***
Твин так и продолжает закидывать Юкхэя вопросами о гонках, особенно когда тот возвращается с Берлина в хорошем настроении и с отличными результатами. Лукас старается особо не распространяться, но огонек интереса в глазах напротив заставляет открыть больше, чем следовало. Твин лишь вставляет междометия в перерывах между рассказами Юкхэя о первой машине, старой команде в Сеуле, переезде в Гонконг. Лукас касается своей прошлой жизни только частично, а Твин тактично не задает лишних вопросов. — А если бы ты не захотел стать гонщиком, то кем бы был? — Не знаю, — Юкхэй разводит руками, и, кажется, всерьез задумывается. — В детстве я хотел стать пожарным. — Правда? — Твин улыбается, подбираясь ближе к мужчине. Сегодня они снова сидят при включенном свете в уже привычной комнате, но вместо дивана у них — мягкие большие подушки в противоположном углу. Твин обхватывает губами трубку кальяна и затягивается. От углей исходит приятный персиковый запах. — Я бы хотел стать ветеринарным врачом, но мои родители вряд ли восприняли эту новость с радостью. Мой отец не видел никакой жизни для меня, кроме работы на благо народа в сером, нагнетающем головную боль кабинете. — Хорошо, что именно ветеринарным врачом, — криво улыбаясь, примечает Лукас. Твин непонимающе хлопает глазами, ожидая объяснения. — Вряд ли кто-то из людей остался бы равнодушным к такому красивому парню. Твин смеется, пряча улыбку в ладонях; его щеки краснеют. Он чувствует себя как маленькая девочка, которая первый раз услышала комплимент, поэтому спрятать блестящие от похвалы глаза не удается. — Но я не поэтому хотел лечить животных! — Я готов завести собаку, если ты будешь приходить к нам каждый день. — Перестань, это такой дешевый способ подкатить, — Твин слегка пихает Лукаса в бок, пропихивает между ними подушку, а сам кусает губы, удерживаясь от смеха. — Собака, по-твоему, это дешево? — Юкхэй возмущается будто всерьез, и парень все-таки не сдерживает смешка. Лукас откидывает мешающую подушку, поворачивая лицо Твина к себе и легко целуя его в губы. — Ты мне нравишься. Хочешь, я заберу тебя отсюда? Хотя бы на день. Он придвигает парня ближе, и Твин слегка вздрагивает от того, как сильно сжимают его колени. Лукас водит носом по мягким волосам, пока не чувствует пальцы на своих руках. — Зачем ты хочешь забрать меня? Ты не так хорошо меня знаешь. Может, Тэён-цзе меня послала убить тебя, а сейчас я просто втираюсь тебе в доверие? — Тогда ответь мне: каким оружием ты воспользуешься? Широкие ладони скользят по атласной блузке вниз, до пояса брюк. Твин усиливает хватку на бицепсах мужчины, прижимаясь еще ближе. — Так, если я тебе расскажу, то как я смогу сделать то, что должен? — Либо ты делаешь это сейчас, либо не сделаешь никогда. Твин утыкается лицом в плечо Лукаса: если бы Тэён действительно заставила бы его убить, то парень бы обязательно провалился. Он шумно втягивает воздух ртом, отстраняется от мужчины, чтобы переползти тому на колени. Юкхэй улыбается: Твин чувствует, как напрягаются его бедра, поэтому смущенно отводит взгляд. — Ну вот, а так отчаянно и решительно забрался на меня, что я уж подумал, что твое смущение оказалось поверженным и ты все-таки всадишь нож мне в грудь. — Я никогда не сидел на чужих коленях в сознательном возрасте, — парень отклоняется слегка назад, и Лукас кладет свои ладони на худые бока. — Поэтому мог бы ты не провоцировать мою неуверенность? — Прости, малыш. Твин обнимает Юкхэя обеими руками, снова прижимаясь. В кармане старшего вибрирует смартфон, и оба вздрагивают; Твин испускает нервный смешок, но не отстраняется. Лукас двигает его колено слегка в сторону, доставая телефон, сосредотачивает внимание на экране гаджета, и Твин пользуется возможностью разглядеть его профиль максимально близко. Едва нахмуренный лоб и плотно сжатые губы выглядят привлекательно, и парень не сдерживает себя, поглаживая кончиками пальцев широкие плечи. — Мы скоро уезжаем в Америку на неделю, — прерывает тишину Лукас, и Твин закусывает губы. — Соревнования? Это, должно быть, престижно? — Достаточно. Это один из важных этапов на пути к мировой известности. Твин налегает всем телом на мужчину, целуя его в щеку. — Я жду тебя только с победой. — Обязательно, — Юкхэй откладывает телефон, обнимая парня. — А потом похищу тебя, когда вернусь. Ты ведь не боишься? — Нет, — Твин касается чужих