***
— Все мы знаем, что в конце лета стартует спортивный фестиваль, — проговорил Ворон, — Время не совпадает с аналогичным в геройской академии, но нам это только на руку — никто не уведёт у нас зрителей. — Ты о чём? — Джеронимо оторвали от еды, она не желает что-либо слушать. — А то, что многие злодеи ждут геройского фестиваля каждый год, чтобы знать, с чем столкнуться в будущем, да и на подрастающих героев надо посмотреть. А в ряды злодейских банд всегда можно найти, кого взять, фестиваль злодеев для этого смотреть не нужно. — Лады, возможно, только возможно, что у меня нет к этому вопросов, но давай к сути. — А я вижу, ты зажралась Джеронимо, тебе не кажется? — Тишина развернулся на своём месте, чтобы вперить взгляд в девушку. — Нет, а что, у меня стали проскакивать твои замашки? — С искренним удивлением пролепетали Тишине в ответ. — Да я тебя..! Урарака уже хотела отложить булочку, что ускоренно жевала и выставила ладонь в сторону противника, но не успела, капитан усмирил их обоих. — Стойте! — Хлопок в ладоши и все замерли, даже Аспид, которая просто качалась из стороны в сторону на своём месте. — Не сейчас. Я закончу, а потом деритесь. Я только поддержу такой порыв, — все снова зашевелились, переводя взгляд, полный непонятных эмоций, на Ворона. — Зачем так пугать? Мне даже показалось, что у меня сердце в пятки ушло, — Джеронимо первая подала голос. — Начнём наконец? — Атмосфера в мгновение ока сменилась на что-то спокойное и дружелюбное, что непонятные эмоции забылись, словно этого и не было. — Начинай. Разве ты не готовишь для нас стратегию? Что-то, благодаря чему мы точно выиграем? — Никогда нет никакого точно — это раз. Я не ваш — это два. И я не буду делать за вас решительно ничего — это три. Мне продолжать? Или хватит трёх пунктов, Джеронимо? — Ну ладно, ладно, я всё поняла. Но ты ведь собрал нас здесь, чтобы поделиться каким-то… знанием… мастер? Тут не сдержалась даже Джей, она и Тишина в раз закрыли рты в надежде, что их смех не услышат. Бесполезно. В качестве оправдания скажем, что не особо они и пытались это скрыть от капитана. — Словно дети, — вздохнула Аспид, — нашли с чего смеяться. Но, Ворон, — ребята стихли и разговор продолжила она, — ты расскажешь нам про слабые зоны остальных, чтобы мы смогли сами придумать приёмы против них? Может какой-то очевидный трюк, который ушел у всех из-под носа? Наша задача выиграть. Все притихли. Ворон и правда не сказал, зачем собрал всех в мастерской так поздно вечером, ещё и когда в общежитии так мало народа, а кто не ушёл на задание, те тренируются на площадке. Там была и стая Ворона, готовясь к фестивалю, оттачивая причуды и придумывая им новые применения, пока капитан не созвал всех на галёрку. — Ваше знание обесценивается, если враг знает, что вы это знаете. Странно, что в подобной стратегической игре то, что вам известно, может не иметь никакого значения. Тут я и не собирался вам помогать. — Так, — начал Шинсо, — а с какого перепугу мы тогда здесь штаны просиживаем? — Он решительно встал и сложил руки на груди, впиваясь в капитана хмурым взглядом, но не сходя с места. — Кто бы чирикал, Тишина. Ты вообще причуду не можешь на площадке тренировать, сидишь и смотришь на других. — Я анализирую! — Фигнёй маешься, если мягко выразиться. Теперь смеялась Аспид и Джеронимо. — Неспособность предсказывать аномалии ведет к неспособности предсказывать ход истории, если учесть долю аномалий в динамике событий, что станет решающим фактором и в нашей ситуации на фестивале. Я научу вас думать, а с этим умением - очевидно, которым вы не обладали - победа сама придёт к вам в руки.***
