайте купим по кепке и футболке? — Хочу с «Аллигаторами», — улыбнулся Конрад. — А я возьму с «Супрементом», — отозвался Кензи. — И после школы на память останется. А ты хочешь что-нибудь, Шейла? На самом деле Шейла не хотела ничего, что связало бы её со спортсменами (кроме Кензи), пусть даже это была бы безобидная бейсболка. — Играет с вами Супреме́нт, И в ужасе их оппонент! Какой волнительный момент — Вас уничтожит президент! Они встали в очередь за взрослой парой и ждали. Со спины они показались Шейле знакомыми, но удивляться тут нечему. Скорее всего, родители кого-то из команды. Когда женщина впереди обернулась, то догадка Шейлы подтвердилась. — О! Сесиль, Конрад! — Женщина лучезарно улыбнулась и морщинки поползли от кончиков её глаз к вискам. Она хлопнула своему мужа по спине, чтобы тот обернулся. — Хьюи, ты посмотри, кого мы тут встретили! Хьюи нехотя обернулся и даже не улыбнулся. Его хмурое лицо с густыми усами не выражало ничего, кроме усталости и желания сбежать отсюда. Жена его, напротив, чуть ли не светилась. С её простодушного лица улыбка никак не сходила. Перегидрольные волосы соломенной шапкой, густо сдобренной лаком для волос, больше напоминали парик. — О, Роксана. Давно же мы не виделись. — Улыбалась Сесиль через силу, будто эта Роксана с волосами-париком совсем не то лицо, которое ей хотелось бы увидеть хоть когда-то в жизни, даже случайно. — Какая ты сегодня красавица, Сесиль, как же повезло Конраду! Конрад, да ты счастливчик, — звонкий голос Роксаны резал по ушам. — Да будет тебе. Спасибо. Сесиль пришлось опустить взгляд, натянуть улыбку ещё шире. Она не могла сказать того же самого Роксане, потому что эта самая Роксана (Шейла это тоже заметила), красавицей не была. Честно признаться, Роксана та ещё уродина, и дело совсем не в возрасте или ухоженности. Просто неудачная игра генов. Роксана, видимо, поняла, что на ответный комплимент ей не нарваться, и неловко перевела тему. — Сегодня же ваша девочка играет, да? Ну она просто чудная, такая хорошенькая. Ваша Ванесса выросла всем на загляденье, правда, Хьюи? Её муж флегматично кивнул и отвернулся. Роксана демонстративно хлопнула его ладонью по плечу, но он не отреагировал. Конрад с Сесиль неловко переглянулись друг с другом, и в одном их взгляде читался целый диалог. — А ваша Хеллен, — начала Сесиль, — тоже… прелесть. Хеллен уродина подстать своим родителям, подумали бы, наверное, все на этом стадионе. Она очень низкая, но широкоплечая. Напоминает тумбочку. А ещё стрижется под мальчишку, превращая своё квадратное лицо в морду лего-человечка. Бегает она, конечно, что надо — с такими толстыми икрами это и не удивительно — но на девочку похожа меньше всего. Хеллен больше напоминает злобного мальчугана, который не дорос до пубертата. Роксана рада комплименту своей дочери, а потом её улыбка вытягивается ещё шире и кривит. На секунду Шейле эту Роксану становится даже жалко. — А ты ведь Шейла, да? — женщина обратилась к ней. Она кивнула и улыбнулась. — Просто ангел. Хьюи, скажи, Шейла ведь просто ангел! Ты такая красивая. Хьюи молчал. — Тебе бы немного подкрасить губы, подвести глаза и будешь моделью. Попробовала бы ты в модельное пойти, Шейла. Если они тебя не возьмут, то знай — они потеряли настоящую звезду. Роксана никак не давала кому-то вставить слова и сыпала комплиментами, видимо, надеясь услышать хотя бы один в свою сторону. Шейла поняла это. Решилась ответить. — А вы сегодня такая нарядная. Будто бы пришли не на игру