***
Гранд-заезд, предложенный одним из европейских гонщиков на территории Дубая, для Лукаса был последней ступенькой, открывающей путь к гонке в Вегасе. Единственным обстоятельством, не дающим расслабиться, было отсутствие знания трассы — прежде в Дубаи Лукаса еще не заносило. Поскольку предложение поступило буквально за три дня до гонки, проблемы Лукас решал на ходу, и лишь за сутки до вылета определился со своими действиями. — Все вместе не потащимся. Я поеду с Марком и Йерим. Шивон и Ифань могут вернуться в любой момент, а нам сюрпризы не нужны, поэтому Джонни останется здесь. — Ты собираешься гонять на Jesco? Думаю, это неплохой вариант для первой гонки на ней, — Сехун снимает перчатки, в которых копался в снятом движке с Plymouth Джонни, убирает упавшие на лоб пряди волос назад. — А там уже и в Вегас на ней можно будет сунуться. Это будет шоу, представь себе. Jesco сама по себе эксклюзивная, к тому же, даже в стоке смотрится невероятно, а тут еще и в такой комплектации. — Сехун прав, — Исин, не отрываясь от ноутбука, включается в разговор, одной рукой вороша бумаги рядом с собой. — Даже если ты вдруг приедешь последним, то внимание получишь все равно. После Белвью мы и так стали горячей темой для обсуждения. — Да-да, я понял вас, давайте возьмем Jesco, — отмахивается Юкхей. — Тогда подготовьте все необходимое для осмотра и мелкого ремонта. Я еще не достиг вашего уровня знаний, чтобы с первого взгляда понимать, где у этой штуки что находится. — Не вопрос, я еще могу Марку показать на всякий случай некоторые места, требующие внимания, — Сехун сосредотачивает внимание на коробке с ключами. — Хотелось бы, конечно, поехать с вами. Этот мудак Ифань знатно подпортил мне настроение, пока мы были в Виплэш. До сих пор не могу отойти. — Ты слишком многое принимаешь близко к сердцу, Ифаню бы стоило сейчас посочувствовать, — Исин закусывает кончик ручки, пока копается в чертежах корпуса автомобилей планируемых поставок. Ноутбук на его коленях опасно покачивается, но Сехун успевает подставить ладонь прежде, чем тот падает. — Спасибо. — Мы, блять, тоже переживали. Тао, между прочим, был для меня не последним человеком на этой планете, мы гоняли вместе, мы начинали вместе, — Сехун зло выдыхает, но осторожно возвращает ноутбук в руки старшего. — И, блять, я помочь хотел. — Допиздишься когда-нибудь, — односложно встревает Лукас, немного понижая голос. Сехун озлобленно копошится с инструментами, пока просто не высыпает их на плитку: — Я же, блять, не крыса какая, чтобы просто забыть все. — Просто заткнитесь, — резюмирует Исин. — И не возвращайтесь к этой теме. Мы сделали то, что посчитали нужным. — Влезли в чужое дерьмо. — Непонятно нахуя. Исин поверх ноутбука смотрит сначала на Лукаса, затем на Сехуна, закатывает глаза и убирает ноутбук с колен, двигаясь ближе к краю. — Вас даже не просил никто. Один из вас просто распсиховался из-за того, что похожее может случиться с нами и из-за того, что опознали нашу тачку. Другой посчитал себя супергероем и рванул показывать все, что мы нарыли, да еще и слил тему трекеров. Что мы имеем в итоге-то? — Исин почесал спинку носа, прерывая свой монолог. — Ифань и Шивон только еще сильнее начали нагнетать обстановку. Ифань не стеснялся орать на всю комнату, и я услышал, что копают-то они как раз под тебя, Лукас, потому что уже весь город треплет языками о том, что ты, на самом деле, сын Ким Чунмена. — Чего? — удивленно тянут Лукас и Сехун, и в гараже проявляется сильная акустика. — Сплетники так шепчут, я тут не при чем. Эта версия периодически всплывает даже у нас в социальных сетях, мало-мальски касающихся андерграунда. Так что на ваших местах я бы сейчас максимально помалкивал и не отсвечивал без дела. Нам не нужна эта грязь. Сехун все еще хлопает глазами, сидя среди гаечных ключей, и смотрит в стену. Лукас встает сбоку от него, и младший поднимает пустой взгляд. — Так вот им зачем заезд в Сеуле. Они хотели проверить свои догадки. — И обломались. Теперь понятно, почему они так настаивали. — На их месте я бы все-таки еще задумался, стоит ли игра свеч в такое время. Ифань лишился отличного водителя, а Чанель прекрасно