Ненависть

19 октября, 12:12       Как Ева и думала, ненависть к себе после недавнего срыва возросла не то, чтобы в десятки, в сотни раз. Единственный выход, который она видит в этой ситуации — сделать вид, что ничего не было. Спустя время она вообще (якобы) забудет об этом, и жизнь точно наладиться.       Поимка призрака не несёт за собой успех. Никто не знает почти ничего об этой женщине, потому что она делает всё максимально скрытно. Ева до сих пор не понимает, как Кэролин удалось установить её личность, хотя с её связями, наверное, это сделать проще простого. Каждый в отделе пытается нарыть больше информации и найти эту женщину, но Ева не получает от этого никакого удовольствия. Прошлый подобный опыт хоть и оставил на сердце женщины рану, но принёс с собой много увлекательных расследований и теорий. Здесь же даже думать не о чём, потому что всё находится на поверхности. Никакой интриги, красоты и смысла. Слишком чисто и скучно.       У Поластри даже не появляется мыслей о том, что это могла быть Вилланель. И не потому, что она жива, а потому, что она ни за какие деньги не пошла бы на такое выполнение своей работы. Еве казалось, что она готова умереть за красиво выполненную работу и эффектную её подачу (хотя, кто знает…? Может быть Поластри вовсе не знает настоящую Вилланель…) Именно поэтому женщина изо всех сил старалась сделать видимость бушующей занятости в этом деле, хоть и на самом деле сидела и играла в дурака прямо на рабочем месте. Её компьютер стоял у стены, поэтому его содержимое никому не видно. Такие неинтересные дела — совсем не для неё, пусть и другие считают, что это именно то, чем она хотела заниматься после ухода Астанковой с повестки дня.       Её мысли по сей день были заняты другим — что сейчас делает Вилланель? Может, она планирует план мести и подходит к его завершению? Может, она лежит полностью обнажённая на своей большой кровати в дорогой квартире и думает, чем себя развлечь? Может, прямо сейчас она покупает в бутиках самые дорогие вещи, чтобы снова чувствовать себя членом богатого социума? Может, она лежит в горячей ванной, расслабляя себя длинными пальцами меж своих бёдер?       «Господи, я одержима»       Не дав зарыться в собственных мыслях, к ней подходит коллега по офису — Хьюго, славный малый. Он всегда отличался своей независимостью и чересчур безответственным подходом к работе. Душа компании. Но с Еленой они бы точно не поладили.       — Ева, тебя Кэролин ждёт в своём офисе, — сказал парень, совершенно не замечая моментального напряжения в теле женщины.       — Ты не знаешь, чего она хочет? — обеспокоенно спросила Поластри.       — Нет, но вроде она в хорошем настроении. Расслабься, не думаю, что там выговор, — подмигнув, сказал Хьюго и пошёл на своё рабочее место.       Поднявшись, Ева сразу пошла в кабинет начальницы. Совершенно не понимая, чего та от неё хочет, в голове проносились много разных мыслей, которыми женщина была обеспокоена последние несколько недель (конечно, если убрать из этого списка момент с Вилланель и ванной).       Постучавшись, Поластри, не дожидаясь ответа, заходит в помещение. У неё с Кэролин были достаточно хорошие отношения, поэтому как своего босса она её никогда не боялась.       — Доброе утро, Ева. Как твоё настроение? В клуб больше не ходила? — улыбаясь, говорит женщина, смотря на Поластри достаточно позитивным взглядом.       — Ой нет… И больше не планирую.       — Ну и правильно, потому что с сегодняшнего дня у тебя не будет на это времени.       Ева испугалась.       — Почему?       Кэролин с ухмылкой смотрела на женщину, пока ей не пришлось спросить это вновь.       — Потому что с этого дня ты — главная в деле расследования и поимки призрака.       Лицо Евы замерло. Это то, чего она с такой силой не хотела, что просила у Вселенной об отставке. Может, если она исключит из своей жизни работу в этой сфере, то и Вилланель исключить получится.       — Но Кэролин… — хотела возразить Поластри, на что получила жест руки начальницы с просьбой прекратить.       — Это не обсуждается. Все, в том числе и я, прекрасно знаем, что ты, как никто другой справишься с этой задачей. В деле Астанковой ты была первой и ею же остаёшься. Тебе нет равных. Поэтому я уверена, что не ошибаюсь в своём выборе. Тем более сейчас, несмотря на развитие дела призрака, оно движется слишком медленно. Я думаю, что благодаря тебе оно сдвинется с мёртвой точки.       Глаза сотрудницы вот-вот нальются слезами.       — Мне надо тебе кое-что рассказать, Кэролин.