посмотреть, а в дорогой ресторан… Женщина захохотала, махнула ладонью. — Ты такая прелесть, солнышко! А это твой парень? Ты такой красавчик… Кензи поджал губы. Всем им, Сесиль, Конраду, Шейле и Кензи, хотелось, чтобы очередь поскорее подошла и избавила их от Роксаны с Хьюи. Роксана не переставала наговаривать приятностей. Она, как сердобольная монашка, раздающая сироткам сладости, перебарщивала, и воздух вокруг неё начинал пахнуть конфетами и тортами. Приторный, сладкий, терпкий, он неприятно лип к коже, забирался в рот и горло. От этих комплиментов стали болеть зубы, как от кариеса. Когда перебарщивают с комплиментами, это отстой. Но очередь спасла их. Роксана с Хьюи купили у бейсболистов по футболке. Увидев Брукса, пергидрольная тётка тут же отметила его исполинский рост и отвесила несколько комплиментов его обезоруживающей улыбке. Шейла взяла себе брелок с «Аллигатором» и отошла в сторону, пока остальные болтали с Бруксом и выбирали, что купить. Чтобы не мешать очереди, она встала на угол ларька. Сунув палец в металлическое кольцо брелока, стала крутить им. Голос Роксаны снова заговорил, но чуть поодаль. Она вместе с мужем встала между киосками, напяливая на себя футболку. — Ну и жирдяй, этот Конрад. Со старших классов он разжирел ещё больше, просто боров! А Сесиль? Сиськи её видел? Это сейчас они такие упругие, а лет через десять отвиснут до самого пола. И племянницы её просто мерзкие девчонки, я это чувствую. Хьюи вообще ничего не говорил. Он, натянув на свое пузо майку, молча стоял рядом. — «Вы севоня такая наядная…», — спародировала Шейлу Роксана. — Шлюха маленькая. Залетит скоро от своего придурка, и посмотрим, как запоёт. У Шейлы перехватило дыхание. Когда Роксана с Хьюи вышли, она уже развернулась к ним спиной и чуть сгорбилась, чтобы они её не заметили. Следовало воскликнуть «Вот сука!» и разозлится, но всё, что Шейла почувствовала, это горе и отчаяние. Она так сильно расстроилась, что чуть не заплакала. — Что с тобой? — спросила Сесиль, подойдя к племяннице. Она закончила с покупками, щеголяла со значком «Тенессийских Аллигаторов» на груди и в новой бейсболке. — Роксана… Она… — О-о да! — воскликнула рыжая бестия. — Она как была, так и осталась лицемерной сукой. Когда к ним подошёл Конрад, то сразу спросил: — Кто? Роксана? — Да! К ним подошёл Кензи. — Что Роксана? — Сука! — повторила Сесиль. — Да… Все сошлись во мнении, что Роксана — сука, и от этого Шейле стало намного легче. Грусть отступила, она улыбнулась.…
Сразу идти искать свои места, значит пропустить самое интересное. Сесиль с Конрадом пошли к киоскам с закусками и сказали не ждать их. Вскоре их фигуры исчезли в ещё одной толпе, стоять в которой ни у Шейлы, ни у Кензи желания не возникло. Вдруг они и там на эту Роксану наткнутся? Или на кого-то очень на неё похожую… — О, твоя сестра, — Кензи тряхнул рукой, в которой сжимал ладонь Шейлы, и она повернула голову. Ванесса быстро бежала к ним навстречу. Она одета в спортивную форму: легинсы, рубашку, бутсы и перчатки, разве что шлема не хватало. Увидев Шензи, с ходу улыбнулась. — Вы чего не на местах? Игра начнется скоро! — Тебя о том же самом спросить хотел. — Кензи дёрнул бровями. — Скоро начало, а ты здесь. Решила в киоске игру переждать? На такой случай у вас есть замена. — Мечтай больше, Крамер. — Она сильно стукнула его кулаком в плечо и Кензи отшатнулся. Они выглядели, как старые друзья. Неудивительно, спортсмены в Супременте все пытаются выглядеть, как старые друзья. — Я