Год 2008
Когда сразу после Нового года Робардс вышел в отставку, а Гарри, в свои рекордные двадцать семь, получил назначение на должность Главного Аврора, Трейси закатила в его честь вечеринку. Гарри был против (в конце концов, через несколько месяцев ему исполнялось двадцать восемь, а Робардс получил должность именно в этом возрасте), но его никто не хотел слушать. — Мне не нужна вечеринка, — в сотый раз убеждал ее Гарри. — Мне нужно выспаться. — Сможешь выспаться после смерти, — игнорировала Трейси его мольбы. — Будет весело, вот увидишь. И было действительно весело, вынужден был признать Гарри, даже несмотря на то, что почти все его коллеги разошлись сразу после того, как у них закончилась еда. Что было удивительно, Малфой тоже пришёл. Что было удивительно вдвойне — он привёл с собой свою жену, которая оказалась красоткой. Гарри невзлюбил ее с первого взгляда. — Астория, — сказала она, когда Малфой наконец подошёл, чтобы представить ее. — А ты сильно повзрослел, Поттер. — Эээ… Спасибо? — Драко иногда говорит о тебе так, словно ты какой-то умственно-отсталый тролль, — она покосилась на Малфоя, который, пусть в это трудно было поверить, покраснел. — Я до сих пор не поблагодарила тебя за все, что ты для него сделал. — Ерунда, — отозвался Гарри, потому что нет, это не было ерундой. Малфой обхватил жену за талию, притягивая ближе, и забормотал ей прямо в ухо, впрочем достаточно громко для того, чтобы Гарри его расслышал: — Не позволяй его скромности одурачить тебя. Он всего лишь дожидается, когда я пройду аттестацию для полевой работы, чтобы инсценировать несчастный случай. Гарри проследил взглядом за его рукой, которая, задержавшись на талии Астории, переместилась ей на бедро: — Ну вот, а я-то думал, что мне удалось всех одурачить. — Он очень этого ждёт, — продолжала говорить Астория, пропуская мимо ушей их колкости. — Мерлин, я сама этого очень жду. У него слишком много энергии для того, чтобы целый день сидеть взаперти в этой своей лаборатории. Мне иногда кажется, что у меня дома два младенца, вместо одного. Ещё больше его раздражало то, что Асторию — несмотря на то, что она была из Слизерина, да ещё и женой Малфоя, — было очень трудно не любить (но он все равно пытался). Она была приветлива, тогда как Малфой был безразличен; она была воодушевленной там, где был холоден ее муж, и ее зелёные глаза ярко загорались каждый раз, когда она смеялась (у неё был хороший смех, а ещё ослепительно-белые зубы — и Гарри был готов поспорить, что здесь постарались чары гламура). Как бы он ни старался сжимать хмуро губы, каждый раз, когда Астория поддразнивала своего мужа, он все равно невольно улыбался, — и это только придавало ему решимости отыскать в ней хоть какой-нибудь изъян. Гарри вздохнул с облегчением, когда к их компании приблизилась Джинни, полюбопытствовав, о чем таком смешном они говорят. Астория немедленно перекинула все обаяние на свою новую жертву, и Джинни слегка удивилась, но выглядела при этом гораздо более польщенной, чем сам Гарри. Когда же она узнала, что Скорпиус и Альбус одного возраста, разговор перешёл на обсуждение будущей встречи и выбор даты. — По четвергам было бы идеально, — сказала Джинни. — И вообще, знаешь, ты можешь приводить его в любое время, когда захочешь. Я клянусь, эти двое унаследовали от него, — кивок в сторону Гарри, — талант устраивать всякие неприятности. — Ну спасибо, — пробурчал Гарри. Астория выглядела удивленной. — Ты уверена? Скорпиус иногда может доставлять много хлопот, — и она, особо не скрываясь, бросила взгляд на своего мужа. — Он не может быть хуже Джеймса, — заверила ее Джинни. — Я буду очень рада. — Женщины, — пробормотал Малфой, когда им удалось сбежать, под предлогом того, что у них закончилась выпивка. — Если в итоге мой сын подружится с твоим сыном, я от него отрекусь. Гарри чокнулся с ним бокалом. — Твоё здоровье.***
