***
— Ну и что мы будем делать? — Урарака пыталась привлечь внимание зама или любого другого из команды с того момента, как Ворон пропал за поворотом на второй этаж вместе с Сущим Миком. — Заниматься. Сиди, сейчас уже звонок прозвенит. — Нет, я не об этом, Тишина! Сейчас, что нам делать? С Вороном, с девочкой и с фестивалем. — Сейчас мы должны дождаться учителя и отсидеть урок… пять уроков. Ворон не вещь, ничего с ним делать не надо. А Эри привели не к тебе, значит тебе ничего с ней делать не надо, как и нам. Ворона позвали, потому что сейчас он знает больше всех в этом деле и имеет более близкое знакомство с маленькой напуганной девочкой. Так что сиди на стуле ровно, Джеронимо. — Какой ты грубый. Думала, может он хоть тебе рассказал, а он и от тебя всё скрыл. Хоть бы вчера что-нибудь рассказал, так нет же! Ушёл к себе и заперся! Словно у него там важная операция. — Правильно. Мне он рассказал. И да, у него там операция. — Что? Ты меня за дуру держишь? В этот момент прозвенел звонок и в класс вошёл Мик. Ворон пропустил первые два урока.***
— … ты поможешь мне, маленький храбрец? — Ворон устроился на ковёр рядом с девочкой и зарылся руками в мягкий ворс, наклоняясь вперёд к собеседнице. — Но я ничего не могу, — Эри опустила взгляд на руки Ворона, выглядывающие из светлого ковра. На контрасте тёмных перчаток и светлого ворса удалось зацепиться взгляду девочки, и она отвлеклась на пустые мысли. Она не смела его коснуться, она ничем не могла помочь человеку, который её спас, но он пришёл и разговаривает с ней. — Тебе не о чем переживать. Просто расскажи, что знаешь, а мы уже разберёмся, что нам делать с этой информацией. Тебе больше не надо бояться. Взрослые теперь будут разбираться с твоими проблемами. — Он найдёт нас. Не надо специально его искать. — Я не буду искать его, — помотал головой для наглядности Ворон, — я хочу узнать, с кем он встречался и о чём общался. Кто-то уже давно помогает ему делать больно таким детям, как ты. — Больным? Ворон на секунду задумался и вспомнил к Даниэле, друге Саймона, который тоже был частью этой прогнившей системы ранжирования причуд. Его ситуация отличалась от ситуации Эри, но воспоминания закатившихся глаз и слёз на мёртвом лице заставили мурашки пробежаться по телу Изуку от загривка и до самых пят, что пришлось выпрямить спину, чтобы не дёрнуться под взглядами ребёнка и двух учителей. Тогда он чувствовал свою вовлечённость в это дело, пусть и не мог предотвратить появление «причудного барделя». Здесь он не мог уберечь Эри он попадания в руки Чисаки, но чувствовал обязанность помочь ей сейчас. Это желание ушло далеко от простого спасения из лап якудзы. Она всё ещё ждёт, что её вернут назад. — Уникальным, — Ворон дождался понимания в глазах ребёнка и продолжил. — Ты весь персонал лаборатории знаешь и тех кто был близок с Чисаки? — Да. Он говорил, что я должна знать всех в лицо. Но он не всех представлял. — Кого ты видела рядом, кроме тех, кто тебе уже знаком? Был ли при тебе когда-нибудь кто-то неизвестный? Например, кто-то разговаривал о продаже или сделке? — Я не знаю. Я была только в комнате, в лаборатории или, когда сбегала, то добегала до дороги, как в тот раз, когда врезалась в Ворона. — Хорошо, а что на счёт тех моментов, когда кто-то приходил в лабораторию и наблюдал за тобой? Айзава, отошедший уже от стола, опасно покосился на Ворона, сохраняя дистанцию. Взгляд так и кричал: «что ещё у тебя есть, ходячее бедствие? Как ты можешь это знать и что за фокусы проворачиваешь за нашей спиной?». Но его потуги