Шоколад с истёкшим сроком годности

Атмосфера в стареньком субару хоть и стояла молчаливой, но никак нелёгкой. Глава семейства с содроганием вспоминал яростно-оглушающие крики младшего сына, пока они садились в машину. Все члены их небольшой, но дружной семьи давно привыкли к излишней эмоциональности младшего. Но с чего Саске так завёлся именно сейчас? Его это дело никак не касалось. Родители вообще старались не вмешиваться и не давить на Саске расспросами о его личной жизни. Дружит ли он с Наруто или это нечто большее, мальчики взрослые — всё прекрасно знают. Микото и Фугаку — обычные беты, оба далеки от мира феромонов, но от этого не страдают и не считают себя ущербными. Фугаку состоялся как опытный начальник в небольшой фирме своего кузена, доказав всем, что место ему досталось не по блату, а упорством и выдержкой. Микото вела жизнь трудолюбивой домохозяйки. Любимого мужа всегда ждёт горячий ужин и идеальный порядок в доме. Пара не жаловалась на свою жизнь и никогда не брала в долг. Дети росли в заботе, любви и ласке. И их половая принадлежность, с малых лет не дающая покоя многим родственникам, благодаря правильному воспитанию родителей, была воспринята адекватно и спокойно. Фугаку гордился своими мальчиками. Особенно старшим, на плечи которого было взвалено много ответственности. — Волнуешься, сынок? Остановившись на очередном светофоре, мужчина решил нарушить тишину. Он был готов дать парочку жизненных советов в этом непростом и деликатном вопросе, но заметил лишь безразличное пожатие плечами. — Нет. Надеюсь, мы там ненадолго. У меня завтра коллоквиум в университете по технике лапаротомии и пункции плевральной полости. Парень не отводил сосредоточенного взгляда от планшета, где Фугаку мельком увидел текст конспекта и какие-то химические формулы. — Нужно уметь и отдыхать. Ты постоянно учишься. Трудолюбие даёт свои плоды, но переусердствовать не стоит. Жизнь не строится лишь на работе, личная её составляющая не менее важна. Чувствуя, что поймал нужную нить разговора, мужчина взволнованно облизнул сухие губы. Немного щиплет. Обветренные, а он в спешке, да ещё и при внезапном концерте Саске, совсем забыл их смазать. Придётся весь вечер ходить со стаканом у рта, дабы не позориться явным шелушением. — Держи. — Итачи вытащил из кармана пиджака бальзам, не прерываясь в чтении. — Только со вкусом персика остался. Саске потаскал самые выигрышные. — Спасибо. — Слегка смутившись, мужчина всё же взял тюбик из рук сына, — и какие, по-твоему мнению, выигрышные? — Не понятно, почему тема разговора сменилась, но мужчина был рад, что сын отвечает ему, хоть и выглядит жутко занятым. — Шоколад, мороженое и арбуз. — Без запинки ответил Итачи, смахнув очередную страницу в сторону. Диаграммы. Чуйка подсказывала, что именно ими старичок-лектор срежет половину потока со стипендии. — Он же терпеть не может сладкое. — Заметил Фугаку. — Почему тогда берёт? Итачи впервые за их нехитрый диалог поднял глаза на отца. Правильного ответа тот от него не дождётся. Конечно же потому, что Итачи обожает слизывать эту сладость с губ брата. Саске щедро увлажняет мягкие губы бальзамом, делая это не для себя, а только для него. Поэтому, у старшего брата так быстро заканчиваются тюбики. — Назло тебе, да? — Фугаку расценил его молчание по-другому. Часто мужчина замечал за Саске, что младший очень любит доставать старшего брата, дабы завладеть его вниманием. — Не всегда. Он любит играть со мной в игры. Припомнился недавний случай, когда Саске без спроса взял из «запрещенной коробки» вибратор Итачи, купленный им лишь для забавы младшего. И весь последующий вечер нагло жужжал игрушкой над ухом сконцентрированного брата. Потому что Саске скучно. Пришлось совмещать приятное с полезным. — Игры? Ему десять лет? Он уже в старшей школе. Нужно же думать о будущем. Куда он планирует поступать? Тебе не говорил? Начал, как обычно, бурчать Фугаку, тем самым оборвав ту нить, что связала его с сыном в этом маленьком салоне. Итачи вновь вернулся к чтению, а мужчине пришлось молча рулить, думая над словами старшего и беспокоясь о будущем младшего. Саске слишком зависим от Итачи. И