проводит время в компании его убийцы. — Ну, определенно точно в этом замешан не только этот Бэкхен, — тянет Исин. — Абсолютно точно, он не мог придумать и реализовать все в одного. А вот в причастности Чанёля к этому делу я очень сомневаюсь. Все же это не несет в себе смысла; если ему так не нравился Тао, он мог бы просто вышвырнуть его из команды. Пак для Ифаня очень важен, как ни крути. — Так по записи разговора понятно, что никто и не собирался его убивать. Только, в таком случае, непонятно, почему именно команда Ифаня попала под раздачу. — Это может быть как-то связано с тем, что они знакомы? — Сехун задает вопрос, а старшие видят, как белеет его лицо. — Тао и Бэкхен. — Вполне возможно. — Если ты думаешь, что это может быть связано и с тобой тоже, то просто молчи. — Лукас предостерегающе поднимает руку, когда видит, как открывается у Сехуна рот. — Ты сам говорил, что они оба свалили из Кореи раньше, чем ты. Мало ли что еще могло случиться. Я, конечно, передам ребятам, чтобы с этого момента были внимательнее, но ты и сам через пять минут будешь орать, что за тобой не нужна слежка. — Тэен сказала, что Бэкхен все это время работал в Виплэш. И никто, кроме Чанёля, его ни разу не видел, получается. Серьезно? Здесь что-то не так, — Сехун оставляет все инструменты на полу, вставая рядом с Лукасом. — Я-то бываю там нечасто, а вот ты наверняка видел его. — Даже если и видел, то никогда не приглядывался, — огрызается лидер. — Нахер бы он мне сдался, я его не знаю и не помню. — Но меня-то ты вспомнил. — Блять, я видел тебя мельком пару раз, и, если бы ты сам не сказал, что ты из Сеула, то я вряд ли бы понял, кто ты. — Прекратите цапаться уже, как дети малые. Джонни скоро вернется, потом мы займемся Jesco, а вы пока идите и проветрите свои мозги. Все будет в порядке. Сехун действительно выходит из гаража, сжимая кулаки, но — самое удивительное — не говорит ни слова Исину в ответ. Лукас присаживается на корточки, подбирая разбросанные инструменты и складывая их в ящик. — Кажется, он взрослеет. — Он давно уже вырос, просто ты не замечаешь. Понятно, что он пока еще заводится с полоборота по любому поводу, но ты-то должен быть умнее, — ответа не следует и Исин продолжает. — Иди поговори с ним. Только мирно.***
Чанёль в огромном Гонконге места себе не находит после того, как Бэкхён покидает его. Вся команда, за исключением Ифаня, предпочитает игнорировать его присутствие в боксах или на разборах; Ифань же до самого отъезда наоборот вытаскивает клещами из него все, что может достать, и гоняет его по трассам разной сложности для практики. Чанёль так и не смог понять, какой стиль общения ему пришелся по душе, поэтому счастливо выдыхает, когда совсем пропадает из поля зрения команды, как только лидер уезжает в Сеул. — Добьем информацию о Лукасе и будем спокойно заниматься своими делами, — говорит Ифань, и Чанёль прекрасно понимает, о каких делах идет речь. Утреннее серое небо взрезают самолеты, оставляя после себя белые полосы, которые быстро растворяются. Серый G-wagen останавливается недалеко от выезда с парковки аэропорта. Чанёль заглушает двигатель, натягивая капюшон ниже лба, прячет заледеневшие пальцы в рукава толстовки и замирает, едва дыша. Когда пассажирская дверь открывается и в салон тянет запахом аэропорта, Пак даже не шевелится, лишь вскидывая взгляд. Бэкхён выглядит куда лучше его самого и улыбается, задирает нос, прикрывая глаза. На нем любимая чанёлевская кепка, надетая козырьком назад, и волосы смешно торчат из-за ушей. — Знаешь, я тут понял, что мне не нравится Сеул. Больше туда не поеду, — Чанёль продолжает молчать, когда Бэкхён кидается обнимать его, становясь коленками на сиденье и пачкая подошвой кроссовок дверную панель. — У меня нет особых предпочтений по поводу места жительства, ты же знаешь, я не привередливый, лишь бы ты там был. Так что куда скажешь, туда и поедем. Но прежде нам нужно заехать в Виплэш. — Зачем? — сипит Пак, не в силах оторвать взгляда от парня. Бэк кладет ладонь на его щеку, — она теплая и пахнет жевательной резинкой, — снова улыбается. — Я хочу помочь разобраться в том, что произошло. Хочу, чтобы на