оказались напрасны — Ворон даже не взглянул в сторону учителя. — Да, я знаю его. Он приходил совсем недавно и очень злился, но он не наблюдал за мной. Он говорил, что от материала надо избавиться, найти способ заменить конпопент и что-то там ещё, — её голос дрогнул. Она с опаской посмотрела на взрослых за спиной Ворона и вернула взгляд на зелёные кудри, зацепившись взглядом, за что-то приятное. — Откуда ты его знаешь? — Голос Ворона был спокойным и плавным. В груди расплывалось ощущение, что он ведёт разговор о птицах или стихах, а никак не о национальном заговоре героев с якудзой по продаже пуль из крови ребёнка. — Он был по телевизору. Чисаки говорил, что он проложит вместе с этим человеком путь к новому чистому миру, где не будет таких больных, как я, — голос дрогнул и струна нервов лопнула. Первая слезинка сразу покатилась по щеке. Айзава дёрнулся, но сам же и остановился. Он не мог успокоить это создание. Уже пытался, но удалось лишь договориться с ним дождаться Ворона, а Полночь отказалась прибегать к своей причуде слишком часто. Поэтому Айзава остался на месте, готовясь использовать причуду при необходимости. В это время Ворон без колебаний и страха подхватил ребёнка на руки и усадил себе на колени. Все ждали, пока объятия сработают как надо и ребёнок выплеснет всё, что ему мешает дышать. — Плачь. Он больше не вернётся, а я буду оберегать тебя, — рука плавно сползала с волос на спину и поднималась обратно на макушку, успокаивая, — А ты будешь учиться счастью, как тебе идея? — А этому учатся? — голос скакал и был хриплым, но взгляд цеплялся за лицо Ворона. За ту часть, что была видна из-под маски. — Если для тебя это впервые, то надо учиться. Вскоре Ворон вышел из комнаты вместе с Айзавой, пока с Эри осталась Полночь. Стоило им отойти на несколько шагов от двери, как учитель начал: — Всё никак тебя не пойму, то ты кажешься беспринципным монстром, который в столь юном возрасте потерял свою человечность в мести и страданиях, то ведёшь себя, как сердобольная монахиня. У тебя нет раздвоения личности? — А это имеет значение? Если что-то из этого может помочь в достижении нашей общей цели, то вы должны этим пользоваться, учитель Айзава. — Даже ребёнком? — Но вы ведь нами пользуетесь. А до этого нами пользовались другие, пришёл наш черёд. Так вы нас и набираете… знаете, что мы используем людей иначе. Что-то из того разряда про цель и средства… Ворон растянул губы в улыбке так, что это было понятно даже с закрывающей губы маской. — Ты ведь уже знаешь о ком она говорила? — Айзава сделал вид, что не услышал последних фраз Ворона. — Знаю, но вы должны будете ей потом показать фото Всемогущего и получить её подтверждение. Но фото в его истинном обличие. Сможете найти? — Нашёл, что спросить, но… Фото Всемогущего? Ты сейчас о том Всемогущем? — Ага, бывший герой номер один. Он же — главный заказчик Чисаки. Стали бы герои покрывать его подпольную лабораторию, если бы он не попросил? Они бы свернули его исследование, а потом втихую развернули под другим названием на своей территории и под своим знаменем. Вы засиделись на дне и поплатились за это малой осведомлённостью в таких делах. — Ты знаешь, что я собираюсь спросить. Не трать мои слова и ответь. — Не отвечу — секрет фирмы. Но можно правду за правду, вы готовы? — Тебе всё равно придётся нас ввести в курс дела, — Айзава сдался и потянулся к карману за орешками. С подобными студентами он скоро вернётся к кофе или перейдёт на сигареты. — Значит, вы признаёте, что ваша политика «тише воды, ниже травы» провалена, и