Феникс

Ее капитан — потрясающий человек, сильный воин и за очень короткое время стал для Хинамори хорошим другом, что она очень ценит. Он не стремится быть для нее учителем, наставником или строгим командиром, ругающим за каждую промашку, он с самого начала общения с Момо занял позицию друга, и на этой позиции прочно укрепился, в отличие от Айзена, который был для Хинамори едва ли не кумиром. Ее капитан, Хирако Шинджи, во всех смыслах очень хороший, Момо его любит, Момо рада служить с ним вместе, но… Но. Хирако-тайчо ничего нельзя доверить. Возможно, проблема не в нем, возможно, проблема в Хинамори, у которой после предательства Айзена очень сильно сломалось доверие к людям (она хочет верить и верит, но не всегда), но суть одна — серьезными делами отряда Момо предпочитает заниматься лично. Она самостоятельно ведет всю документацию, не допуская к ней Хирако и ревностно охраняя свою территорию — хотя он туда и не горит желанием соваться — она самостоятельно занимается тренировками с новичками и офицерами постарше, основной упор делая на магию кидо, и, когда случается что-то, в чем можно разобраться без участия Хирако — Хинамори разбирается без участия Хирако. Капитан — это крайняя мера, туз в рукаве, спрятанный козырь на тот случай, если что-то пойдет не так. Если понадобится, Момо отправит ему адскую бабочку. До того — каждый занимается своими делами. Может, Хирако обижается на то, что Хинамори присваивает весь отряд себе — это ведь и его отряд тоже, он был здесь капитаном сто лет назад, и, если бы не махинации Айзена, был бы им до сих пор, но обиды Хирако не демонстрирует, а Момо, хоть и понимает, что неправа, не в состоянии кому-то отдать то, что ей настолько дорого. После того, как Айзен покинул Общество Душ, пронзив ее грудь клинком Кьёка Суйгецу, у Хинамори остался только ее Пятый отряд — так она чувствовала. У нее были и до сих пор есть друзья, они дороги ей, но друзья — это отдельные люди, и они никак не зависят от нее, а отряд — зависит. Ошибочно думать, что главный в отряде — только капитан. Лейтенант также многое решает, иногда даже больше, чем первый офицер. Капитан — самый сильный воин, а сильный воин и хороший руководитель — не всегда одно и то же. Хинамори заполняет бумажки, составляет отчеты, в свободное время — оттачивает свое владение кидо до идеала, выполняя заклинания все выше и выше по уровню, Хинамори — самый главный трудоголик Готея-13, давно и заслуженно получивший это гордое звание от Рангику-сан, Хинамори не позволяет себе отдыхать. Иногда Хирако ругается и чуть ли не силой выпихивает ее из отряда куда-то погулять — тогда приходится подчиняться, но, пока капитан не ругается и не отнимает у нее документы, угрожая их разорвать — Момо работает. Так ей легче. В работе она раз и навсегда нашла отдушину, спасение и способ отвлечься от дурных мыслей. Дурные мысли прошли, улеглись, все медленно пришло в норму, Айзен арестован и заключен в Мукене на двадцать тысяч лет, квинси побеждены, Сейретей отстроили, отвлекаться уже вроде бы и не нужно, а привычка осталась.

