***
Впервые с момента своего возвращения на поверхность Кастиэль не возражал против пробуждения с ноющим телом. Его мышцы затекли и болели, колени ныли, а в шее, казалось, появилась новая трещина. Это послужило приятным напоминанием о прошлой ночи. Это, а также весь вес тела Дина, давящего на Кастиэля на разложенном диване в гостиной Джоди. Дин храпел, его спокойное дыхание шевелило волосы на висках Кастиэля. Одна из рук Дина была под рубашкой Кастиэля, покоилась на его сердце. Другая была спрятана под подушкой. Дин навалился на Кастиэля, закинув на него ногу, удерживая на месте. Кастиэль мог бы привыкнуть к таким утрам, как это. Дин же не особо спешил начинать новый день. Он что-то пробормотал, когда Кастиэль толкнул его локтем в бок, и вцепился крепче, когда Кастиэль попытался сдвинуть его на другую сторону дивана. В конце концов, Кастиэль придумал, как заставить Дина обхватить подушку вместо него, и сумел выскользнуть из кровати. Оглянувшись, прежде чем войти в кухню, Кастиэль замер, любуясь Дином, крепко спящим на животе посреди дивана, уткнувшись лицом в подушку Кастиэля. В такой ранний час Кастиэль не ожидал, что кто-то уже мог проснуться. Но, идя на аромат свежесваренного кофе, Кастиэль обнаружил Сэма, сидящего за кухонным столом и листающего красную тетрадь. Рядом с ней поверх стопки листов бумаги, исписанных корявым почерком Сэма, лежала ручка. Верхний свет подчёркивал тёмные круги у него под глазами. Кастиэлю стало интересно, спал ли Сэм вообще в последние дни. Заметив Кастиэля, Сэм поднял свою дымящуюся кружку кофе в знак приветствия. — Доброе утро, Кас. Кастиэль пожелал Сэму доброго утра, — дотронулся рукой до подбородка, а затем, приложив левую ладонь к правому запястью, поднял правую руку вверх, имитируя восход солнца, — и сел на стул напротив Сэма. Вздохнув, Сэм закрыл тетрадь и отложил её на стопку бумаг. Он потёр глаза, затем сделал глоток из своей кружки, смакуя ароматный кофе. — Сделал всё, что мог, — Сэм поставил свою кружку. Положив ладони на стол, он наклонился вперёд и поймал взгляд Кастиэля. — Ты уверен в этом? Никто не разозлится, если ты откажешься. Ты сделал достаточно. Кастиэль улыбнулся. Он уверенно кивнул Сэму. Кастиэль был уверен. Это было необходимо для спасения мира. Для спасения Джека. — Ладно, — Сэм постучал пальцами по столу, глубоко вздохнул и сказал: — Просто останься жив, хорошо? Дин не в норме без тебя, знаешь ли, — Сэм облизнул губы. — Это ещё мягко сказано. Я почти уверен, что вчера я впервые за год увидел его совершенно трезвым. Кастиэль задумался над этим утверждением. Хотя он и помнил все пустые бутылки в спальне Дина, Кастиэль не мог вспомнить, чтобы видел, как Дин пил алкоголь. Дин действительно пил много кофе. В бункере повсюду стояли грязные кружки, но бутылок не было. Кастиэль не осознавал значения этого. — И Дин улыбается, — глаза Сэма засияли. — За последние пару дней он улыбался больше, чем за весь год. Учитывая, что мы провели большую часть прошлой ночи, споря, это просто невероятно, — Сэм быстро заморгал и резко вдохнул через нос. — Знаешь, и ты тоже. Вы подходите друг другу. Самое время вам двоим разобраться в этом. Так что позаботься о себе ради него, хорошо? — Сэм улыбнулся. — И ради меня. Я скучал по своему другу. Кастиэль ответил на это жестом, и вскоре они уже быстро двигали руками. Они говорили о хорошем. Когда Кастиэль спросил Сэма об Эйлин, тот буквально засиял так, что, казалось, он взаправду мог начать светиться. Сэму так много нужно было рассказать, что Кастиэль мог дать отдых своим ноющим рукам. Было приятно купаться в лучах счастья Сэма. Он заслуживал хороших вещей. Они не осознавали, сколько времени прошло, пока Дин, шаркая, не вошёл на кухню, его движения были скованными, он бормотал что-то себе под нос, наливая кофе из кофейника. Только после того, как он осушил половину своей кружки — и снова наполнил её, — он с ворчанием поприветствовал Сэма и Кастиэля. Дин выдвинул стул