***
Сначала Айзава хотел открыть дверь без стука, но потом вспомнил к кому ведёт этот вход и притормозил в шаге от порога — кто знает, что мог поставить себе на вход подозрительный подросток. И отошёл ещё на шаг — он сам не знает, с чем ожидает встретиться за дверью, если будет стоять слишком близко, — а только потом постучал. Дверь открыли спустя почти тридцать секунд, но звука шагов или открытия замка не было — гадай, была она всё это время открыта или нет? — как не было и щелчка от поворота ручки. — Доброго утра, учитель. Вы лично пришли проставить мне зачёт? А где можно встретиться с Эри? — Ворон приветствовал учителя с улыбкой. Она была под маской, но он всё равно улыбался. Айзаву встретил всё тот же парень с лохматыми волосами, маской на лице и… нет, обычно, когда они встречались, Ворон был в своей знаменитой чёрной форме с изображением ворона или школьной одежде в виде всё того же костюма, но с обычной мастеркой без капюшона. Сейчас он стоял в чёрной майке в облипку, плотно заправленной в штаны со множеством карманов, пояс с разнообразным снаряжением, который казалось прирос к парню, нашёлся на письменном столе возле клетки: «Клетка для попугая? Зачем ему домашние питомцы и где сам питомец, раз клетка пустая? Как он пронёс животное на остров?» — все эти вопросы было решено отложить. Необычным Айзаве показались шрамы на оголённых руках и шее ученика. Всё, что не было закрыто тканью, было усыпано следами от ран. В них не было совершенно ничего необычного. Как для знакомого с тёмным миром человека, он должен был иметь подобное тело, но почему-то Айзава не представлял, что следов может оказаться так много, да и природа ран была совершенно различна: на одном плече красовался край от ожога, уходящий под майку; на другом след от огнестрельного рваного ранения; не говоря уже о самых разных по толщине и аккуратности нанесения разных колотых ран. И это были только руки и часть шеи не скрытая маской. Жалости не было, да и нет причин для неё, но взгляд зацепился, а мозг лихорадочно закрутил шестерёнки. — Учитель Айзава, так для чего вы пришли, если не проставить зачёт? Вы уже видели новости? Такого доказательства ведь достаточно для принятия зачёта? Не вижу причин быть таким нетерпеливым. Айзава отмер и заново окинул взглядом всего ученика и комнату за ним. Дверь была открыта нарастопашку — Ворон словно специально ничего не скрывал, — поэтому комнату было видно хорошо. Кроме письменного стола с поясом, клеткой и двумя стопками бумаг было видно открытое окно с непонятной конструкцией из ткани на подоконнике и аккуратно заправленную кровать — ясно, что Ворон сегодня ещё не спал на ней, — там и покоилась куртка Ворона с легко узнаваемым ядовито-зелёным принтом. В голове Айзавы возник закономерный вопрос: «Что тогда висит на стуле?». На стуле висела точно такая же куртка, с таким же зелёным принтом птицы, но чем-то она отличалась. Айзава не успел понять, но был уверен, что эта куртка выглядит более целой и аккуратной. Словно её реже носят и берегут. — Я только проснулся и увидел новости. Вы знатно отожгли вчера вечером с твоей командой. — Мы старались, спасибо, что оценили наши старания. Это была тяжкая работа для ребят, но они все остались довольны. Даже не пострадали, вот везунчики! Мне так по началу не везло. Но вы так скудно нас хвалите, потому что ещё не знаете, что было после, да и новости осветили только последствия битвы, а не её саму. Хотя, в этом ведь и был смысл, что нас там уже нет, а оставшиеся в дураках герои и Заветы есть, — повёл плечами Ворон, склонив голову набок, намекая взглядом, что по факту они сделали больше, чем пока известно учителям. Что удивляться ещё есть чему, но он остановится на размытых намёках. — Я пришёл