Лето подходило к концу, неся классу злодеев радостные новости и не очень. Кто-то, замахнувшись слишком высоко, почти провалил задание, кто-то прошёл с высшим баллом, проведя совершенно несерьёзную вылазку, но сделал всё грамотно и с минимумом последствий для себя. Оценки хоть и расставляли справедливо, но многие остались омрачены результатом. Команда Киришимы сильно пострадала: Пикачу ещё несколько дней откачивали от чрезмерного использования причуды, Маширао прописали постельный режим для его хвоста почти до самого дня фестиваля, что было почти фатальным для его тренировок, а Серо пришлось хирургическим путём вытаскивать всё, что забилось в его локти. Мина и Иида обошлись относительно сокомандников малой кровью, но ожоги двигателей от кислоты Мины и разрыв связок для активной «Королевы чужих» не поднимали настроения. И не смотря на все эти жертвы они получили самый низкий результат из четырёх групп в то время, как команда Ииды только накрыла одну из точек сбыта информации героев под видом киоска с газетами, о которой остров уже знал, но смогли встать на вторую позицию после Стаи. Что удивительно, ведь команда Шоджи заняла всего третье, справившись с целым выводком малоизвестных героев, что промышляли крышеванием мелких бандитов. Забавно, злодеи борются с героями, что помогают другим злодеям, а первые злодеи ведут борьбу с героями и другими плохими злодеями. Вот и вся история. Можно заканчивать рассказ. Но нет, сегодня Ворон проводит со своей Стаей последнюю тренировку перед фестивалем, а потом запирается в комнате заканчивать своё последнее изобретение. — Капитан, долго ещё ждать? Я понимаю, начальство не опаздывает, начальство задерживается, но давайте активнее шевелить булками? — Джер, ты в край берега попутала? Раздался весёлый смех, что стал активно отдаляться, но Ворон не отдаст первенство так быстро. Пусть поглотает пыль, исключительно в образовательных целях. Надо показать, разницу в их физической подготовке. После таких мыслей он побежал до стадиона, где уже собрались остальные из Стаи. Не стоит уточнять, что Ворон пришёл на место тренировки первым. Кто ж знал, что это были их последние дни «нормальной жизни», — по крайней мере тот уровень нормальности, что был доступен юным людям, выпавшим из общества, — в академии злодеев на скрытом в бескрайних водных просторах острове. Последние дни неведения и посильной ноши на плечах молодого поколения будущих вершителях истории.***
— Закругляемся! Остальное отработаете сами, я пошёл, — Ворон никого не ждал и, забрав куртку, собирался уходить. — Я тоже не буду оставаться на индивидуальную тренировку, — Джей спрыгнула с выступа и увязалась за капитаном. — Уверена? — Да, это ты запираешься без тренировок до начала фестиваля, а у меня ещё есть время поднатаскаться с тем, что хочу улучшить к фестивалю. — Мне нечего тренировать. Причуды у меня нет, а что можно было отточить, я отточил ещё до прихода сюда. — Ну и врун. Всё равно ведь встаёшь раньше всех и каждый день упорно тренируешься. — Ты знала? Я думал, что делаю это тихо. — У меня хороший слух, — Джей указала на свои уши, — не смогу прослушать, даже захотев. Примерно в то время, когда ты встаёшь и выходишь на пробежку, ложится спать Айзава. Они вышли на тропинку к общежитию и сбавили шаг. Пройдя чуть меньше половины пути, заговорил Ворон. — Что это было? — Что? — В самом начале, ещё до знакомства. Мне всё это время было интересно, за что ты так смотрела на меня? Мы встречались? Может я кого-то из твоих знакомых выбрал своей целью? - На этих словах взгляд девушки поблек, голова чуть отвернулась от Ворона. — Нет, тут сложнее, — Джей затихла и Ворон уже думал, что они так и дойдут до комнат в молчании, но Джей продолжила. Тихо, но чётко, в вечерней тишине эти слова было хорошо слышно, — он был плохим человеком, а ты скорее помог, чем нет. Вернее не так, прости, — она снова замолчала. — Не проси прощения. — Ты не помог, но ты сделал то, что я никогда бы не смогла сделать. — Что это? — Они давно остановились посередине тропы, но стояли также боком друг к другу и могли видеть лица только в профиль. — Ты отомстил за меня.***