губ первым и млеет от тепла ладоней на своих бедрах. — На самом деле, я бы хотел уйти отсюда с тобой. Я верю тебе. Лукас перебирает в руках мягкие красные волосы, поглаживает большими пальцами острую линию челюсти, отчего младший закрывает глаза, практически переставая дышать. — Если все ночи ты проводишь здесь, то, должно быть, и не видел никогда, насколько красиво выглядит Гонконг под покровом темноты? — Нет, — с придыханием отвечает Твин, переплетая свои пальцы с чужими. Внутри разливается приятное тепло от физического контакта, и распускающееся чувство восторга заставляет парня сильнее сжать чужую ладонь. — Не уверен, что Тэён это оценит, но мы могли бы отрепетировать твое похищение прямо сейчас. Твин не сдерживает радостного писка; Юкхэй удивленно рассматривает его счастливое лицо, улыбаясь в ответ. — Ох, тысячу раз — да. Пожалуйста! — Тогда вставай, малыш, мне нужно предупредить твоего замечательного босса. — К черту ее, забери меня сейчас же отсюда, — Лукас смеется, когда парень слезает с его колен и в порыве едва не протыкает ногтями его плечо. — Не знал, что ты такой импульсивный. Добраться от комнаты до черного входа в клуб оказывается непросто — Юкхэй притягивает взгляды десятков людей. Он проходит по коридору, скрывая Твина за своей спиной, а тот цепляется обеими руками за его запястье, будто ребенок, и не отпускает до самой машины. — Ну и что с лицом, котенок? Мой гиперкар на плановом осмотре после заездов, и ты хотел видеть его, а этот автомобиль не соответствует твоим запросам? — криво улыбается Юкхэй, снимая сигнализацию с темно-зеленой М8 и замечая, как смотрит на машину Твин. — Нет, я просто в шоке, — отвечает тот, завороженно проводя пальцем по глянцевому металлу. — Она выглядит очень красиво. Твин так и стоит у машины, пока Лукас сам не открывает ему дверь. Парень хлопает глазами, оказавшись в салоне, вдыхает запах духов Юкхэя и натуральной кожи салона. Мужчина садится на водительское сиденье, пристегивает Твина, отчего тот вжимается в спинку кресла, едва не переставая дышать. — Знаешь вот эти все фильмы, в которых крутые парни выпендриваются перед девчонками, катают их на сумасшедше дорогих тачках, а потом целуют так, что та забывает, кем была до этого? Никогда не чувствовал себя девчонкой, но, черт, это действительно похожая ситуация. — Твое смущение все еще активно выставляет тебя милым и заставляет говорить такие глупости, — Юкхэй заводит автомобиль, и Твин невольно вздрагивает от низкого звучания работающего двигателя. — Я же просил не губить на корню мои порывы стать немного раскованнее в общении, — ворчит парень, надувая губы, но взгляд выдает восхищение и трепет. Пальцы скользят по мягкой обивке, чуть сжимая, и Твин прикрывает глаза. — Это так отличается от всего, что я чувствовал раньше. Я знаю, ты можешь думать, что я один из тех, кто хочет влиться в андерграунд с твоей помощью. На самом деле, мне не интересны эти ваши войны. Я просто хочу узнать, каково это — когда ты несешься вперед на сумасшедшей скорости и ни о чем не думаешь. И почему это так важно для вас? — Ты был знаком с кем-то, кто гонял, — Лукас на секунду хмурится, но Твин не замечает этого, будучи все еще увлеченным осмотром салона. — Слишком много и часто говоришь о гонках. — Я… Шины шуршат по влажному асфальту, — совсем недавно в Гонконге прошел дождь, — и, только начав говорить, парень замолкает. Его взгляд устремляется на вход в Виплэш; пока они стоят на светофоре перед клубом, Твин успевает заметить нескольких знакомых — они тоже работают там. — Я и правда был знаком с одним парнем, который увлекался стритрейсингом. Он так и остался для меня единственным человеком из вашего мира. Я знаю, что порой слишком назойлив в распросах, но мне действительно интересна эта тема. Вся эта мишура из клёвых тачек, денег, соревнований, для чего вам все это? — Так что, я тоже для тебя лишь пропуск в андерграунд? — Я выбрал именно тебя, потому что ты мне нравишься. Лукас отвлекается от дороги, замечает, как Твин прикусывает палец, опускает взгляд на свои колени. — У меня есть еще вопросы к тебе, но не сегодня, — говорит он, сжимая одной рукой бедро, обтянутое мягкой тканью. Парень кладет свою ладонь поверх чужой, и Лукас чувствует его взгляд на себе. — Вообще не хочу касаться темы дел андерграунда, когда я с тобой. Твин отворачивается к окну; на улицах, несмотря