Неделю спустя Джинни сообщила, что ждёт ребёнка. — Я думал, мы сначала планировали это обсудить? — спросил Гарри резким тоном. — Мы и обсуждали, — бросила Джинни в ответ, скрестив на груди руки. — Я говорила тебе, что не хочу, чтобы у детей была слишком большая разница в возрасте. Мне рожать примерно в августе, так что получается… — Алу ещё даже двух не исполнилось! — Перестань кричать, — Джинни предостерегающе взглянула в сторону лестницы. — Ты же был согласен. — Я сказал может быть. — Ты сказал… — Я сказал, что не уверен! — Ну извини, что я не умею читать твои мысли. Ты хочешь, чтобы я сделала аборт? — Что? — Гарри уставился на неё. — Конечно нет. Если только ты не… — Ты же знаешь, что нет. Гарри вздохнул и стянул с носа очки, растирая глаза ладонями. — Прости. Думаю, я просто… с работой и всем остальным… Я не хочу взваливать на нас то, с чем мы не сможем справиться. — Это всего лишь ребёнок, Гарри. Мы прекрасно справляемся с Джеймсом и Альбусом. Из ее слов все складывалось гораздо проще, чем было на самом деле. Несмотря на убедительные аргументы, которые Джинни привела ранее (совсем скоро начинался Кубок мира, так что к тому времени, когда она не сможет играть, сезон уже практически завершится, и ей придётся пропустить лишь несколько месяцев подготовки в следующем сезоне), Гарри был не слишком воодушевлен этой новостью. Да, может все удачно складывалось для неё, но он получил назначение на ответственную должность, а вместе с тем и целый ворох новых обязанностей, помимо тех, что и так уже были навешаны на него; ещё один ребёнок — это последнее, что ему было сейчас нужно. Гарри любил своих сыновей, но с Альбусом они только-только преодолели тот этап, когда приходилось вскакивать с постели по ночам. Если прибавить к этому постоянные звонки с требованием явиться в офис (или хуже — сразу на место) во внеурочное время, хорошо если Гарри удавалось за несколько дней выкроить себе на сон в общей сложности часа четыре. В такие дни он мечтал об одном — хорошенько выспаться. — Ты не успеешь оглянуться, как они уже пойдут в школу, — Джинни провела рукой по его волосам. — И тогда ты будешь дуться, потому что не сможешь больше так часто с ними видеться. — Ты права, — вздохнул Гарри, сдаваясь. — Так что, ты уже придумала, как мы его назовём? Джинни улыбнулась. — Если будет девочка? Мне кажется, что Лили — замечательное имя.***
Трейси была в отпуске, и Гарри даже не знал о ее местонахождении, а жаловаться Рону на его младшую сестру было бы совсем уж странно. Он не был зол, скорее просто раздражён — ну неужели нельзя было потерпеть ещё год? Гарри вздохнул и пару секунд поразмышлял над тем, стоит ли ему связаться с Гермионой, но они с Джинни были близки, да и в любом случае, она обо всем всегда докладывала Рону. Он не хотел, чтобы Джинни догадалась, как вся эта ситуация его тревожит; в конце концов, скоро все образуется, ему лишь нужно было кому-то выговориться, иначе он рисковал сорваться. Единственная загвоздка заключалась в том, что почти каждый, кто приходил Гарри на ум, либо дружил с Джинни, либо был ее родственником. Разве что кроме… — Простил меня наконец, да? — заговорил Малфой, заметив, что Гарри сидит в одиночестве. Когда ответа не последовало, он вгляделся в него повнимательнее и заказал обоим по порции виски. — Хочешь об этом поговорить? — спросил он снова, передавая Гарри стакан. — Нет, — Гарри одним глотком опрокинул в себя обжигающую жидкость и покосился на Малфоя — тот, тут