***
Юнги останавливает свой мотоцикл в квартале от дома, наблюдая. Он ждёт, не выйдет ли кто-нибудь из его братьев. Прошло много времени с тех пор, как Юнги чувствовал себя вот так. Когда его отец был за решёткой, всё было намного проще. В его тринадцать лет Хесу избил его за то, что он поцеловал того парня с севера. Мин вспоминает то облегчение, которое он испытал после того, как его папаша оказался в тюрьме. В то время парень впервые почувствовал себя в безопасности. Затем, когда главу семейства посадили за убийство скинхедов, Юнги почувствовал некоторую надежду и свободу. Несмотря на то, что на парня возложили дополнительную ответственность в виде воспитания семьи в его пятнадцать лет, это было намного лучше того, чем если бы он жил эти пять лет с Хесу. Сейчас у него снова появилась уже знакомая тревога и страх, который он чувствовал в детстве. Страх перед отцом. Юнги чертовски ненавидел это. Ненавидел позволять этому человеку возвышаться над собой, но каждый раз, когда сам он пытался постоять за себя, Хесу унижал его. Парень всегда был боксёрской грушей для своего отца. Однако Юнги терпел это, зная, что вместо него это могли бы быть его братья и сёстры. Юнги ждал около получаса, пока наконец не увидел, что кто-то выходит из дома. Это был Хесу. Стоило старику скрылся из поля зрения, парень подъехал к дому и припарковался. Он вошёл в дом и его семья поздоровалась с ним. — Юнги! Ребята, Юнги вернулся! — Это была его младшая сестра Рози. Парень наклонился и обнял её. — Привет, Рози! Я скучал по тебе. Она держала его за шею. — Я тоже скучала, Юни! — Юнги, если папа поймает тебя здесь, то убьёт тебя. — Это была Даллия, одна из старшеньких. Юнги улыбается ей: — Не волнуйся, Дал, я скоро уйду. Ты не видела Джисона? Мне нужно с ним поговорить. Она кивает. — Да, вообще-то он в твоей комнате. Отец хотел сжечь твои вещи, но мы сказали ему, что они принадлежат не тебе, а Джисону. Юнги даёт указания Даллии и Рози: — Хорошо, если Хесу вернётся до того, как я уйду, вы знаете, что делать, верно? Старшая из сестёр кивает: — Будем использовать кодовое слово и всячески отвлекать его. Я попрошу Джию побыть снаружи. Будь начеку. Если она заметит его, то прибежит сюда и скажет мне. Может быть, ты сможешь успеть свалить отсюда до того, как отец попадёт домой. Юнги взъерошивает волосы сестры. — Спасибо, Дал. — Он наклоняется и целует свою младшую сестру в лоб: — Если я не увижу тебя перед уходом, то знай, что я люблю тебя, Рози. Парень подходит к своей комнате и открывает дверь. — Предупреждал же, чтобы стучались, вы ёбаные мудаки. Что, если бы я кого-то трахал, Господи! — Джисон отвернулся от двери, скручивая косяк. — Ну, я надеюсь, ты никого не трахаешь в моей комнате. — Юнги смеётся, когда входит. Джисон резко поворачивает голову, облегчение наполняет его лицо, когда он встаёт и практически бежит к Юнги, притягивая его в объятия. — Ты вернулся! Слава Богу, ты вернулся. Юнги похлопывает брата по спине, и лёгкая улыбка появляется на его лице. — Я полагаю, Хесу вёл себя кошмарно? Джисон отстраняется. — Я не помню, чтобы он когда-либо был таким блядски ужасным, Юн. Старший кивает. — Да, он чертовски дерьмовый. — Смеётся он, пытаясь улучшить настроение между ними. — Эй, откуда это? — Юнги касается лица Джисона, замечая синяк под его глазом. Джисон закатывает глаза и усмехается: — Как думаешь? Его так легко вывести из себя. Хорошо, что это был я, а не один из младших. Юнги ненавидел то, как чувствует себя Джисон. — Да, я понимаю тебя. — Он подходит к своему столу и берёт самокрутку, которую сделал Джисон. — Ты же не продаёшь это, да? Младший выхватывает у него косяк. — Извини, меня тут кое-кто прервал. — Он кладёт косяк между губами и