рядом с Кастиэлем и с большой осторожностью устроился на нём. Он застонал. — Ты в порядке, Дин? — спросил Сэм. — Да, да, я в порядке, — Дин положил руку на колено Кастиэля. — Просто забыл, что мне уже не двадцать, — он игриво пошевелил бровями. — Прошло много времени с тех пор, как я использовал заднее сиденье. Сэм застонал, изображая отвращение. — Чувак. Я не хотел этого знать! Дин усмехнулся, затем намеренно громко отхлебнул кофе. Сэм закатил глаза. Кастиэль наклонил голову, наблюдая за сценой между братьями. Они снова обменивались шутками, перебрасываясь легкомысленными оскорблениями, как будто это было ленивое воскресное утро в бункере. Это было не ленивое воскресное утро в бункере. Это было напряжённое утро посреди недели на кухне Джоди, снаружи бушевала библейская буря, а всего через несколько часов должна была решиться судьба каждого живого существа на планете. Они трое пережили больше концов света, чем кто-либо другой. Тревога, напряжение в голосах братьев и скрываемый ими страх были знакомы. Однако что-то ощущалось по-другому. Кастиэль накрыл руку Дина своей и переплёл их пальцы. Дин запнулся на следующем слове, взглянул на Кастиэля краем глаза и улыбнулся. Когда Сэм издал преувеличенный вздох, Дин передразнил его, и всё переросло в перебранку. Кастиэль наблюдал за ней с весельем и нежностью. Остальные домочадцы появились на кухне, маша руками и приветствуя их. Полностью одетая в свой охотничий костюм, Эйлин присоединилась к группе за столом, давая Сэму понять, что скучала по нему прошлой ночью. Появилась Пейшнс и принялась заваривать новую порцию кофе. Следующей пришла Алекс и начала готовить завтрак. Вошла Джоди и улыбнулась, увидев, что завтрак уже наполовину готов, и приступила к готовке яиц. Клэр и Кайя вошли вместе. Пока Кайя накладывала себе хлопья, Клэр бросилась к кофейнику. Как и Дин, она выпила половину своей кружки и снова наполнила её, прежде чем заметила других людей в комнате. Всё было так же, как и предыдущим утром. И всё же что-то изменилось. Кастиэль сжал руку Дина. Он думал об их будущем, о жизни, которую они могли бы построить в своём новом доме в горах. Он думал о Сэме и Эйлин, создающих семью, — что бы это ни значило для них, — и о Клэр, Кайе и всех девушках, которые собрались вместе благодаря Джоди. Он думал о новом мировом порядке, обещанном Амарой, и о том, как Джек мог бы вписаться в него, как у него мог появиться шанс на новую жизнь. Дин сжал руку Кастиэля в ответ, и Кастиэль понял, в чём разница. Слишком многое могло быть потеряно.Inside (Внутри)
28 октября 2022 г. в 07:00
Защищённый от наихудшей из стихий навесом над головой, Кастиэль стоял на заднем крыльце и смотрел, как дождь падал в бассейн перед ним. Там не всегда был бассейн. Полторы недели назад это было задним двором Джоди.
Порыв ветра заставил Кастиэля вздрогнуть. Он застегнул куртку, жалея, что не догадался надеть поверх футболки одну из фланелевых рубашек Дина. По крайней мере, спортивные штаны с флисовой подкладкой и толстые носки согревали нижнюю половину его тела. Они ему нравились. Мягкий хлопок приятно ощущался на коже. Джинсовая ткань, — да, тоже хлопчатобумажная, но сотканная таким образом, чтобы ощущаться по-другому, — была слишком тяжёлой. Полиэстер был слишком груб для него. Чем дольше он стоял на влажных деревянных досках, тем больше ему хотелось надеть ботинки. Холод проникал в его ступни.
Вдалеке сверкнула молния, разрезав небо на неровные куски. Фигуры, которые она создала, отразились в воде внизу. Гром волнами прокатился по земле.
Кастиэлю не следовало выходить на улицу в шторм. Никому не следовало. Несмотря на это, находиться снаружи было лучше, чем внутри.
Внутри царил сущий хаос. Все бегали из комнаты в комнату, — кричали друг другу убраться с дороги, перерывали шкафы и комоды в каждой комнате в поисках ингредиентов для заклинаний, копались в книгах, чтобы найти что-то, что могло бы помочь, — а Кастиэль не мог вынести этот шум.