узнать всё из первых рук. Ты капитан, это был твой план, жду объяснений, — раз хочет похвастаться, то пускай. Айзава не прочь послушать. — А урока вы не дождётесь? Мы ведь должны обсудить это потом все вместе, — а теперь он тянет время. Айзава ведь пришёл узнать всё и сразу, а его кормят завтраками. — Боюсь, это выходит за рамки простого зачёта. — Да, на это и был расчёт, но я думал вы подождёте и вас больше будет интересовать ребёнок, которого мы притащили с базы якудза, — точно, Аспид ведь сказала, что они ещё притащили какого-то ребёнка, с которым уже знаком Ворон. — Да и информация про пули, стирающие причуду. Мы и правда хорошо вчера поработали, давайте, чтобы я не объяснялся сто раз, вы подождёте, пока меня позовёт директор. Думаю, он ждёт, когда мы соберёмся в здании академии. Айзава получил слишком много новой информации. Конечно, эти создания не ограничились разносом базы грёбанной якудза и грёбанного казино с массовым убийством, они принесли с собой не только похищенного ребёнка, но и раскрыли и прикрыли производство пуль, стирающих причуды. Так ещё и использовали их до этого сами на герое с всемирно известным именем. Вернее будет сказать, что использовал капитан. Где-то ещё и нарыл заранее. Он же и спланировал все эти связанные задания. Всё. Спланировал. Заранее. Использовал задания академии для заранее назначенных для себя целей. Навряд ли этим всё закончится. "Вот смотрю и вижу, как эти глаза кричат о том, что голова, которая носит эти глаза, надумала, что-то ещё более безумное. Ведь и в успехе уверен, а ведь он совсем один по факту, просто подстраивает обстоятельства под свои планы..." — начал было Айзава, но прервал мысль — в голову пришла более насущная: "А ведь они сами пригласили его к себе". Ещё и защиту зачем-то обещали, от кого его защищать? Сейчас это нервы Айзавы нужно защищать от планов этого бедствия и их последствий, а потом наверное даже остров не сможет защитить этого паршивца от того, во что он ввяжется и каких врагов наживёт. И себе, и организации. — Разве вы не рады? Сегодня будет меньше уроков, — словно издеваясь добавил Ворон, глядя прямо на учителя всё с тем же наклоном головы, лохматыми волосами и невинными глазами с цветными линзами. Да, Айзава уверен, что его проблемный ученик вернулся с задания в цветных линзах. На этот раз в мутно-карих. Айзава был совсем не рад. Вместо уроков до пяти часов его ждал трудный день и бессонная ночь.***
— Доброго дня, наши юные студенты, — стоило Сотриголове зайти в зал без его оружия захвата, — которое он естественным образом забыл в своей комнате, когда выбегал оттуда с орешками и в тапочках, чтобы поскорее увидеться со своими дражайшими студентами, — как Незду сразу оседлал его свободное плечо. Ворон оказался прав, стоило только собраться классу у дверей академии, как команду Ворона попросили по громкоговорителю зайти в конференц-зал полным составом и учителя Айзаву в тапочках прихватить. После короткой встречи с Вороном, он остался со студентами на первом этаже их общежития и наблюдал за их сборами и утренней волокитой. Они совсем его не стеснялись. Совершенно естественно переговаривались, пихались и завтракали, проходя мимо учителя и усаживаясь рядом в кресло-мешки. Кто-то даже пытался завести с ним беседу на тему его пушистых чёрных тапочек с розовыми мягкими вставками кошачьих подушечек на подошвах, которые тихо поскрипывали, когда от ходил по паркету. — Перво-наперво, спешу вас поздравить с выполненным заданием. Излишне говорить, что вы получили высший бал за него и всем составом допускаетесь к участию в спортивном фестивале. О вашем плане и внутренних победах и провалах поговорите с вашим учителем на занятии, а я позвал вас немного для другого. Место