оглядывается в поисках зажигалки. — Всё, понял тебя, — Юнги вытаскивает зажигалку из кармана и подставляет её к сигарете, — Что нового? Как дети, бизнес, ещё что-то, что мне нужно знать? Джисон делает затяжку, прежде чем передать косяк Юнги. — С детьми всё в порядке, но остальное полетело к чертям. Я не думаю, что раньше кто-то на самом деле понимал, как много ты делал для нас. — Он смеётся про себя. — Хесу, вероятно, потерял половину наших клиентов только из-за того, что был ослом. А то, что он забирает одну треть травки себе, не делает ситуацию лучше. Чертовски жадный ублюдок. — Да, так и есть. — Юнги выпускает дым через нос. — Не беспокойся о бизнесе слишком сильно. Когда он нарушит условно-досрочное освобождение и его вернут в тюрьму, я всё исправлю. Не переживай о деньгах, которые вы с ним потеряете. Я снова участвую в боях. — Юнги вытаскивает бумажник — Сколького он вас лишил? Джисон качает головой, когда забирает косяк обратно. — Юн, нет. Слишком много. Некоторые из младших стали довольно пронырливыми. Им приходится учиться воровать продукты в магазинах. Юнги вытаскивает свои наличные и начинает их пересчитывать. — Скажи им, чтобы прекратили. Им не нужна судимость в таком возрасте. Вот, возьми, — Юнги протягивает стопку 100-долларовых купюр, — Должно быть полторы тысячи. Джисон кладёт косяк и берёт деньги. — Блять, Юн, я помню, ты приносил домой деньги во время боев, но ещё никогда их не было так много. У тебя есть ещё одна подработка?! Юнги улыбается: — Нет, они просто увеличили сцену в подполье, где проходят бои. Ещё мне повезло в том, что я лучший боец. Приношу домой по тысяче каждый вечер, когда выигрываю матч. Бери и ни о чём не думай. У тебя есть, о чём ещё подумать. Юнги берёт косяк из пепельницы и делает ещё одну затяжку. — У детей достаточно смесей? Я знаю, что Сена говорит, что кормит грудью, но Джуни много плачет, потому что хочет есть. Ты должен сказать Сене, что ты присмотришь за её дочкой, так что она может поспать, а сам дай малышке бутылочку. Убедись, чтобы смесь была не слишком горячей. Ты же помнишь, как это делать, верно? Джисон кивает: — Да, капнуть немного на руку, и если это будет слишком горячим, то дать остыть, ведь так? Юнги соглашается. — Точно. Как дела у Итана? Он всё ещё лезет к Рози? — Да, я так думаю. Не могу заставить его перестать. — Джисон фыркает. — Иногда ты должен встать на сторону Рози. Я знаю, ты, вероятно, чувствуешь, что тебе не нужно принимать чью-либо сторону, но по какой-то причине это нужно Итану, чтобы понять, что он поступает неправильно. — Юнги встаёт и подходит к своему столу, достаёт из ящика блокнот. — Вот, я сделал много записей о том, как вести домохозяйство. Типа, как починить стиральную машину, если она не включается, или как уложить младенцев спать. Какие сказки читать, чтобы дети заснули. Такие вещи. Это спасёт твою грёбаную жизнь, чувак. Джисон берёт блокнот и просматривает страницы. — Как ты догадался, что нужно всё это записывать? — недоверчиво спрашивает он. Юнги вздыхает: — Я провёл много ночей, желая уйти отсюда и никогда не возвращаться. Чувствовал себя таким, блять, виноватым, поэтому я всё это записывал, чтобы, если я когда-нибудь действительно сделаю это, ты, Даллия или кто-то другой знал, что делать. Джисон смотрит на него: — Ясно, а в этот раз ты действительно хотел свалить от нас? Юнги делает паузу перед тем, как глубоко вздохнуть: — Когда все разошлись во время вашего выпускного, я был дома, и именно тогда Хесу вернулся. Я ушёл, потому что он убил бы меня. — Где ты сейчас живёшь? Юнги закусил губу. — У друга. Джисон фыркнул: — У тебя нет друзей. Юнги закатил глаза. — Это неправда, придурок. Младший улыбнуся: — Я скучал по тебе, Юн. Юнги кивнул. — Я тоже по тебе скучал. Они еще немного поговорили, а затем Юнги схватил пару сумок и упаковал одежду и другие предметы первой необходимости, такие как: зубная щётка и травка, прежде чем отправиться в путь.***