Люди в доме суетились, пытаясь придумать другой план. Нынешний им не понравился. Дин громко и решительно высказал, как сильно он ему не понравился.
Но план должен был быть таким. Это должен был быть Кастиэль. Кастиэль должен был отправиться в эпицентр бури и спасти Джека.
Даже если бы Кастиэль не должен был сделать это, он бы всё равно сделал. Он бы сделал всё, что угодно, ради Джека.
Конечно, Кастиэль и Дин поссорились из-за этого плана. Беспокойство Дина всегда выливалось в гнев.
Кастиэль не собирался приносить себя в жертву. Его заявление, нацарапанное в красной тетради, было искренним. Однако трудно было заставить Дина поверить в это, когда он избегал Кастиэля весь день. Это невероятно злило. Если бы только Дин его выслушал…
Поэтому Кастиэль стоял снаружи на заднем крыльце, окружённый библейской бурей, которая приближалась всё ближе по мере того, как вечер переходил в ночь. Его рука потянулась к сердцу, где во внутреннем кармане куртки лежала кассета. Слова, написанные на обёрнутом вокруг неё листе бумаги, по-прежнему оставались правдой, — всегда будут ею, — но порой Дин очень всё усложнял.
Дверь позади него открылась. Ботинки застучали по деревянному полу, — три неторопливых шага, — а затем руки обхватили Кастиэля. Положив ладони на живот Кастиэля, Дин прижался лицом к его шее. Кастиэль расслабился в объятиях Дина, вдыхая его знакомый аромат после принятого душа. Действительно, как крутой горец.
Вместе они слушали шум дождя. Вместе они дышали.
— Прости, — пробормотал Дин. — Я мудак.
Кастиэль не собирался с этим спорить. Он накрыл руки Дина своими и ждал.
Дин поцеловал Кастиэля в шею и положил подбородок на его плечо, чтобы его было лучше слышно.
— Если тебе станет от этого легче, Сэм пристыдил меня, а Клэр назвала мудилой. Мудилой. Где она таких слов нахваталась?
У Дина, без сомнения. Кастиэль оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Дин увидел неодобрение на его лице. Кастиэль заметил, как дёрнулся уголок губ Дина, прежде чем снова повернуться к бассейну.
— Я боюсь, — тихо сказал Дин, еле слышно из-за порывов ветра, — что всё пойдёт не так. Я уже похоронил тебя на дне океана, и теперь ты хочешь, чтобы я… — Дин крепче прижал Кастиэля к себе, его руки дрожали. — Ощущается так же.
Дин всегда взваливал на свои плечи бремя всех бед в мире. Кастиэль никогда не винил его за то, как всё вышло с Меткой и ковчегом Ма’лака. Если завтрашний день закончится трагедией, это не будет виной Дина. Кастиэль отпустил его руки и повернулся. Положив ладонь на щёку Дина, Кастиэль подождал, пока тот поднимет взгляд, надеясь передать свои мысли одним лишь выражением лица.
— Знаю. Знаю, ты должен сделать это. Просто… — Дин повернул голову и прижался губами к ладони Кастиэля. Дин взял его за руку и переплёл их пальцы. Внезапно засмущавшись, Дин потянул Кастиэля за собой и спросил: — Пойдём со мной?
Кастиэль кивнул и позволил Дину отвести себя в дом. Из кухни доносились тихие и усталые голоса. Дин уклонился от света, исходившего оттуда, уводя Кастиэля к выходу, и, бесшумно открыв дверь, потащил его в гараж.
Дин прижал Кастиэля к дверце Импалы и поцеловал его. Было что-то в том, как Дин прикасался к нему, что-то в контрасте между нежностью его рук и отчаянием, с которым он завладел ртом Кастиэля. Кастиэль был очищен, благословлён прикосновениями Дина, искушён его языком, освящён и тем, и другим.
Дин расстегнул куртку Кастиэля и — метафорически, а вскоре и буквально, как и надеялся Кастиэль, — всё остальное. Куртка с шорохом упала на бетонный пол. В гараже было холодно без дополнительного слоя одежды, но руки Дина под футболкой Кастиэля согревали.
Кастиэль прижался ближе к Дину, его слабые пальцы пытались расстегнуть ремень и вытащить его из шлёвок джинсов. С небольшой помощью ему это удалось. Ремень звякнул, ударившись об пол, и Кастиэль смог запустить руки в джинсы Дина и обхватить обеими ладонями его задницу.