директора пустовало, Недзу сидел на плече Айзавы в середине стола, рядом с командой Ворона, деля стол надвое: на половину учителей и половину студентов. За столом осталось одно пустое место, которое спустя мгновение оказалось занято чёрным туманом — его занял Курогири со спящей девочкой на руках. Её не решились переодевать, но укутали в мягкий плед. — Спрашивайте, директор, я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы, — заявил со своего места Ворон. Его синяки было видно с любой части стола и для любого учителя, сидящего сейчас с ним в одной комнате. Он об этом знал и держал лицо, не смотря на то, каким уставшим оно было. Глаза были показателем, они говорили, что устало только тело, а о нём он позаботится сам. Позднее. Сидящие за столом уже имели дело с подобным типом людей, поэтому присутствие зомби восприняли спокойно, пусть и с пометкой, что есть риск появления нового живого мертвеца в академии. — Их не много. Всё. что касается вашего плана против якудза вы обсудите на уроке, дела с казино не идут с счёт задания, а значит полностью ваше дело, мы даём свободу нашим студентам, но что нам надо объяснить, так это вот то милейшее создание, — Незду указал на девочку в руках Курогири. — И что вы хотите от нас, раз принесли её к нам. Есть причина. — Конечно, я бы не оставил вас без ответов. У меня есть безопасное место для неё, но я решил, что жизнь здесь будет для неё более полезной. Всё дело в её причуде. Она стала основой для пуль, стирающих причуды, Чисаки с помощью своей причуды изготавливал вещество из её крови, — сразу перешёл к делу Ворон, не подводя всех аккуратно к теме, а бросая незнающих со скалы прямиком на это знание. — Что?! — Кровавый Король вскочил со своего места от негодования, а может от злости на мальчишку, что так спокойно это сказал. — Успокойся, друг мой, — приструнил его директор, — продолжай, юноша. — Так вот. Я встретил Эри ещё до приезда к вам. Тогда я не мог забрать её, но начал расследование и докопался до исследований Чисаки. Из-за того, что я встретился сначала с Эри, а потом узнал о проекте Восьми Заветов, то ситуация сразу сложилась, как два и два. Девочка приходится внучкой прошлому главе, который сейчас, — как удачно! — лежит скошенный болезнью. — К чему нам это? Говори, зачем ты привёл её сюда? — А вы как думаете, учитель Секиджиро? Злодей ощетинился и показательно сжал кулак, лежащий на столе, показывая своё недовольство. Полночь рядом с ним приготовилась использовать свою причуду, а Сущий Мик отклонился в сторону от коллеги, хоть и сидел через одного от обозлившегося Секиджиро. — Мы здесь не называем своих имен, — пояснил своё недовольство, Кровавый Король и медленно уселся в кресло. — Ой, точно! Я и забыл, я ведь изначально ваши имена знал. Что ж, команда, — Ворон показательно развернул стул и обратился к членам свей команды, — сохраните в тайне, что имя Кровавого Короля «Кан Секиджиро». Хорошо? — Так точно! — Издевательски с серьёзными лицами ответили все хором. — Вот и всё, учитель Секиджиро! Мои ребята будут молчать. Однако, если вы собираетесь играть с нами в одну игру, то сохранность имени вас больше не должна волновать. Вам будет не до этого, да и смысла не будет, раз уж вы покажете своё лицо и причуду прилюдно героям. — Что?! — Опять вскочил Кровавый Король, заставляя своих коллег повторить действия минутной давности. — После окончания моего рассказа, вам придётся сделать выбор. Будете вы со мной или будете и дальше лежать на дне ещё лет двадцать, выжидая подходящего момента, а не создавая его. Но тогда я и сам здесь надолго не задержусь. Думаю, буду уверен, что Эри здесь освоилась и вернусь в Хоккайдо, для начала, ну а дальше, думаю, пора уже будет начинать мой план. Кровавый Король так и не сел обратно. Он упал на стул от наглости парня, который по хозяйски поставил локоть на стол и подпёр рукой голову, смотря на злодеев, а его прихвостни, видно же, что ничего не понимают, но сохраняют лицо и сидят смирно, молча поддерживая капитана. — Если вы захотите это слушать, то будьте уверены, это будет ново и для моей комнады. — Твоей команды? Ты собрался вести их за собой? — Подал голос Айзава, смотря позади Ворона. — Работать в команде оказалось чрезвычайно многозадачно и мобильно. Проще говоря удобно.***
