Лекарство для демона

       Весь следующий день Милагрос старательно сторонилась людей, пропадая в мастерской. Ей всё никак не давали покоя слова Кармина, сохраняя следы усталости на её лице, после бессонной ночи.        Она всё недоумевала, почему Анцифер ничего ей не сказал, ни об одном из этих случаев. Неужели до такой степени не доверяет. Или не хотел расстраивать и пугать. Или не хотел, чтобы она возненавидела родного брата. Наверняка он не догадывается, кто подстроил два первых случая, кроме последнего.        — Кармин, как ты мог, — размышляла она вслух.        — Вот значит, где ты всё мастерить, — услышала она голос за спиной, вздрогнув от неожиданности.        В дверном проёме мастерской, скрестив руки на груди, стоял Азазель.        — Проходи, я тебе всё здесь покажу, — оживилась девушка.        Она взяла демона за руку и повела по помещению. Он рассматривал инструменты, кузню и удивлялся пристрастиям аристократки. Столичные юные леди упорно гнались за быстро меняющейся модой, не пропускали ни одного бала и были самыми заядлыми собирательницами сплетен. Они обучались этикету, правильной постановке речи, навыкам письма и чтения, танцам, вышиванию, управлению домом, поведению в обществе, даже, как смотреть на тех или иных представителей разных сословий. Их интересовали скандалы, иногда случающиеся среди аристократии и благородные Орлеанские рыцари, в которых они видели неплохой вариант для брака. Если конечно не подвернётся молодой виконт или граф.        Наверняка юной княжне всё это было доступно и здесь в Лаведании, ибо аристократия везде одинакова. Но ни роскошных нарядов и драгоценностей, ни замысловатых причёсок княжна не носила. И в бальных платьях он её даже не видел. Откуда это пристрастие к грубому мужскому ремеслу. Какой интерес для образованной утонченной юной барышни возиться с деревянными брусьями и железом, пахнуть дымом от жаровни. Он наблюдал за ней. Девушка с ярым интересом и азартом рассказывала для чего тот или иной инструмент или реактив. Но Азазель наблюдал каким восторгом горели её синие глаза.        "Радоваться каким-то железкам, будто бриллиантовому колье", — усмехнулся про себя демон.        — Зачем тебе всё это нужно? — спросил вслух Азазель.        — Чтобы сделать жизнь людей лучше, — не задумываясь ответила девушка.        — Но люди об этом не просили, — сказал демон.        — Так я же свои изобретения и не навязываю. Пользоваться ими или нет - дело сугубо личное. И ещё мне нравится мастерить, — объяснила Милагрос.        Разговор с демоном отвлёк от мрачных мыслей. За что Милагрос была очень благодарна Азазелю. Она подошла к нему почти вплотную, взяла за руку. Ту самую демоническую с черной кожей и наростами. Заглянула в фиолетовые глаза как-будто в душу.        — Послушай, если будет время, прилетайте с Бельфегор на праздник. Через пару недель начнется подготовка к охоте на демонов. Можете поучаствовать. Будет весело. Уверена, что вам понравится, — просила она. Азазель отошёл от неё.        — Почему ты ведёшь себя так с демонами? Они же зло. Они всегда вредили людям, — удивился беловолосый.        — Никто не рождается злым изначально. Ими становятся в последствии. Некоторым внушают, что так правильно. Некоторые становятся злыми, беря пример со взрослых. Но если демона воспитывать как ребенка. Любить его и заботиться о нём. То он тоже будет заботиться и о родителях, и об окружающих его людях. Посмотри хотя бы на Анцифера. Он попал в нашу семью достаточно взрослым, но теперь в некоторых понятиях превосходит даже потомственных аристократов. Ренат, один из лучших рыцарей гвардии Князя. Дамиан, один из лучших столяров и резчиков по дереву. Мебель с его резными спинками и подлокотниками славится на всю столицу. Ему даже приходят индивидуальные заказы. Ракуэль работает в лечебнице. Помогает врачам. Хочет тоже учиться медицине. Лечить и людей и демонов. Так скажи мне на милость, почему я должна к ним как-то иначе относиться. Они такие же подданные нашего Князя, как и люди, — с неприкрытой гордостью говорила она.        — Потому что они демоны, — возразил он, как-будто это было единственным объяснением.        Княжна сново подошла к нему почти вплотную.        — Что сюда вложишь, — сказала, она тыкая пальцем в его грудь, туда где было сердце, — то в итоге и получишь. А демону или человеку разницы никакой.        — Почему вы усыновили демона? — задал он вопрос.        Девушка задумалась лишь на мгновение, отведя взгляд в сторону.        — Когда я увидела Цири в первый раз в кабинете у отца грязного и оборванного, со следами от оков на руках и шее, то увидела в нем свет, которого недоставало некоторым людям, — произнесла Милагрос и снова заглянула в глаза Азазелю.        "Свет? Что же ты видишь во мне? Только тьму", — подумал демон и медленно направился к выходу из мастерской.        — Я подумаю над твоим предложением, — сказал он прежде чем скрыться за дверью.        После завтрака было принято решение отдохнуть на природе. Недалеко от лесного дворца, на берегу горной реки, чуть ниже по течению. В сопровождении нескольких гвардейцев князя они прибыли на заранее подготовленную Лусио площадку для пикника. Они прибыли на поляну когда миновал полдень. Весь день Милагрос старательно избегала Анцифера и он это заметил. Сомнения и тревога терзали её сердце.        — Мили, что-то случилось? — спросил он её, когда та расстилала полотно для пикника.        — Ничего. С чего ты взял, — тихо произнесла она, не глядя на него.        — Да так. Ты за что-то сердишься на меня, — предположил он, пытаясь заглянуть ей в глаза.        — Нет, ты ошибаешься, — сказала она, встав и направившись к берегу реки.        Миновав ряды деревьев, девушка оказалась на берегу, покрытому мелкой галькой. Там она увидела одного из своих рыцарей, слишком знакомого ей. Ренат размашисто рубил крупные ветки, сложенные неподалёку и был по пояс раздет. Она некоторое время наблюдала со спины за его резкими движениями, как перекатываются под смуглой кожей мышцы рук. И широкая спина блестит от выступивших капелек пота. Обладая довольно мощным телосложением, демон казался старше своих двадцати лет. Но не только впечатлительная фигура Рената привлекла её внимание. Два внушительных широких шрама на лопатках. Он прервал своё занятие, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд и обернулся.        — Ваша светлость, — сказал он, преклонив колено.        — Ренат, можно без церемоний, — сказала княжна, улыбаясь. Рыцарь поднялся и вернулся к своей работе. Девушка подошла к кучке мелко нарубленных дров и стала неспеша выбирать те, что помельче. Милагрос изредка поглядывала на демона. Потом тихо подошла к нему.        — Ренат, откуда у тебя эти шрамы на спине? — решилась спросить она.        Демон снова остановился и взглянул на неё. Затем сел на гравий. Милагрос села на, неподалеку лежащее бревно, сообразив, что рассказ будет долгим.        — Мне было тогда лет шесть, когда их отрезали. Сначало рубили топором, чтобы перерубить кости, затем резали грязным ножом, чтобы повредить сухожилия и вывернуть с корнем остатки костей. И всё это делалось без какого либо обезболивания. Сначала я кричал от боли, потом просто потерял сознание. Очнулся уже в рабском бараке, вместе с такими же бедолагами как и я. Детьми примерно одного со мной возраста. Теми, кто выжил после ампутации. Я отчетливо помню груду изуродованных детских тел, тех, кто умер на операционном столе. Их бросали там же, в углу. И я помню страх оказаться среди них. Затем неделя в горячке. Когда более менее оклемался, выяснилось, что выжило только половина детей. Я считал, что мне повезло, но хозяин которому меня продали был достаточно суров и наказывал всех даже за малейшую провинность. Но я с детства был строптивым и не терпел несправедливости по отношению к себе и к другим. Поэтому меня наказывали чаще других. В конце концов хозяин решил, что лучше продать меня, чем забить до смерти. Так я попал в одну клетку с Анцифером. С отсутствием крыльев я в общем-то смирился. Но увидев, что они есть у Анцифера, который был старше меня, позавидовал ему и тем, у кого их не отрезали. Хотя таких было чуть меньше половины: Цири, Ракуэль, Дамиан, пара мелких, и Дарен если не ошибаюсь. У остальных их не было, как и у меня. Здесь же попал в приют. И узнав, что Анцифера усыновил сам князь, честно говоря, разозлился на него. Было обидно и досадно, что именно ему так повезло. Но со временем стало все равно, ведь в приюте к нам тоже хорошо относились, как и к остальным детям. Но забыть все окончательно не так то просто, — тихо говорил Ренат. Вдруг он почувствовал как её ладонь коснулась его плеча.        — То что с тобой сотворили просто чудовищно, но не переживай из-за этого. От того, что у тебя нет крыльев хуже других тебя не делает. Ты один из лучших рыцарей гвардии и тот кому я могу со спокойной душой доверить собственную жизнь. И то, что отношение к тебе людей не ожесточило твою душу, говорит о её благородстве. Только вот рога ты зря отпиливаешь, — заметила Милагрос.        — Они под шлем не помещаются, — от чего-то краснея, ответил Ренат.        Девушка тихо засмеялась. Демон взглянул на неё. Её смех вызвал ответную улыбку, обнажая еле выступающие клыки. Это иногда пугало окружающих. Милагрос взглянула на него. В его янтарных глазах с вертикальными зрачками светилось тепло.        — Улыбайся почаще, Ренат. У тебя красивая улыбка. И помни, что теперь ты щит и меч Лаведании. Гвардии повезло, что ты в её рядах. Так что не думай о плохом, — сказала она, потрепав его по темно каштановым коротким волосам.        — Слушаюсь, Ваша Светлость, — ответил он.        — Я не помешаю, — услышали они полу насмешливый голос за спиной. К ним подходил, шатающийся от безделья по лесу, Азазель.        — Нет, ты очень вовремя, — сказала Милагрос, всучив ему вязанку дров.        — Я что тебе, носильщик, — возмутился демон.        — Ну из гробовщиков в носильщики конечно взлетом в карьере не назовёшь, — усмехнулась девушка, взяв другую вязанку и пошла к месту пикника, провожаемая недовольным взглядом беловолосого демона.        Расставив еду на полотне, Бельфегор тихо подошла сзади к Анциферу, который выкладывал из камешков кострище. Обняла его за шею, повиснув на его спине.        — Жду не дождусь, когда мы останемся с тобой наедине, — прошептала она ему на ухо.        — Если пытаешься соблазнить меня, то только теряешь время, — ответил он, разрывая кольцо её рук.        — Почему ты упрямишься. Помнится в подземелье ты не очень то возражал против секса со мной, — возмутилась демоница.        — Тогда я был пленником Азазеля и наивно полагал, что для тебя это что-либо значит. Даже порой чувствовал себя неловко. Но ты сама сказала, что для тебя это всего лишь способ получить удовольствие и не важно с кем. Так что найди себе другой нужник, — раздраженно ответил Анцифер.        — Ты оказался лучшим из них, хотя и не совсем опытным, но достаточно страстным, а это мне нравится больше. Даже представить страшно, что будет когда ты достигнешь мастерства в любовных утехах. Девушки будут еле живыми выползать из-под тебя, — сказала она, усевшись к нему вплотную и прислонившись к его плечу.        — С чего ты взяла, что я захочу этого, — протестовал Анцифер.        — Потому что тебе это нравилось. Я видела это по твоим неистовым ласкам и страстным объятиям. По горящим вожделением глазам. По громким стонам. Ты тоже получал удовольствие и поэтому не отказывал мне. Так почему же нам не продолжить то, чем мы занимались. Доставим друг другу удовольствие, — настаивала Бельфегор, проведя коготком по его груди.        Спорить с ней было трудно, так как она была права. Ему было хорошо с ней. И он боялся вновь окунуться в омут плотских утех, которые обесценят те чувства, которые он испытывал.        — Прости, но меня это уже не привлекает, — сказал он и отошёл от нее.        — Дай только прикоснуться к тебе, — тихо произнесла она ему вслед, но он её уже не услышал.        Вскоре на поляну приехали, вернувшиеся с охоты рыцари, во главе с Лусио с добычей: мелкое зверьё и дичь. Пришла Милагрос с хворостом. Через некоторое время развели костры и поставили жарить на вертелах потрошеных кроликов и уток, которых оказалось слишком много на них четверых. Пикник прошёл в спокойной обстановке. Княжна настояла на том, чтобы охрана, которая не была в карауле, тоже приняла участие в трапезе вместе с Лусио, который так и норовил сбежать, указывая на то, что свои обязанности он выполнил, но на этот раз отвертеться не смог. Расстелили ещё одно полотно для пикника и места хватило на всех. Какого же было удивление Азазеля, когда в сидящем рядом с Милагрос рыцаре он распознал демона. Хотя рогов и крыльев у него не было. И он вполне мог сойти за человека, если бы не янтарные глаза с вертикальными зрачками и смуглая грубая кожа. Закончив пикник, оставшуюся дичь, решили забрать с собой. Затушили костры, залив это место водой.        — Поедешь со мной, — предложил Анцифер сестре, помня, что она боится ездить верхом в одиночку.        — Нет, я поеду с Ренатом, — сказала она и демон легко поднял её к себе в седло. Тревога поселилась в сердце Анцифера. Перемена в Милагрос теперь стала пугать. Он проводил взглядом Рената на рыжем першероне с твердым намерением поговорить с княжной.        За ужином было полно разговоров. Милагрос активно делилась с родителями своими впечатлениями. Демоны предпочитали отмалчиваться. Только сказали, что довольны прогулкой.        Когда солнце стало клониться к вечеру, княжна вышла на террасу, ведя за собой недовольного её произволом Азазеля.        — Скажи, тебе здесь нравится? — спросила она, заглядывая в его фиолетовые глаза.        — Ты имеешь в виду в Лаведании, — уточнил Азазель.        — Да, — подтвердила девушка.        — Непривычно, — честно ответил Азазель, хотя очень хотелось соврать.        — Непривычно, когда к тебе относятся по-человечески, — догадалась Милагрос.        Азазель только взглянул на неё, но ничего не ответил. Девушка поняла, что признаться в этом ему не позволяет собственная гордость.        Девушка посмотрела на алеющий закат. Пламенем окрашивающим верхушки деревьев.        — Я хочу полетать с тобой, — вдруг произнесла она.        — Что? — не понял демон.        Девушка подошла к нему вплотную, повернулась спиной. Взяла его руку и положила к себе на талию.        — Обними меня, — тихо сказала она. Демон удивленно посмотрел на неё, затем она почувствовала как его вторая демоническая рука легла на её талию. И в этом прикосновении чувствовалось неуверенность.        — Крепче, — сказала девушка и почувствовала, как он прижал её к своему телу и она ощутила сталь его литых мышц.        — Теперь полетели, — скомандовала княжна.        Шелест расправляемых демоном крыльев послышался за её спиной. Резкой рывок поднял девушку в воздух. Пара черных маленьких пуховых перьев застряли на её волосах. Мили взяла их. Они были очень тёплыми и приятными на ощупь. Демон с княжной поднимались всё выше и выше. Девушка наблюдала, как предметы вокруг стремительно уменьшались. И вот они поднялись выше облаков. Тут демон замер, расправив крылья. От ярого света солнца ей стало слепить глаза. Девушка зажмурилась. И тут ощутила тепло, купаясь в золоте угасающих солнечных лучей. Это было невероятное всепоглощающее чувство. Милагрос казалось, что даже сердце перестало биться. Она медленно открыла глаза, увидев как позолоченные верхушки облаков медленно окрашивались багрянцем. Она посмотрела на свои руки, одежду. Все было залито золотом солнечного света. И это было так захватывающе. Так продолжалось некоторое время. Потом демон сложил крылья и камнем бросился вниз. Ветер с неистовой силой засвистел у неё в ушах. Азазель чуть пролетел параллельно земле, затем, активно замахав огромными крыльями, опустился на террасе и поставил девушку на ноги. Милагрос кинулась ему на шею и заключила в крепкие объятия. Демон замер от неожиданности, но не сопротивлялся.        — Спасибо, Аз. Это было чудесно, — прошептала она, положив голову ему на грудь.        Она не видела как в дверном проёме, ведущим на террасу появился Анцифер. Он смотрел, как Милагрос нежно обнимала за талию Азазеля. Как её головка покоилась на его плече и выражение бесконечного счастья на её лице. Возмущение холодной волной накрыло его. Сердце бешено забилось, заныв от боли. Захотелось выйти и оторвать её от него, но он, глубоко вздохнув, вернулся в зал и поспешил поднялся в свою комнату. Анцифер не понимал, что с ним происходит. Может всё потому, что он не доверял Азазелю и боялся, что тот обманет её и разобьёт ей сердце. Он не желал признавать, что ревнует и что это гнетущее чувство все чаще давало о себе знать, прикрываясь заботой о ней. С такими тяжёлыми мыслями он вскоре заснул.