Разорвав поцелуй с тихим смехом, Дин ухмыльнулся.
— Тебе правда она нравится, да? — Дин оставил несколько поцелуев на линии подбородка Кастиэля. — Не могу тебя винить, — коснувшись губами раковины уха Кастиэля, Дин прошептал, низко и хрипло, — задница у меня что надо.
Но Дин был гораздо большим, чем это. Он был праведен. Он был невыносим, упрям и подвержен гневу. Он был нежным и любящим, настолько любящим, что это проникало во всё, что он делал. Он был обременён чувством вины и грехами своего отца, ничто из этого он не должен был нести на своих плечах, но делал это каждый день. Он был спасителем мира и Кастиэля, хотя Кастиэль не был уверен, что он знал об этом. Он был святым и божественным, но в тоже время самым человечным из людей.
Он был Дином.
Но Кастиэль не мог высказать эти мысли вслух. Даже если бы мог, он сомневался, что Дин принял бы их. Поэтому Кастиэль решил почтить Дина своими прикосновениями, написать слова благоговения на его коже кончиками пальцев, даровать Дину благословение своим поцелуем.
— Кас… — Дин дрожал в его руках. — Ты… — он замолчал, резко выдохнув, когда Кастиэль потёр рукой напряжённую выпуклость, растущую в его джинсах. Когда Кастиэль сжал его, Дин хлопнул рукой по крыше Импалы, подавляя стон. — Чёрт, Кас, я тут стараюсь быть тихим. Это самое уединённое место, которое я смог найти, но, знаешь ли, люди всё ещё не спят.
Кастиэль улыбнулся, — он знал, что Дин почувствовал улыбку на своей шее, — расстегнул пуговицу на его джинсах и приспустил их вниз вместе с нижним бельём. Обхватив твёрдость Дина, Кастиэль сжал его и несколько раз двинул рукой.
— Вот блядь, — Дин, всхлипнув, толкнулся в его руку. — Залезай в машину.
Кастиэль отпустил его не сразу. Вместо этого он провёл рукой ещё несколько раз, пока Дин не прикусил нижнюю губу и не наклонил голову вперёд, пытаясь спрятать свои стоны в плече Кастиэля.
— Ублюдок, — Дин вслепую пошарил рукой, пока не нашёл ручку дверцы Импалы. Она заскрипела, когда он открыл её. — Я сказал, залезай в машину.
Дин толкнул Кастиэля на заднее сиденье. Кастиэль приземлился на спину, что открыло ему фантастический вид на Дина, стоящего перед открытой дверью. С ботинками в руках Дин наклонился к машине, чтобы бросить их на переднее сиденье. Они приземлились с грохотом, скорее всего, непреднамеренным, поскольку в тот момент, когда Дин отпустил ботинки, он понял, что у него есть аудитория.
Быстро придя в себя, Дин выпрямился и засунул большие пальцы за пояс джинсов и нижнего белья. Кастиэль приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть Дина, — невероятно красивого, с раскрасневшимися щеками и ноющим возбуждением, выставленным на показ, — обнажающего нижнюю половину своего тела. Когда Дин полностью снял джинсы, он поднял свою одежду, размахивая ею, как флагом, когда поворачивался по кругу. Он позаботился о том, чтобы соблазнительно покачать бёдрами, когда его зад был обращён к Кастиэлю. Кастиэль оценил.
Джинсы последовали за ботинками на переднее сиденье. Дин забрался на Кастиэля и закрыл за собой дверцу Импалы. Он оседлал бёдра Кастиэля, — одна его нога была зажата между бедром Кастиэля и сиденьем, вторая стояла на полу, — затем снял фланелевую рубашку и футболку. Сложив их в импровизированную подушку, Дин наклонился и подложил её под голову Кастиэля.
Дин дёрнулся в попытке отстраниться, но Кастиэль не позволил ему. Прижав ладони к плечам Дина, Кастиэль толкнул его на себя и вовлёк в поцелуй. Кастиэль хотел чувствовать Дина, чувствовать вес его тела, тепло кожи, игру мышц, когда он двигался.
Кастиэль получил всё это и даже больше. Дин вздрогнул от удовольствия, когда Кастиэль провёл ногтями по его спине, вознаграждая ещё одним поцелуем, захватив в плен его нижнюю губу. Это усилило потребность Кастиэля, и, чтобы найти облегчение от невыносимого напряжения, он схватил Дина за бёдра и толкнулся вверх.