Солнце уже давно припекало, но девочка и не думала прятать свою тёмную макушку в тень. Она уже несколько минут ждёт, пока мама придёт за ней после своей работы и они вместе пойдут за тортом, а потом домой. Сегодня у Джиро день рождения. Друзей не планируется, как и всегда, но девочке с лихвой хватает и компании мамы. Так всегда, они есть друг у друга и этого хватает. — Малышка, пошли со мной, — над Джиро навис мужчина неприятной наружности. — Вы кто, дядя? - Она склонила голову и прищурила глаза, скорее от солнца, чем в попытке разглядеть лицо человека напротив. Наушники дёрнулись в сторону незнакомца и замерли недалеко от лица, чтобы в следующую секунду испуганно отпрянуть. — Какой я тебе дядя? Ты ведь уже взрослая девочка, я тебе друг, а не дядя. — Нет, вам лет тридцать — не меньше. А мне всего четырнадцать, так что вы мне только дядя. Лицо мужчины скривилось и потеряло любой намёк на дружелюбие. — Пошли, девчонка. Джиро успела издать лишь задушенный вскрик, пока её "уши" ткнулись куда-то в лицо нападавшего, но это уже ничего не изменила, она больше не могла шевелиться. Что было дальше — сложно объяснить, но точно можно сказать, что ничего хорошего. Очнулась Джиро в чужой и явно не обжитой комнате - во всей комнате была только напольная пустая вешалка и кровать с вычурным балдахином, на которой устроили девочку. Вокруг было темно, но из-под плотных штор уже просвечивало солнце, делая воздух душным и мешая разлипить глаза. Голова болела, а тело отказывалось слушаться. В этот момент дверь внезапно открылась, заставив Джиро вздрогнуть, — из чего должна быть сделана эта дверь, чтобы она со своей причудой не услышала приближающиеся тяжёлые шаги взрослого мужчины? — она ещё тешила себя надеждой на спасение и уже была готова благодарить за это вошедшего мужчину. — Проснулась? Будем работать. Это твоя одежда, вешалки около кровати, тебя ждут внизу. У тебя пять минут. После этого мужчина в поношенной одежде ушёл, так и не бросив ни одного взгляда на девочку на кровати. Теперь рядом с ней лежала стопка с майкой, шортами и чистым бельём. Всё ещё не спеша делать окончательные выводы, она переоделась и пошла искать путь "вниз". Путь вёл по единственному коридору к лестнице мимо множества одинаковых тяжёлых дверей, всё дальше и дальше без поворотов и упирался в широкую деревянную лестницу. Её и правда ждали внизу. У дверей напротив ступеней, в тени из-за зашторенных окон, стоял человек в маске-очках на пол лица. Он смерил девочку в коротких шортах и майке, наверное, взглядом, остановившись, как она могла понять по движению его головы, на потрёпанной обуви. — Тебе не дали новую обувь? — Нет, а должны были? зачем мне? Вы кто? А почему я здесь? — Стой! Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. Постарайся просто запомнить, что теперь твоя задача выполнять то, что скажут и быть пустотой, пока к тебе не обратятся. — Я не буду... — Будешь. Движение замерло, не успев начаться. У Джиро не вышло сделать ничего против. Отмерла она только осознав, что окружение сменилось и она стоит в ангаре всё с тем же человеком. — На сколько я знаю, вся твоя причуда в твоих ушах. Ужасно, но мы найдём с чем работать. — Ужасно? — Джиро не узнала свой голос, он словно доносился откуда-то издалека, как будто позади стояла ещё одна Джиро и озвучивала её мысли. — Объясняю один раз и в избежание твоих тупых вопросов... тебя похитили, девочка, теперь ты должна что-то делать ради сохранения своей жизни. Было решено, что ты поучишься, а дальше за тебя уже решать, чем ты будешь откупаться. В любом случае это будет тело, но у тебя есть шанс остаться... девочкой. Смекаешь? Будешь меня слушать и быстро учится — сохранишь хоть какую-то автономию, за что-то же тебя выбрали в таком тощем теле. тренировки каждый день утром, я больше не буду за тобой приходить, а сразу приду сюда к залу. А теперь три шага назад и больше даже не думай открывать рот на моих занятиях. Она ещё не успела осмыслить всего, что услышала, но сделала, что велено. Осмыслить всё ей помог первый удар, от которого она, видимо, должна была не уклониться, а спастись причудой. — Ужасно. Я вижу ты не хочешь жить, — вслед за словами последовал удар, а потом ещё, ещё и ещё. Подстроиться удалось только спустя час. Комментарии мужчины помогли ей правильно сориентироваться в собственной причуде и использовать её для защиты, но слишком неумело и слабо, чтобы это хоть как-то помогло. Она занималась так усердно, как могла. Прошло три недели и, очевидно, что результаты, о которых сообщали "боссу" были хорошими, но не для Джиро, для неё этого было