***

      Ева решилась поделиться своими переживаниями насчёт смерти Вилланель. Ну, как поделиться, она рассказала ей всё происходящее за последнее время, но сказала, что она всё-таки действительно была уверена, что та умерла на её глазах два года назад.       Кэролин лишь вздохнула. Её улыбка озадачила Еву, она не знала, что та означает. Это удивление? Разочарование? Радость? Грусть? Что это?       — Моя милая, глупая Ева… — заговорила начальница после нескольких секунд молчания, — я долго не хотела говорить тебе об этом.       Поластри напряглась. Вся её эмоциональная возбуждённость и печаль от задания сменились испугом и абсолютным непониманием.       — Видишь ли, когда я говорю, что знаю всё, это значит, что я знаю всё, — неоднозначно сказала женщина, начиная снова зловеще улыбаться.       — Ч-что ты имеешь ввиду? — пытаясь подавить свой испуг, тихо произнесла Ева.       Кэролин встала из своего кресла, после чего подняться пришлось и Поластри.       — Я с самого начала была осведомлена тем, что происходит между тобой и той психопаткой.       Сердце Евы упало.       — Ваши интриги, её одержимость тобой и твоя взаимная одержимость ею… За этим было увлекательно наблюдать. Меня даже смешило то, как ты пытаешься отвлечься от неё, но у тебя, удивительно, — произнесла с явной насмешкой, — ничего не получалось. Тебе же нравилось это, Ева? Нравилось, что она преследует тебя. Нравилось, что тебе угрожает опасность из-за неё. Она, по факту, и была этой самой опасностью, но тебя это не смущало. Она сама, всецело и целиком, тебе нравилась. Такая, какая есть, Ева. Ты продолжала быть ею одержима и продолжаешь по сей день.       — Кэролин… — пыталась оправдаться Ева, уже видя, как подписывает заявление о увольнении.       — Единственное, чего мне так и не удалось узнать, это то, было ли между вами что-то большее, чем одержимость и охота… — она с намёком посмотрела на женщину, желая узнать ответ.       — Нет, — с ненавистью сказала Поластри.       Это было чистой правдой. Они, фактически, даже не обнимались никогда. Что уж там говорить о чём-то большем.       — А хотелось?       — К чему это всё, Кэролин? — избегая вопроса, промычала Ева.       — К тому, что я прекрасно знаю, почему ты не хочешь браться за призрака, — Кэролин на мгновение замолчала, пристально смотря в карие глаза напротив, — ты всё ещё её не забыла, Ева.       — Это не так, — она пыталась.              Кэролин лишь улыбнулась.       — Она жива? — с надеждой спросила Ева в попытке скрыть эту дурацкую интонацию.       — Я не знаю.       — Это ложь. Ты говоришь, что знаешь всё.       — Молодец. Но этой информацией я действительно не располагаю.       Поластри расстроилась, но не показала этого.       — Но у меня есть кое-что, чему ты обрадуешься. Хотя, кто знает. Ты, скорее, разочаруешься.       Женщина лишь вопросительно посмотрела на неё, потому что все её силы уже были на исходе.       — Пастуший пирог, Ева. Его тебе прислала я.       Брови кареглазой сместились ближе к переносице. Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.       — Твои секреты от меня недопустимы. Ты должна понимать, что скрывать от меня что-то во-первых — бесполезно, а во-вторых — опасно. Я могу защитить тебя, вовремя осведомить о чём-то важном и помочь, но если ты со мной нечестна, в ответ получишь холод и незащищённость.       — Зачем ты прислала пирог? — лишь сказала Ева, потому что это единственное, о чём она сейчас думает.       — Я хотела тебя проучить. Отомстить. Напугать. Называй это, как хочешь. Видя твоё лицо, я думаю, что у меня прекрасно это получилось.       — За что? Ты что, ещё и следила за мной? — возмущалась Поластри.       — Как раз за твоё недоверие мне. Тебя это изрядно помотало, я права?       «У неё ещё возникают вопросы?»       — А записка? Я ведь не отдала её в вещдоки…       — Я знаю всё, — лишь проговорила Кэролин, чувствуя своё превосходство.       — Но как? Как ты подделала её почерк?       — Ева, ты словно в другом веке живёшь, — посмеялась начальница, — отксерокопировала фото, положила на него полупрозрачный лист и обвела.       — Кэролин, какая ты сволочь. Но девушка в клубе…       — Оу, Ева, не думаю, что это то, о чём стоит беспокоиться. Если Оксана ещё ходила по этой земле, то я бы знала. Твой затуманенный алкоголем и мыслями о ней разум и не такое мог придумать. Тебе, кстати, никогда не снилось, как ты с ней трахаешься? — спокойным тоном спросила начальница, словно это был не самый личный вопрос, который она могла задать.       — Нет!       — Удивительно.       — Я могу идти приступать к работе? — спросила Ева, лишь бы скорее уйти из общества Мартенс.       — Конечно.                   Поспешно выйдя из кабинета, Поластри в первую очередь вышла из отдела и направилась в ближайший винный магазин.

