Есть ли путь домой?: 6. Покажи, каким может быть мир.

      Панук сидел молча, глядя на письмо. Его брови был сведены, а рукой он придерживал свиток, не давая ему свернуться. Позади него Акела, хмурясь, вертела в пальцах кисточку для письма.       — Азула утверждает, что никогда не писала Озаю? — сказал Панук.       — Да, — ответил Токло. Он нервничал, пока излагал факты так, как знал их сам и тревожно ждал, пока Панук и Акела прочитают письмо.       — Здесь ничего нет о Ба Синг Се, — заметила Акела, задумчиво глядя на дальнюю стену, — или о Зуко и Урсе — можно предположить, что Азула упомянула бы о них.       — Азула сказала, что действительно написала письмо, когда Айро рассказал ей о плане, но так его и не отправила, — сказал Токло. — В тот момент она не знала о Зуко и Урсе, а мы не планировали Ба Синг Се. Я не знаю, как её письмо попало к Озаю, но…       — … но это случилось, — вздохнул Панук, отпуская край свитка и позволяя ему свернуться. — Это не так плохо, как могло бы быть, но это всё еще плохо. Если он передумает и решит кого-нибудь за ней послать…       Пануку не нужно было договаривать, чтобы Токло понял, что он имеет в виду. Они сумели отбиться от горстки солдат, но линкор, посланный самим Повелителем Огня? Они станут тостами. Подгоревшими тостами.       — Кажется, это очень сомнительное «если», — с надеждой предположил он. — Даже если Азула его любимица и Озай думает, что она всё еще может Покорять, папочка не похож на человека, мчащегося выручать своего ребенка, пока он может сам выпутаться.       — Ты прав, — признала Акела. Она отложила кисточку, с которой возилась. — Не думаю, что нам стоит слишком об этом беспокоиться. С другой стороны, Азула…       — Она всё еще не может Покорять, — Токло чувствовал себя адвокатом — да, проблема была, но возлагать вину за неё на ребенка, отчаянно желающего одобрения такого отца… это было не только бестактно, но и лицемерно. — Она даже не попробует вернуться, пока не выздоровеет.       — А когда она выздоровеет? — Панук многозначительно поднял бровь.       Токло заколебался. К счастью, за него ответила Акела:       — Если взять за основу, что её ожог влияет на её способности, то я бы предположила, что у нас пара недель, а то и месяцев, прежде чем она сможет Покорять более или менее прилично, — она посмотрела поочередно на Токло и Панука: — К этому времени мы встретимся с «Ахлутом». Может, даже доберемся до Ба Синг Се.       Это слегка успокаивало. Каким бы гением не была Азула, даже она мало что смогла бы сделать в самом безопасном месте Царства Земли, если не всего мира.       Теперь пришло время позаботиться о более насущной проблеме. ***       — Зуко, мы можем поговорить? — спросил Токло, когда Зуко после ужина собирался пойти в каюту. Зуко заколебался — ведь речь пойдет о Азуле, верно? — но всё равно пошел за Токло в умывальню.       — Послушай, — сказал Токло, когда они остались одни, — я знаю, что ты злишься на Азулу, но… ты должен отпустить это.       Зуко ошеломленно уставился на Токло, чувствуя себя так, словно получил кирпичом в грудь:       — Отпустить?!       — Будь честен — если бы твой отец дал тебе шанс вернуться домой, без выполнения того дерьмового задания, что он тебе дал, и всё, что тебе надо было сделать, это убедиться, что мы не доберемся до места назначения, ты бы…?       Зуко вспыхнул от гнева:       — Нет! Я бы никогда…!       — Сейчас, да. А до того, как ты попал в Храм Воздуха и узнал правду? Ты бы сделал это моментально, даже не задумываясь!       Зуко нахмурился:       — Не имеет значения, что я делал или хотел сделать…       — Вообще то, имеет. Азула сейчас как раз на этом этапе. Она думает, что все проблемы можно решить, просто поговорив с Озаем и нет никакого смысла в побеге от него.       — Она видела, что случилось! — Зуко усмехнулся, не веря, что кто-то и в самом деле может быть настолько глуп. — И она должна быть в ярости от того, что Мэй и Тай Ли пострадали!       — Мэй споткнулась и вывихнула руку. У Тай Ли царапина. Они практически целы после все этой свалки.       Зуко передернулся, вспоминая солдата, стоящего над Тай Ли — его рука тянется у её лицу и вот-вот…       — Если бы Азула там была…       — Но её там не было… — напомнил Токло. — По её мнению, мы убили не в чём не повинных людей, выполняющих работу по патрулированию своих вод. Это медведе-собачья чушь, но и ты бы это так воспринял раньше. Так что ты последний, кто может читать Азуле нотации.       — Значит, я просто должен обо всем забыть и сделать вид, что ничего не было? — недоверчиво спросил Зуко.       — Нет. Ты должен поговорить с ней, не выходя при этом из себя…       — Я не выхожу из себя! — взвился Зуко. — Это она…       Он захлопнул рот и надулся. Токло скрестил руки на груди и многозначительно поднял бровь.       — Оно и видно, — сказал он. Зуко зарычал.       — Что я должен ей сказать?! — раздраженно спросил он.       Токло пожал плечами:       — Ты умный. Используй свои инстинкты. Просто извинись и не разговаривай с ней свысока. А если она начнет ругаться и кричать — уходи.       Зуко фыркнул:       — Точно! Уходи, — это даже звучало неправильно! Оставить за Азулой последнее слово? Да он скорей умрет, чем сделает это! Но, кажется, Токло был решительно настроен на то, чтобы так и случилось… — Хорошо, — вздохнул он. — Я поговорю с ней.       Токло кивнул:       — Вот и ладушки. Просто постарайся сохранять спокойствие, хорошо? И не раздувайся от самодовольства. Я знаю, ты сможешь!       Пока Токло выпихивал его из умывальни, Зуко пытался убедиться себя в том, что сможет. ***       Никогда в жизни Азула не испытывала такой неприязни к работе. Когда она была маленькой, мать пыталась научить её вышивать, но даже то скучное, бесполезное дело было лучше, чем то, чем она занималась сейчас.       Она возюкала шваброй по палубе с отвращением наблюдая за кровавыми разводами и размышляла, что в следующий раз команде стоит расправляться с её соотечественниками аккуратней.       «Но это лучше, чем утонуть» — подумала она. Она и раньше видела кровь.       Когда Азула услышала за спиной знакомые шаги, она вздохнула:       — Не ходи там, где я уже помыла, — велела она.       — Мне нужно с тобой поговорить, — Зуко, разумеется, проигнорировал её просьбу.       — Ну, давай, выкладывай.       — Прости, что накричал на тебя.       Азула чуть не выронила швабру. Чуть.       — Ты извиняешься? — она повернулась к брату. Он чуть отшатнулся, но остался стоять, где стоял.       — Ты была права, — сказал он. — Я был эгоистом, я не думал о том, что ты чувствуешь, и я об этом сожалею.       Азула едва не рассмеялась:       — Что я чувствую?       Зуко очень серьезно кивнул:       — Я не хотел это признавать, но я… я хочу домой. Я стараюсь об этом не думать, но я скучаю и я знаю, что ты тоже.       Азула нахмурилась. Зуко, похоже, был искренен, а так как врать он не умел, то присутствовала ненулевая вероятность, что он говорил то, что думал, а не пытался ею манипулировать. Что было только хуже.       — Я понятия не имею, о чём ты, Зузу, — сказала Азула, отворачиваясь. — Не все такие сентиментальные, как ты.       — Я не… — Зуко глубоко вдохнул: — Я не пытаюсь тебя оскорбить, Азула.       — А ты и не сможешь, — Азула пожала плечами: — Причина, по которой я хочу вернуться домой, чисто прагматическая.       «Такая же, по какой ты не хочешь туда возвращаться?» — спросил её раздражающий внутренний голос.       — Не мог бы ты оставить меня в покое? — громко сказала Азула. — Я работаю, — и, чтобы подчеркнуть это, она снова завозила шваброй по палубе, сгоняя розовые ручейки в сторону Зуко.       — Ладно, — фыркнул Зуко и, громко топая, удалился.       Азула слушала его шаги и прокручивала в голове, то, что он сказал. Предположительно, кто-то уговорил Зуко прийти и извиниться, хотя, зная упрямство братца, если бы он не хотел это делать, то уперся бы, как барано-овца.       Было даже трогательно, что он всё же согласился. ***       Завтрак начался с объявления: Озай знает часть того, что Панук назвал «Проект Ба Синг Се». Было высказано подозрение, что не отправленное письмо Азулы было найдено кем-то с королевского шлюпа и переправлено во Дворец. Другого варианта никто придумать не мог. Так что отныне им надо было быть начеку на случай, если Озай все же решить вернуть Азулу.       Урса заметила несколько настороженных взглядов, брошенных на Азулу в течении дня. Но с облегчением увидела, что Зуко решительно пресекал любые обвинения в адрес своей сестры и делал это даже раньше, чем Азула успевала что-то сказать. Азула казалась недовольной этим, но её плечи чуть заметно расслаблялись каждый раз, когда Зуко вмешивался.       Было приятно видеть, что они ладят, чего не случалось с тех пор, когда они были маленькими. Это внушало Урсе надежду. Было уже прогрессом, что Азула позволяет Зуко заступаться за неё, и не менее значимым было то, что Зуко хотел это делать для своей сестры.       Урса могла только надеяться, что со временем трещина между детьми, появившаяся под влиянием Озая — и, она признавала, под её собственным — затянется.