Дин, чертыхнувшись, разорвал поцелуй. Он тяжело дышал, веснушки, рассыпанные на его лице и груди, резко выделялись на раскрасневшейся коже. Кастиэль пальцами проследил румянец до защитной татуировки, что заставило Дина покраснеть ещё сильнее. Кастиэля порадовало знание того, что такое простое прикосновение может сделать с Дином.
В замкнутом пространстве Импалы воздух был горячим и тяжелым, окна запотевали. Пот стекал по груди Дина, когда он сел и оперся одной рукой о спинку переднего сиденья. Каждый мускул выделялся и напрягался, когда Дину удалось открыть бардачок и порыться внутри. Застонав, Дин расслабился и вернулся в прежнее положение, держа в руке бутылочку.
— Знал, что положил туда смазку не просто так, — сказал Дин. На вопросительный взгляд Кастиэля, Дин уточнил. — Слушай, я же не проводил часы, оккупируя ванную, и не получал претензий ни за что, — Дин протянул бутылёк Кастиэлю. — Теперь подержи её в руках, чтобы она не была чертовски холодной, а потом мы… — Дин усмехнулся, довольный своим оборотом речи. — Ну, мы приступим к траху.
Кастиэль взял бутылочку, как было велено. Дин не остался без дела. Он задрал футболку Кастиэля, пока она не оказалась у него под мышками, и затем поцеловал каждый кусочек обнажённой кожи, до которого смог дотянуться. Как только Дин заставил Кастиэля извиваться от малейших прикосновений, он стянул его спортивные штаны до бёдер, ухмыльнувшись, когда эрекция Кастиэля вырвалась на свободу.
Дин выхватил бутылочку из рук Кастиэля, открыл её и выдавил на ладонь щедрое количество смазки. Он отставил бутылочку на заднюю панель, растёр смазку между руками так, что они заблестели, и обхватил длину Кастиэля.
Скользкое движение руки Дина послало ударную волну удовольствия по телу Кастиэля. Его рот приоткрылся в беззвучном стоне, когда Кастиэль выгнул спину и толкнулся в руку Дина. Кастиэль зажмурился и откинул голову назад на мягкую рубашку. Дин продолжил уверенно двигать рукой, вызвав у Кастиэля серию коротких прерывистых вдохов, вторивших каждому движению.
— Да, Кас, — сказал Дин низким от возбуждения голосом. — Сейчас сделаю тебе ещё лучше.
Кастиэль не знал, как это могло быть ещё лучше, тем более если план Дина предполагал необходимость отпустить его. Кастиэль не смог остановить свои бедра, дёрнувшиеся в погоне за теплом, которое он потерял. Если бы Кастиэль был способен хныкать, он бы захныкал.
— Всё хорошо, Кас, — успокоил его Дин. — Я держу тебя.
Послышался щелчок открывающейся и закрывающейся крышки. Кастиэль открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Дина, который завёл одну руку себе за спину, а другой так крепко вцепился в переднее сиденье, что винил заскрипел. Дин осторожно двигал бёдрами вверх и вниз, его рот приоткрылся. Стон, вырвавшийся из глубины его горла, заставил Кастиэля задрожать от желания.
Кастиэль хотел Дина. Кастиэль нуждался в Дине. Кастиэлю нужно было, чтобы Дин был на нём, вокруг него, повсюду. Потянувшись к нему, Кастиэль попытался передать это переставшими слушаться руками.
Дин взял руки Кастиэля и положил их себе на бедра.
— Я держу тебя, — он приподнялся на колени, пригнув голову, чтобы не удариться о крышу Импалы. Используя одну руку, чтобы направить в себя член, Дин медленно опустился на Кастиэля. — Я держу тебя.
Быть внутри Дина, быть окружённым им, окутанным его теплом, — было чем-то неописуемым. Впившись пальцами в плоть бёдер Дина, Кастиэль тяжело вздохнул. Над ним Дин застонал, не в силах сдержаться.
Дин начал двигаться. Он покачивал бедрами вверх и вниз, вздохи удовольствия срывались с его губ каждый раз, когда он погружал Кастиэля глубоко в себя. Он больше не подавлял издаваемые им звуки. Дин опускал бедра всё быстрее и сильнее. Каждое движение поднимало Кастиэля на новую высоту, к новому вибрирующему ощущению удовольствия, которое он никогда не считал возможным. С волос Дина капал пот, его грудь вздымалась от напряжения, а бёдра дрожали.