левый начинающий злодей-мальчишка знает больше вас из-за своего нахождения на передовой? — Замолчи. — Как скажете, учитель. Вот только это вы начали разговор. — Я и говорю тебе замолчать, бедствие. Ладно бы только для меня, но ты же обернёшься бедствием для всех, кто пойдёт против тебя и для всех, кто попадётся тебе под руку во время простой скуки. — Надо же! Какого вы высокого обо мне мнения, учитель. Спасибо! Я обрадую вас: этот мир не даёт скучать, так давайте сделаем его немного скучнее, избавившись от тех, кто усложняем нам жизни. Айзава тяжело вздохнул и улыбнулся своим мыслям.***
Они снова встретились на крыше. Всё так же: дистанция между ними, приятное молчание и беспрепятственно летающие в пространстве мысли, за одним только исключением — они встретились на обеденном перерыве, а не вечером. День был настолько сумбурным — пока только утро, — что они не дождались тёмного времени суток. И собрались здесь из-за одной и той же причины, что часто их объединяла. Ворон. — Он сказал, что осталось немного. Если бы вы отказались, он бы ушёл после фестиваля, — голос Шинсо был тихим и заглушённым его естественной хрипотцой, но даже так он прогремел в тишине, как поезд на пустой станции ночью. — Он ведёт какую-то свою игру. Хоть тебя он в неё посвящает? — Злодей отсыпал немного орешков из своего мешочка и протянул Шинсо. — Это то, что началось ещё до меня. Так что не думаю, что должен настаивать рассказать. Он не станет скрывать что-то важное, он лишь через чур бдит, ради всех. Это видно, если знать, на что смотреть. Ответа не было. Никто и не требовал. Тему было решено сменить за несостоятельностью и недостатком ещё информации для её цельного рассмотрения. Задвинули непонятное до лучших времён. — Ты был у него в гнезде? — Задумчиво спросил Айзава, вспомнив про комнату Ворона. — Конечно. Только если вы про его комнату. — А про что ещё? — Я подумал, что может вы имеете ввиду настоящее гнездо. — В смысле из веток и пуха? — В смысле из тряпок и синтетических перьев из подушки. — Что? Зачем ему такое гнездо? — Айзава не думал, что этим вопрсоом удастся добиться хоть чего-то, но, кажется, попал в цель. — Да не ему же, — Айзаве пришлось помолчать сопоставляя всё, что он видел в комнате студента. — Вот зачем ему клетка? — он покачал головой, соглашаясь с собственными мыслями, и привычным жестом достал орехи из мешочка в кармане и закинул горстку в рот. — Нет. Она ему незачем в общем смысле этого слова. Она как запасная недвижимость: вроде есть для прямого пользования, но по факту ты ей не пользуешься, — Тишина заметил, что орехи в его руках кончились, и грустно вздохнул, — Это птичьи загоны, бесполезно пытаться их понять. Так же я решил и на счёт самого Ворона. — А что ты знаешь о том, как он попал в наш мир? Вот тут Тишина понял, что его подвели к допросу. Тишина воздуха вокруг сразу показалась вовсе не такой умиратворяющей и приятной, а мысли, витавшие в пространстве, словно принудительно закупорились под давлением. — Думаете, он меня посвящает в подобное? Он даже в общаге носит маску, а вы думаете, но будет рассказывать что-то о жизни? Атмосфера дружбы на него не действует, видимо, он уже когда-то выработал иммунитет. — И что, ты совсем не видел его без маски? Шинсо снова попался. Не надо было упоминать маску, теперь врать будет ещё труднее, если вообще получится выдавить ложь. — Он сказал, что скоро так или иначе, но мы все узнаем больше о нём. Его знакомые будут на нашей стороне, — Шинсо развернулся лицом к учителю и теперь облокачивался на бетон крыши