***

      Только придя домой и выпив бОльшую часть бутылки, Ева начала осознавать весь пиздец. Звонки от Кенни, который видел, в каком состоянии она провела весь оставшийся рабочий день, не прекращались, но она не хотела ни с кем разговаривать и никого видеть. Её глаза мечтали лицезреть лишь казнь Астанковой, которая умрёт от рук Поластри на своей безупречной шее.       Внезапный звонок в дверь выбил Еву из мечт и заставил встать. Она была ещё в сознании, поэтому понимала, что, скорее всего, обеспокоенный Кенни примчался к ней на помощь.       Открывая дверь и размыто видя перед собой этого парнишку, она падает к нему в объятия, продолжая плакать. Она так устала.       — Она всё знает, — задыхаясь, говорит Поластри в плечо парня, — твоя мать всё знает. Теперь она будет меня шантажировать.       Мальчик, не совсем понимая, что происходит, положил Еву на диван, сев рядом.       — Что она знает?       — Обо мне и Оксане.       Бровь Кенни прогнулась.       — Что именно знает?       — Всё.       — Ева, не обижайся, но там и знать толком нечего. Все видели, что ты очень влилась в эту тему, поэтому никто даже не удивится.       Поластри успокоилась, потому что не хотела представать перед другом в таком состоянии.       — Меня это пугает, Кенни. Пугает, что она всё знает. Пирог, кстати, она прислала, — смотрела на Кенни женщина, наблюдая за его искренним удивлением, — пугает, что она знает, что было между нами. Пугает, что я не могу выкинуть Оксану из головы. Пугает, что она, скорее всего, мертва. Я так устала, Кенни, я хочу умереть… — вновь слёзы льются по её не высохшим щекам.       Кенни с сочувствием гладил её по плечу.       — Она не знает, жива ли Вилланель. А это значит, что она мертва.       Кенни остался на ночь. Конечно же, Еву он положил на второй этаж, а сам лёг в гостиной. Он не мог оставить её в таком состоянии одну дома, без капли поддержки и таким количеством алкоголя в желудке. Ему было искренне жаль свою подругу. Начиная подпитываться ненавистью к Вилланель, он хотел, чтобы она действительно была мертва.       «Если она объявится в жизни Евы — это убьёт её»       