слишком мало, она не может останавливаться, пока не заслужит свободу. Тут уже не важно каким путём: заслугами или удачным побегом. Она всё ещё не смогла добиться ни слова информации о мире за приделами комнаты, коридора, тропинки через сад до амбара и самого амбара. Она ни разу не видела ни одного охранника, но видела нечто страшнее — чья-то причуда, она охватила всё свободное пространство вокруг здания. Прозрачное нечто, переливающееся на солнце, не давало и подумать о побеге напролом, а ещё она знала, что ни за что не справится со своим "учителем", что так и не представился ей. Не смотря на то, что нигде не обнаружилось охраны, она никогда не оставалась больше одна, исключением была её комната, закрытая со всех сторон. Спустя эти три недели начался новый отсчёт. Приехал тот, кого немногие встреченные Джиро люди звали боссом. Ей пообещали после ужина, что он зайдёт к ней, и чтобы она ждала его, не смея засыпать. Сон — был единственным её желанием после тренировки, очевидно, ему не суждено было сбыться. Просидев больше трёх часов на кровати в ожидании неожиданного открытия двери, она неизбежно начала клевать носом, здесь-то её и настиг звук открывающейся двери, вернув всё страхи, терзающие её прошлые три недели в ожидании этого часа. Он должен был прийти. И он пришёл. Именно так, как она и боялась, но она уже поняла, что сделать с этим ничего не в силах, даже с полученными и усвоенными уроками. Она оказалась слабее. На тренировке на следующий день её не собирались жалеть, а она поняла, что этого было не избежать, что вкупе привело к первому побегу. Всё в этом месте шло по чётко выверенному шаблону и теперь она его часть, даже её попытки побега были просчитаны наперёд и Джиро задалась вопросом сколько же людей уже пытались сбежать отсюда теми же способами, что и она. Утром и днём одно испытание, ночью - другое. Девушка поняла, что не справится с этим и решила пытаться, пока она ещё может пытаться.***
— Как-то так оно и было. Что-то ты знал, о чём-то догадывался, но вот всё, что можно обо мне узнать. — Тот недоносок с щупальцами, — Ворон вспомнил тот день, когда показывал Мэй чем занимается, тогда он больше думал о ней, чем о человеке, которого наказывает, он успел достаточно надумать о нём на этапе планирования. Он помнил, что какое удовлетворение испытывал, когда увидел агонию в глазах цели, после своего выстрела. Сейчас Ворон радовался вдвойне, что не оставил того подонка на потом, но не смог вовремя отогнать мысль о том, как бы он с ним поступил, если бы планировать нападение сейчас, уже зная его как обидчика одного из своей Стаи. — Ну да, можно и так, — Джей повела плечами, делая вид, что это пожатие. — А как же радио теракт? — вопрос прозвучал скорее как необходимость, чем любопытство. — После недели у него, когда я в очередной раз попыталась сбежать, я повстречала свою мать — совершенно случайно на обратной стороне сада, где я, казалось бы, уже не раз пробегала, — она была их ресурсом, они использовали её причуду в то время как мою пока только тренировали. Здесь Джей отвернулась от Ворона, встав к нему спиной. Понимая всю абсурдность этого жеста, который ничего не скроет кроме глаз, она не собиралась сейчас срываться, видя капитана хоть краем глаза. Проще говорить, когда ты один. Или сделать видимость одиночества. — Она так посмотрела на меня и, кажется, я увидела саму смерть в её глазах. Она подняла шум и кричала, как я оказалась здесь, мол, мы договорились, что вы не тронете мою дочь... После этого я и решилась на радио теракт. Решилась пойти за край и сорвать плод. Дальше всё по накатанной. Я валялась то тут, то там по закоулкам, пытаясь справиться с эмоциями, а потом с их полным отсутствием. Тогда на меня и вышли они. Писать ко мне письма было бесполезно, поэтому Айзава сам пришёл за мной. Да, это было давно, я ещё какое-то время провела в ожидании учебного года и вас. В это время ко мне начали возвращаться мои эмоции, я увидела столь жгучее презрение в его глазах, что поняла — мои эмоции ещё не умерли, я ещё не умерла! Он задвинул о том, какое я ничтожество, что не могу даже справиться с