сейчас от страха насру целую кучу, поэтому решила повидаться с Бруксом… С Бруксом. В этот момент Шейла почувствовала укол ревности, потому что её сестра даже не взглянула на неё в поисках поддержки. Чёрт, и ведь правильно! Потому что Шейла понятия не имела, что сказать, дабы подбодрить её, и вчера вечером она сбежала в свою комнату именно из-за этого. Ванесса уже направилась к киоску, но Шейла тронула её за руку. Спортсменка оглянулась, выгнув бровь. — Ты чего? — спросила она. — Я… Ну, хотела тебе сказать, что у тебя всё… получится. Это очень и очень жалко. Напоминает блеяние и звучит слишком натянуто, не искренне, будто Шейла просто пыталась перетянуть одеяло на себя и показать себя лучшей поддержкой, нежели Бруксон. Да, именно так это и звучало. — Да, удачи, Ванесса, — задорно добавил Кензи, спасая ситуацию. — Надеюсь, хотя бы на поле ты кучу на наложишь. Повеселев, Ванесса посмеялась. Быстро обняла Кензи, а потом обхватила руками Шейлу. Крепко, тесно прижалась к ней. От кожи и волос Ванессы пахло «детокс» шампунем и ванильным гелем для душа. — Пошли вы оба в жопу! И спасибо, — бросила она и побежала в киоск. Бруксон, увидев подругу, передал обязанности продавца своему сокоманднику и вышел к ней. Они встали чуть поодаль, поэтому их разговор Шейла не услышала, но заметила, как быстро и много её сестра говорила. Руки её то и дело тряслись, активно плясали в воздухе, потому что от волнения Ванесса жестикулировала, как сумасшедшая. Увидев это, Бруксон перехватил её ладони в свои и остановил их. Мягко, аккуратно сжал, хотя казалось, словно его громадные грабли не способны ни на на мягкость, ни на аккуратность. Будь на его месте кто-то другой, Ванесса бы выскользнула, как рыба, но сейчас она даже не шелохнулась. Они снова стали говорить, теперь спокойнее, потом оба улыбнулись, посмотрели друг на друга. Шейла смутилась, наблюдая за ними, потому что Бруксон с Ванессой вели себя, как парочка. Вдруг они встречаются? Как много Шейла вообще знала о своей сестре? Откровенно говоря, вообще ничего. Глаза у Бруксона при виде Ванессы загорелись, как маяки, и Шейла наконец поняла, почему он носился за ней по пятам, всегда готовый выполнить любую её команду, словно дрессированный пёс.…
У Ванессы глаза горят только от волнения. Ни о чём, кроме игры, она думать не могла, боялась сплоховать в самый ответственный момент. На неё свалилось слишком много — её звали на интервью из местного телевидения, она стала президентом школы, на стадионе собралась целая армия фанатов бейсбола, которые ожидают только победы. «Тенессийские Аллигаторы» должны победить «Техаских Броненосцев», иначе весь город заклеймит их позором. Ко всему прочему, Ванесса не хотела снова когда-либо слышать, что женский бейсбол, в отличие от мужского — говно, и на девчачью игру интересно смотреть только в случае, если игроки будут одеты в купальники. Этого дерьма она и так наслушалась сполна. — Если я облажаюсь, то мне незачем будет жить, — вздохнула Ванесса но почувствовала, как Бруксон сжал её ладони. Немного успокоилась, перевела дыхание. — Ты не облажаешься, — убеждал её Брукс. — Если уж на то пошло, то против «Броненосцев» вы уже играли. И победили. Забыла? — Это было в шестом классе! — И сейчас ничего не изменилась. Несса, если кто и умеет играть в этом захолустье, так это ты. Даже в мужской команде на тебя молятся. По сравнению с тобой все остальные бейсболисты — криворукие ушлепки. Сложив губы трубочкой, Ванесса выдохнула. На её