Есть ли путь домой?: 6. Покажи, каким может быть мир.

      — Поставь ноги шире, — скомандовал Зуко, демонстрируя правильную стойку. Ари скопировал её, как смог. Зуко одобрительно кивнул.       — Теперь удар, — сказал он, показывая движение в замедленном темпе, а потом быстрей. Ари повторил. — Хорошо. И еще раз, с огнем.       Ари проделал всё движения ката, показанные Зуко и закончил его ударом, от которого у него из кулака вырвалось пламя. Огня было больше, чем он привык и он оглянулся через плечо, чувствуя взгляд Хира. Брат решил посмотреть, как они тренируются, заявив, что « … когда то нужно к этому привыкать». С одной стороны, Ари был благодарен ему за эту попытку, а с другой… это заставляло его нервничать, что он споткнется или сделает что-нибудь не так. Хира не казался слишком обеспокоенным — или пытался таким казаться — поэтому Ари сосредоточился на уроке.       — Хорошо, — кивнул Зуко. Ари отметил, что в последнее время Зуко стал менее агрессивным во время уроков, но не был уверен, связано ли это с Хира или нет. Он оценил это в любом случае. — А теперь постарайся держать спину ровно, помнишь?       Ари проделал следующую связку и Зуко лишь немного его поправил. Хира молчал, но Ари знал, что он наблюдает.       «Просто надо привыкнуть к этому» — сказал он себе, переходя к следующему упражнению. ***       — Привет, — Токло сел за стол рядом с Зуко.       — Привет, — отозвался Зуко, не отрывая взгляда от повязки, которую наматывал на руку. — Что случилось?       — Просто хочу знать, как ты. Мы в последнее время мало общаемся.       — Мы тусовались буквально вчера вечером, — Зуко бросил на Токло взгляд я-на-это-не-куплюсь.       Справедливо.       — Ладно, хорошо, — сдался Токло. — Итак, как дела?       — Нормально? — Зуко подозрительно прищурился: — Это ты из-за того, что я сказал вчера?       — Ты имеешь в виду, что твой отец, ну, знаешь, огроменный член?       — Он не… — Зуко запнулся и задумался. — Да, не буквально конечно, но да. Он такой. Ты об этом?       — Отчасти, да, — признал Токло.       — Не беспокойся. Я в порядке, — Зуко фыркнул с видом это-же-очевидно. Токло приподнял бровь:       — Хорошо. Но если захочешь поговорить, я тут.       Зуко кивнул:       — Спасибо, — пробормотал он.       ***       Зуко был в порядке. Хорошо? Это просто еще один обычный день. Он и упомянул об этом вчера, потому что вспомнил — о, так это случилось год назад, да? надо же — а потом это стало частью игры… ну, это была легкая ложь.       Он же не просыпался посередине ночи, когда все остальные спят и не взбирался на мачту, чтобы поплакать там или еще что-то такое? Нет. Потому что это было бы глупо и по девчачьи и, он этого не делал. Вообще. Совсем.       Год прошел, значит прошел.       — Зуко, эта рыба уже мертва, не надо калечить её еще больше, — Мэй выдернула у него из рук нож. — В чём твоя проблема?       — Ни в чем, — Зуко отобрал нож обратно. — А в чём твоя?       — Мой друг ведет себя, как озлобленный, зацикленный чудик и не говорит мне, что случилось, — Мэй ткнула его пальцем — ой, ну почему у девушек всегда такие острые ногти?! — и добавила: — Мне позвать Тай Ли?       — Нет, — Зуко свирепо отбросил её руку. — Я в порядке. Ничего не случилось.       Мэй долго на него смотрела, прежде чем сдержанно сказать:       — Ты думаешь, что я настолько глупа, что куплюсь на это? Что дальше, продашь мне домик на берегу моря в Ши Вонг?       — Замолчи.       — Ты ведешь себя, как придурок, что только лишний раз доказывает, что ты расстроен.       — Я не расстроен! — Зуко сердито взмахнул обеими руками.       Проходящий мимо Джет, выхватил у него нож:       — Ты так кому-нибудь голову снесешь, — небрежно сказал он, протянул руку через плечо Зуко и взял тарелку с рыбой: — М-м-м, мне даже жевать это не придется.       Когда Джет вышел из комнаты, Мэй посмотрела на Зуко. Тот выдохнул через зубы:       — Ладно. Хорошо. Может, я немного и раздражен.       Еще один взгляд. Тяжелый.       — Очень раздражен. Ты не помогаешь… — Зуко нахмурился. — И ты не имеешь права расспрашивать меня о моих чувствах! О своих ты никогда не говоришь!       — Да, но я не варюсь в них, попутно делая всех вокруг несчастными.       — Ты просто говоришь вот такую хрень, что работает не хуже!       Мэй усмехнулась:       — Ты весь день на взводе, так что ты никого не обманешь своим я-в порядке!       — Знаешь, разговоры не вернут мне моё лицо! — Зуко встал и вышел, хлопнув дверью. ***       Напряжение буквально звенело в теле Зуко, пока он шел через каюту. Задернув за собой разделяющий комнату гобелен, он со стоном рухнул на койку.       Урса посмотрела ни Кию — та знакомила свою куклу с Тай Ли — и решила отвлечься. Она подошла к занавеске и глубоко вздохнула.       — Зуко?       — Оставь меня в покое!       Урса еще раз вздохнула:       — Если ты расстроен, мы можем поговорить. Я тебя выслушаю.       Раздались шаги и Зуко отдернул ткань и свирепо уставился на мать:       — Мне не надо, что бы ты меня слушала. Разговоры ничего не дадут. Если ты не можешь вернуться в прошлое и не дать отцу сжечь меня — а еще лучше, не дашь себе уйти — то ты ничего не можешь сделать!       Уже не в первый раз Урсу обожгло стыдом. Она ушла. И не важно, насколько мала была её вина в том, что случилось с её сыном или с тем, что её дочь научили верить, что она ценна лишь настолько, насколько хорошо…       — Я…       — Я знаю. Тебе жаль, что ты ушла, — Зуко шагнул назад. — Просто сделай это еще раз — я не хочу тебя слушать.       Прежде чем Урса опомнилась, Зуко задернул занавеску. ***       Зуко штурмовал свою койку (если койку вообще можно штурмовать) и закопался под меха.       Велев маме оставить его в покое, он не почувствовал себя лучше — он просто почувствовал себя виноватым.       Он знал, что мама действительно сожалеет и бросать ей это в лицо вот так не лучший способ решить проблему.       Слишком поздно жалеть. Ты никогда не научишься держать язык на замке. Ты никогда не думаешь, пока не станет слишком поздно.       Голос, который смеялся в его голове, был голосом отца. Зуко стиснул челюсти и уставился на потолок над собой. У него болела голова и он зажмурился, надеясь, что она пройдет, если в глаза не будет бить свет.       Он так и лежал, когда пришла Джин и сказала, что пора ужинать. Он огрызнулся, чтобы она оставила его в покое и Джин ушла, оставив тарелку на краю его койки. Он поел, ненавидя себя и слушая, как остальные разговаривают на палубе.       «Никто там не обсуждает тебя» — обругал он сам себя, когда паранойя подняла свою уродливую голову. — «Мир вокруг тебя не вращается. Повзрослей и прекрати вести себя, как мудак» ***       Слушайте. Джет не из тех, кто ввязывается в чужие драмы. Особенно в драмы Зуко. С него довольно и жестких откровенных разговоров с Азулой.       Но то, как вел себя сегодня Зуко, выходило за рамки драмы. После того, как Джин вернулась, выглядя более чем обеспокоенной, Джет решил, что с него хватит.       Он ускользнул от народа, тусующегося на палубе и, не обращая внимания на подозрительный взгляд Лонгшота, спустился в каюту. Задержавшись у занавески, разделяющей комнату, Джет попытался составить хоть какой-нибудь план. ***       Зуко лежал лицом к стене и был пугающе неподвижен. Джет прокашлялся, но Зуко лишь едва заметно вздрогнул, больше никак не отреагировав.       Джет очень хотел повернуться и уйти.       «Наверное, это было бы лучшим решением» — подумал он. Но… он уже открыл эту банку с червями, так что придется в неё лезть.       Джет вскарабкался на койку и плюхнулся в изножье. Рано или поздно от отожмет у Зуко своё верхнее место — нога зажила, спасибо, что поинтересовались — и он скучал по высоте.       Зуко высунулся из-под одеяла, нахмурился и отвернулся.       — Чего тебе? — прорычал он.       — Да вроде как поговорить с тобой решил, — сказал Джет. — Джин о тебе беспокоится.       — Я в порядке!       — Угу, — если бы Джет получал по медяку каждый раз, когда слышал это (или говорил), то купил бы уже себе Омашу. — Слушай, я не пытаюсь сказать тебе гадость, но временами ты мне совершенно не нравишься.       — Спасибо тебе, Джет, — криво усмехнулся Зуко. — Это именно то, что я хотел услышать для повышения своей самооценки!       — Но, — не дал себя сбить Джет, — я тебя понимаю. В твоей жизни было много лажи и ты злишься. Но! Сейчас ты злишься на людей, которым причинили боль те же долбоёбы, которые сделали больно и тебе. А что еще хуже — когда дело дошло до драки, эти люди встали на твою сторону и пострадали из-за этого. И ты злишься, потому что стал причиной этого. Ты злишься, потому что хочешь забыть об этом, хочешь, чтобы этого никогда не было… но это есть и ты видишь это каждый раз, когда оглядываешься… и снова злишься, потому что не можешь это изменить.       Удивительно, но сейчас Зуко не выглядел злым. Он казался грустным — на самом деле, это было даже хуже.       Джет предпочел бы, что бы он злился. Так было бы проще.       «Позняк метаться. Банка-с-червями, помнишь?» — напомнил сам себе Джет.       — Ага, — вздохнул Зуко словно вторя его мыслям. — Это отстой.       — И не говори, — подтвердил Джет. — Но вслух ты всё это сказать не можешь, потому что в ответ получишь жалость и «Прости меня, бедненький». Но никакой реальной помощи.       Зуко сел, свесив ноги за край койки:       — Я знаю, что мама хочет помочь, но…       — Её там не было. Она ушла, и это причинило тебе боль. Так почему ты должен ей доверять?       Зуко уставился вниз и вздохнул:       — Да. Озай и её причинил боль, но… она не понимает.       — Не стану притворяться, что сам понимаю, — слегка пожал плечами Джет. — У меня нет родителей и нет такого опыта, как у тебя. Но я знаю, что если ты продолжишь отталкивать людей, которые пытаются тебе помочь, то, в конечном счете, будешь несчастным.       Зуко искоса посмотрел на него:       — Ты король лицемеров, знаешь?       Джет криво усмехнулся:       — С чего ты взял, что я несчастный? — небрежно спросил он. — Я понимаю, когда мне пытаются помочь, но мне это не надо, потому что я лидер. Я должен быть ответственным и не должен зависеть от других людей.       — У Повелителей Огня есть советники и всё такое…       — Повелитель Огня может пойти на…       Зуко закатил глаза:       — Ладно, — он легонько толкнул Джета в плечо и забросил ноги обратно на койку. — Скажи Джин, что я в порядке. Я собираюсь лечь спать.       — Хорошо. Сладких снов, Занудли, — Джет спрыгнул вниз, увернулся от подушки, брошенной в него Зуко, и саркастически отсалютовал, прежде чем выйти из каюты. ***       — Где ты был? — спросила его Джин, когда Джет сел рядом с ней.       — Проверял Зуко. Он лег спать, — ответил Джет. — Он просил передать тебе, что с ним всё в порядке.       — Ладно, — казалось, Джин не до конца поверила в то, что сказал Джет, но настаивать не стала. ***       Озай смотрел на лежащее перед ним на столе письмо, потрепанное непогодой и покрытое грязью и обугленными отпечатками его собственных пальцев.       Какая наглость со стороны Айро — устроить заговор прямо у него под носом… И теперь оба его наследника находятся в руках Воды — образно говоря — труп Зуко, скорей всего всё еще лежит на дне океана. Озай просто слышал, как Азйлон хихикает из своей могилы.       Он не потерпит этого. Как Лорд Огня, он не может стерпеть подобного поношения. Надо что-то делать. Он не допустит, чтобы эти вероломные пираты наносили ущерб Народу Огня.       Конечно… Азула умна. И верна. Возможно, вместе, они смогут предпринять надлежащие шаги. Если Азула правильно разыграет карты, то она сможет ослабить пиратов изнутри — возможно, она уже делала это, потому что знает, что ей выгодно. Он свяжется с ней. Под видом простого письма, в котором отец беспокоится о безопасности дочери в Колониях, он передаст ей план.       Озай улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Если все пройдет, как надо, то он еще повернет ситуацию в свою пользу!