тем, что сама выбрала и натворила, что сейчас я не более, чем дышащий кусок плоти, даже не думающий, а только дышащий. Я была с ним полностью согласна. Поэтому я и пошла с ним. Я знала, что меня здесь не будут жалеть или смотреть как на что-то необычное. Где-то внутри я надеялась и на то, что я не буду выделяться. Академия злодеев, здесь все сплошь отбросы и отъявленные мерзавцы, разве не так изначально и думают? Но оказалось иначе. Даже здесь я оказалась редкостным монстром с пометкой: «Поздно спасать». Ха, поздно спасать! — Джиро выдохнула надрывный смех вместе с воздухом и согнулась, слёзы всё-таки выкатились из глаз и, не касаясь щёк, сразу упали на землю под ногами. — Меня и правда было поздно спасать. Я уже не думала и не жила, уничтожила свою жизнь и не спасла мамину, отняла жизни у многих других, не свершила месть. Полное ничтожество и ноль без палочки. Я знала, что заслужила этот взгляд полный презрения и отвращения, ничего не пыталась с этим сделать, даже думала, что они ещё мягко со мной обходятся. Злодейка замерла и сжала руки в кулаки в попытках прекратить мелкую дрожь по всему телу. Но ничего не вышло. — Но потом пришёл ты. Ты ничего не зная, совершенно ничего, ни обо мне, ни о моей ситуации, ни о чём, ты без колебаний встал между мной и учителем. Даже пошёл на конфликт из-за такого пустяка, как я, зная, что я жалкая убийца! Учитель выделил нас именно из-за этого. — Жалкой себя считаешь только ты. Но, Джей, не имеет значения, что думают остальные, совершенно не важны ни я, ни учителя, ни герои, ни злодеи, ни всё общество, имеет значение только то, кем ты считаешь себя сама. И я бы хотел, чтобы ты отбросила всё, что тебя держит, ни в чём не винила себя и, поняв, как ты прекрасна, пошла вперёд вместе со мной… ну или без меня. Найди то, чего ты сама хочешь. — Это не твоя роль, — уже более спокойно сказала девушка, смотря прямо на парня. — Что? Какая роль? — Святого... ну или наставника. Ты скорее лидер или наблюдатель, даже может искуситель, а может и всё вместе, но никак не утешающая нянька. — Ой! — Не без иронии выдохнул Ворон. — Не надо меня так называть и выделять тоже. Я - это просто я, может у моих действий и есть шаблон, но давай не будем его искать. — Ха-ха, ну ладно, — Джей уже успокоилась и стянула свою маску, которую, как и Ворон, носила почти не снимая, как часть повседневной одежды и злодейского костюма, — но просто я не могу тебя не выделить. — Мне тоже кажется, что я выделяю тебя среди остальных, — уже тише сказал Ворон. — Так это признание? — Какое признание? — Ох, ну ты и дурак, Ворон. Вечер закончился, и Ворон заперся в комнате, заканчивая последний проект для Мурлока, чтобы успеть до фестиваля. А Джей занялась подготовкой себя к турниру. Раз капитан считает её выше слов Айзавы, то какое она имеет право занижать себя в глазах того, кто старается ей помочь? Она может и ничтожество, но точно не обуза. Ей хочется проявить себя, быть полезной для этого человека, и она готова пойти за ним туда, куда он укажет.***
— Держи ровнее. Не трясись. Ну хватит, Шинсо! Мун сейчас все перья от смеха растеряет. — Что я сделаю? Руки сами трясутся, это слишком деликатная работа! Я же совсем малыша держу, а он даже не вырывается. Он жив? — Жив! Хочешь пернатого друга — надо поработать. — Но я не просил! С чего ты вообще взялся птиц разводить? — Я не развожу. Все претензии к Муну. Чего это ей приспичило девочкой становится! А ОН сам тебя выбрал, так что ничего не поделаешь. А теперь глубокий ровный вдох… и долгий выдох… Так, теперь замри, но не забывай дышать. Мне нужны обе руки, чтобы грамотно всё сделать, так что держи ровно. Ворон крепил на маленького Мурлока все нужные, по его мнению, датчики. Многим меньше, чем на Мун, но это лишь вопрос удобства маленького птенчика. Едва оперившийся и вылетевший в первый полёт воронёнок будет испытывать неудобства от большого количества инородных предметов на себе, пусть его взрослая мама сейчас уже совсем не ощущает дискомфорта от куда большего веса побрякушек, птенцу ещё предстоит пару месяцев набираться сил для подобного результата. — Ага… А теперь, Тишина, поставь его на стол и отогни одно крыло. — Нет! А если я сломаю? Он такой маленький. — Шинсо! Мун в это время, успокоившись за своё чадо в руках НеХозяина, отвернулась от глупого человека и стала вычищать пёрышки и правда не замечая всех устройств, устроившихся меж её перьев.***
