***
Несколько дней Жеан избегал встреч с цыганкой, он нарочно не навещал Квазимодо, не проезжал Гревскую площадь или рынок. Вечерами, поглаживая Мишеля, он хранил тяжёлое молчание, лишь однажды позволил себе произнести со вздохом: — Эсмеральда. Кот встрепенулся и как-то странно блеснули жёлтые глаза, Жеан подозрительно посмотрел на него, но уже в следующее мгновение Мишель вновь стал себя вести как обычно. Да, девушка стала слишком часто занимать его мысли, он гнал их, сердился, чувствовал себя униженным. Есть ли в подлунном мире что-то нелепее, чем старик, влюбившийся в молоденькую вертихвостку? Стариком Жеан себя чувствовал с ранней юности, ещё в пору его первого брака ему казалось, что он старше Аделаиды как минимум на полвека, а не на три года. А здесь что-то совершенно немыслимое: красавица цыганка, чья молодость и прелесть будут оскорблены соседством с его судейским одеянием и каменным лицом.***
Кражи продолжались, никто не мог ухватить гидру за её скользкий хвост. Шатопер с ребятами регулярно прочёсывали Сите, во Двор чудес не лезли из соображений безопасности, но в остальном старались держаться на виду. Хотя дерзких грабителей это вряд ли отпугивало. Скупкой краденого могли заниматься три торговца на рынке Ле Аль, но они были настолько незначительными, что непонятно, как через них возможно было сбывать всё то награбленное. Среди подозреваемых не оказалось Луизы де Велль с мужем и это Жеану показалось особенно странным. Красивая торговка была не так проста, как хотела показаться, признаться, он некоторое время думал о ней. Теперь осталось проверить одну догадку. Утром 15 февраля Жеан вновь наведался на рынок Ле Аль, где уже целенаправленно прошёл к прилавку дамуазель де Велль, та была одна. — Здравствуйте, мессир, — поприветствовала она его с улыбкой. Он невольно остановил взгляд на соблазнительном бюсте привлекательной торговки. Возможно, ему стоило бы свести это знакомство поближе, тем более края её косынки соединял тот самый аграф, который он купил в прошлый раз. — Я понял, что мне не отвертеться от подарка, — произнёс Жеан, проводя рукой в чёрной перчатке по мужской войлочной шапочке, выставленной на продажу. Луиза де Велль понимающе улыбнулась и вновь скрылась под прилавком. На этот раз улов был богаче, Жеан сразу заметил то, что ему нужно было. — Какая тонкая работа, — произнёс он задумчиво. — Откуда у вас это? — Вдова принесла, — не задумываясь, ответила торговка. — Детей надо кормить, а украшения для этого не годятся, — она издала грудной смешок. Жеан улыбнулся одними губами. — Я возьму его, — произнёс он, развязывая кошелёк. — Хотите, чтобы я примерила? — она лукаво опустила глаза. — В следующий раз, сударыня, — он забрал аграф с тремя изумрудами. Цена оказалась в два раза меньше его реальной стоимости. Теперь он был уверен, что в список подозрительных лиц следует включить и супругов де Велль. Жеан предполагал, что Эсмеральда не оставит его подарок у себя, для этого она была слишком подневольной. Из того, что он знал, изучая цыган, судья твёрдо вынес, что в их общине действует жёсткое подчинение лидеру. Молодая цыганка, даже будучи замужем, всё равно подчинялась их герцогу. Тем более, что мужем был такой субъект, как Гренгуар. Жеан так же игнорировал поэта, как и он его, не просыпалась в нём мужская ревность потому, что в глубине души судья Фролло полагал, что тут Пьеру особо нечем похвастаться. Жеан узнал о фиктивном браке цыганки и Гренгуара от старшего брата, который как-то встретил поэта на улице, завел его в епископский дворец и учинил допрос с пристрастием. Гренгуар клялся, что ведёт такую жизнь временно, что девушка, с которой он выступает, ему больше сестра, чем жена, но стоит отдать ему должное — от помощи епископа Пьер отказался наотрез. Жеан, и без того спокойно относившийся к соседству Эсмеральды и горе-поэта, был окончательно успокоен. Сейчас он направился на Соборную площадь в надежде застать там цыганку. Эсмеральда сразу заметила судью, она продолжила танцевать, только теперь улыбка стала даже шире на её светлом лице. Закончив плясать и предоставив Гренгуару собирать плату, она сама приблизилась к судье. Несколько зевак с интересом наблюдали за ними, хотя Жеану было откровенно наплевать на это. — Твоё злостное желание заполучить меня переходит всякие границы, девушка, — начал он нарочито сурово. — Ах, что же я сделала на этот раз? — она поправила белое покрывало, которое сбилось из-за танцев. Он молча достал аграф. — Ты избавилась от моего выкупа, из чего я делаю вывод, что пока не заполучишь меня, ты не успокоишься! — он в притворном гневе сдвинул брови. — А если и так? — она с прищуром посмотрела на него. — Нет, не для тебя я хранил целомудрие последние три года, — судья гордо швырнул ей аграф, она поймала. — Бери и забудь обо мне! Он хотел было развернуть коня, но девчонка подбежала к