лице взыграла немного нервная, но искренняя улыбка. Она, опустив голову, не видела, как Бруксон смотрит на неё. Какими большими кажутся его глаза, блестящие от обожания. Давно ли он так на неё смотрит? Скорее всего, да. С тех самых пор, как они поцеловались «ради прикола» в пятом классе, будучи ещё неказистыми, дрыщавыми и страшными детьми. Тогда они остались у Брукса, пока его родителей не было дома, нашли отцовский бренди, лизнули его и стали бесится. Разбили нескольких садовых гномов битами, потоптались по маминым цветам, как голодные звери сожрали всю ветчину и взбитые сливки, а потом сидели на диване. Устав, решили посмотреть какой-нибудь фильм. Включили романтику. На первых же минутах герои фильма целовались, страстно прижимаясь друг к другу. Несса тогда повернулась к Бруксу и с обычным детским любопытством спросила, целовался ли он когда-нибудь «по-настоящему». Она знала, что целовался. Ещё летом, в спортивном лагере. Но вряд-ли этот опыт можно обозвать «настоящим» поцелуем. Душным вечером после танцев, Брукс остался наедине с девочкой из его класса, и она неожиданно прижалась к его губам своими, не отнимая их, наверное, целую минуту. Они целоваться не умели и Брукс, на самом деле, ничего не понял. Стоило девочке отстраниться, как он сбежал и рассказал обо всём Нессе. Она посмеялась над ним и сказала, чтобы он никогда больше с той дурой не водился. От неё, как сказала Несса, Брукс мог заразиться всякими болячками и даже умереть от СПИДа. И вот, глядя фильм, в котором двое взрослых настойчиво проталкивали языки друг другу в глотки, Бруксону с Нессой стало ужасно интересно, смогут ли они тоже поцеловаться «по-настоящему». По-взрослому. И что они испытают от этого. Несса прижалась к его губам своими, сжав их в трубочку, несколько раз причмокнула и отстранилась. Бруксон почувствовал вкус взбитых сливок, которыми они объелись, и ему это понравилось. Тогда он прижался своими губами к её, они оба причмокнули, оборвали поцелуй. Посмотрели друг на друга, сместив брови к переносице почти одновременно. — Ну и бред! — посмеялась Несса. — Почему взрослым такое нравится? — Тебе не понравилось? — Бруксон опустил глаза, глянул на ковер. — Фу, ну нет конечно! А тебе? — Нет, вообще нет! — соврал он. Вообще-то, немного понравилось, и он мог бы повторить, даже если после этого ему пришлось бы умереть от СПИДа. Ванесса тоже лукавила. Во время поцелуя в её животе что-то приятно кольнуло. Если бы они оба признались в том, что им понравилось, то их дружба была бы разрушена. Такого никто из них допустить не мог. Как и сейчас. Стоя лицом к лицу, они просто говорили, сжимая руки друг друга. Ванесса искала помощи, и Бруксон без раздумий отдавался ей всецело. — Ты лучшая, правда, — сказал он и выдохнул. — Ты это сказал, потому что я хочу это услышать, да? «Нет, потому что я правда так думаю» — подумал он и спросил: — А ты как считаешь? «Нет, ты и правда так думаешь» — подумала она и сказала: — Думаю, что ты говнюк херов. На языке Ванессы это означало не меньше чем «Я люблю тебя». Бруксон знал её язык, потому что придумывал его вместе с ней. Они крепко обнялись. Из-за их колоссальной разницы в росте делать это тяжело, но и не сказать, что обнимаются они часто. Если по правде, то почти никогда. — Иди на поле, — шепнул он. — Вцепись им в горло, как аллигатор, и не отпускай, пока не перестанут дрыгаться. — О да! — хохотнула она. — Я пойду на трибуны и прослежу за порядком. Если кто-то не будет орать во всю глотку, когда ты выйдешь, я его убью.…