боком, стараясь сымитировать уверенную позу. Словно эта тема для него тёмный лес и он знает не больше, чем этот самый кусок бетона, на который он опирается. По глазам злодея видит, что ничего у него не вышло. — Это не значит, что он никому не доверился уже сейчас. Зачем ждать, если он уже решил, что берёт вас с собой? — Айзава скопировал позу ученика. — Уверен, он не созывал собрание, чтобы снять маску перед вами, но ведь мог остаться без неё где-то в помещении, где уверен в безопасности. — Он знает, что здесь везде камеры, даже в общаге. Он облазил всё, до чего сумел добраться ещё до нашего заселения. Вы это уже знаете, разве нет, учитель? — Знаем мы о его дотошности. Но он сделал из своей комнаты настоящую крепость, разве нет? Место, где он спит, держит свои планы и… птицу должно быть надёжным. Шинсо вляпался. Но даже если и так, он может просто сказать, что не будет предавать доверие капитана и Айзава точно отвяжется от него. Вот только сам факт такого прокола со стороны Шинсо, которого Ворон уже предупреждал о возможности подобной ситуации, был малоприятным. Как ни старался, но смотря прямо в глаза своему наставнику он не смог выдавит и слова. Никакого кома в горле не было, но он знал, что слова здесь бесполезны и не смог заставить себя сказать ничего даже ради формальности. Не так он себе представлял отстаивание своей новой бартии и капитана. — Ну ладно, пора идти, да? Тебе надо успеть перекусить. Орехи хороши, но ты ведь не завтракал, надо пообедать, пока твой желудок не так испорчен, как мой. Пошли. — Благодарю, — единственное, что вырывается изо рта Хитоши. Жалкое существо.***
Шинсо нашёл Ворона сразу после крыши, он разговаривал о чём-то с… улыбающимся Шото. Тишина тихонько встал в проходе, сканируя это новое явление, которое вызвал Ворон. Порефлексировать на эту тему и своё ко всему этому отношению ему не дал Пикачу, нагло толкнувший его в бок логтем и протиснувшимсся мимо него в классс. — Чё так пилишь их взглядом? Ревнуешь? да не боись, я так понял у них какие-то тёрки начались после вашего последнего задания. Шото его теперь постоянно о чём-то спрашивает. — Я не ревную. С чего бы мне.? — Да брось, после той стычки с Невидимкой это теперь наша локальная шутка. Ворон и мальчики… Даже если это правда, я уверен, ты у него на первом месте. — Ну хватит, электрический хорёк. Это уже не смешно. — О, ты тоже стал давать всем милые прозвища? — Никогда. Я лучше пойду, — он направился к своей парте, целенаправленно не поворачиваясь на реплики из-за спины. — Ну давай ещё поговорим. Не обижайся, чувак. это ведь весело. Я верю, что вы не вместе. Ну Тишина! — Можно к вам? — Спросил Тишина, подойдя к Шото и Ворону. — Да, мы уже закончили. Есть новости? — Шото быстро ретировался, но Шинсо было не до него. — Не сказал бы. Но может быть это станет проблемой. — Говори. — Айзава спрашивает. Настойчиво. Я не смог не выдать тебя… и себя тоже. Прямо не сказал, но он всё понял. — Ясно. Ну и ладно, — вынес он вердикт, немного подумав, — он не успеет ничего выяснить. Сейчас мы будем относительно свободны, пока остальные сдаю свои зачёты, а потом будем заняты фестивалем, мы сможем водить его вокруг ответов до начала. — Почему это так важно? Не показывать лица, имени, прошлого? — Просто, чтобы позлить. — Что? — У Тишины округлились глаза. — Пойдём. Мне нужно проверить птенца. Я отпросил нас со следующего урока, как раз успею набрать кое-кого.***