так было с самого его рождения. Тогда стоял жаркий июльский день. От громкого пронзительного плача в доме не было возможности скрыться. Мальчик требовал к себе полного внимания и не мог спокойно лежать в колыбели, дабы руки молодой матери хоть немного отдохнули от продолжительного, безуспешного убаюкивания. Сегодня Итачи возвращался из лагеря. Хоть его и предупредили о появлении Саске в их доме, молодые родители всё равно нервничали. Как их старший сын воспримет младшего брата? Итачи никогда не давал повода для беспокойства. Он рос идеальным ребёнком. Но Саске — это не грамота или медаль. Его нельзя просто поставить на полку и изредка смахивать с него пыль. Он коснётся и подвинет Итачи. Нарушит его выверенный баланс. И как на эти изменения отреагирует пятилетний ребёнок, никто из родителей не знал. Микото сильно переживала, но супруг успокоил женщину. «Итачи умный мальчик, он всё поймёт.» Так оно и произошло. Мальчик возвращался с рюкзаком за спиной от автобусной станции, где школьный учитель всех ещё раз пересчитал и дал напутствие классу. Он тихо напевал себе под нос, держась тени, хоть голову и защищала широкая панамка. Повезло, что остановка не так далеко от дома, и не нужно жариться на зное. Кивнув соседке, узнавшей его, мальчик присел на корточки перед её собакой, мягко потрепав пса за ухом. Бедное животное дышало часто и шумно, но всё же пёс вильнул хвостом и облизал шершавым языком мягкие руки ребёнка. Мальчик тихо хмыкнул. Щекотно. — Поздравляю тебя, Итачи-тян. И родителей тоже. Теперь ты — старший брат, будь лучшим, как и во всём остальном. Ты — гордость и будущая опора родителей. Пожилая женщина, помнящая, как ещё бездетная, но уже счастливая молодая семья переехала в дом напротив, тепло улыбнулась мальчику, внимательно слушающего ее. — Спасибо, Тоноко-сан. Встав с колен, мальчик поклонился соседке и продолжил свой путь. На сердце было как-то неспокойно. Обычно это ощущение возникало тогда, когда Итачи затруднялся в выборе ответа или в правильности своего решения. Он не любил не знать того, что его касается, пытаясь разобраться и заполнить пробелы, как можно быстрее. Имя «Саске» было пока белым пятном в его сознании. Он не понимал ни форму, ни образа этой задачки. Открыв калитку, мальчик услышал необычный звук. Детский плач лился из приоткрытых стеклянных дверей, что примыкали к веранде. Итачи защёлкнул калитку и тихо, на цыпочках, словно вор, подкрался к террасе, всматриваясь в фигуру матери, что сидела на свежем, но прогретым летним зноем воздухе. Она обмахивалась бумажным веером. — Тише-тише, Саске. Я понимаю, что тебе жарко. Мне тоже, и папе, хоть он этого не показывает. Баюкая свёрнутый бежевый кулёк на своих руках, женщина склонилась к младенцу, говоря ему ещё что-то, но Итачи уже не слышал. Он прекрасно видел маленькие ручки, размахивающие перед лицом матери и копну чёрных волос, забавно торчащих из пелёнки. Лопочущий на своем младенческом, кулёк активно дрыгался и повизгивал. На миг мальчик замер от неожиданности. А потом пришло осознание. Это его младший брат. Это Саске. Он вошел через главную дверь, дабы не напугать родителей внезапностью своего появления. Микото и Фугаку тут же решили познакомить Итачи с Саске. Они не знали, что старший полчаса наблюдал за ним, так и оставшись незамеченным. Голову пригрело, и ужасно хотелось пить, но мальчик послушно прошел в детскую, обустроенную родителями, дабы увидеть нового члена их семьи. Отец был горд и эмоционален, а мама постоянно смеялась и принимала объятия, и поцелуи. Итачи внимательно наблюдал за взбудораженными взрослыми, отмечая про себя, что Саске одним своим появлением вызвал бурю положительных эмоций в этот изнуряющий жаркий день. Старшему сыну дали возможность подержать младенца, но недолго. За то время, когда Саске оказался на руках Итачи, мальчик почувствовал, что вся его жизнь больше не будет прежней. — Приехали. Прошу, Итачи, выключи свой холодильник на этот вечер. Фугаку припарковался на открытой стоянке, где плотными рядами стояли иномарки. Одна дороже другой. Их семейная машина казалась игрушечной и смешной. Фугаку, обведя напряжённым