***

— Аномальный Пустой? — Момо недоверчиво смотрит на отчет, который положил перед ней третий офицер Кирито Аки. — В Морио? Переспрашивать нет смысла, все написано черным по белому: аномальная активность Пустых, души-минус нападают на живых людей и убивают их, хотя это невероятно, Пустые не могут навредить живым людям — и Морио находится в районе под юрисдикцией Пятого отряда, значит, Пятому с этим и разбираться. По всем правилам, Кирито должен был отнести отчет из Двенадцатого сразу на стол Хирако, но нет — бумага на столе Хинамори, что красноречиво говорит о том, насколько солдаты верят в своего лейтенанта, куда больше, чем в капитана. — Я отправляюсь туда, — Момо поднимается из-за стола, привычно проверяя, хорошо ли закреплены ножны Тобиуме у нее на поясе. Рукоять занпакто теплая, что означает — Тобиуме пытается ее поддержать и ободрить. Момо гладит рукоять кончиками пальцев. — Одна. Кирито не возражает — он мог бы, но все солдаты Пятого отряда знают, что лейтенант — упрямая, и если она что-то решила, бесполезно ее отговаривать. А после вспышки Момо у здания Совета-46 все и вовсе поняли, что лучше не испытывать на себе ее гнев, потому что милая, добрая и нежная девушка за считанные секунды может превратиться в яростную фурию, и буквально испепелить обидчика на месте. Кире тогда просто повезло, потому что он был ее другом. В противном случае огненный шар нашел бы свою цель. — Хирако-тайчо… — начинает Кирито. — Пока что может оставаться в блаженном неведении, — заканчивает Момо. — Если там все очень плохо, я позову на помощь. Если нет — просто справлюсь сама. Она не боится сражаться с аномальным Пустым. Даже если бы там был арранкар (что невозможно, все арранкары под жестким контролем Общества Душ) Хинамори могла бы с ним справиться. Раньше — нет, раньше она бы проиграла (и проигрывала), но теперь Момо ощущает в себе силу, ранее неведомую. У нее нет банкая, она и не пыталась его достичь, но она развила свое кидо до уровня капитана, если не выше, к тому же, у нее есть шикай, и, имея при себе шикай и кидо, Момо не сомневается, что способна победить врага. Даже если он аномальный — он все равно всего лишь Пустой.

***

Сенкаймон открывается на людной улице, но не посреди дороги, а с краю, на углу между двумя зданиями. Буквально из ниоткуда появляется невысокая девушка в черной форме, с шевроном с изображением ландыша и кандзи «два», с волосами, собранными в пучок на затылке (но уже без надоевшего оданго, а с красивой заколкой в виде цветка персикового дерева — подарок Киры на день рождения). На поясе — ножны, в ножнах — меч. Момо оглядывается по сторонам, а потом прислушивается к окружающей ее реяцу, охватывая своим духовным чутьем весь город сразу, пытаясь выявить чужеродную и враждебную этому миру реяцу Пустого. Ей хочется найти его как можно скорее — Хинамори понимает, что ей очень хочется сразиться с ним. С кем угодно. Ее нельзя назвать воинственной, но Момо нравится ощущать азарт битвы, а после победы над Яхве этого ей как раз и не хватает. Ну же, где он?