***

27 ноября, 19:34       Близится декабрь, холод на улице обостряется. Ева, правда, почти его не чувствует.       Благодаря своим потрясающим друзьям, Поластри получилось немного отвлечься. С Еленой она часто ходила по магазинам (настолько часто, что теперь эта деятельность не доставляет ей такого недовольства, как раньше), с Кенни они гуляют и обсуждают работу, жизнь и свои хобби. Ева планирует завести собаку, потому что дома ей стало одиноко. На удивление, она смогла сблизиться с Хьюго, который вечно тащит её в кино и катит шары. Ева, само собой, его отшивает, но проводить время с ним весело, поэтому это стало шуткой.       Дело по призраку медленно, но верно продвигается. Поластри почти вышла на её след, и если следующий подозреваемый окажется убит — точно получит повышение. Она смогла настроить себя на рабочий лад, поэтому изучать это дело стало не так сложно (ей даже иногда удаётся не искать в призраке нотки Вилланель! Она считает это достижением).       Кроме того, Ева окончательно рассталась с иллюзией того, что Вилланель могла быть жива. Слишком много фактов, говорящих об обратном, убедили её в этом. И она почти уверена, что это не самовнушение или что-то в этом роде. Ей уже даже не хочется верить, что есть крошечный, но шанс.       Придя на рабочее место, Кенни сразу встретил её с улыбкой на лице.       — Ева! Привет. Слушай, а какую породу собаки ты хочешь? — резко спросил парень, заставив думать женщину с самого утра.       — Привет, Кенни. Я думала над этим, но в голову ничего толком не лезет. Я готова даже взять собаку из приюта — они очаровашки. Но также задумывалась… — Ева подняла глаза вверх, — русский охотничий спаниель? Или, может быть, американский кокер?       Кенни улыбнулся.       — Русский? — задал вопрос парень.       — Ой, да прекрати ты. Даже не провела аналогию.       — Ладно, молчу.       В следующий вечер у Евы дома собрались все друзья: Хьюго, Кенни и Елена. Не думайте, что этого мало. Поластри никогда не была человеком, любящим большие компании. А после того, как её коллеги стали ей настолько близки, она смело может назвать их своими друзьями и позвать на свой день рождения.       Люди сидели и (действительно) культурно выпивали, обсуждая жизнь и развивая философские темы, пока Кенни не позвонили.       — Ребят, мне нужно отлучиться буквально на пять минут.       Выйдя из дома, он достаточно быстро зашёл обратно, держа в руках коробку с белым бантом.              «Милая Ева, это теперь твоё. От Кенни, Елены и Хьюго» — забавная записка была приклеена к основанию большой коробки, и, хоть Поластри и не любила подарки, всё равно была в предвкушении.       — Мне надо это открыть? — спросила Ева с улыбкой и страхом на лице, задавая тем самым самый глупый вопрос в своей жизни.       — Да.       Коробку поставили на пол, после чего, развязав бант, женщина открыла её, моментально изумившись.       — Боже, что это?! — поднеся руки к лицу, выкрикнула Поластри.       — Не что, а кто. Твой новый друг, — улыбаясь, промолвила Елена.       Ева сидела в ступоре. Из коробки на неё смотрели две маленькие бусинки на собачьей, слегка продолговатой морде.       — Подруга, — поправил Елену Хьюго.       — Это девочка? Боже!       Ева была в полном восторге. Как только она взяла щенка на руки, мокрый и гладкий язык тотчас прошёлся по лицу женщины, отчего она сморщила нос.       — Что это такое? Кто его принёс? — всё никак не могла поверить Ева.       — Её, — снова поправил её Хьюго, получив неодобрительный взгляд каждого присутствующего.       — Это наш общий подарок тебе, — улыбнулся Кенни, наблюдая знакомство щенка со своей хозяйкой.       — Как её зовут? — спросила Поластри, с умилением глядя на маленький комок в своих руках.       — Сейчас узнаем, — подмигнула Елена.       Удивление Евы застыло на лице. Почему она даже не думала о том, как назвать собаку, если желание завести её присутствует уже несколько месяцев?       Оглядев её всю, с головы до лап, именинница изучала своего «ребёнка». Она была совсем крохотной, но уже умела тявкать и даже рычать. Почти идеально белая, маленькие коричневые пятна располагались на мордочке и трёх лапах, а хвостик и вовсе был полностью окрашен. Несколько совсем незаметных пятен пробивались на белой шёрстке спины, но Ева была уверена, что их станет куда больше. Она изучала особенности этой породы, и точно знала, что одной из них являлись всегда карие глаза. У этой же малышки глаза были небесно-голубого цвета, в которых можно увидеть мелкие карие вкрапления. Поластри абсолютно точно поняла, что эта собака идеальна для неё. Поняли это и все остальные, наблюдая за тем, как глаза женщины наполнялись слезами чистого и неподдельного счастья.       Крохотные лапки делали неосторожные, но смелые шаги по дивану в гостиной, знакомясь со своим новым домом. Смотря на эту малышку, в голову Евы пришло смешное и даже дурацкое имя.       — Вилка.       Гости озадаченно посмотрели на неё, не понимая, к чему это было сказано.             — Вилка. Её будут звать Вилка.       — Почему Вилка…? — спросил Кенни, в некотором роде боясь услышать ответ.       — Потому что это первое, что пришло мне в голову.       Отсылку, кажется, поняли все присутствующие. Все, кроме Евы.