на плохую погоду и позднее время, все еще много людей. Одиночки и целые компании, они спешат по своим делам, перепрыгивая через лужи посреди тротуаров, и жмутся к зданиям, предпочитая держаться подальше от дороги. — Никогда не гулял по ночам по Гонконгу, — делится Твин, наблюдая за компанией мужчин у бара. — Здесь так много клубов, но, такое ощущение, что все ходят только в Виплэш. — Фактически так и есть, — усмехается Лукас. Он перестраивается и сворачивает направо после светофора, и теперь впереди видны огни тоннеля, ведущего с материка на остров. — Но, усилиями Тэён и Чонина, в Виплэш попасть не так уж и просто. Я рад, что из всех возможных вариантов, ты находишься именно там. — А я-то как рад. Вряд ли мы могли бы встретиться, если бы я выбрал другое место, — смеется в ответ парень, обнимая себя руками. — Куда мы едем? Мы могли бы остаться в центре. — Прицентральная территория принадлежит другому человеку, а я не хочу лишний раз привлекать внимания, уж прости. У нас и так весьма натянутые отношения. — У вас все так сложно? Почему бы раз и навсегда не решить, кто главный? — В андерграунде все быстротечно. Многие, обретая хороших и проверенных друзей, уходят без сожалений, обрывают все связи, не желая ждать, когда им наконец повезет. Но оба моих соперника давно в гонках, и ни за что не сдадут свои позиции. — А ты? Ты ведь почему-то решил приехать именно в Гонконг? — На тот момент мне показалось, что это лучший вариант. Впрочем, я не жалею. Я многого добился здесь. — Хорошо, что ты тут, — с улыбкой говорит Твин, отворачиваясь снова к окну. — Мы бы с тобой могли не встретиться. — Ты уже говорил это, но звучит романтично, так что я соглашусь, — фыркает Юкхэй, сворачивая с шоссе на узкую улочку. Твин резко поворачивает голову, разглядывая нависающие над дорогой ветки деревьев. — О нет, ты решил меня убить и закопать в лесу? — Ты ведь никогда не был на этой части города? Значит, и не был в самом известном и красивом месте? — Я вообще нигде не был, кроме своей квартиры и клуба, — бормочет в ответ Твин, слегка хмурясь. Лукас улыбается, замечая изменения в мимике, паркует автомобиль, тянет руку, чтобы снять ремень безопасности с парня. — Там же наверняка много людей, да? — Не любишь шумные компании? — тянет Лукас, отсоединяя ремень и оставаясь в той же позе, лишь слегка двигаясь к Твину. Тот чувствует чужое дыхание на своих волосах, щекочущих кожу лица, прикусывает губы, скрывая улыбку. — Ты ведь со мной, чего тебе бояться? — Действительно, глазеть, скорее всего, будут на тебя. Юкхэй выбирается из машины первым, и Твин провожает его глазами, пока тот не открывает пассажирскую дверь. Парень хватается за протянутую руку, ступает ногами на землю и утыкается в плечо Лукасу. — Ох, почему я так смущен? — шепчет Твин, прислоняясь лбом к ключице мужчины. — Только обещай, что не оставишь меня тут одного. — Откуда у тебя такие мысли? — усмехается Лукас, одной рукой прижимая парня ближе к себе. Тот что-то шепчет, но лишь сильнее зарывается носом в рубашку. — Идем, пока дождь снова не начался. Юкхэй сжимает чужую ладошку, поднимаясь вверх по дороге. Навстречу им несколько раз попадаются компании людей, и Твин немного расслабляется, понимая, что здесь они не одни. — Мы не пойдем на самую вершину, будет достаточно подняться сюда, — Лукас указывает на площадку наверху, а Твин разглядывает ступеньки в свете фонарей и улыбается. — Так это самое известное место в городе, да? Пик? Должен тебя предупредить, что я немного боюсь высоты. — Ничего страшного. Я рядом. Твин кусает губу, старается успеть за широкими шагами Лукаса, неосознанно сжимая его рука еще сильнее. Как только их ноги касаются брусчатой площади, парень удивленно оглядывает окрестности. Они подходят к бетонным низким ограждениям по бокам площадки, и Твин резко отворачивается, делая шаг назад. — Тут так высоко, не хочу смотреть вниз. — А ты не смотри вниз, — говорит Юкхэй, обнимая парня. Тот хлопает глазами, встречаясь взглядом с чужим. — Смотри вперед. Лукас подталкивает Твина к ограждению, и тот едва сдерживается, чтобы не взвизгнуть, пытаясь прикрыть глаза ладонью. Ветер задувает под тонкую блузку, и парень вжимается спиной в мужчину позади. — Страшно, — делится он, не замечая, как одной рукой крепко сжимает чужую. Твин чувствует, как Лукас улыбается, касаясь губами его уха. — Давай сделаем еще один