***
- Вот. Спасибо за помощь. Эрик недоверчиво глянул в ладонь, куда легли несколько потёртых монет. - Почему так мало? Ещё месяц назад ты платил за дрова вдвое больше! - Денег нет. Мясо никто не берёт, скот падает. Откуда взяться прибытку? – отводя глаза буркнул мясник. Слингби и рад был с ним поспорить, но лишь зубами скрипнул, да отвернулся. Всем сейчас тяжело. Всем… Симптомы подтвердились. Через два дня в паху и подмышках сына Эрик нашёл первые чёрные пятна, сочащиеся сукровицей и гноем. Они не стали снова вызывать врача – теперь это было опасно. Мужчина видел не раз, как стражники в сопровождении Чумного доктора в жуткой маске забивали досками двери домов, которые посетил Чёрный мор. Живыми оттуда больше никто не выходил, а такой судьбы для своей семьи Эрик не хотел. Он ещё на что-то надеялся, но сил уже не хватало. От рассвета до заката пропадая в городе, он приходил домой – и погружался в свой персональный ад. Томас стонал и метался в бреду. Его крики не стихали ни днём, ни ночью. Мальчика то и дело рвало кровью, и этот запах, казалось, уже пропитал весь их дом. Марию выгнали с работы служанкой – чёртовы аристократы в Сити теперь чурались выходцев из Ист-Энда – а новой ей пока найти не удалось. Для женщин сейчас мало где было место. Жена осунулась, похудела, и тоже плакала по ночам, думая, что Эрик не слышит. Вот только он слышал, и медленно сходил с ума от отчаяния и бессилия. Им надо было бежать, пока было время. Когда они только увидели эту чёртову комету в небесах в декабре 64-го! Мария хотела уехать, но денег ещё было слишком мало, даже на комнату в пригороде бы не хватило, а идти в работный дом – это же смерти подобно! Эрик уговорил её подождать, хотел, как лучше – и вот… Шатающийся пьянчуга грубо толкнул его плечом и разразился невнятной бранью. Эрик посторонился, раздражённо глянув на позднего гуляку – и замер, оценивающе меряя взглядом дорогой камзол и заляпанные грязью штаны. Какая нелёгкая занесла аристократа в эти края, он понятия не имел, но мысль, ещё не до конца оформившаяся, захватила его моментально. Нехорошо прищурившись, он пошёл следом за пьянчугой и, выждав момент, схватил его за шиворот и толкнул в подворотню. Не обращая внимания на слабое сопротивление, он прижал бедолагу к стене и сорвал с его пояса кошель, расстегнул, и понял, что удача наконец улыбнулась ему. Россыпь серебра призрачно блеснула в неровном свете луны и тусклых, чадящих фонарей. Уж теперь-то им точно хватит на перевозчика, и на новом месте быт наладить! Может, ещё и Томас выздоровеет, в школу пойдёт приходскую… Как он заметил движение сбоку – сам не понял. Расслабился, забыл о пьяном аристократе, и чуть не поплатился. Нож рассёк воздух у него перед носом. Эрик выронил кошель и монеты со звоном рассыпались по земле. Слепая ярость плеснула в кровь. «Ну нет! Деньги мои решил забрать?!» Злоба захватила рассудок, и уже неважно было, кто прав, кто виноват, и что деньги-то не совсем его. Ему нужнее! Семью спасти. И препятствий на пути он не потерпит! Перехватив слишком медленно двигавшееся запястье, Эрик направил чужую руку вниз и почти почувствовал сам, как лезвие пронзает плоть. Богатей всхлипнул жалко, щенячье, повалился на камни. Кровь толчками заструилась из раны, расползаясь чёрной лужей по булыжной мостовой. Эрик смотрел на неё какое-то мгновение, прежде чем отвернуться и начать собирать монеты. Убедившись, что забрал всё, он без оглядки покинул грязный проулок и направился домой, к семье. Вряд ли кто-то видел, как он разбой учинил – да и кому какое дело сейчас, когда весь мир сходит с ума? – но лучше поспешить. Пожитки собрать – дело нехитрое. Их у них немного: тряпки да побрякушки. Лодочники, как правило, на рассвете в путь отправляются, но если порядочную цену предложить, так хоть сейчас выплывут! Главное сейчас – семью забрать… Не чуя под собой ног, он бежал к дому, и расстояние преодолел в считанное время, не обратив сперва внимания на шум и собиравшуюся толпу в том же направлении. И лишь подойдя ближе, понял и помертвел, увидев стражников и выходившего наружу Чумного доктора. Тот коротко махнул рукой служакам, и в мгновение ока дверь их дома захлопнули, а двое мужиков начали набивать доски поверх неё. Изнутри ещё глухо слышались крики и плач Мари. Что было дальше, Эрик помнил смутно. Как рвался к дому, крича и умоляя, пытаясь пробиться силой. Как его отталкивали и оттаскивали прочь, и удерживали, не позволяя вмешаться. Оставалось только бессильно смотреть на то, как замуровывали заживо в доме, ставшем склепом, его родных, и Чумной доктор под конец красной краской выводит крест и надпись: «Господи, спаси нас». И лишь когда всё было кончено, его отпустили и ушли. Эрик остался один.***
…Он не знал, сколько бродил по улицам, оглушённый, оцепеневший от свалившегося на него горя. Словно застыло всё внутри в один момент, и мир вокруг выцвел и посерел. Мимо бродили какие-то люди, похожие на безликих призраков, чадили горящие костры, да изредка под ногами шмыгали крысы. Глядя на лежащие кучами тела, закутанные в белые холстины, на заколоченные дома с тем же красным крестом, которых становилось всё больше, Эрик вдруг понял, что несколько ошибся в суждениях. Это не он один попал в Ад. В Преисподнюю провалился весь чёртов вонючий Лондон. Мысль рассмешила его, и Слингби зашёлся диким, захлебывающимся хохотом. Как же наивны они были, пытаясь сбежать от возмездия Господа, разозлившегося на Англию за все её чёртовы прегрешения. Похоже, настал-таки час Страшного суда, и Смерть вместе с Мором пришли собирать свою щедрую жатву. Ну что ж… Пусть берут! Пусть приходят! Ему уже нечего терять. Около реки гарь и зловоние чувствовались слабее, но захвативший его лихорадочный жар не отступал. Эрик остановился, тяжело навалился на перила, глядя на мутную, свинцово-серую жижу внизу. Ему не надо было касаться лба, чтобы почувствовать выступившую испарину, понять, почему с момента болезни Томми ему становилось всё тяжелее вставать по утрам, и что вовсе не от усталости и выпивки так кружилась голова и крутило желудок. Его родным недолго осталось мучиться, и он скоро отправится за ними. Так зачем тянуть? К чёрту всё это. К чёрту! Стиснув зубы, одним махом он перелетел перила и с головой ушёл под воду. Ледяная влага с охотой приняла в свои объятия разгорячённое тело. Он не собирается умирать, как его близкие и друзья, исходясь говном и блевотой в какой-нибудь подворотне в ожидании, пока Смерть решит-таки припереться за его душой! Нет уж. Если уходить – так на своих условиях! И пусть катятся в бездну Бог и все его ангелы! А он пойдёт в Ад, за своей семьё… Отдающая мерзким, гнилостным привкусом вода заполняла лёгкие. Эрик давился и хрипел, и мир постепенно гас перед его глазами. На мгновение сквозь мерцающую, колеблющуюся толщу воды наверху ему померещилось чьё-то лицо, хотя это, наверное, были лишь предсмертные галлюцинации. Или кто-то и правда желал его спасти?.. Зря. «В этот раз…я успею…»