же смекнув, попросил бармена-магла повторить. — Что ты вообще здесь делаешь? Малфой поблагодарил бармена и только дождавшись, когда он отойдёт, заговорил снова: — Ты послал мне сову, забыл? — Я хотел сказать, почему ты пришёл? — Потому что ты меня попросил. — Лжец. — Я попался, — Малфой ухмыльнулся. Теперь, когда Гарри перестал прожигать в нем взглядом дыру при каждой встрече, он делал так все чаще и чаще. — Честно? Мне стало любопытно. Насколько все должно быть плохо, если Гарри Поттер ищет моей компании? — Я позвал тебя выпить со мной, а не совать нос в мою личную жизнь. Малфой снова наполнил его стакан и проделал то же самое со своим. — Серьезно? Тогда, боюсь, я слегка в растерянности. Совать нос в твою личную жизнь — это единственное, в чем у меня есть опыт. — Он побарабанил длинными пальцами по скамье, и, словно заворожённый, Гарри наблюдал, как струившийся из экрана телевизора неоновый свет отбрасывал лучи на его бледную кожу. — Если хочешь, я могу посмеяться над твоим выбором команд по квиддичу. Гарри почувствовал, как дернулся уголок его рта, и тут же нахмурился. — Сколько поставишь на то, что Соколы выиграют Чемпионат мира в этом году? — Уверен, что хочешь сделать ставку против Малфоя? У меня в распоряжении имеется целое хранилище с золотом специально для азартных игр. — У твоей семьи не самая лучшая репутация, когда речь идёт о ставках на победителя, — напомнил ему Гарри. И тотчас же пожалел об этом, заметив, как поморщился Малфой. Но тот лишь произнёс: — Один-ноль в твою пользу, — и заказал Гарри ещё одну порцию.***
Поначалу, помимо Малфоя, только Трейси и Рон продолжали приходить в бар. Время от времени забегали остальные: иногда Трейси приводила с собой Энн, Дин заглядывал от случая к случаю, Луна приходила каждый раз, когда бывала в стране (что было нечасто), и ещё был тот запоминающийся случай, когда Симус заявился под руку с Захарией Смитом. После немалого количества выпитых бутылок Рон, наконец, переставал требовать, чтобы Трейси поцеловалась со своей девушкой, но ему, казалось, нравилось слушать их разговоры о работе: втайне Гарри подозревал, что он, возможно, сожалеет о том, что покинул должность аврора, но также знал, что Рон никогда в этом не признается. В любом случае, если верить слухам, Рона со дня на день ждало продвижение по службе. По-видимому, он побил все рекорды департамента по количеству успешных миссий, чем заработал признание от каждого, включая свою жену. Гарри был искренне за него счастлив: его друг купался во всеобщем внимании, как нюхлер в сейфе с золотом. Гарри по-прежнему следил за тем, чтобы сильно не напиваться в присутствии Малфоя. Не то, чтобы это его беспокоило, но алкоголь, похоже, сильно ограничивал его способность к здравому мышлению, и, так или иначе, Малфой и сам не пил более трёх бокалов вина за вечер. Но даже так, он был более дружелюбен, чем когда-либо, и даже с ограниченным количеством алкоголя становился все более и более эмоциональным по мере того, как ночь приближалась к своему завершению. Гарри не возражал. Время от времени Рону удавалось уговорить кого-нибудь посидеть с ребёнком и он приводил Гермиону с собой (Малфой всегда затихал рядом с ней, она же вела себя так, словно его и вовсе не существовало), но когда Гермиона стала появляться в баре, Джинни тоже захотела прийти, и это был тот момент, когда все пошло наперекосяк. Гарри был не против того, чтобы она приходила, но так вышло, что их походы в бар быстро превратились из посиделок в конце рабочей недели в вечера для пар. Теперь по вечерам в пятницу Джинни и Гермиона стали пользоваться услугами нянь, и после этого Малфой в баре больше не появлялся. Сначала