Невеста Франкенштейна

Ганнибал Лектер — всемирно известный Ганнибал-Каннибал, жестокий маньяк, пощада от которого была с родни появлению Иисуса с Небес. Он жестоко обращался с каждой своей жертвой, любуясь одному ему известной красотой убийства. Казалось, он открыл новую науку, новое искусство, эстетическое удовольствие от которой могут получать лишь психи. Психи, смотрящие поверхностно, не понимая истины. Ганнибал всегда видел глубже других. Он умел наслаждаться. И сейчас он наслаждался компанией одной прекрасной девушки из не самой прекрасной на его взгляд провинции — Западной Виргинии. Конечно же, Ганнибал бы не упомянул это про себя, если бы сейчас они не занимались готовкой роллов с пепперони. Самые безвкусные и не сочитающиеся между собой ингредиенты, что может сочетать в себе блюдо — было традицией Родины Клариссы. Кларисса Старлинг — порядочный специальный агент, тяга к справедливости которой действительно заслуживает Всемирной известности. Но, увы, люди предпочитают уделять внимание плохим качествам. Слишком мало она знала людей, которые наслаждаются не грязью, а красотой. Но рядом с ней стоял один такой. Он помогал ей лепить вещицу из её прошлого. В Западной Вирджинии. Кларисса всегда думала, что никогда не сможет больше хоть как-то упоминать Западную Виргинию перед Ганнибалом. До сегодняшнего дня. У неё было необычайно отличное настроение. Этот момент, момент, когда она замешивала тесто, а он лепил маленькие ролы, закутывая в них пепперони был очень интимнен для нее. Дымка прошлого окутала её, казалось, она совсем забылась. И рано спохватилась, когда чихнула с ложкой муки в руках. Ганнибал оказался рядом и благополучно запечатлил в дворце памяти тот момент, как Кларисса, призадумавшись, чихнула и клюнула носом прямо в ложку с мукой. — Ты пыталась попробовать на вкус муку? — улыбнулся Ганнибал. Кларисса уже хотела что-то сказать и уже повернулась к нему, стоящему с мукой в руках, как ещё несколько раз позорно чихнула, а когда открыла глаза громко захохотала. Ганнибал Лектер, посередине кухни стоял по грудь в муке. Словно грим, мука осела на его лице и ей стало интересно, где он вообще такую взял. — Ганнибал. Я в последний раз так смеялась лет в 5, когда у моей подруги Кэтрин пошло молоко из носа из-за того, что она слишком быстро его пила, — смахивая слезу проговорила Кларисса. Ганнибал сладостно улыбнулся, разворачивая пачку муки и показательно, дунул на лицо Клариссы. Та стояла в ступоре, неподвижно и Ганнибал Лектер тихо засмеялся. Ганнибал-черт-его-Лектер засмеялся. Искренне, без толики издевательства, просто смех, похожий на смех юноши, у которого рано сломался голос. Кларисса стояла в ступоре, она лишь глупо улыбалась смотря на это. — Кларисса? — прекратил смеяться тот, заметив её изменения. — Прости. Я просто. Я правда не знала, что ты так умеешь. — Как? — Вот так. Дурачиться, смеяться. Мне кажется, что сейчас я открыла какую-то невероятно секретную дверь совершенно случайным и самым глупым образом. Мне нравится. Ганнибал улыбнулся. — Кларисса, я счастлив. Искренне счастлив. — Ганнибал, прошу хватит на меня сегодня шока, иначе я словлю инфаркт и больше не смогу это увидеть. — Что именно? — Твою улыбку. Они продолжали готовить в комфортном молчании. И знаете что, Кларисса Старлинг, спецагент, которому так важны её ягнята, вдруг мысленно зачеркнула эту строчку. Она медленным, почти невесомым подчерком написала «Ганнибал» чуть выше. И именно так началась их любовь. Искреняя, долгая, временами, очень тяжёлая. Но всё же их. Одна на двоих.