Невыносимо

*** Васильева, стоявшая неподалёку, была шокирована услышанным и в смятении подошла к начальнице. – Чего встала!? Иди, разноси весть по коллективу. – Ольга Кирилловна, да я... никогда... – Иди-иди, разрешаю! *** Прошло три недели, и Оля проснулась от жуткого приступа тошноты. Добежав до туалета, она проводила содержимое желудка и посмотрелась в зеркало. – М-да, Арефьева, без слёз не взглянешь, называется. – Лицо приобрело какой-то землистый оттенок, в целом, она выглядела болезненно: то ли от начавшагося токсикоза, то ли от того, что наступила роковая, двенадцатая неделя. Больше она не ложилась. Оля сидела за кухонным столом и прокручивала стакан из-под лимонной воды. – Доброе утро, ранним пташкам. – Паша поцеловал её в щёчку и подошёл к плите. – Тебе завтрак готовить? – Не надо, тошнит от всего: налей мне ещё воды с лимоном, пожалуйста. Я плохо выгляжу? – Хорошо ты выглядишь, прекрасно. Что за настроения? – Я очень боюсь, Паш. В прошлый раз на двенадцатой неделе всё и случилось, а если? – Ну, с чего случится-то? У тебя анализы хорошие, даже замечательные. Ты напрасно беспокоишься, или есть ещё что-то, что тебя тревожит? – Паш, а давай мы к тебе съедем? – Это ещё зачем? У меня однушка, похожая на берлогу, да и на подстанцию ехать не очень удобно. – Пожа-а-а-луйста, Пашенька. Вчера я тут с Арефьевым столкнулась, а если он ещё раз припрётся? – Хорошо, но это временно. Может, нам с тобой сегодня лучше дома остаться? – Нет, я на работу, а завтра возьмём выходной и переедем к тебе. На подстанцию они приехали вместе, не скрывая своих отношений и разошлись по сторонам: Ольга в кабинет, а Павел в комнату отдыха. – Привет, Костян, мы сегодня вместе? – спросил Паша, откусывая пирожок. – Угу. У нас, кстати, вызов — поехали. – Так, это возьмём с собой. – Рыков стянул со стола два пирожка, взял укладку и поспешил на вызов. В машине мужчины вели беседу, и Костя, заметив, что Паша чем-то озадачен, спросил: – Как жизнь молодая? – Ты про Олю что ли? Ничего, держимся, ко мне съезжаем на днях. – Зачем? – изумлённо спросил мужчина. – Да бывший её преследует, вернуть хочет. А нам сейчас лишние волнения ни к чему. – Костя загадочно посмотрел на друга. – Так, значит, я был прав? – Паша сделал вид, что не понимает, о чём речь. – Я так и понял. Какая неделя? – Первый триместр почти перешагнули, токсикоз вот сегодня встретили. – Поздравляю! *** Олю мутило весь день, к еде она не притрагивалась. К концу дня она была совершенно измученной и уставшей. – Я закончил, можем ехать? – Угу. – Ты хоть ела? – Не смогла, дурно от всего, даже смотреть на еду противно. – Ты моя бедненькая, поехали, приготовлю тебе что-нибудь. – Ой, Паш... – Оле было приятно, что о ней заботятся, но есть она и вправду не могла. – Давай сразу к тебе, а? – Слушаю, моя госпожа, но за продуктами всё-таки заедем. *** И хотя обшарпанная квартира Рыкова внешне Оле ничуть не нравилась, она чувствовала себя спокойнее. Особенно, лёжа на его коленях, и заглядывая в серо-голубые, ставшие такими родными, глаза. – Паш, а давай, здесь жить будем? А потом, ближе к родам купим новую большую квартиру или даже дом. – Кто ж эту хибару купит? – Сам ты хибара. – усмехнулась Оля.