Невыносимо

*** Вполне бодрая Арина с Олей на такси приехали домой и зашли в лифт. – Мам, можно я позвоню? – Секунду. – Ольга подняла дочку, и та нажала на кнопку дверного звонка. Через секунду Паша с Семёном на руках открыл дверь, и Аришка почти напрыгнула на отца с приливом нежности. – Папочка! – Иди-ка сюда! – Паша расположил детей на руках, и две абсолютные копии Оли пронзительно смотрели друг на друга. Сёмка трогал кудряшки сестрёнки и посасывал пустышку. – Какие вы хорошие! – умилялась Ольга, глядя на самых любимых. – Мам, а давай к нам! – Бегу! Весь оставшийся день они провели вместе: Аринка резвилась на детской площадке, Сёмка сидел в коляске, играя с погремушками, пока мама с папой куда-то везли его по аллее. – Эх, сейчас умотаются и спать будут без задних ног. – мечтательно произнёс Павел. – А мы с тобой займёмся чем-нибудь увлекательным. – Арефьева похлопала мужа по плечу и лукаво улыбнулась. *** К вечеру дети уснули, и Паша увёл Олю на лоджию, где был накрыт столик. – Винишка? – Тебя. – томно прошептала Ольга и пересела к Паше на колени, страстно целуя. Его руки проникали под Олину блузку, которая вскоре отлетела в сторону. Через некоторое время вся одежда супругов хаотично валялась на полу лоджии, и Оля стояла на четвереньках. Паша раскатал презерватив по эрегированному пенису и воспользовался смазкой. – Паш, я хочу в попу. – с какой-то наивностью произнесла Оля и раздвинула ягодицы. – Ты уверена? – Да. – просрипела она. Паша осторожно вошёл, давая ей привыкнуть к нестандартным ощущениям и слегка продвинулся вперёд. – М-м-м... – сорвалось сладкой истомой с её губ. – Господи, как же хорошо. Паша нежно в неё входил, внутри было тесно, что добавляло остроты в их интимную жизнь. – Арефьева, какая ты крышесносная! После страстного секса пара быстро оделась и упорхнула в душ. – Рыков, блин! Не брызгайся, неприятно. – Хочешь приятно? – игриво спросил Павел и настроил напор воды в лейке и направил поток воды к Олиному клитору, от чего у той подкосились ноги, и она сжала бёдра. – Паша, мать твою. – процедила она. – И твою, и мою. Мы ужинать-то будем? – Оля ничего не ответила, лишь вскрикнула от удовольствия и прикусила нижнюю губу.