Уже после первого иннинга стало ясно, что «Аллигаторы» раскусят «Броненосцев» напополам. Самыми яростными рептилиями среди своих сокомандниц оказались Ванесса и Хеллен. Первая не пропустила ни одного мяча, вторая бегала с невиданной для человека-тумбочки скоростью. За три часа игры Шейла устала, будто играла сама. Стоит признать, что-то интересное в матчах всё же было. Какая-то мощная энергия наполняла тело каждый раз, когда толпа вокруг ревела, и ей инстинктивно хотелось к ним присоединиться — Шейла кричала, сложив руки рупором вокруг своего рта, и желала Ванессе удачи. Сестра, конечно, не услышала, но Шейле хотелось, чтобы она почувствовала в оглушающем шуме голосов и её голос. Кензи кричал вместе с ней, махал руками. Сесиль с Конрадом вскакивали со своих мест каждый раз, когда со звуком «бонк» мяч отправлялся в полёт через поле, и верещали так громко, что закладывало уши. Они, словно гордые родители, без какого-либо стыда или смущения кричали, что Ванесса — лучшая, и поддерживали её нелепыми, простыми танцами на месте: трясли руками, крутили бедрами и скакали, будто им обоим не под сорок, а по пятнадцать. — От Тенесси и до Ямайки, Победят лишь в наших майках! — кричали Конрад с Сесиль. Вчера перед сном они успели отрепетировать кричалки. Когда всё кончилось, и комментатор объявил победителя («Аллигаторы» уделали «Броненосцев» почти всухую), он так же посоветовал забежать в сувенирную лавку с товарами из Супремента и поддержать победительниц покупкой маек и бейсболок, если кто-то ещё этого не сделал. Хотя люди заметно устали, спускаясь к киоскам Шейла увидела нарастающий ажиотаж вокруг ларька с сувенирами от школы. Победа «Тенессийских Аллигаторов» всех подбодрила и убедила в том, что деньги, вырученные с сувениров, пропадут не зря — они пойдут победительницам. Армстронгов игра зарядила настолько, что из взрослых они превратились в детей. Они шли впереди, вразвалочку, держа друг друга под руки, и громко обсуждали матч. Кензи с Шейлой шли позади, подслушивали их и хихикая. — Хелен мазила та ещё, — хохотнула Сесиль. Во время матча она выпила по меньшей мере две пинты пива. Конрад — все четыре. — Она же размером с табуретку. Естественно, такая будет мазать. Когда она держала биту, мне казалось, что бита в два раза длиннее её. Опекуны стали пьяно гоготать. — Вот наша Ванесса! Просто копия отца, — вздохнула Сесиль, расплываясь в мечтательной улыбке. — Помню, Роберт тоже играл в малой лиге. Ну, до тех пор, пока мы все в полную жопу с той дурацкой сумкой не попали… Да ты и сам прекрасно помнишь. — Такое не забыть... Дорогая, как насчёт поехать в ресторан на такси? — А как же машина? — Завтра подкинешь меня на своей, я и заберу. Толпа стала рассасываться быстро и интенсивно. Шейла, крепко взяв Кензи за руку, чтобы не потеряться, стала выбираться из человеческой реки. Вынырнув на «берег» рядом с закусками, она случайно врезалась в чью-то спину. — Ой, простите! — крикнула она, стараясь перекричать шум позади, подняла голову. Человек, в которого она врезалась, обернулся. Спрятав руки в карманы кожаной куртки, потянул уголок губ вверх. — Карл? Не ожидала, что ты на матчи ходишь… — Привет, Нэнс. — Он кивнул Шейле, потом Кензи. Парни обоюдно поприветствовали друг друга. — Да… Я тут не совсем по своей воле. Младший брат фанатеет, а я так, за компанию. Вот, кстати, и он. Эй, Далтон! Карл глянул в сторону закусок — хот-догов, чипсов, попкорна — махнул рукой. Мальчишка