Шинсо ушёл из комнаты Ворона меньше минуты назад, а Изуку уже набирал номер по защищённому, в теории, каналу. — Саймон, — начал он, как только трубку сняли, — мне кое-что нужно. — И тебе хорошего дня. У меня всё хорошо, назначили присматривать за новым Волком. Его позвать? — Нет, пусть старший Тодороки занимается своим делом. Мне нужен именно ты… — Я так рад. Ты позвонил услышать мой голос, — голос в трубке был уставшим, но ехидным. — Ворон, мы же только недавно виделись, а ты уже названиваешь мне? Я тоже успел соскучиться, сразу, как ты вышел из поместья. — Мне нужно оно самое. — Ага. Демон в хате? — Да, я начинаю свою вакханалию и мне нужны мои инструменты. — Я думал, демоны пользуются магией. Может у тебя жертвы кончились? у нас тут есть особо шумные. Помнишь того, который тебе руку продырявил? Он наводит кипишь с дружками своими тренировками. Тебе бы снова его утихомирить, — послышался звук катящегося по полу кресла и открывания окна, следом послышался отдалённый взрыв и смех. — Не ёрничай, с ними разберётся Яр. Неужели тебе нужны прелюдии к деловому разговору? — Когда он стал деловым? — …мне нет, доставай ту посылку. — Эх, давай уточним, какое «оно самое». У меня припрятано два «тех самых» конверта, и одна «та самая» коробочка. Что именно тебе нужно сейчас? Может всё? — Мне нужно много инструментов, но из «тех самых» только коробка, да и не мне вовсе. И нужно, чтобы ты кое с кем связался. тебя уже выпускают? яру нельзя светиться с его механической ногой — она его раскусит. — Это то, о чём я думаю? Я смогу сам это увидеть? — Да, она мой механик. Ты с ней свяжешься и передашь коробку с инструкцией, как связаться со мной. Дай знать, когда она уйдёт от тебя с посылкой. — Так инструкция в коробке, или инструкцию даю я? — Ты. В коробке то, что она будет делать. Должна сделать. Если по твоей инструкции она скажет, что не сможет часто связываться со мной, то дай ей свой канал связи и пусть свяжется с тобой, когда наметит время работы. Чтобы ты передал дату мне, а я с ней встречусь уже при готовой работе. — И тебе продуктивной работы, друг мой. Опять закопал меня по шею в работе, словно мне тут мало дают. — Снявши голову, по волосам не плачут. Надо бы поговорить с Михоё, а то тебе там совсем скучно станет. — Наезд не засчитан, а под микроскопом хорошо видны взаимовыручка и поддержка, друг мой. И это всё, что мы можем себе позволить. — Действительность являет собой ад, в котором хорошо себя может чувствовать лишь «избранное меньшинство» — другое название для идиотов и негодяев. — …для нас же остаётся лишь ад одиночества?© — А это уже в наших руках. Для этого одиночки и собираются вместе. Мы уже противостоим системе, так почему бы не пойти дальше? — Действительно. Научишь меня своей науке? — По науке не выйдет, нет. Только по наитию! — И что, никаких расчётов? Голая интуиция? — Интуиция — священный дар, разум — покорный слуга©. — Это Яр тебя научил тебя своей русской литературе? — Совершенно нет. Это Эйнштейн. — Математик? — И скрипач. — Мне с тобой не тягаться, но вот увидишь: если я доживу до момента, когда тебе станет скучно жить, то я обязательно одолею тебя в этой игре. — Тогда остаётся надеяться, что это наступит очень скоро, а жить ты будешь долго. — Посмотрим. Ты ведь ведёшь. Ворон улыбнулся под маской и сбросил вызов, не ответив на последнюю реплику — хватит с Саймона, он и так уже рассмешил Изуку, что он едва успел сбросить звонок, чтобы в следующий миг напугать Муна своим смехом. Их ждёт игра, но это не значит, что они не могут брать от мира заслуженные крупицы отдыха и таких простых моментов, как шутки с другом. Игра на опережение выматывает, но их старания окупятся.