Шинсо и Айзава встретились на крыше учебного корпуса, когда все эти разговоры и учебный день уже закончились. День был и правда длинный, всё как и предполагал Айзава, а впереди только больше работы. Стоило первым звёздам появиться над куполом, как Шинсо уже забрался на своё любимое место на острове, которое давно не посещал, а Айзава целенаправленно пришёл к Шинсо, видя, как реагировал парень во время утренней встречи его команды с учителями, да и узнать, когда же его ученик успел выбрать себе постоянного лидера. Шинсо ждала только постель и он не спешил, а Айзаву ждала ночь с отчётами и планами, поэтому ему можно было задержаться. Они стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы не мешать мыслям свободно гулять, но в пределах слышимости тихой речи другого. Как всегда, когда они встречались на крыше. Тишина никогда не давила на этих двоих, не только в присутствии друг друга. Тишина была самой комфортной обстановкой для них. Поэтому на ровном месте Шинсо задал максимально отдалённый, но и смежный с сегодняшней темой вопрос: — Как вас занесло сюда, учитель? — Ты разве не знал? Я здесь только из-за него. Как и Немури с Миком, — Айзава протянул Шинсо всю горсть своих оставшихся с утреннего «завтрака» кедровых орехов и дождавшись, когда рука опустеет, стряхнул с неё крошки от шишек и только тогда продолжил. — Мы готовились тогда к выпуску. Все мы. Вчетвером. Курогири был тем, кто связал нас всех совершенно разных и заразил идеей. Лично у меня впервые появилась чёткая цель, да ещё и не касающаяся одного меня. Что-то большее, чем доказать, что я могу быть героем. — Быть героем? Что же вас «сбило» с этого пути? — Смерть Оборо. Ну и дальнейшие события. Вся ситуация в мире, стоило мне её только узнать. — А кто такой Оборо? — Так раньше звали Курогири. Когда он был моим одноклассником.***
Айзава ни за что бы не сказал, что он рад сложившимся обстоятельствам. Но его последняя в академии практика проходит вместе с Оборо. Это повод исключительно для радости. Уже чудо, что единственного будущего героя подполья в компании друзей угораздило получить практику с кем-то из этих друзей — будущих дневных героев. Они уже в первый день обсуждали задание, на которое их возьмут в конце недели. Какое-то запланированное мероприятие. Всё было хорошо, потому что они не знали, что ждёт обоих на этом задании. Это было достойная миссия для последней практики студента-героя: миссия спасения. Сотриголову взяли в команду спасения из-за причуды, пока Оборо остался снаружи здания с командой подстраховки. Нельзя точно сказать, когда всё пошло не по плану. План к тому времени и вовсе исчерпал себя — цель была спасена и доставлена к бригаде медиков, а команда спасения была либо вместе с медиками, либо ещё выводила преступников — чем и занимался Сотриголова, — когда прогремел взрыв. Здание лишь слегка затрясло, ведь взрыв прогремел в соседнем здании парковки — бандиты решили так уничтожить улики в своих машинах, — они подорвали все пять этажей бетонного строения. Команда разведки упустила момент, когда всего дюжина бандитов без подходящих причуд успела заминировать 1 900 квадратных метров площади, чтобы в качестве плана Б