***
Маленькая, но уютная кофейня, а главное — старомодный дизайн, означающий полное отсутствие технологий. Все сделано из дерева: стойка, столы, стулья. Даже телевизоров нет, все ради создания ламповой атмосферы, где посетители могут отдохнуть от всего мира за чашкой кофе. Альбедо, заказав кофе, сразу направился за самый дальний столик. Кэйа, проследовав за ним, сел напротив. — Не будете делать заказ? — Предпочитаю напитки покрепче. — А жаль, здесь довольно вкусный кофе. Альбедо кладет телефон на стол, отключая его, и смотрит своей пронзающей до глубины души бирюзой. Так, что Кэйа завороженно смотрит, стараясь понять сущность человека перед ним, понять душу человека перед ним. Возможно ли? Легкое постукивание по телефону приводит в чувство, выводя из транса. Альберих, наконец, сводит происходящее в одну картину, и так же отключает свой телефон. Разговор не для лишних ушей — это было и так понятно, но то, что химик настолько обеспокоен фактом прослушки, заставляет задуматься. Заказ готов. Альбедо быстро возвращается с чашкой бодрящего напитка. — Так, о чем хочешь поговорить? — Подумал, может вы припомнили что-то помимо того, что сказали на допросе. — Может и припомнил. — Что скажете по поводу Руккхадеваты? — Во-первых, пафос ни к чему, попрошу перейти на «ты». Во-вторых, да, я могу о ней рассказать. Она была спецом по ИИ, грезила о переносе сознания в сеть. Хотела таким образом добиться бессмертия. Они с Макото неплохо общались. — Как она умерла? — Трудно сказать. Склоняюсь к тому, что она поставила неудачный эксперимент. Буквально поджарила свои мозги. Сейчас это засекречено, корпорация не может позволить, чтобы началось расследование. — Разве за ней не следили камеры? — Камеры отключились. Не знаю как, но подозреваю, кто это сделал. — Кто? — Нахида, последний ИИ, созданный Руккхатеватой. Она обитает в Акаше, так что сейчас ее невозможно уничтожить. Честно говоря, когда я с ней общался, мне показалось, будто я разговариваю с Руккхадеватой. — Считаешь, она поместила свое сознание в Нахиду? Такое возможно? — Руккхадевата была гением, не удивлюсь, если так и есть. — А что насчет того робота? Он существует? — Существует. Макото называла его своим лучшим творением, он с виду выглядит точно так же, как человек. Не знаю, мог ли он убить ее… — Думаешь, мог? — Не хочу верить, что мог. Но смотря на факты, как Макото могла разбить стекло? Если уже появляются программы, неотличимые от людей, то чего стоит засунуть их в робота? В таком случае можно уже опасаться восстания машин. — Спокойно, — Альберих аккуратно накрывает слегка подрагивающую руку химика, — если Нахида — это Руккхадевата, не думаю, что она стала бы помогать роботу в убийстве подруги. — Только вот Руккхадевата мертва. И я тоже скорее всего умру, если об этом разговоре станет известно. — Улики, добытые незаконным путем, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. Никто, кроме меня и моего напарника, ни о чем не узнает. — Надеюсь, твой напарник — не трепло. — Нет, он — славный малый. Я доверяю ему. — Смотри не прогадай с ним. Я, пожалуй, пойду. — Стой. — Кэйа замешкался, не каждый день ему приходится спрашивать о таком, — Как насчет свидания?«Наверное, будет глупо сказать…»
— Да. — Альбедо увидел в глазе напротив столько надежды, что не смог отказать себе в эгоистичном поступке, — Но я не знаю, что могу сказать завтра. Что думаешь о пятнице?***
«Почему я просто сбежал? Она ведь была моей создательницей, моей матерью…? Как такое могло произойти? Что мне сейчас делать?»
Молодой парень стоял посреди переулка, посильнее натягивая капюшон на голову. Абсолютно потерянный вид и белые одеяния делали его похожим на призрака. Темная толстовка ужасно пахла и по виду была вытащена из мусорного бака, но всеми силами выполняла свою задачу — сохранять тепло. Жители уже никак не реагировали на бездомных людей. Такова жизнь, не всем удается обрести достойную жизнь, потому улица — единственное пристанище, что остается. Белая одежда давно запылилась, волосы слиплись, тело продрогло от холода. Глаза не переставая изучали окружающий мир, совершенно новый и неизведанный. Далеко не такой идеальный, как ему говорили.