лет девяти отсалютовал ему корн догом на палочке, добротно политым кетчупом и горчицей. Во второй он держал точно такой же. Далтон подбежал к ним в припрыжку, громко хлопнул ногами по полу, встав рядом со старшим братом. Чуть не выронив сосиску на палочке, передал её Карлу. Одет Далтон в трогательно-маленькую спортивную кофту, на манер бейсбольной формы, на голове у него красовалась бейсболка с «Аллигаторами», купленная в Супрементском ларьке, а на щеках нарисованы четыре красно-белые полоски (в цвета Супремента). — Вижу, ты огромный фанат, парень, — улыбнулся Кензи и протянул мальчугану руку, прямо как взрослому. Далтон широко раскрыл глаза, показал все свои имеющиеся зубы (два снизу ещё не выросли), и по-мальчишески крепко пожал ладонь футболиста. — Привет! Вы тоже были на игре? — его детский голос звучал чётко и ясно, как соловьиная трель. — Да, мы как раз шли и всё обсуждали. — Шейла, казалось, вот-вот треснет от умиления. Со всей своей детской непринуждённостью Далтон походил на ангелочка, и несмотря на отсутствие зубов, лицо его было до ужаса миленьким. Худой, с большими серыми глазами и густой копной черных волос, прямо как у брата — все братья Уайтхаусы казались уменьшенными копиями друг друга. — Правда бэттер круто сыграла? Карл сказал, что её Ванесса зовут, а я запомнил… Он с неё глаз не спускал. — Правда? — Шейла растянула улыбку чеширского кота и обменялась с Кензи многозначительными взглядами. Карл буркнул, легко толкнул младшего брата в плечо. — Эй, пиздюк, рот в режим «выкл». — Карл слегка покраснел, кашлянул и попытался сделать вид, будто его сердце от смущения не заходило в груди, как промышленный насос. Судя по краске на лице, вся кровь у него отошла к щекам. — Вообще, нам пора домой. — Да ладно тебе! — Далтон посмеялся. — Папа сказал, нам ещё в Макдональдс можно будет заехать. — Он снова посмотрел на Кензи с Шейлой, протянул им свободную руку. — А я Далтон, кстати. — Я Шейла. — Кензи. Они ещё раз обменялись рукопожатиями. У Далтона такая милая маленькая ладошка! Холодная, мягкая, с очень нежной кожей, но крепкая. — Весной ещё игра будет, вы приедете? Вы же друзья Карла, да? Вы придёте? Мы придем! Карл тоже придет, там ведь Ванесса играет! Кажется, у Карла в горле застряла птичка, потому что никак иначе нельзя объяснить тот звук, что вырвался из его глотки. Карканье вперемешку со смешком. Он схватил младшего брата за ухо и потащил на выход, даже не попрощавшись. — Весной мы тоже будем! — крикнула Шейла. — Ванесса ведь моя сестра! Естественно, я приду! — Круто! — отвечал ей Далтон, щурясь от боли. — Чего-о? Она — твоя сестра?! Не врёшь? — Не вру! — Познакомишь нас? Эй, Шейла! Шейла, ты нас познакомишь? — Конечно! — засмеялась она. — Я дам ей твой номер! — Ого! Спасибо! Ауч!!! Карл, ты мне ухо оторвал!…
По сравнению с духотой стадиона, где люди надышали, напотели и криками нагрели воздух, улица показалась ледяной. В начале декабря стало совсем не по-осеннему холодно. Шейла сложила губы в букву «О» и дыхнула под воротник своей куртки, пытаясь согреться. Дыхание вырывалось изо рта слабыми клубами белесого пара. Она подняла глаза на Кензи и увидела, как он поднял голову к небу и прикрыл глаза, будто в ожидании, пока на него обрушатся капли дождя. Грудь его долго расширялась, впуская в ледяной воздух в глотку, трахею и лёгкие, потом сдувалась, превращая его в паровые облака. Каким же красивым казался Кензи: его ровный нос, розовые губы, длинные ресницы, в обрамлении которых