Невыносимо

*** – Мам, как ты жила, когда была беременная? – Что-то меня такие вопросы пугают. Давай с этого места поподробнее. – Меня сейчас выписали, половую жизнь запретили на пол года, я ж повешусь. – Не повесишься, дуй в машину. *** Рыковы впервые за долгое время собрались за одним столом вместе по случаю выписки Арины. Паша приготовил томлёную говядину с запечёным картофелем, солянку и небольшие кексы, которые сейчас остывали. – Дочь, что ты делаешь? – спросил мужчина, глядя на Машу, которая облизывала пальцы от шоколадной глазури. – Сам попробуй, вкусно же! – Девчонка шаловливо измазала нос отца в шоколаде и заливисто рассмеялась. Сёма где-то раздобыл хлопушки и спрятался за дверью, готовясь встречать сестру. – Сюрпрайс! – Оля одарила сына фирменным взглядом, и задор у Сёмы несколько спал. – Мам, чё я опять не так сделал? – Чуть сердце не остановилось, не пугай так пожилую женщину. – Арина сняла обувь, прошла в свою комнату, взяла полотенце и направилась в душ. – Ой, маменька, какие ваши годы? «Да какая я бабуся, если я ещё ебуся?» – процитировал он строчку незамысловатого народного творчества, от чего отхватил от Оли лёгкий щелбан. – Я понимаю, что вы тут все соскучились и прочие сопли, но я очень устала, хочу в душ и упасть в кровать. Настроения нет вообще. *** В надежде, что Арина, отлежавшись, всё-таки, присоединится к родне, Рыковы обедали, о чём-то вели беседы, как вдруг Машка вытянулась и серьёзно заявила: – Мама, папа, я хочу сестрёнку. – Ты пару лет подожди, тебе Арина племянников подгонит. – не удержался Сёма. – Ты чё? Она же не замужем. – озадачилась девчонка. – Не хочу тебя расстраивать, но… – Это лишнее, Семён Павлович. – осадил сына Паша, а после поставил чайник.