Невыносимо

*** – Да, Оленька, я тебя слушаю. –... – Спокойно, я попробую решить вопрос. *** Аринка пришла в себя и, испугавшись, заплакала на всю палату. Заботливая участливая медсестра приоткрыла дверь в бокс и попыталась успокоить рыдающую девчонку с пронзительными голубыми глазищами. – Привет, меня тётя Оля зовут, а ты кто? – Прям как мою маму... Рыкова Арина Павловна. – Перестав плакать, ответила она. – У меня острый тонзиллит, и теперь ко мне маму не пускают. – Солнце, тут всем нельзя с мамами находиться, только грудничкам, ты рисовать любишь? – А Вы можете позвонить моей бабушке в министерство и сказать, что я уже в порядке? – О, как! А бабушка у нас кто? – поинтересовалась медсестра, вложив детские ладошки в руки. – Марина Леонидовна Аверина. *** Аверина примчалась к дому Рыковых довольно быстро, и ждала, когда Оля спустится вниз. Арефьева же встала возле автомобиля и зажгла сигарету. – Едем? – Минутку. – нервно выпалила Ольга, быстро и коротко затягиваясь сигаретой — нервничала. *** В больницу к Аринке они приехали уже под вечер, когда девчонка вглядывалась в синие, покрытые в трёхсотый слой краски стены и выводила узоры пальчиком. – Всё, я, наверное, умираю. – заключила девчонка, увидев мамин силуэт в дверной проёме. – Ариш, ты чего? Никто не умирает, особенно, такая красивая девочка как ты, я приехала к тебе. – Правда? – изумлённо спросила девчушка. – А как ты сюда попала, бабулечка помогла? – Нет, я же тоже болею, поэтому мне разрешили. – Значит, у папы с Сёмой карантин? – Угу. *** Паша взял административный отпуск на неделю и проводил весь день с активным малышом. – Господи, чё ж ты всё в рот-то тащишь? Дай-ка это папе. – он практически вырвал из ручонок сынишки свой телефон. Мальчишка заливисто хохотал, показывая отцу прорезавшийся зуб. – И как с тобой мамка справляется?