взглядом стоянку, не мог скрыть волнения. Итачи же, что и выключил, так это экран планшета, оставив его на заднем сиденье автомобиля. — Отец, не переживай, я тебя не подведу. Слова, сказанные скорее для спокойствия родителя, нежели, как истинное намерение. Итачи направился вслед за отцом, не обращая внимания на помпезность сего мероприятия. Семья Учиха — довольно влиятельный клан. Власть. Деньги. Статус. Такие, как Фугаку с Микото, носящие фамилию Учиха, но родившиеся обычными бетами, меркли и становились невидимками. Они бы так и прожили свои жизни, ни разу не встретившись с элитой своей семьи, если бы не их собственные дети. Омеги в клане ценились не хуже машин и дорогих безделушек. Альфа-Учиха, метящий на высокую должность в клане, мог жениться только на омеге-Учиха. Таков был закон и порядок, заложенный ещё семь веков назад. Итачи бегло, сколько было позволено в общем доступе, знал внутреннюю «кухню» клана. Главой становились прямые потомки Самурая, жившего в эпоху феодальной Японии. Имя отважного воина было давно утеряно, но наследование продолжилось и крепло с каждым поколением. Своим расцветом семья обязана нынешнему предводителю. Клан Учиха — один из древнейших, мощных кланов страны. Влиятельный Дом, к которому прислушиваются и уважают. Как нынешний Глава Клана — Учиха Мадара, смог поднять свой род на такие высоты? Его достижения стали целой легендой. Итачи обвёл глазами особняк, где и проходил званый вечер, а-ля смотрины, не чувствуя ни волнения, ни предвкушения. Его единственным желанием было дочитать сложную лекцию и не сдохнуть завтра на «допросе». Он единственный на потоке получает повышенную стипендию. Это не каприз, а дело чести. Течка уже приближалась, как всегда «вовремя». Лёгкий, но пока ненавязчивый зуд колол его внутренности, предупреждая. Здесь очень много альф. Их встретил личный дворецкий. Сопроводил в просторный зал. Помпезность и роскошь лились из каждого угла. Столы полные еды и питья, дабы гости в любой момент могли насладиться высокой кухней от именитого шеф-повара. «Подванивает аристократизмом», — стиль говора Саске скользнул в сознании, вызвав мимолетную улыбку. Запахи били по рецепторам, создавая неприятную композицию в голове парня. — Вот. Так и ходи с ней весь вечер. Сразу вся хмурость ушла. Будь приветливее с окружающими, к тебе сразу люди потянутся. Внешность то, порода! — Фугаку уже обзавёлся двумя бокалами игристого в тонком стекле. И похоже, из одного знатно пригубил. — Я ласковый и приветливый. — Приняв бокал, зная, что даже не притронется к алкоголю, Итачи обвёл взглядом окружение. Люди в дорогих костюмах и платьях. — Ты ласковый только с Саске. Не балуй его больше. Пусть парень уже отвыкает от соски. Фугаку всё пил и мрачнел. Костюмы, что они взял в аренду, выглядели на фоне остальных — дешёвкой. Нет ни нитей, что плелись в оригинальные узоры, ни драгоценных вставок. Они, словно два детектива-работяги, приехавшие не в то время, ни к тем людям. — Сосать он уже научился. Соглашаясь со словами отца, Итачи не подавил ухмылки. Как же по-разному они видят реальность. Зачем вообще что-то менять? Они подарили ему Саске. Им хорошо вместе, возможно, слишком хорошо. — Смотри, это глава той частной клиники, где тебе отказали в стажировке. — Фыркнув в стакан, Фугаку негодовал. — Напыщенный пижон. Отказал из-за того, что ты омега. Чертов расист. — Отец, успокойся. — Итачи мягко положил руку на его напряженное плечо. — Побереги здоровье. И поменьше шампанского, праздновать пока рано. — Взяв из зажатых пальцев бокал, Итачи поставил оба на столик. — Были и более выигрышные варианты. — Послал бы я этого засранца в глубокое далёкое, откуда не вылезают. — Всё ещё кипя от праведного гнева, Фугаку отвернулся от слащавого лица дальнего родственничка, наслаждающегося обществом модели-омеги. — Вылезти можно из чего угодно. Лучше насладимся закусками и музыкой. Оттащив отца подальше от раздражителя, Итачи удивлённо поднял брови, заметив знакомое лицо в этом океане пестроты. На лестнице, что вела на этаж выше, стоял давний друг Итачи — Шисуи Учиха. — Я тебя оставлю, отец. Немного пройдусь, осмотрюсь. Получив