Невыносимо

*** Ариша, наевшись, уснула, и родители положили её в кроватку. – Оль, обедать пойдём? – М-м-м, как вкусно пахнет! Я так скучала по твоим шедеврам кулинарного мастерства, и чё ты поваром не стал? – Так, может, мне переквалифицироваться? – Я те щас переквалифицируюсь. – шутливо ответила Оля, проходя к столу. *** Арине исполнился месяц, и в чертах её лица уже можно было узнать маму. Малышка подёргивала ручками и куда-то бежала во сне, причмокивая пустышкой. – Оленька, какая она у нас красивая получилась! – Пашина ладонь скользнула по лодыжке любимой. – Рыков, я ко второму ребёнку слегка не готова, и потом, нам всё равно нельзя три года никого планировать, даже если бы я хотела. – Чё ты портишь всю романтику? Знаю я, что нельзя. – ответил он, целуя её шею. – Паш, ну хватит... – Что случилось-то? Ты не хочешь что ли? – У меня там некрасивый шрам от кесарева. – Вот уж не думал, что Арефьева может комплексовать из-за такой ерунды. – Паша легонько поглаживал Олины ноги, она мурчала от удовольствия, его прикосновения были до безумия приятными, особенно, после месяца воздержания. Под натиском Рыкова Арефьева сдалась, позволяя мужу снять ненавистную сорочку. – Паш, вдруг ты меня больше не захочешь? – испуганно спросила она. – Я только посмотрю, где у нас шовчик? – он сюсюкал с ней, как с маленькой девочкой, и когда она разрешила ему взглянуть на "проблему", он поцеловал ровный розовый рубец. – Оль, я ничего такого не вижу. – Паша покрывал поцелуями аккуратный шрам, который вскоре будет совсем незаметным. По спине Ольги пробежал табун мурашек, она захохотала, понимая, как наивно и по-детски выглядит со стороны. – Ты чего смеёшься? – Щекотно, – Оля копалась в его волосах, – Рыков, иди ко мне. – кокетничала она. – Понял. – Паша снял с себя одежду и, повиснув над ней, осторожно вошёл. – Тебе не больно? – Мне приятно... – Тихо ответила Оля. Он двигался размеренно и плавно, будто боясь сломать хрупкую Олечку, которая цепко обнимала его широкую спину и постанывала от удовольствия. – Я так скучала по тебе... – Я по тебе тоже очень скучал. Они вальяжно валялись мягкой уютной постели до тех пор, пока их не встретил шорох из кроватки. – Оль, сирена наша проснулась! – Паша лениво встал с кровати, взял малышку на руки и протёр глазки от корочек, что образовались после сна. Он с трепетом размял крошечные пальчики на ручках и ножках, а затем, взяв дочурку на руки, присел на край кровати. – Доброе утро, Ариша, пойдём купаться? – Да подожди ты, сейчас еду требовать начнёт. – добавила Оля и, не дожидаясь, когда дочка заверещит, приложила её к груди. – Никогда не думал, что дети так громко чмокают. – Привыкайте, Пал Дмитрич, вам этот звук в ближайший год не раз слышать придётся. – Да ну? – удивлённо бросил мужчина. – Угу. – довольно ответила Оля, чуть приподнимая грудь, чтобы малышка не захохнулась. – Ариша, ты наелась? – ласково спросила она, вытирая молочные потёки с обожаемых щёчек. – Пойдём тогда купаться. – Оля попыталась встать с кровати, Паша забрал Аришку и твёрдо сказал: – Я сам. – Не смею возражать.