тебя перестали смотреть так, будто ты сам приложил руку к тому, что случилось. Хочу рассказать все, что знаю сам. — Ифань вернется с Кореи ближе к вечеру. — Знаю. Много чего еще знаю, поэтому едем скорее, прошу тебя. — Шивон тоже в Корее. Лукас в Дубаи, не знаю, когда вернется. Что и кому ты хочешь рассказать? — Сука, что ж так не вовремя, — Бэкхён прикусывает подушечку большого пальца, задумываясь на пару секунд. — А Сехун здесь? — Он тебе зачем? — Чанёль, прошу, просто поехали. Я все расскажу. Пак поворачивает ключ в замке, выезжает с парковки, пристраиваясь за такси, и рефлекторно смотрит в правое боковое зеркало, перестраиваясь в другой ряд на выезд в город. Высокий незнакомый парень удивленно смотрит на машину, но вскоре остается позади. Чанёль сводит брови, вцепляясь в руль и едва не подрезая белую Toyota.***
Самолет плавно приземляется и капитан сообщает о погоде за бортом, отчего Шивон просыпается окончательно. Все время рулежки и стыковки он все еще полулежит в кресле бизнес класса, бездумно разглядывая разметку на асфальте. Ифань, очевидно, выходит намного раньше него, потому как в рукаве Шивон встречает только Винвина. Молодой гонщик сам решил полететь в Китай вместе с ними, несмотря на то, что выиграл гонку в Сеуле и имел полное право забыть о всех вопросах, заданных ему ранее. В дороге Шивон больше молчал, предоставляя право Ифаню уточнять детали, а в самолете и вовсе предпочел пару часов сна разговорам. — Есть возможность организовать для меня встречу с Сехуном? — спрашивает Винвин, подтягивая лямку рюкзака, пока они ждут когда к ним подойдет работник аэропорта, чтобы оповестить о том, что самолет с их автомобилями уже приземлился. — Было бы неплохо с ним увидеться. Ифань говорил, что именно Сехун принес улики. Шивон молча кивает: с этим разберется сам Ифань. После того, как Винвин признал их версию с подозрением Лукаса провальной, желания разбираться в этом болоте больше не осталось. Телефон Хичоля отвечает автоответчиком, и Шивон ощущает волну раздражения; Хичоль порой забывался в работе настолько, что забывал обо всем. В такие дни Шивон находил своего возлюбленного с головой погруженным в ткани, увешанным лентами, бирками, уставшего, но непременно с горящим взглядом. — Мне приснилось платье, — односложно говорил он, разрезая рулон шифона надвое. — Я просто обязан воплотить эту идею в жизнь. Он кроил сутками, не отрываясь от работы, в небольшом кабинете, который Шивон выделил в их доме специально для него. — Господин Чхве, — раздается мужской голос в мобильном, когда Шивон принимает входящий вызов от знакомого абонента. — С возвращением. Я уж решил, что Вы покинули нас навсегда. Шивон прикрывает глаза и отходит от Винвина, наблюдающего за взлетом и посадкой самолетов. Рука, держащая телефон, вздрагивает, но лишь единожды. — У меня была запланирована гонка в Сеуле, и Вы знаете об этом. — Говорят, Вы что-то ищете, господин Чхве? Не желаете поделиться информацией со своими старыми друзьями? — Думаю, эта информация не несет никакой ценности для Вас. — Вы задолжали нам слишком много. Глава уже начал предпринимать действия, чтобы Вы, наконец, осознали свое положение. Собеседник скидывает вызов, но Шивон с минуту все еще прижимает телефон к уху, не желая возвращаться в реальность, а после впивается глазами в серое небо за окном. Тревога внутри бьется через край, кажется, что закладывает уши, сердце замедляет ритм и время вокруг останавливается. Он как-то прощается с Винвином, не объясняя причин своего срочного ухода, вкладывает в ладонь Ифаня свою карточку для передачи автомобиля, пишет Кенсу смс с просьбой принять автовоз по приезду, а сам вылетает из здания аэропорта, на ходу выискивая каршеринг. Звук, оповещающий о входящем письме, отвлекает Шивона от дороги, и, когда он видит почту отправителя, то ему приходится припарковаться.Дорогой мой друг, мы так давно с тобой не виделись, что я решил сам посетить твой гостеприимный дом, в котором, к моему глубокому сожалению, тебя не оказалось. Твой замечательный муж любезно принял нас и отпустил лишь тогда, когда мы остались более чем довольны. Второго такого человека тебе не найти.