шаг вперед, м? — парень активно качает головой, но Юкхэй сам двигается, вынуждая его поддаться. Он обнимает одной рукой Твина за плечи, пальцами другой касаясь острого подбородка. — Смотри вперед. Твин приоткрывает глаза, стараясь смотреть вдаль; небоскребы переливаются в мягком золотистом свете, так ярко выделяясь посреди черного неба. В проливе, отделяющем остров от материка, отражаются огни города, и лишь одинокие катера службы безопасности взрезают идеально гладкое водное зеркало. Где-то вдалеке слышится гул теплохода; Твин старается разглядеть клуб между стеклянными высотками, но так ничего и не находит. — Ну как? — интересуется Лукас, касаясь губами мягкой щеки. — Очень красиво. Такие виды печатают на сувенирах и открытках, — парень поворачивает голову к мужчине, улыбаясь. — Первый раз стою так высоко, если честно, поэтому не обессудь, если мои колени предадут меня прямо сейчас. — Ты все еще будешь спрашивать, почему я считаю, что тебе не место в Виплэш? — Юкхэй ловит своими губами чужие, и Твин судорожно вдыхает, забывая про панораму ночного города. — Гораздо лучше ты бы смотрелся у меня в квартире. — Перестань, — Твин утыкается лбом в плечо мужчины, прячет искрящиеся счастьем глаза. — Я подумаю, ладно? — Кто же тебя спрашивать-то будет, малыш. Уже поздно, ты сам выбрал меня. — Тогда я готов признать, что это было мое лучшее решение в жизни, — парень вплетает свои пальцы в чужие волосы и сам тянется за поцелуем.***
Предстоящая гонка в Белвью включает в себя 4 этапа. На первом из них на гонку выходит один представитель от каждой команды, организаторы определяют время прохождения в зависимости от сложности трассы, а также длину трассы. Здесь проводится несколько заездов — всё зависит от количества представителей, так как в одном заезде могло участвовать только четверо, а, значит, групп может быть разное количество. Это правило было введено с целью сохранения идентичных позиций на старте гонки. Особой зрелищности, вопреки частоте проведения подобных гонок по всему миру, здесь не наблюдалось. На втором этапе соревнуются в дрифтинге — здесь, чаще всего, в бой вступает неумирающая японская классика и используется невероятное количество резины. На следующем этапе могли участвовать только специализированные автомобили; кроме того, дрэг-рейсинг требовал особой подготовки водителя. Гонщики с подобным навыком ценились высоко во всех странах андеграунда. Последний этап всегда был самым сложным — это эстафета на колёсах на невероятно сложной трассе, с ограниченным запасом времени и особыми условиями. Это единственный вид гонок, где запрещалось использовать закись азота. Чаще всего на старт 4 этапа выходили лидеры команд — ответственность ложилась тяжёлым грузом на их плечи. Далее выявлялось четыре лучших команды по результатам всех заездов. Все четверо получали денежный приз, и приглашались к участию в заключающей гонке победителей на короткую дистанцию. Несмотря на горечь возможного проигрыша, никто никогда не отказывался от участия в заезде. Подобные соревнования пока проходили только на территории Северной Америки, хотя уже с этого года на их проведение претендовали Объединённые Арабские Эмираты. Количество участников всегда строго регламентировалось: организаторы оценивали не только состояние транспорта, но и вменяемость участников. Подобные условия команды никогда не оспаривали — учитывалась не только собственная, но и зрительская безопасность. Все три босса Гонконга со своими командами в этом году участвовали в этой гонке. Ифань и Шивон приехали сюда в качестве привычных претендентов на лидерство и конечную победу, хоть и не могли похвастаться приличными результатами предыдущих заездов. Команда Лукаса на подобных соревнованиях все еще считалась новичком, но выигранная незадолго до этого крупная гонка в Пекине и позиции с Берлина не остались незамеченными. Юкхэй ловил на себе и своей машине заинтересованные взгляды, азиатские андеграундные репортеры стремились пообщаться с ним — Лукас дал о себе знать достаточно давно, но никакой информации о его прошлой жизни, семье не было известно. Фанаты жадно принимали каждый раскрытый факт, но ни один из них так и не был подтвержден самим Лукасом. Ни один член команды Юкхэя не давал никаких интервью; андеграундный мир знал только информацию о Марке и Йерим, а личности всех остальных оставались загадкой.