— Блядь, — сказал Дин на выдохе. — Ноги горят.
Он рухнул на грудь Кастиэля, не способный двигаться. Кастиэль завладел губами Дина, целуя его. Как только Дин пришёл в себя достаточно, чтобы ответить на поцелуй, Кастиэль обнял его за спину, — одна рука оказалась на бедре Дина, а другая на его плече, — и крепко прижал его к себе. Затем Кастиэль упёрся ступнями в сиденье, поднял колени и толкнулся в Дина так сильно, что их тела врезались друг в друга.
Кастиэль украл стон с губ Дина и объявил его своим собственным. Он толкнулся снова, и Дин вздрогнул. Дин стонал и бормотал какую-то чушь, когда Кастиэль двигался внутри него, его нарастающее отчаянное желание становилось всё слаще на вкус во рту.
Обрадованный тем, что он сохранил свою ангельскую силу и выносливость, Кастиэль сохранил быстрый, жесткий, ровный ритм. Он обхватил Дина руками, позволяя тому расслабиться. Дин подавался навстречу толчкам Кастиэля, его бёдра двигались всё более беспорядочно с каждой секундой. Его руки вцепились в футболку на плечах Кастиэля, растягивая ткань, угрожая порвать. Дин попытался заговорить, но всё, что он смог выдавить, это сдавленные обрывки слова, которые звучали, как имя Кастиэля.
Кастиэлю нравилось лишать Дина дара речи.
Ещё один толчок, и мышцы Дина напряглись под руками Кастиэля. Второй толчок, и Дин задрожал. Один последний, глубокий, жёсткий толчок, и Дин издал громкий стон, дрожа от силы своего освобождения.
Дин был прекрасен, такой открытый и переставший сдерживать себя, его тело было произведением искусства.
Дин посмотрел в глаза Кастиэля, его взгляд был зелёным и сияющим, совсем как его душа, и Кастиэль взорвался любовью к нему. Это был священный момент, ощущение, накатывающее волнами изнутри его существа, пока всё не слилось в одну точку, в один момент раскалённого добела всепоглощающего удовольствия.
Когда Кастиэль замер, Дин поцеловал его. Это было нежно, сладко, жизнеутверждающе. Это была любовь.
— Надо было захватить салфетки, — пробормотал Дин.
Он приподнял бёдра, чтобы разделить их тела, а потом выхватил рубашку из-под головы Кастиэля. Дин использовал её, чтобы вытереть их обоих, и бросил её на пол. После этого Дин натянул спортивные штаны Кастиэля обратно на его талию и не стал утруждать себя попытками поправить футболку. Дин прижался к Кастиэлю, расслабленный и податливый, на нём не было ничего, кроме носков.
— Ладно, — сказал Дин, поудобнее устроившись, — мы должны повторить. Много раз.
После трёх попыток Кастиэлю удалось заставить своё удовлетворенное тело подчиниться его желаниям. Он нашёл руку Дина и переплёл их пальцы, затем прижал её к своей груди. Другая его рука покоилась на пояснице Дина, его рука была прижата к сиденью их положением.
— Нам придётся купить прочную кровать, это точно. Чувак, мы так хороши, — Дин довольно вздохнул, теснее прижимаясь к Кастиэлю. — Думаю, что я типа побывал в космосе, чувак.
Кастиэль кивнул, с трудом улавливая речь Дина. Разум всё ещё парил где-то над ним в дымке удовольствия.
— Думаю, нам стоит купить домик в горах. Я всегда думал, что хочу жить на пляже, но после всей этой воды… — Дин поцеловал Кастиэля в висок. — Ты знаешь, что я никогда не катался на лыжах? Я в стольких местах побывал, но так никогда и не попробовал. А ты?
Кастиэль покачал головой.
— Класс. Мы могли бы научиться вместе: я, ты, Джек. И Сэм тоже, если захочет. Он мог бы взять с собой Эйлин. Можно было бы пригласить и девочек. Устроить семейный поход.
Кастиэль любил Дина. Кастиэль любил Дина так сильно, что иногда это чувство захлёстывало его, угрожая потопить.
Кастиэль повернул голову и поцеловал Дина. Кастиэль целовал его, снова и снова, зная, что хочет делать это всю оставшуюся жизнь, — свою долгую, долгую жизнь.