горели обсидиановые глаза. Само совершенство. — Ну и как я тебе? — спросил он, краем глаза замечая, что Шейла откровенно на него пялится. — Да ничего особенного… — отмахнулась она и отвернулась, в попытке скрыть поцелованные румянцем щёки. — Всего лишь «Мистер идеальный профиль». У тебя очень красивый нос, ты знал? — Нос? — Он так удивился, будто подобный комплимент слышит впервые в жизни. Дотронулся до кончика носа двумя пальцами. — Ты так думаешь? — Ага. Хотя обычно я на чужие носы стараюсь не смотреть, но при разговоре само в глаза лезет. С первой нашей встречи я заметила, что у тебя идеальный нос. Кензи посмеялся, расставил свои руки и Шейла упала к нему в объятья, положив голову на плечо. — Раз на то пошло, то у тебя тоже красивый нос, — начал он. — И всё остальное — тоже. Очень… красивое. Я не умею делать комплименты, если честно, по крайней мере, когда трезвый. Всегда очень неловко. — Я тебя понимаю. — Да… Но если бы мне нужно было тебя описать, например, чтобы тебя кто-то нашёл, я бы сказал: о, Шейла? Да, я её знаю. Тебе нужна сногсшибательная шатенка с безумно красивой улыбкой. Но руками не трогай, на неё только смотреть можно. — Ну и дурак ты. — Шейла улыбнулась. От Кензи исходило мягкое тепло, от него приятно пахло. Вот бы всю жизнь так простоять, обнимаясь… Радостный визг раздался за спиной и Шейла оглянулась. На неё на полной скорости неслась Ванесса. Сестра вся красная, вспотевшая, и на ней нет ничего, кроме легинсов и лёгкой футболки. Волосы растрёпаны, но лицо светилось от счастья. Она бросилась к Шейле на руки, обхватила её всеми своими конечностями, как осьминог прилипла к ней, чуть не повалив на асфальт. Такой сильный прилив любви — это что-то новенькое. — Я победила! — Конечно же Ванесса скажет «Я», потому что своих сокомандниц она себе ровней не считала. — Ты видела, что произошло на пятнадцатой минуте? Как тебе? Мне казалось, что я мчалась со скоростью автомобиля… Скажи, со стороны я быстро бежала? — Да, очень быстро. — Шейла нихрена не запомнила, что было на 15 минуте. Ванесса спрыгнула с сестры, обхватила свои розовые щёки руками. Огромные синие глаза молниеносно бегали от одной точки на асфальте к другой. — Ты даже не представляешь, сколько мне нужно тебе рассказать. Сначала про Викторию — она у нас новенькая. Шейла помнит Викторию. Та нервная спортсменка, что вечно теребила свой несчастный хвостик. И казалась самой адекватной среди остальных бейсболисток. — На самом деле, она выскочка, и я терпеть её не могу. Но она перед игрой чуть не обоссалась, стояла в раздевалке и чуть не плакала, представляешь? Говорила, что не сможет выйти, и чтобы мы вместо неё взяли замену. Она так волновалась, что когда мы вышли на поле, оказалось, что у неё кроссовки развязаны. Тренер спросил, какого хера, а Виктория ответила: «Так получилось». А тренер сказал: «Рубашка в жопу засучилась, давай быстрее завязывай шнурки, Тори!». Боже, мы там все чуть не обделались от смеха… Шейла хихикнула. Кензи тоже. — Но я перед игрой решила успокоить эту Викторию. Взяла её за плечи, вот так, — Ванесса положила руки сестре на плечи. — И сказала, что у неё всё получится. Я ей сказала, что она, как и мы все, занимается бейсболом большую часть своей жизни, и что она даже в полумертвом состоянии будет способна как следует мяч отбить. И знаешь что? Получилось! Думаю, мне после школы смело можно идти учиться на психотерапевта. Это точно, подумала Шейла, если её клиенты захотят покончить с собой, то