сровнять постройку с землёй. Когда Айзава вылетел из здания, он застал руины здания и завалы на подъездных дорогах. Периметр вокруг бригады медиков удалось удержать, и никто из них не пострадал. Были пострадавшие среди героев. Айзава попытался связаться с Оборо через наушник, но общая волна была забита. Как и голова, в которой крутилось необычно много тревожных мыслей за друга. Никогда ему ещё не приходилось так волноваться за того, кто всегда выступал впереди него самого, кто обычно помогал справляться остальным, кто обычно не просил помощи для себя. Сейчас Айзава чувствовал, что помощь нужна, но не мог её оказать. В этот раз Сотриголова остался в стороне, ведь его причуда не помогала в поиске пропавших под завалами. Ему пришлось ждать… только чтобы вернуться вечером в академию с новостями о смерти и листом бумаги, освобождавшем его от остальной практики, и листом с хорошей рекомендацией от агентства. Что произошло в перерыве между взрывом и возвращением в академию Айзава никогда не анализировал, он помнит, что его не пустили к завалам, а потом не пустили к телу. Он даже не видел, как хоть кого-нибудь доставали из-под обломков, но на наспех собранном посту с новостями о пострадавших, куда Айзава наведывался каждые десять минут, сообщили, что Оборо Ширакумо был найден мёртвым и уже отправлен в морг. Ему отдали окровавленные очки, найденные рядом с телом. Провели траур по погибшему и оставили его парту в академии в качестве алтаря, для цветов. На этом инцидент был забыт. После этого прошли недели неверия, вины, злости и принятия, недели контрольных и практических работ перед выпуском из академии, которые Айзава сдавал на автопилоте и чистой ярости с перерывами на депрессию, но злиться было не на кого, пока он не получил письмо без отправителя. Бумажное, какими сейчас уже не пользуются, уже давно нет даже профессии почтальона. Как его доставили прямо к его квартире он не понял, пока не прочитал всего одну строчу, из которой состояло всё письмо: Вам будет интересно узнать, что стало с вашим другом после миссии, и в каком состоянии мы забрали его из морга при геройской комиссии. Адрес и время на обороте. Айзава знал, что надо по правилам делать с этим листом. А ещё он знал, что не сделает этого и придёт по указанному адресу в нужное время несмотря на всю абсурдность этого действия. Для Айзавы оно было единственно возможным и абсолютно правильным, пусть он совершенно не понимал, что может увидеть на этой встрече. Он прибыл за два часа до назначенного времени — никто бы не смог сидеть и ждать после таких новостей, поэтому Айзава отправился по адресу на обороте сразу после обнаружения письма, — там его уже ждали. В захудалой кафешке с через чур приветливым администратором в качестве встречающего официанта был занят всего один столик. Когда Айзава сказал, что он будет ждать встречи, то администратор растерял свой весёлый запал и сменил улыбку на ровную линию губ, и спокойным любопытным взглядом указал наклоном головы, что его уже ждут за столиком у входа на кухню. Без промедлений Айзава двинулся в сторону широкой спины и макушки в оранжевой панаме. Он не стал садиться, а только встал у стула напротив мужчины в коричневой расстёгнутой кожанке на голое тело. — Здорово пацан, ты пришёл. Никого не напоминает? — Айзава встретил взгляд коренастого мужчины с мутационной причудой, наверное. Весь его силуэт расплывался, но Айзава был уверен, что перед ним мужчина и цвет кожи под курткой вовсе не бежевый, а лицо его совсем не человеческое, в привычном понимании человеческого лица, единственным, что можно было разглядеть на лице незнакомца, был взгляд. — Не смотри на меня так, всё равно не сможешь разглядеть. В этот момент Айзава опустил глаза на