нему и, погладив лошадиную морду, заставила его остановиться. — Извините, я не хотела, но мне пришлось отдать эту вещь, — девушка теперь выглядела действительно огорчённой. Жеану даже стало совестно. — Неважно, — он посмотрел на неё сверху вниз. — Думаю, если ты подколешь им волосы к покрывалу, то это поможет ему лучше держаться, — произнёс судья. — И тогда я лишусь не только покрывала, но и волос, — девушка подарила ему светлую улыбку. — Я принимаю ваш выкуп, вашей чести отныне ничего не грозит. Эсмеральда изящно поклонилась. — Благодарю, — коротко проговорил судья и пришпорил коня. Надо было как можно дальше оказаться от этих янтарных кошачьих глаз, от этой нежной лилейной кожи и золотисто-рыжих кос. В темноте своего кабинета, подхватив на руки любимого белого кота и созвав других кошек, Жеан Фролло пытался собраться с мыслями. Маленькая колдунья определённо завладела его мыслями, подобного он не испытывал со времён безвременной кончины Жакелины. Только нельзя ему губить ещё одну жизнь, тем более такую чистую и радостную. Эсмеральда виделась ему огоньком свечи перед статуей Богоматери. Девушка была чудом и у него не было никакого права это чудо изничтожить. Сейчас судья постарался переключить поток мыслей на другой объект. Что насчёт Луизы де Велль? Если аграф проделал путь от Двора чудес до её прилавка за столь сжатые сроки, то сколько ещё краденого добра могла тайно продавать эта женщина? Жеан распорядился вызвать к нему Анри Бартоли, старшего следователя Парламента. Через полчаса в кабинет вошёл жгучий брюнет со смуглой кожей. Анри происходил из семьи итальянских купцов, которые обосновались в Париже два века назад. С тех пор они выписывали себе жён из родной Италии и неумолимо продвигались по социальной и карьерной лестнице вверх. Богатство открывает многие двери, сейчас Анри служил следователем с прицелом на судейскую должность. — Вам следует проверить семью де Велль, что торгует на рынке Ле Аль, — приступил сразу к делу Жеан. — Мне кажется подозрительным, что жена скромного торговца одевается, как богатая купчиха, кроме того, я заметил на её прилавке несколько аграфов из золота и серебра. — Хорошо, Ваша честь, — почтительно согласился Бартоли. — Я выясню всё, что можно об этой семье. — Возможно, придётся проследить за ней с супругом, приставьте толкового человека, который бы мог незаметно следить за ними, — велел Жеан. — Слушаюсь, — склонил голову следователь. После ухода Анри судья вновь погрустнел, тоскливо возвращаться в дом, где его ждал один Мишель. Перед уходом судья велел секретарю покормить кошек и убрать за ними, следовало бдить за порядком. Именно поэтому при всей своей любви к кошкам судья держал их только на работе, где они выполняли полезную роль мышеловов и крысодавов. Судья плохо переносил грязь и едкие запахи, которые сопровождали большое скопление кошек. Но проводить время и размышлять в пушистой компании ему было приятно. Домой судья возвратился в сумерках, он специально пустил своего коня по Монетной улице, чтобы не проезжать то место, где она обычно гадала. Жеан наскоро поужинал, затем посетил купальню и, весьма довольный собой, решил отдохнуть в компании верного Мишеля. Кот в последнее время тревожил судью, он мог то укусить его или поцарапать, то лезть со странными нежностями. В такие минуты кот был словно не в себе, а после всегда сидел с понурой головой, будто ему ужасно стыдно. Бедный старый Мишель, он застал ещё Аделаиду. Сегодня Жеан облачился в чистую камизу, при этом кот странно рассматривал хозяина, судья не стал задерживаться у огня. Он поднял Мишеля и перенёс его на свою кровать. Кот запрыгнул ему на грудь и уселся, подобрав все лапки под себя. Глаза Мишеля напомнили ему цыганку. — Знаешь, друг, — произнёс судья, глядя на своего любимца. — Имя Эсмеральда означает «изумруд». Неизвестно, почему ей дали такое имя, может быть, с этим связана какая-то история. Кот издал жалобное «Мяу!» и уже в следующее мгновение его глаза утратили янтарный блеск.***
Эсмеральда сидела у огня, прикладывая похолодевшие руки к пылающим щекам. Ах, и зачем она на него смотрела, когда он зашёл, завёрнутый в простыню после купальни? Вот бы вынуть глаза и промыть их чистой водой! У него было обычное тело для мужчины его возраста, хотя, пожалуй, немного более подтянутое и жилистое. Но вот то, что скрывалось за брэ, её одновременно смутило и вызвало желание смеяться в голос. Какая же это нелепица! Она подбежала к своей постели, легла на неё спиной вверх и спрятала красное от смущения лицо в подушке. Аристотель недовольно посмотрел на хозяйку, которая потревожила его сон, козлик подумал переместиться к Гренгуару, но вспомнив, что у того была дурная манера обнимать его во сне, почёл за благо остаться с Эсмеральдой. А девушка приглушённо смеялась в подушку, без конца прокручивая в голове увиденные стыдные картины.