***

Ее не должны видеть люди, поэтому Хинамори ничуть не беспокоится, открывая Сенкаймон. Конечно, существуют живые люди с особыми способностями, с зачатками духовной силы, которые могут видеть и призраков, и шинигами, Момо таких встречала, более того — такой человек спас Общество Душ, и не один раз (хотя и не совсем человек, как выяснилось позже, но все-таки), но каковы шансы, что человек с подобными силами окажется в Морио? Момо считала, что минимальные, и открывала Сенкаймон со спокойной душой, омраченной разве что ожиданием предстоящей схватки, и то — не омрачение это было, а скорее радостное предчувствие битвы, по которым Хинамори успела сильно соскучиться, целыми днями только и делая, что закапываясь в бумажки, ну и тренируясь, конечно, но тренировка — это не сражение. Тренировками Момо были даже не спарринги, где противники стараются поразить друг друга деревянными мечами; она делала ставку не на владение мечом и ей не было необходимо часто упражняться в фехтовании. Тренировки Момо состояли в поражении мишеней различными хадо и бакудо. Она стала очень хороша в этом, она овладела кидо на уровне капитана, а то и выше, но какой смысл быть одной из лучших, если не можешь употребить свою силу по назначению? Открыв Сенкаймон, Момо шагает через миры, не испытывая при этом ни малейшего страха или неудобства, даже внутреннего трепета — и то нет, самое рутинное действие. Вот она стояла в Сейретее, а вот уже ступает на улицы Морио, и вдруг… Ну конечно, она появилась из ниоткуда, и если на нее налетели — то это ее вина, а не случайного прохожего. Но тот не просто толкнул ее — тот не дал ей упасть, вовремя поймав за запястье, и почти выругался, в последний момент сдержавшись, и удивился… В общем, этот парень явно ее видел. А видеть он ее не должен был. Момо выпрямляется, чувствуя себя максимально неловко. То, что ее видит живой человек — не такая уж новость, но раньше она на живых людей не натыкалась. Вообще на людей не натыкалась, она смотрела, куда идет, не бегала, а если в ее отряде новички решали, что можно бегать — быстро ставила их на место; за прошедшее время Момо поняла, что лейтенант — это тоже начальник и командир, и она имеет полное право орать на подчиненных и делать им выговоры так же, как и капитан. Только Момо не орала, она говорила тихо и спокойно, но ее все равно слушались, потому что если лейтенант выходила из себя — то можно было копать либо окопы, либо могилы. Взрыв эмоций здесь — не красивый оборот речи, а самая настоящая реальность. — Все в порядке, — на автомате отвечает Хинамори, рассматривая парня, что попался ей на пути. Для этого ей приходится смотреть вверх — он очень высокий. Выглядит, как вполне себе человек, но Момо знает, что внешность часто обманчива, и тут же включает духовное чутье, прислушиваясь к незнакомцу в попытках угадать, есть ли у него реяцу. Есть — на удивление, для человека очень даже сильная реяцу. Она пахнет бриллиантами, клубничной жвачкой и весенним небом; конечно же, это не настоящий запах, просто однажды Момо сама для себя пыталась объяснить, как она чувствует реяцу, и пришла к выводу, что «пахнет» — самое точное определение. У бриллиантов и неба точно нет запаха, но ощущались они отчетливо. А еще — у парня была странная прическа, но Момо жила в Сейретее, а шинигами каких только причесок ни носили, что Кучики Бьякуя с его сложной конструкцией в волосах под названием кенсейкан, что Зараки Кенпачи, который вплетал в волосы колокольчики по неизвестной никому причине, а уж про Куроцучи Маюри и вовсе нельзя было сказать, что у него на голове прическа, а не что-то, неведомое науке — да весь Куроцучи-тайчо был той еще неведомой зверушкой. Так что привычная к странностям Момо не удивилась ни капли. А вот парень очень даже удивился, и уставился на нее так, словно призрака увидел. Технически именно призрака он и увидел, но это детали. Момо становится немного стыдно — кто же знал, что она своим появлением нарушит покой отдельно взятого несчастного человека. Вот так однажды выйдешь из Сенкаймона, а кому-то потом кошмары будут сниться. — Это не хрень, — немного обиженно отвечает Хинамори. — Это врата между мирами, Сенкаймон, и я… Так, стоп, — она ведет рукой, сама себе приказывая замолчать, потому что это хоть и не тайна, но раз у нее спросили, то рассказывать надо по порядку. Момо нравится порядок. С недавних пор порядок — это одна из самых важных для нее вещей. — Начнем с того, что я — шинигами. Момо замолкает, решив, что такую информацию нужно переварить. Не каждый день перед тобой появляется милая на вид девушка хрупкого телосложения и заявляет, что она — богиня смерти. Учитывая черное шихакушо Хинамори — униформу шинигами, и катану на поясе, то и вовсе вид ее странный, не менее странный, чем прическа незнакомца. — И я открыла Сенкаймон, чтобы прийти сюда из Общества Душ, — продолжает Момо. — Потому что у вас здесь что-то происходит. Что-то странное. А ваш город находится под юрисдикцией Пятого отряда, а я — лейтенант Пятого отряда, ну и вот, — она заканчивает и неловко пожимает плечами. И снова озирается, хотя ее духовное чутье сейчас охватывает весь город, и если появится реяцу Пустого — она обязательно почувствует. Вдруг Момо думает, что парень с реяцу может что-то об этом знать. А почему бы и не спросить? Шинигами и их деятельность никогда не являлись тайной для людей. Обычно живые их не видели, если кто-то особо одаренный видел, то вреда причинить им точно никак не мог. Ичиго, который сумел проникнуть в Общество Душ и многим надавать там по ушам — не в счет, потому что он как раз человеком и не был. И у Ичиго были личные мотивы. — Послушайте, — Хинамори застенчиво улыбается, словно просит проводить ее до дома, а то на улице темно и страшно. — А вы ничего не слышали о таинственных смертях людей? Тех, кого убило что-то невидимое? А может, вы даже видели что-то? — озаряет Момо. — У вас есть духовная сила, — она не спрашивает, а утверждает. — Вы могли видеть что-то странное, или что-то жуткое… Черное чудовище в белой маске, например. Раз уж вы видите меня, то и его могли, — путано добавляет Хинамори.