руки мужчины, в которых были фотографии. На них был Оборо. Живой. Сразу после завала, ещё раненый, в том же костюме и со значком агентства, в котором они проходили практику, у Айзавы был такой же, но он ни за то не надел бы его, тем более на миссию. Оборо был в каком-то помещении и лежал на руках героя, что был на миссии в команде подстраховки, а вокруг них стояло трое людей в халатах. Один указывал на койку рядом с собой. На другой фотографии Оборо уже лежал пристёгнутым к этой койке и с открытыми глазами. На последней он был раздет, бледен и с множеством проводов качающих из него кровь, которая попадала в резервуар и разбиваясь на компоненты утекала по трубкам куда-то за кадр. — Молчи, ничего не говори. На похоронах было не его тело, он был у нас ещё до них. — Что это..? — Я же сказал молчи! — Мужчина убрал фотографии в карман, пока Айзава не успел их схватить. — Он жив, в каком-то роде. Вам крупно повезло, ребятки, у вашего друга подходящая причуда, которую захотели не только герои, но и вы оказались вовсе не плохими. Вам в каком-то роде выпал джекпот, что был подстроен взрыв и герои решили действовать. Благодаря этому у нас оказались развязаны руки. Остальное будет зависеть от тебя. Директор решил, что связаться будет лучше именно с тобой. Держи, — силуэт вытащил из другого кармана ещё одно письмо, такое же как и то, что нашёл Айзава сегодня у себя на пороге, — теперь решаешь ты. После этого силуэт развернулся и до того, как Айзава успел схватить его за кожанку, растворился без следа. Просто пропал из поля зрения в трёх шагах от самого Айзавы. Парень моргнул и, убедившись, что незнакомца нигде нет, а администратор улыбчиво встречает какого-то посетителя, посмотрел на письмо оставленное на столе. "Инструкция для связи и немного ответов". С того дня прошла неделя и Айзава, проведя своё расследование с друзьями, решил воспользоваться письмом. Оно никак не могло помочь выйти на отправителей или того мужчину из кафе, но по всей видимости могло дать ответы на некоторые вопросы. Написав на нём своё имя, связавшись с другой стороной, Айзава, можно сказать, дал своё согласие, а вечером того же дня он снова встретил того мужчину без лица. В этот раз он получил ответы на то, кто с ним связался и что они хотят от него, от них, ведь в первую встречу мужчина явно говорил во множественном числе. — Директор решил, что вы втроём идёте комплектом к вашему другу, который уже с нами. — Кто этот ваш директор? — Ты сам увидишь. Только скажи, чего ты не привёл друзей сразу? В письме ведь написано, что после того, как получите ответы, вы сможете сразу решить всё. В случае согласия, я бы сразу забрал вас всех. — Мы сейчас не пойдём. — Давай ты не будешь играться с нами, пацан. Чего ты собрался ждать? Что вас тоже где-нибудь «кокнут», а потом отправят на похороны родным куклу? — Я не могу уйти так просто. Если верить вашим словам, то мы не будем действовать открыто, вы не знаете, когда сможете дать отпор героям наверняка, а я не уйду, пока не дам им понять, что они совершили ошибку. Взгляд мужчины стал глубже, черты его размытого лица стали спокойнее, завеса, что скрывала его тело перестала трястись и лицо словно застыло. Теперь Айзава мог сказать, что это не кожа у мужчины непонятного, нечеловеческого цвета, а самой кожи нет вовсе. Он словно воздушный манекен в панаме. — Что ты собираешься сделать? — Сначала я должен узнать. Вы сможете нас забрать из-под носа у героев? Прямо из академии? — Если рядом не будет героев, которые это увидят. Мы не забираем людей публично. — Тогда всё хорошо. Я хочу взорвать немного геройской академии на церемонии выпуска. После этого не прошло и недели, как у друзей всё было уже готово. — Айзава, ты так и не сказал, как