горячее одобрение со стороны родителя, Итачи двинулся напрямик к одному хитрожопому, который уверял друга, что сейчас в Китае, познаёт местный фольклор и живопись. — Шисуи, какая встреча. Подняв голос выше, парень привлёк к себе внимание девушек-омег, что пчёлками окружили пока ещё свободного альфу. Лицо Шисуи вмиг вытянулось, а глаза округлились. Приторная улыбочка тут же померкла, а уголки губ нервно дрогнули. — И-Итачи! Сколько лет, сколько зим! Девушки, все идеальные Афродиты, непонимающе смотрели то на одного альфу, то на второго. Раскраснелись, когда Итачи одарил их своей улыбкой. — Ши-тян, познакомь нас со своим другом! — Какой он красивый! — Давно вы дружите? Девушки наперебой завалили бедного Шисуи вопросами и просьбами. Итачи терпеливо ждал, когда Шисуи отобьётся уже не от пчёлок, а от настоящих ос, позорно скрывшись на втором этаже. Учиха последовал за ним, извинившись перед девушками за некрасивый жест друга, но что поделать, художник-затворник. Очень тонкая и чувствительная душевная организация. — Ши-тян, значит. — Первая волна опасно ударила о берег. Шисуи развернулся к Итачи, нервно почёсывая затылок. Его кудрявые с рождения волосы в лёгком беспорядке разметались по лицу, придавая больше игривости, нежели солидности. А он старше Итачи на добрых пять лет. Зато Итачи излучал ту ауру, за которую так сильно трясутся альфы. Поэтому, практически все ошибочно полагают, что Итачи носитель гена альфы, но никак не омеги. Пусть его внешность довольно миловидна. Шисуи не видел ничего «мягкого» и «заботливого» в Итачи, как в омеге. Как раз наоборот. Эта улыбка, и тёмный взгляд, грозящийся высечь искру из-под длинных ресниц, говорил о том, что время для прыжков без страховки. — Я могу всё объяснить. — Выставив руки вперед, парень нервно рассмеялся. Мимо проходящие гости заинтересованно бросали взгляды на эту парочку, мысленно сочувствуя вспотевшему омеге. — Три года. — Сокращая дистанцию, Итачи внутренне был рад встрече. Но ложь от лучшего друга разбавила приятное чувство. — Я знаю. Но и ты меня пойми. Картины плохо продавались, ещё эта вечно орущая бабка со своей арендой… Короче, было непросто, но сейчас я на плаву, как никогда. — И потонешь под музыку. — Остановившись напротив друга, вжавшегося в перила, Итачи слушал его лепет о тяжёлой судьбе. — Как ты здесь оказался, мореплаватель? — Отрезая бесконечно льющийся поток информации, который Итачи обязательно выслушает ещё раз. Он задал важный вопрос. — Мне выслали приглашение. Я и приехал. Точнее, отец заставил. Мол, если откажусь от этого вечера, он откажется от меня, и видел я свои финансы… Ну, ты понял, где. — Ответ Итачи удовлетворил. Он отошел от друга. — А ты вырос, малыш. Очень похорошел. — Плавно переведя тему разговора на личное, Шисуи слегка пихнул Итачи в бок, ловя спокойный взгляд. — Не думал, что Фугаку-сан потащит тебя сюда. Нет здесь достойных женихов. — Себя тоже списываешь? — Я бомж, Итачи. Самый настоящий. Но это только пока. Вот выставлюсь, и жизнь заиграет красками. — Улыбнувшись, Шисуи всё никак не мог отвести глаз от друга, коего знал с самого детства. Итачи был для него, как младший брат. И даже больше. Они тусили вместе, попадали в неприятности, о которых не знают родители, но оба держались друг за друга и прикрывали. Шисуи испытывал к Итачи самые тёплые и нежные чувства, он трепетно относился и к Саске. Но с Итачи его связывали годы. Если бы его свободная душа и решила бы где-то с кем-то осесть, Шисуи решился бы на шаг в сторону друга. Он искренне любил меланхоличного Итачи, он обожал весёлого Итачи, он понимал отрешённого Итачи. Сейчас у того на лице маска спокойствия, но набитый глаз парня видит сквозь нее. Итачи не в восторге, скажем, он рассержен той данностью, что должен находиться здесь. В этом он схож с Саске. Тот тоже терпеть не может правил. Или Саске похож на него. Самый младший, страсть как любит копировать Итачи. Это забавно. Шисуи только сейчас осознал, как сильно скучал по этим мальчишкам. Со слов Итачи, тот уже в медицинском, как и хотел, поступил на хирурга. Саске через пару лет заканчивает школу. Все выросли, даже слишком быстро.