— Рад приветствовать вас, господин Михаил. — Привет, Курогири, как жизнь? — Всё удачно, как и всегда в моей туманной жизни. — А ты всё так же шутишь. — Только с вами. — Опять это твоё «выканье». — Положение обязывает. — Ну ладно. Я рад тебя видеть, а что там крыс? — Директор уже ждёт вас. — Это я знаю. Ладно, пошли, быстрее начнём — быстрее закончим. Сорей, оставляю всё на тебя, если я не вернусь, то спрячь мою коллекцию виски и отдай её Пташке, когда он вернётся. — Так и сделаю, но боюсь, мне придётся бороться за неё с Ярославом. — Ну, тут уже разбирайся сам, а я пошёл. — Всего доброго, глава… Прощание не достигло ушел адресата, в этот момент фиолетовый портал, что мгновением ранее был в приёмной поместья, исчез без следа. На обратной стороне портала людей уже ждали встречающие. — Рад приветствовать вас в нашей скромной обители, господин Фостер. Вы давно не навещали свою альма-матер, скучали по нам? — Недзу указал на мягкое кресло в своём кабинете и закрыл за Курогири дверь. — Ни капли, — глава мафии улыбнулся своей рабочей улыбкой и осел в предложенное кресло не раньше, чем директор занял своё место. — Как дела в клане? слышал были некие проблемы с преемственностью? Очень жаль, что мы не знали о том, что вам нужна помощь. — Да, словно я бы попросил. Быть у вас в долгу — самое опасное, что может случиться с кланом. — Но у кого-то вы всё-таки оказались в долгу ведь? — О, эта встреча пошла только на пользу клану, можете быть уверенны. — Тогда к делу? — Да, что там с причудным транзитом?***
Это была тяжёлая встреча, но достаточно плодотворная, чтобы Михоё был доволен затраченными усилиями, теперь у них больше информации о торговцах людьми с полезными причудами и они смогут не только расширить влияние, укрепить своё имя, но и помогут в деле Саймона и Ворона. Только он хотел попрощаться, как заметил взгляд своего собеседника. Нет, он не обещал ничего хорошего. Как минимум он говорил, что разговор ещё не закончен, что было сродни пули в спину. — Есть ещё один момент. Возможно самый важный за сегодняшнюю встречу. Михаил напрягся, но внешне остался невозмутим, закинул ногу на ногу и стал мять края своей шляпы, что всё это время покоилась на его коленях. Не часто можно услышать, что этот крыс что-то выделяет в пункт «особо важно», поэтому глава настроился на что-то действительно важное, но не смог сдержать холодную волну мурашек, прокатившуюся от копчика до макушки. — Мы уже достаточно долгое время разыскиваем одного человека, он пропал с радаров много лет назад по особым причинам. Так было нужно, чтобы он оставался далеко от нашего мира и никоим образом не контактировал с нашей организацией. Увы, из-за этого желания обезопасить его мы теперь в крайне плачевном положении, потому что мы не можем его найти. — А с чего вы решили, что такая обособленная организация, как мафия, знает что-то об этом человеке? Он имеет к нам какое-то отношение? Если даже вы не можете найти кого-то столь важного для вас, то очевидно, он должно быть уже мертв, — на мгновение Михаил даже успел расслабиться, но зря. — Нет, мы с точностью можем сказать, что мальчик жив. — Мальчик? — Да. Мы не говорим, что вы должны иметь к нему отношение, но мы и правда в тупике, пока мы сосредоточились на сокрытии себя и максимально залегли на дно, вы мало того, что находитесь ближе к тому миру, где мы его потеряли, так ещё и он мог попасться вам на глаза. Мы точно знаем, что у него есть одна приметная особенность. Михаил усмехнулся. Он уже догадался в чем дело. Правда он собирался хоть немного повеселиться над тем, кто до сих пор внушает ему страх. Он сначала не поверил себе, но сейчас был уверен, что видел на дне глаз химеры отчаяние. — Он беспричудный. Я угадал? — Начал Михоё, — поэтому вы решили, что он мог нам попасться, ведь кроме нас никто и не принимает таких