Пальцы дрожат, когда Шивон нажимает на кнопку воспроизведения видео, прикрепленного к письму. Если Хичоль сейчас находился в руках Триады, то никаких путей отступления больше не оставалось: можно было только принять правила жестокой игры.***
В помещении очень темно, и лишь свет с улицы немного рассеивает мрак. Ничего конкретного увидеть было невозможно, но и этого было достаточно, чтобы разглядеть человека перед собой. — Шивон прилетит только сегодня утром, я ни за что не поверю, что вы не знаете об этом. — Знаем, птичка, мы, все-таки, друзья. — Значит, для друзей в порядке вещей связывать чужих мужей? Хичоль дергает руками, привязанными к стулу за спинкой. Он больше не пытается вырваться, понимая, что крепкая веревка не оставляет шансов, а кожа запястий уже стала чувствительной от трения. — Ты сам не захотел поговорить мирно. — О чем мне говорить с вами? Я не знаю кто вы и что вы хотите от Шивона, не знаю, как вы нашли меня, ничего не знаю! — Ну, не ругайся, птичка. Шивон не оценит, если мы вернем тебя ему в неподобающем виде, — незнакомец поднялся со своего места и подошел ближе, кончиками пальцев задевая длинные волосы Хичоля. — Будет здорово, если наш с тобой разговор пройдет быстро и безболезненно, правда? Хичоль чувствует, как бешено бьется сердце, как разгоняется кровь внутри. Он по натуре неконфликтный человек, предпочитающий обойти опасность длинной дорогой, но, в моменты прилива адреналина, не может контролировать агрессию. — Понятия не имею, какие у вас дела с Шивоном, но что-то мне подсказывает, что спокойно жить ему мешаете именно вы. — Возможно, это он нам мешает спокойно жить. Не думал об этом? — Ублюдок, — шипит Хичоль, и незнакомец тянет его голову назад за волосы. — Шивон никогда никому не делал ничего плохого. Вы все, зажравшиеся детишки с золотыми ложками во рту, можете хоть всему миру рассказать, что он последний человек на этой земле, но я никогда вам не поверю. Сколько он дерьма из-за вас пережил. — Сколько человек он убил лишь за тем, чтобы вернуть себе статус, — парень пережимает белое горло ладонью, надавливая на кадык. — Оу, Шивон вовсе не такой святоша, каким хочет казаться. — Это не мое дело. — Конечно, не твое, птичка. Но за свои поступки нужно нести ответственность, и, как взрослый мальчик, ты знаешь об этом. За спиной хлопает дверь, но Хичоль не слышит других шагов, поэтому, когда перед ним возникает силуэт грузного мужчины, а ладонь на горле не исчезает, он инстинктивно вздрагивает и слегка сползает вниз по стулу. — Господин Ким, как жаль, что нам пришлось устроить наше знакомство в таком неподобающем месте, — разводит руками мужчина, и Хичоль подавляет желание выругаться. — Наверное, стоит попробовать начать все сначала? Мужчина взмахивает рукой и хватка на горле исчезает. Что-то холодное касается ладони, и Хичоль уже собирается вскрикнуть, когда чувствует, что его руки больше не связаны. — Меня зовут Хуан Ксу, я знаком с Вашим мужем уже более пяти лет. Я — тот человек, кто помог Шивону восстановить свой статус в мире андерграунда после той нелепой ситуации. Мы решили остаться друзьями, так сказать, поддерживать друг друга и ценить, но за последнее время наше общение стало совершенно иным. — Что вам нужно от меня? Я не знаю ни местоположения его основного гаража, ни контактов его партнеров. — Что Вы, с этим мы и сами можем разобраться! Я просто подумал, что нам бы стоило познакомиться ближе семьями. Вот, например, этот парень, что некультурно вел себя с Вами, мой младший брат. За этими стенами в автомобиле находится моя дочь, которая, к сожалению, не может сейчас веселиться с нами. — На кой черт мне эта информация? — Хичоль вытирает рукавом лоб, сжимает крепко челюсти. — Это все мало похоже на знакомство с семьей. — Мы можем переместиться к Вам в дом? Думаю, там будет комфортнее. — Поверь, птичка, это знакомство — лучшее из всего, что мы можем устроить для тебя, — в помещении включается свет и парень быстро оказывается сбоку от Хичоля. — И Шивон обязательно будет проинформирован о том, что ты совсем не умеешь принимать гостей. В руке незнакомца сверкает нож, и Хичоль инстинктивно делает шаг назад, упираясь спиной в стеллаж с инструментами. — Прекрати играться, займись делом, — Хуан Ксу загораживает его от брата, и Хичоль обходит обоих сбоку, быстрым шагом настигая двери. Он тянется к ручке, когда острие ножа касается его горла и сильно прижимается. — Добро пожаловать в семью, — слышит Хичоль, прежде чем лезвие взрезает кожу и упирается в трахею. Из последних сил он кричит и вырывается, загоняя нож еще глубже. Пол моментально окрашивается в бордовый. Звук удаляющихся шагов заполняет ставшее бесконечно тихим пространство.