***

      Уже ночью, когда праздник был закончен, а гости разъехались по домам (всем, в конце концов, вставать на работу в одно и то же время), Ева занялась обустройством Вилки. Понимая, что пробуждение утром станет для неё нелегкой задачей, она продолжала заботиться о своём питомце и даже получала от этого удовольствие. В другой коробке, которую друзья показали чуть позже, находились необходимые принадлежности для щенка: небольшие миски для воды и корма, маленькие комбинезоны на прогулку для холодного времени года, еда, игрушки, лекарства, шампуни и даже лежанка с одеялом (!). Разбирая всё это и ставя на места, Поластри осознавала, как ей повезло с друзьями. Они так тщательно подготовились к этому и, каким-то образом, нашли абсолютно очаровательную и даже особенную собаку, которая теперь принадлежит ей.       — Вилка, иди сюда.       Разложив постель, готовая ко сну, Ева позвала щенка к себе. Она была уверена, что ближайшее время не сможет отлипнуть от неё и совершенно не представляла, как пройдёт её рабочий день вдали от малышки.       — Ты завтра хорошо себя веди, не гавкай громко, а то соседи будут ругаться.       «Боже, я разговариваю с собакой»       Наблюдая за тем, как Вилка засыпает у неё под рукой, Поластри не заметила, как уснула сама. И с уверенностью в том, что ничто не сможет разбудить её после такого насыщенного дня, она открывает глаза от шума на кухне.       Первые секунды она не понимала, что происходит. Вилка сладко сопела под ухом, и она понятия не имела, сколько времени прошло с момента засыпания. Думая, что ей послышалось и вновь закрывая глаза, её заставил вздрогнуть более громкий звук внизу. Она отчётливо слышала шаги.       «Может быть, Кенни или Елена что-то забыли?»       Продолжая лежать и слушать, в её голове проносились самые разные варианты. Она, было, планировала наплевать на всё и уснуть, просто позвонив Кенни и Елене утром и спросить, что они делали здесь ночью, но помешать её «идеальному» плану удалось тихим, но чётким шагам по лестнице, прямиком в спальню Поластри.       Сердце Евы забилось чуточку быстрее. Шаги становились громче, что говорило о скором приближении человека прямиком к сонной Поластри.       Звук утих совсем.       Дверь приоткрылась.              — Кенни? Елена? Кто здесь? Вы что-то забыли? — чуть громче шепота сказала Ева, голос которой выдавал её полусонное состояние.       В кромешной тьме Поластри не удалось разглядеть даже силуэт человека в дверном проёме, но руку, держащую ручку, было смутно видно. Без линз Ева называла себя кротом, и сейчас была максимально на него похожа.       Как только женщина произнесла свой вопрос, до её ушей донесся быстрый и громкий звук спускающегося человека по лестнице. Это был не просто шаг, а бег, причём очень быстрый и даже испуганный. Вилка тотчас проснулась, и, не успев понять, что происходит, затявкала своим тонким щенячьим голоском.       — Тише, тише, — пыталась успокоить её Ева, хотя сама нуждалась в успокоении. Она уже поняла, что это был не Кенни, не Елена и даже не Хьюго. Вариант с Кэролин тоже отпадает, потому что она, в силу возраста, не может так бегать.       Осмелившись встать на ноги и включить свет, Поластри высвободила себя из сладкого плена тёплого одеяла и пыталась успокоить бьющееся сердце. Жмурясь от яркого света, она накинула халат и спустилась на кухню. Вилка, шевеля своим мини-хвостиком, побежала за ней, слегка побаиваясь спускаться по ступенькам.       Включив лампу, Ева огляделась. Окна и дверь были закрыты, что вроде радовало, но пускало сомнения. Видимых изменений не было, и, проверив наличие кого-либо в доме, кроме неё самой и собаки, пульс смог успокоиться, убедившись, что они всё же одни. Заметив щенка, стоявшего у пустой миски для корма, Ева улыбнулась.       — Ты такая маленькая, но такая прожорливая, — со смешком шепнула Поластри в сторону Вилки, поднимая её миску с пола.       Подойдя к столу, чтобы взять на полке сухой корм, взгляд Евы устремился на что-то, чего она не заметила при уборке дома после гостей. На столе стояла почти такая же коробка, в которой принесли щенка, только чуть меньше. Поластри, находясь до сих пор в сонном состоянии, потянула свободной рукой за конец красного бантика, развязывая его. Открыв коробку, она увидела большой, красивый, собственноручно сделанный торт, надпись на котором кричала «С Днём Рождения, Ева».       На нём лежала перевёрнутая записка. Сердце Евы невольно стало биться чаще. Взяв в свободную, но дрожащую руку, она перевернула её и поднесла к лицу, читая написанное.       «С Днём Рождения, Ева. У тебя новый друг — поздравляю! Надеюсь, из-за неё ты не забудешь меня? х»       Миска с грохотом выпала из руки.