она обязательно подбодрит их и скажет идти в своих желаниях до конца. — Но я не это хотела сказать, господи, вообще не это! Кензи, ты тоже слушай. — Ванесса положила свои руки им на плечи. — Это такой волнительный момент… Я знаю, как от меня сейчас потом воняет, но я должна всем рассказать. Просто… должна. Она сделала глубокий вдох. Выдох. Лицо её приобрело серьезное выражение. — После матча, когда мы с девочками сидели в раздевалке, к нам подошёл тренер. Но он был не один, с ним была женщина… Сьюзан Макаллен. Вероятно, Ванесса ожидала от Шейлы с Кензи какой-то феерической реакции, но никто из них не знал, о ком шла речь. — Господи, вы что, из пещеры вылезли? Это тренер женской сборной страны… Ладно, — она выпустила Кензи с Шейлой из рук. — Эта тётка всё равно что золотой билет в будущее для любого бейсболиста, понимаете? И она пришла к нам… Ко мне. Макаллен, конечно, всем сказала, как хорошо мы отыграли, но поговорить пришла только со мной. Мы с ней и тренером отошли, и она меня просто всю с ног до головы комплиментами обсыпала. — Она что, предложила тебе место? — удивился Кензи. Кажется, рассказ его немного впечатлил. Ванесса чуть не завизжала. — Да! То есть, почти. Макаллен сказала, что приедет после рождества. Хочет на меня ещё раз посмотреть. Но она сказала: «Самородка я издалека вижу, поэтому никаких проблем у нас с тобой не возникнет. Поздравляю». Боже мой, я там чуть не расплакалась… Как дура стояла и трясла её руку, а ей лет шестьдесят, у неё из-за этого плечо чуть, нахрен, не отвалилось… Её голубые глаза заслезились, но Шейла так и не поняла, от счастья ли, или от холода. — Боже мой, — воскликнула Шейла. — Я тебя… поздравляю. Это же твоя мечта, так? Голова у Ванессы заходила вверх-вниз. — Конечно мечта! Конечно мечта, о Иисусе, спасибо! — Ванесса хлопнула в ладоши и подняла глаза к небу. — Я думала, что молиться тебе — это полная хрень, но я больше не буду так думать! Спасибо, спасибо, спасибо! Они все втроём обнялись так крепко, что кости захрустели. — Чёрт, Ванесса. — Кензи резко выдохнул носом. — От тебя реально воняет… — Вы же пойдете с нами на вечеринку в честь победы? — спросила спортсменка, пропустив слова Крамера мимо ушей. — Вы обязаны там быть, мы собираемся у Брукса. И мы помоемся, так что вонять никто не будет. — Я пас, — коротко бросил Кензи, не вдаваясь в подробности того, что ему не мешало бы выспаться перед учебой. — Серьезно? Там все твои будут, даже Майк. Наш плейбой снизошёл до нас со своего пьедестала подлизывания Дианиной жопы. — И всё-таки, пас. — Ладно, а ты, человек-свитер? — Ванесса посмотрела на сестру. — Я тоже пас. — Поверить не могу, что даже ты решила спасануть. Это потому что у нас травки не будет, да? — Нет, просто мне там не место. Одни спортсмены… не хочу опять встревать в какой-нибудь балаган. — А по-моему, в прошлый раз было неплохо. Ну, у Авроры на Хэллоуин. Если бы не девчонка, решившая поиграть в водолаза. — Немного разочарованно, но Ванесса всё-таки решилась отступить. Она слишком счастлива, чтобы спорить с кем-то или обижаться. — Ладно, лохи, тогда до завтра. Удачно пососаться! Кстати, Кензи, резинку не забудь, а то не хочу становиться тетей в восемнадцать. — Ванесса… — упрекнула Шейла, пока Кензи думал, куда деть своё смущение. Спортсменка сорвалась с места и побежала к своим. Компания бейсболистов громко поприветствовала её, загудела и всей толпой отправилась к парковке. Они запрыгнули друг другу в машины и уехали в одном направлении.