Гарри убедил себя, что ему все равно, и только по прошествии третьей недели он стал замечать, что ему действительно не хватает ехидных замечаний, язвительных реплик и нелепых пародий (которые с каждым разом становились все нелепее). Он по-прежнему виделся с Малфоем на работе, но тот внезапно перешёл на профессиональный тон, передавая через каминную сеть все, что им нужно было знать и обрывая все лишние разговоры. Гарри в баре все больше молчал, наблюдая, как общаются между собой его друзья, и представлял, какую глупость сделал бы Малфой, будь он сейчас здесь, с ними. — Знаешь, ты мог бы попросить его вернуться, — однажды сказала ему Трейси. Все остальные были заняты, играя в дартс где-то в углу бара; Трейси вернулась за очередной порцией выпивки. — Я думаю, он просто решил, что больше ему тут не место. Теперь, когда Джинни и Гермиона находились здесь, это действительно было так. С другой стороны, Гарри их не приглашал. Он пожал плечами: — Кто сказал, что я по нему скучаю? — Даже твои друзья заметили, что ты дуешься. Гарри поморщился. — Я не дуюсь, — солгал он. — В любом случае, если захочет, он сам придёт. — Так уверен в этом? — Трейси кивнула бармену в благодарность и подхватила свой фруктовый коктейль. — Я ведь обманом вынудила его прийти сюда тогда, в самый первый раз. Гарри приподнял брови: — Серьезно? Трейси покачала головой и взлохматила ему волосы рукой: — Я вижу, вы совсем ничего друг о друге не знаете, да?***
Гарри не дулся. Малфой стал вести себя холоднее и на работе тоже, что Гарри поначалу списал на дурное настроение. Спустя еще пару недель он предположил, что, возможно, у него проблемы личного характера, но однажды, когда они работали над одним весьма запутанным делом, Астория забежала к ним в офис на ланч, и Малфой впервые за все это долгое время улыбнулся. Каждый раз, когда Гарри напоминал ему о пятничном вечере, он кивал неопределенно или бормотал что-то похожее на отговорку, но никогда не появлялся. Потом Гарри на какое-то время отвлёкся на другие дела — в конце концов, Лили только-только родилась — и перестал об этом беспокоиться. И только вновь вернувшись на работу, обнаружил, что Малфоя и след простыл. — Он в отпуске, — сказала Трейси в ответ на невысказанный вопрос. — Они оставили мальчишку на Нарциссу, чтобы отдохнуть вдвоём. Кажется, в Греции. Ну, знаешь, белый песок и все такое, — добавила она мечтательно. — Там у Средиземного моря есть небольшая деревушка для волшебников, где ты можешь арендовать один из этих маленьких коттеджей со стеклянным полом прямо над рифом. Гарри представил себе: вот Малфой и его жена лежат на белом песке, а рядом бьются о берег голубые-голубые волны, — и нахмурился. — Мы с Энн тоже планируем в следующем году, — продолжала рассуждать Трейси. — А когда вы с Джинни соберётесь хотя бы на недельку отдохнуть где-нибудь в тёплых краях? — Ты хочешь сказать, когда у нас над душой не будет висеть расследование, а у Джинни будет перерыв в межсезонье? — Ой, перестань, я как-нибудь справлюсь неделю без тебя. — Услуги няньки ты тоже предоставляешь? — Вообще-то, я больше люблю собак, — призналась Трейси. — У них нет рук, они не умеют пользоваться волшебной палочкой, и никто не возмутится, если ты наденешь на них намордник. — Что ж, теперь я по крайней мере знаю, что подарить тебе на свадьбу. — Я предпочитаю терьеров. Гарри оглянулся в ту сторону, где находился камин для межведомственной связи, откуда в последнее время не раздавалось язвительных замечаний, которые стали уже столь привычными для слуха. Трейси проследила за его взглядом, и, вздохнув, взлохматила ему волосы рукой: — Не переживай. Наш терьер вернётся через пару недель.