детей, если только они не гении или за них не вывалят огромный выкуп. — Вы угадали. Он беспричудный, но с ним могут происходить разного рода… события, которые он навряд ли может объяснить, если вообще замечает. — Ладно-ладно, кто это? Вы же не хотите, чтобы мы предоставили вам всю картотеку наших беспричудных? — Ни в коем случае. У нас есть его детское фото, возможно у него осталось мало схожих черт, но цвет волос и глаз он не смог бы так просто сменить, к тому же, мы знаем, что он осиротел ещё в детстве, у него не должно быть покровителей, которые помогли бы ему сменить внешность. А ещё… у нас есть имя. — Ну так давайте. Имя и фото, я знаю всех своих людей в лицо и по именам, мы с этим не шутим, не скрываемся и не боимся показывать свою внешность. — Сначала вы должны пообещать, что эта информация не выйдет за пределы этого кабинета. Даже вашим самым приближённым людям. Он очень важен для нас, он буквально… незаменим. — Ох, ну что, у вас есть какая-то причуда клятвы? — Нет, что вы, мы доверяем своим выпускникам. Мы знаем, что вы человек чести и обижать вас недоверием не собираемся. Особенно, если вы сможете нам помочь. К тому же… мы сами обратились к вам. Недзу потянулся к своему нагрудному карману и достал оттуда фотокарточку. Перед Михоё блеснуло зелёное пятно, когда карточку развернули перед ним, он растерялся от обилия яркого, словно весенние почки, зелёного. На него смотрели два громадных зелёных глаза, под ними рассыпались на пухлых детских щеках светлые веснушки, а на голове парнишки — он навряд ли уже в школу ходил — закучерявились зелёные густые колоски. — Его зовут Изуку. Изуку Мидория. Сейчас ему должно быть уже 16. Кажется Михоё не смог вовремя остановить трясущуюся губу, но нашёл в себе силы принять единственно верное в его понимании решение. — О, а он правда зелёный. — Что? — Ну, «Мидория» это ведь зелёный? А парень на фотке максимально близок к этой фамилии. — Ясно, так вам не знакомо это имя? — Нет, совершенно. — Хорошо, тогда не буду вас больше задерживать, скоро начнётся фестиваль. К вашим местам вас проводит Курогири. Из кабинета директора Михаил выходил с отскакивающей от стен коридора аритмией.***
— Ну что, начнём наш фестиваль? Сегодня с вами как всегда мы: Сущий Мик и Сотриголова! Мы рады вас приветствовать на фестивале первого года злодейского курса! Но будем мы с вами недолго, в этот раз мы с моим несменным коллегой участвует в первом испытании наших учеников! Ты рад, Сотриголова? — Конечно, будет повод наподдать этим болванам. — В тебе ни капли нежности к своим ученикам. — Здесь нет места нежности, мы злодеи, Мик. — Да-да, мы страшные злодеи, но выводок свой беречь надо. Или хотя бы болеть за него. — Не заслужили. — Ладно, мы тебя поняли. Теперь заткнись. А мы переходим в нашему судье: Мисс Полночь! Она расскажет нам о первом испытании. — Приветствую всех! Уверена, сегодня нас ждёт нечто незабываемое, я не помню на своей памяти такого интересного класса. По нашему Сотриголове впервые это видно уже на первом году обучения, поэтому я в предвкушении, чего-то крышесносного! И начнётся всё с забега. Ребята, пока ещё полным составом из двадцати человек, делятся на пять групп жеребьёвкой и стартуют с центра леса. Главный результат - это время. Пройдут не всё. У студентов будет семь минут, чтобы достигнуть конца леса, но мешать им будут не только их соперники, но и учителя. К каждой группе прикреплён один из злодеев-наставников, которые будут задерживать или выбивать из состязания участников, поэтому гонка не будет лёгкой. Хотя, тут смотря для кого, лазейку можно найти всегда. А теперь мы приступим к жеребьёвке! На экранах перед заполненными трибунами высветился список псевдонимов и фото учеников злодейского класса, которые стали хаотично перескакивать со строчки на строчку, пока не сформировались в новый список, разделённый на пять групп по четыре человека, а напротив каждой выкатили имя злодея, который будет участвовать в забеге с группой. — Итак! Первая группа... Дайте мне барабанную дробь! Сияющий злодей, Человек-хвост, Щупальце и Ворон! А их злодей - Стрелок! Начнём наш фестиваль!!!