мы протащим столько взрывчатки, да ещё и установим её в день церемонии? Тебе понадобится моя причуда? Нам в любом случае понадобиться усыпить несколько учителей. — Нет, всё уже сделано. Я устанавливал заряды на обеденной перемене всю эту неделю. — Постой, но как? Ведь школу каждый день проверяют, да и как ты пронёс её на территорию? — Мик был тем, кто ещё не отошёл от потрясения. И был хвостом, который не смог отпустить друзей и принимал только косвенное участие в плане. Главное, что он дал своё согласие на смену течения и он идёт с ними. — Никто здесь не видит дальше своего носа. А взрывчатку я спокойно проносил в бенто. — Стой, а если бы тебя поймали? — Не унимался Мик. — Стой, но это значит, что ты не ел, — попыталась упрекнуть Полночь. — Но не поймали ведь, — Айзава проигнорировал Полночь и ответил Мику. Вот ему сейчас тоже не до еды, он понимает Айзаву, пусть пока ещё и заторможено. — Резонно, — заметила Полночь. — Значит с меня — обеспечить отход, чтобы никто не увидел, как мы исчезнем? — Только это. — Положитесь на меня. Это был день выпуска. День, который совсем не радовал Айзаву, но у него уже был выход. Ведь любой конец — это начало чего-то нового. Для всех. Так и собрались снова вместе друзья, чья жизнь должна была окунуться в пучину вечной тоски, прошлой боли и страданий в самом ближайшем будущем, она снова окрасилась в яркие, но совершенно другие краски.***
— Все мы оказались здесь из-за него. Он нас не сразу вспомнил, но теперь всё время до его рождения в новом теле стало для него сном. Он знает, что произошло, но воспринимает это лишь как период адаптации, словно он не умирал, словно его не перекроили. Он осознаёт себя как Курогири с воспоминаниями Оборо, без той озорной весёлости, но с тем же темпераментом и необходимостью позаботиться обо всех близких, — глаз Айзавы коснулся блеск от фонарей по всему острову, а нижняя часть лица опустилась к воротнику по привычке, скрывая едва поднятые уголки губ за оружием захвата, которого всё ещё с ним не было. — Никто из нас не пожалел о сделанном выборе, о жизни и людях, что мы оставили. Но это не значит, что мы не хотим когда-нибудь вернуться обратно. Вернуться к близким людям и стать теми героями, которые спасают людей, как мы все и хотели когда-то. Чтобы это не нам пришлось прятаться в тени. Порицаемые всеми и прогоняемые ото всюду мы помним, зачем мы здесь. Мы не хотим быть вне закона за то, чем мы живём. За то, кого защищаем. Тишина, отступившая с вопросом Шинсо вернулась вновь, окутывая крышу свежестью и помогая разобраться с беспорядком в голове, освежая мысли. Шинсо надеялся, что не только у него в голове сейчас разрыв шаблонов. Хотя с чего бы ему быть у Сотриголовы, когда он рассказывает давно пережитую историю. Собственную историю. Но Айзава тоже волнуется. Хотя, скорее он предвкушает. — Если план вашего капитана удастся, то мы все получим то, чего хотим. Поэтому у нас нет причин говорить нет, — Айзава повернулся к застывшему Шинсо и потрепал его по волосам, а потом оттолкнулся от бортика крыши и собрался уходить. Директор отправился переговорить с ВЗО, поэтому ответ Ворону было решено отложить, как и их сегодняшнее занятие с Кровавым Королём (от греха подальше), но Сотриголова уже дал свой ответ Шинсо. — Спокойной ночи, Тишина. Даже если у вас что-то не получится, приходите сюда. В конце концов, это место создавалось как безопасное место для злодеев поддерживающих мир. Хитоши запомнил момент, когда учитель Айзава уходил. Он впервые не скрывал улыбку, которая делала лицо злодея абсолютно неузнаваемым для тех, кто знает его обычное выражение лица. Только потом Шинсо понял, что и сам не сдержал свою улыбку, хотя на нём был шарф, за которым можно было её спрятать.