— Это ты, Мин?! — Когда трое парней вошли в бар, раздался смутно знакомый голос. Юнги улыбается, видя Намджуна в баре. — Привет, Джун! Давно не виделись. — Он подходит к бару и садится с Чимином и Джуном. — Ты всё ещё дерёшься? — спрашивает Намджун, разливая три пива. Юнги кивает. — Взял перерыв на некоторое время, но потом вернулся. Деньги там намного лучше, чем раньше. — Мин делает глоток пива, которое Намджун поставил перед ним. — Как тебе бар? Очень жаль твоего отца. Парень за стойкой пожимает плечами: — Он был мудаком. Но всё хорошо! Бармен, который работал на моего отца, остался здесь, так что он учит меня, как делать напитки. — Намджун уходит. — Твой друг действительно преобразил это место. Здесь намного лучше, чем было раньше. — Джун посмотрел на Юнги через Чимина. — Да, я в шоке, что… — Джун? Это мой мальчик?! ДЖУН! — Еджун, пошатываясь, вышел из уборной и подошёл к ним. Джун улыбнулся старику, но явно натянуто: — Эй, Еджун, давно не виделись. Еджун одной рукой обнял Джуна, а другой Чимина. — Как давно ты не пьёшь старый клинкер? — От него пахло выпивкой. — Эй, мы должны повеселиться, как в старые добрые времена. Ты был единственным, кто когда-либо был весёлым. Джуну было неудобно. — Да, я больше этим не занимаюсь. Стараюсь вести себя прилично. Мужчина застонал: — О, ты такой же, как этот! — Он указал на Чимина. — Никакого веселья, все серьёзные и грустные! Чимин закатил глаза, прежде чем оттолкнуть Еджуна. — Нет, мы просто не наркоманы. Намджун вернулся, и старик сосредоточил своё внимание на владельце бара: — Ах, ещё пива, пожалуйста, любезный сэр! Тот парень вздохнул: — Кажется, я сказал тебе убираться отсюда, Еджун. Больше никакого пива. Мужчина надул губы: — Знаешь, когда твой отец был жив, он никогда не пытался меня выгнать! Всегда уважал своих клиентов! Намджун обошёл бар и схватил Еджуна, отводя того к двери. — Да, ну, у Птицы новый хозяин, такой, который не любит, когда ты сидишь здесь весь день, ничего не делая, кроме как отпугиваешь новых клиентов. Еджун начал отряхиваться от него. — Я ухожу, ухожу! Боже, относись так к другим людям тоже, а не только ко мне, — пьяно бормочет себе под нос мужик, уходя. Намджун возвращается. — Извините за это, ребята. Просто старый посетитель моего отца. Думает, я должен ему неограниченное количество выпивки только потому, что он был здесь «в трудные времена», — цитирует владелец Еджуна в конце. Чимин смеётся: — Да, звучит прямо как он. Намджун кивает. — Ты его знаешь? Юнги улыбается: — Он их отец. Глаза Намджуна расширяются. — О, мне так жаль, я не… Чимин останавливает его: — Поверь мне, тебе не нужно за это извиняться. Юнги улыбается мужчине, стоящему рядом с Намджуном. — Это тот бармен, о котором ты говорил? Намджун смотрит на мужчину, затем растягивает губы, глядя на Юнги. — Ага! Это Джин! Он начал работать на моего отца пару лет назад. Джин, это Юнги и… эм, Джун и Чимин, верно? Джун кивает: — Хм, привет, мы виделись раньше? Джин прищуривается. — Может быть? Ты выглядишь так, будто я тебя знаю. — Ты ходил в школу на южной стороне? Джин кивает: — Да, выпустился около четырёх лет назад. — Ага! Если бы я закончил школу, это было бы лет пять назад. Должно быть, я знаю тебя оттуда. — Вспоминает Джун. Джин мычит: — Да, тогда у меня не было особой социальной жизни, поэтому я не помню многих людей. — Итак, Юнги, никак не ожидал, что ты будешь тусоваться с Паками. — Намджун опирается на стойку. — Как произошло это маленькое соглашение? Юнги нервно смеётся: — Никаких соглашений, просто немного позависал с ними и решил, что они крутые. Чимин пытается улыбнуться, но это первый раз, когда он хотел бы, чтобы они могли просто быть честными в своих отношениях. В последнее время Чимин страстно желал делать простые вещи, например, держать Юнги за руку или положить голову на плечо старшего. Маленькие, простые знаки привязанности на публике. Это всё, чего он хотел. — Что насчёт вас, ребята? — Намджун кивает Джуну. — Разве ты не попал в тюрьму из-за Мина? Джун пожимает плечами. — Да, но, наверное, прошлое есть прошлое. — Ну, друг Юнги — мой друг! Он научил меня драться, когда я начал участвовать в подпольных боях. — Намджун улыбается своему старому другу. Джин смотрит на Намджуна. — Я не знал, что ты дрался. Владелец бара мычит: — Это было давно. Мне было сколько, тринадцать? Джин хмурит брови. — Боже мой, ты был таким маленьким. Почему ты дрался? Намджун вздыхает: — Однажды ночью отец избил меня, так что я какое-то время сбегал из дома и жил на улице. Я дрался ради денег. — Это тоже было дерьмово. Я не думаю, что Джун когда-либо наносил удары до этого. — Юнги усмехается, вспоминая молодого Намджуна. Намджун смеётся: — Помнишь нашу первую драку? — Он смотрит на Джина: — Мы были в одной возрастной группе, так что Юнги был вторым человеком, с которым я дрался. Я не продержался и минуты. — Парень переводит взгляд на Чимина и Джуна. — Я даже не думаю, что попал в него хоть раз. Юнги качает головой. — Точно не попал. Я буквально отправил тебя в нокаут после двух ударов. Ужасно чувствовал себя из-за этого, но я знал, что должен научить тебя, по крайней мере, блокировать удар и уклоняться. Двое парней всю ночь вспоминали истории своих дней в подпольных боях, рассказывая друзьям о том, как жили, когда были подростками. В какие неприятности они попадали и из которых выпутывались. К концу Чимин так много узнал о Юнги, что не мог не улыбаться, слушая. Когда они вернулись домой, Джун ушёл спать, а парочка на некоторое время осталась в гостиной. Чимин положил голову Юнги на плечо. — Мне понравилось знакомство с Намджуном. Очень круто было слушать все эти истории. Юнги улыбнулся, взял Чимина за руку и начал играть с его пальцами. — Да, это было мило. Я давно не думал о тех днях. — Я понимаю, почему. Было тяжело. У меня много таких воспоминаний. Я держал их в себе, но говоря о них сейчас, я чувствую некоторое тепло, — Чимин улыбнулся. Юнги отодвинулся, чтобы посмотреть на него. — С тобой всё хорошо? Я чувствую, что тебя что-то беспокоит. Чимин прикусил губу: — Это глупо. Я просто слишком много думал и накрутил себя. Юнги покачал головой. — Нет, чем бы это ни было, это не глупо. Я не смогу понять, если ты не скажешь мне, что случилось. — Я просто… — вздохнул Чимин, — я просто очень хотел, чтобы ты представил им меня как своего парня. Я знаю, почему ты не хочешь, но я просто… Чёрт, я просто хочу держать тебя за руку на публике и целовать в лоб, и показывать привязанность по отношению к тебе. Юнги пытается не выдавать хмурый взгляд, который появляется на его собственном лице. — Я знаю, Чимин. Я действительно хочу это сделать. Просто не знаю, готов ли я. Чимин кивает: — Да, просто… на секунду я побуду эгоистом. Наверное, я просто надеялся, что после того, как твой отец узнает, мы могли бы быть более открытыми. Знаю, что это эгоистично, и я с… — Ты не эгоист, Чимин. Любой на твоём месте чувствовал бы то же самое. Обещаю, я подумаю об этом. Постараюсь принять это. Я люблю тебя, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. — Юнги пытался подчеркнуть это. Чимин надувает губы: — Я тоже тебя люблю. Я просто хочу, чтобы нам не приходилось прятаться. Юнги целует пухлые губы Чимина. — Я тоже, Минни.